РАЗГРАНИЧЕНИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ОТ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ (ПО ПРИЗНАКАМ ЖИВОЙ ПРИРОДЫ)

DIFFERENTIATION OF ENVIRONMENTAL CRIMES FROM INFRINGEMENTS AGAINST PROPERTY (ON THE SIGNS OF LIVING NATURE)

Kenan Akhmedov

Master's Student, Department of Land Law, Krasnoyarsk State Agrarian University,

Russia, Krasnoyarsk

АННОТАЦИЯ

Большое значение в борьбе с преступлениями в области охраны и использования объектов живой природы играет уголовное законодательство. Вместе с тем, имеют место проблемы привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за данные преступные деяния, что обусловлено тем, что в практике имеются отдельные сложности, которые касаются их отграничения от иных преступных посягательств, и, в частности, от посягательств против собственности. В данной статье рассмотрены основные вопросы, касающиеся разграничения экологических преступлений от посягательств против собственности (по признакам живой природы).

ABSTRACT

Of great importance in the fight against crimes in the field of protection and use of wildlife is criminal legislation. At the same time, there are problems of bringing perpetrators to criminal responsibility for these criminal acts, which is due to the fact that in practice there are some difficulties that relate to their distinction from other criminal encroachments, and, in particular, from encroachments against property. This article discusses the main issues related to the distinction between environmental crimes and encroachments against property (on the basis of wildlife).

Ключевые слова: экологические преступления, преступления против собственности, экология, загрязнение, охрана, повреждение.

Keywords: environmental crimes, crimes against property, ecology, pollution, protection, damage.

Актуальность разграничения экологических преступлений от посягательств против собственности определено следующими обстоятельствами. Так, является безусловным, что в настоящее время в использовании и охране живой природы усиливаются криминализационные процессы, которые проявляются в добыче и вылове рыбы и диких животных. Это, в свою очередь, порождает противоправный промысел, влекущий серьезные негативные последствия для окружающей среды, а хищническое уничтожение водных биоресурсов и диких животных влечет исчезновение ценных промысловых и экологически значимых видов фауны.

Сегодня имеют место вопросы, касающиеся неоднозначного решения отнесения незаконного завладения объектами животного мира преступлениям против собственности либо к экологическим преступлениям.

В целом, группа экологических преступлений, посягающих на живую природу включает в себя следующие виды преступных деяний:

а) незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, правил охраны водных биологических ресурсов (ст. 256, 257 УК РФ);

б) незаконная охота, добыча и оборот особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ (ст. 258, 258.1, 259 УК РФ).

При разграничении экологических преступлений от посягательств против собственности по признакам живой природы следует принимать во внимание, что по предмету фаунистические преступные деяния отличаются от посягательств против собственности. К фаунистическим посягательствам следует относить преступные деяния, в которых в качестве предмета выступает естественный элемент природной среды. В том случае, когда природные ресурсы стали товаром, имуществом, посягательства должны квалифицироваться как преступления против собственности. В последнем случае природные ресурсы овеществляют человеческий труд человека и извлечены из естественной окружающей среды.

В данном случае овеществление труда является важным признаком квалификации рассматриваемых деяний, поскольку качество вещи природному ресурсу придает именно труд, что определяет подход к экономической оценке предмета преступного посягательства. Вместе с тем, следует указать на то, что сегодня повсеместно труд человека используется при охране природы; повсеместно человеческий труд и разум используется в сохранении и возобновлении фауны. Так, деятельность отдельных органов власти специально направлена на работу по размножению и акклиматизации животных.

Это указывает на то, что показатель, по которому, как правило, разграничиваются фаунистические посягательства от посягательств против собственности постепенно сводится на нет. Иными словами, постепенно исчезает критерий вложенного в предмет преступления общественно полезного труда. Как верно подчеркивали еще советские ученые, «трудовое опосредование предмета посягательства, понимаемое как аккумуляция им известного количества общественно необходимого труда, далеко не предопределяет отнесение его к категории товарно-материальных ценностей (имущества)» [7, с. 76].

Вместе с тем, критерий вложения и овеществления человеческого труда является сегодня одним из основополагающих при разграничении фаунистических посягательств и посягательств против собственности. Следует отметить, что трудом человека можно овеществить какой-либо природный ресурс разнообразными способами, к примеру, это может быть одомашнивание дикого животного, ведение рыбного хозяйства (выращивание рыбных особей, оборудование водоема для их размножения). В данной связи является оценочным вопрос относительно того, какое именно количество труда было затрачено и насколько он был конкретен. Данные вопросы находятся на усмотрении и оценке суда, которое должно быть основано на принципах справедливости и учета степени общественной опасности содеянного.

Э.Н. Жевлаков отмечает, что дикие животные, рыбы и прочие представители фауны становятся вещью, когда приобретают экономические свойства при вложении в них человеческого труда. Иными словами, с момента, когда природный ресурс был извлечен из среды его естественного обитания. С данного периода времени они перестают быть природным ресурсом [6, с. 8].

