ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ, СВЯЗАННЫЕ С УСТАНОВЛЕНИЕМ СУБЪЕКТИВНЫХ И ОБЪЕКТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 170.1 УК РФ

COMPETENCE APPROACH IN TRAINING PERSONNEL OF ENTERPRISES

Dmitry Vovk

undergraduate, Department of Criminal Law and National Security, Novosibirsk State University of Economics and Management,

Russia, Novosibirsk

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается вопрос о проблеме установления субъективных и объективных признаков состава преступления. Будет затронуто понятие официального документа как предмета совершения преступления.

ABSTRACT

This article deals with the problem of establishing subjective and objective signs of a crime. The concept of an official document as the subject of a crime will be touched upon. 

Ключевые слова: Единые государственные реестры, официальные документы, протокол общего собрания.

Keywords: Unified state registers, official documents, minutes of the general meeting.

Одним из приоритетных направлений прогрессивной государственной политики в Российской Федерации является формирование и совершенствование информационного поля, которое приобретает все большее значение в нашем обществе. В последние годы было внедрено и продолжает внедряться большое количество различных информационных массивов, функционирующих как в области взаимоотношений власти и государства, например, в области экономики, общественного благосостояния, медицины и т. д.

Среди множества информационных массивов Единые государственные реестры выделяются как особая группа, призванная обеспечить единое информационно-правовое поле для ряда принципиально важных сфер человеческой и социальной жизни. К числу таковых в настоящее время относятся Единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей, Единый государственный реестр налогоплательщиков и т.д. 1 июля 2010 года в ходе проводимой «антирейдерской» политики в Уголовное законодательство были внесены уголовно правовые запреты на искажение сведений Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ), реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета (далее Фальсификация государственных реестров), содержащиеся в ст. ст. 170.1 и 285.3 УК РФ. Ранее действовавшее уголовное законодательство не содержало подобных запретов, отраженных в отдельных статьях Уголовного кодекса.

Анализ материалов правоприменительной практики показал, что ввиду специальной цели рассматриваемого преступления, состоящего в приобретении права на чужое имущество, правоприменитель зачастую сталкивается с вопросами квалификации преступлений по ст. 170.1 УК РФ в совокупности со ст. 159 УК РФ.

Приведем пример из судебной практики. Так, районным судом города Томска был осужден Ф.И.О. совершивший мошенничество путем обмана, совершенное лицом с использованием своего служебного полномочия, в особо крупном размере. Суд установил, что Ф.И.О. являясь заместителем директора ООО, умышленно, из корыстных побуждений, с целью хищения чужого имущества, изготовил решения учредителя, заявление о внесении изменений в содержащиеся в ЕГРЮЛ сведения. Далее, продолжая реализовывать преступный замысел, предъявил в ИФНС содержащие заведомо ложные документы, свидетельствующие о факте освобождения от должности Ф.И.О. 2 и назначении на должность Ф.И.О., тем самым получил право осуществлять организационно - распорядительные и административно – хозяйственные полномочия. После чего, используя свое служебное положение, Ф.И.О. заключил ряд сделок по продаже имущества ООО, а именно транспортных средств на общую сумму 24 600 000 рублей. Суд, исходя из установленных обстоятельств, признал виновным Ф.И.О. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года. Так же суд согласился с мнением государственного обвинителя об исключении ст. 170.1 УК РФ в виду того, что данные действия явились способом совершения мошенничества, для облегчения доступа к имуществу ООО. Целями было не приобретение права на имущество, а приобретение возможности распоряжаться им [6].

Как нам кажется, данное решение является неверным по ряду обстоятельств. На основании п. 7 Пленума Верховного Суда № 48 хищение чужого имущества, а равно приобретение права на чужое имущества на основании самостоятельно подделанного официального документа, предоставляющего право или освобождающего от обязанностей, квалифицируется по совокупности ч. 1 ст. 327 УК РФ и 159 УК РФ. Соответственно, если лицо изготовило указанный документ, но не воспользовалось им по независящим от него обстоятельствам, то содеянное квалифицируется только по ч.1 ст. 327 УК РФ. В случае, если обстоятельства дела, дают основания полагать, что умыслом охватывалось использование данного документа, то действия должны быть квалифицированы по соответствующей части ст. 159 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ. При наступлении обстоятельств, когда лицо, с применением сфальсифицированного самостоятельно документа в целях хищения чужого имущества осуществляет активные действия, но по независящим от него обстоятельствам не смогло обратить имущество в свою пользу, содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 327 УК РФ, а также ч. 3 ст. 30 и соответствующей части ст. 159 УК РФ. Согласно п. 7 Постановления Пленума хищение, совершенное с использованием официального документа, изготовленного иным лицом, полностью охватывается составом мошенничества и не требует дополнительной квалификации по ст. 327 УК РФ. Резюмируя все вышесказанное можно сказать, что действия лица подлежат квалификации по ст. 159 и ч. 1 ст. 170.1 в случаях, если лицо вносит самостоятельно заведомо ложные сведения в ЕГРЮЛ и затем совершает мошенничество. Действия квалифицируются по ст. 159 УК РФ, в случае, когда лицо совершает мошенничество с использованием уже сфальсифицированных сведений в ЕГРЮЛ. Таким образом, в приведенной нами правоприменительной практике, как мы считаем, неправильно были квалифицированы действия, а именно исключение из состава ч. 1 ст. 170.1 УК РФ, так как в данном случае, лицо самостоятельно изготовило подложные документы, сфальсифицировало реестр ЮЛ, и на основании этого совершило мошенничество.