На это же указывает и ВС РФ, указывающий, что «Действия лиц, совершивших незаконное завладение с корыстной целью содержащихся в неволе животных либо их умерщвление, подлежат квалификации как хищение либо уничтожение чужого имущества» [2].

Так, М., зная, что у П. имеются огороженные загоны, в которых он алтайских оленей, решил похитить их себе домой на мясо. Взяв ружье, М. подошел к загону, где произвел три выстрела в сторону маралов, находящихся в данном загоне, подстрелив трех оленей. После чего М., в целях облегчения совершения преступления, привлек Е. которого ввел в заблуждение, сообщив ему ложные сведения о том, что он застрелил на охоте животное и нужно принести ему мешки, топор, веревку и помочь разделать тушу убитого животного. М. совместно с Е., не знавшем о преступном намерении последнего, разделали одну тушу оленя, а две другие туши оленей спрятали в ров на территории загона, закопав в снег.

Таким образом, М. тайно похитил из загона принадлежащие П. три оленя по цене 92 500 рублей за одного, общей стоимостью 277 500 рублей [3].

По другому делу Т., зная, что в естественных границах озера находится рыбоводный участок, арендуемый индивидуальным предпринимателем Н., предназначенный для выращивания Приморского морского гребешка и трепанга Дальневосточного, с целью, направленными на хищение данных биологических ресурсов, принадлежащих ИП Н., прибыв на территорию рыбоводного участка,  совершил погружение в воду, где похитил путем сбора в 2 питомзы со дна рыбоводного участка 42 особи Приморского морского гребешка и 23 особи трепанга Дальневосточного общей стоимостью 6392 рубля [4].

Следовательно, выловленные рыбы, добытые охотой звери и птицы, животные, выращиваемые для производства пушнины и иной продукции, либо животные, содержащиеся в неволе (например, в зоопарке, морском аквариуме и т.п.), приобретают свойство товарно-материальных ценностей и в этом качестве могут быть предметом хищения.

Кроме того, следует обратить внимание на то, что такие рукотворные объекты природной среды, как, к примеру, осетровая и лососевая рыба, молодь которой выращена в пределах рыбного завода и в дальнейшем отпущена в открытые водоемы, не является имуществом, и, соответственно не может выступать в качестве предмета преступления против собственности. Это обуславливается тем, что, хотя здесь и было место вложение человеческого общественно полезного труда, данные рыбные особи обитают в условиях естественной свободы и индивидуализированы быть не могут, вследствие чего, они выступают как предмет экологических преступных деяний  как элементы естественной природы.

Соответственно, основными критериями разграничения хищений и фаунистических преступлений можно назвать целевое назначение водного объекта, его вид и форму собственности на него. Если на территории рыбохозяйственного завода при помощи рыболовной сети вылавливают рыбу, то обозначенное деяние следует квалифицировать как хищение чужого имущества, так как предметом рассматриваемого преступления является имущество, в которое вложен труд человека (выращиваемая рыба), а самим деянием причинен имущественный ущерб рыбохозяйственному заводу [5, с. 135].

Подытоживая вышеизложенное, можно сделать вывод, что звери, рыбы и иные животные, пребывая в состоянии естественной свободы, представляют собой предметом экологических преступлений до момента вложения в их добычу или обособление труда человека, в результате чего они приобретают стоимость и становятся предметом посягательств на собственность. Соответственно, рыбы, животные, изъятые из естественной среды обитания, т.е. обособленные от природной среды, не могут рассматриваться как предметы экологических преступлений и подлежат квалификации как собственность. Основными критериями разграничения фаунистических преступлений и преступлений против собственности выступают такие объективные признаки, как объект преступления, предмет преступления, а в некоторых случаях и место совершения преступления (когда речь, в частности, идет о водных объектах, не относящихся к объектам общего пользования).

Список литературы:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 25.03.2022) // Собрание законодательства РФ. - 17.06.1996. - N 25. - ст. 2954.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 N 21 (ред. от 30.11.2017) «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» // Российская газета. - N 251. - 31.10.2012.
3. Приговор Панкрушихинского районного суда Алтайского края № 1-28/2016 от 16 июня 2016 г. по делу № 1-28/2016 // СПС Консультант Плюс.
4. Приговор Находкинского городского суда Приморского края № 1-206/2019 от 25 апреля 2019 г. по делу № 1-206/2019 // СПС Консультант Плюс.
5. Гаевская Е.Ю. К вопросу о разграничении хищений и фаунистических преступлений // Электронное приложение к Российскому юридическому журналу. - 2017. - № 2. - С. 135-143.
6. Жевлаков Э. Отграничение хищения от браконьерства // Сов. юстиция. - 1982. - N 3. - С. 8-11.
7. Социалистическая собственность под охраной закона / Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. - М.: Юрид. лит., 1979. - 200 c.