Следующим аспектом, имеющим значение для правоприменительной практики, является вопрос, касающийся квалификации факта подделки документов при фальсификации ЕГРЮЛ. В диспозиции ч.1 ст. 170.1 закреплено, что фальсификация осуществляется путем представления документов, содержащих заведомо ложные сведения [5].

Изначально, необходимо определить, являются ли рассматриваемые нами документы официальными и предоставляющими права или освобождающими от обязанностей. В уголовно правовой науке относительно определения официального документа нет единого мнения. Некоторые ученые относят к официальным документам, выдаваемые государственным органом, органом местного самоуправления и т.д. Другая половина ученых относят к официальным документам те документы, которые являются удостоверением факта, имеющего юридическое значение.

Б.Б. Сокальский отмечает, что официальным документом в смысле уголовного права является документ, содержащий сведения, имеющие юридическое значение, оформляющий эти сведения в виде личностного утверждения или отрицания [7]. То есть является овеществлённое утверждение лица о наличии у него прав и обязанностей.

Следующим необходимо определить, охватывается ли факт подделки официального документа составом ч. 1 ст. 170.1 УК РФ. В диспозиции ч. 1 ст. 170.1 УК РФ закреплено действие в виде представления в регистрирующий орган документов, содержащих заведомо ложные сведения. Законодатель не указывает на их изготовление, таким образом, действия не охватываются ч. 1 ст. 170.1 УК РФ.

Далее считаем важным установить, подлежит ли квалификации деяние по ч. 3 ст. 327 УК РФ, устанавливающая ответственность за приобретение заведомо подложных документов в целях их использования. Согласно выработанной правоприменительной практикой позиции Верховного Суда РФ использование заведомо подложного документа лицом, совершившим его подделку, охватывается ч. 1 ст. 327 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 327 УК РФ не требуется [5]. Таким образом, идя от обратного, можем сказать, что если лицо представляет в регистрирующий орган документы, содержащие заведомо ложные сведения, подготовленные третьими лицами, то факт использования данных документов следует расценивать как способ совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 170.1 УК РФ.

Исходя из всего вышесказанного, считаем важным закрепить следующее. Внесение документов с заведомо ложными сведениями в целях фальсификации ЕГРЮЛ, изготовленных субъектом самостоятельно необходимо квалифицировать по совокупности ч. 1 ст. 170.1 и ч. 1 ст. 327 УК РФ. В случаях использования субъектом приобретенных документов, изготовленных другими лицами, действия квалифицируются по ч. 1 ст. 170.1 без совокупности с ч. 3 ст. 327 УК РФ.  Те же деяния, но с использованием самостоятельно сфальсифицированного протокола решения общего собрания должны квалифицироваться по совокупность 185.5 и ч.1 ст. 170.1 УК РФ.

Однако, исходя из анализа множества правоприменительных практик, устанавливается закономерность квалификации указанных действий только по ч.1 ст. 170.1 УК РФ. Например, мировым судьей Куюргазинского района Республики Башкортостан, вынесен приговор в отношении ФИО и назначено наказание в виде штрафа равного 140 000 рублей [8]. Судом было установлено следующее. ФИО с целью фальсификации государственного реестра представило документы содержащие заведомо ложные сведения относительно учредителей ЮЛ. Данные документы были изготовлены ФИО самостоятельно, а именно протокол общего собрания о прекращении у ряда участников обязательственный прав в отношении ЮЛ. После чего, реализуя свой умысел представила данные документы в орган, осуществляющий государственную регистрацию. Тем самым закончив состав преступного деяния, предусмотренного ст. 170.1 УК РФ.

Исходя из отмеченного нами ранее, как мы считаем, судом были неправильно квалифицированы действия ФИО. Во – первых, при изготовлении самостоятельно официальных документов, а протокол общего собрания является официальным документом, так как закрепляет факты, имеющие юридическое значение, необходимо квалифицировать по совокупности ч.1 ст. 170.1 и ч.1 ст. 327 УК РФ. Во – вторых, так как УК РФ содержит норму ст. 185.5, устанавливающую ответственность за фальсификацию решения общего собрания участников общества, тем самым более подробно регулируя данные отношения. Таким образом, действия ФИО должны квалифицироваться по совокупности ч. 1 ст. 170.1 и ст. 185.5 УК РФ.

Подводя итог, необходимо отметить, что имеется ряд вопросов, связанных как с проблемой квалификации рассматриваемой нами статьи, так и вопросов, связанных с назначением наказания. Мы считаем необходимым наличие толкования Пленумом Верховного Суда относительно практики правоприменения положений ст. 170.1 УК РФ.

Список литературы:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 07.04.2020) // http://www.consultant.ru/popular/ukrf/
2. Федеральный закон «О внесении изменений в УК РФ и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 01.07.2010 № 147 – ФЗ
3. Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 06.04.2010.
4. Семенов Т.В. Социальная обусловленность уголовно-правовых запретов на фальсификацию Единого государственного реестра юридических лиц // Российский следователь. 2016. №12. С. 34-38.
5. Хлыстова Н.Б. Проблемы квалификации преступлений, связанных с рейдерскими захватами (По уголовному законодательству Российской Федерации). // Право Донецкой Народной Республики. – 2018. – № 2. – С. 5.
6. Приговор от 10.08.2016 по делу № 1-64/2016 (1-744/2015;)
7. Сокальский Борис Борисович «ПРЕДМЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПОДЛОГА ДОКУМЕНТОВ» // Пробелы в российском законодательстве. – 2016. – С. 2
8. Приговор от 06.03.2019 по делу №1-1/2019