ПРОБЛЕМЫ УСТАНОВЛЕНИЯ СОРАЗМЕРНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛЫ СОТРУДНИКАМИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ ПОДОЗРЕВАЕМОГО

PROBLEMS OF ESTABLISHING THE PROPORTION OF THE APPLICATION OF PHYSICAL FORCE BY LAW ENFORCEMENT AGENCIES DURING THE DETENTION OF A SUSPECTED

Milyutin Konstantin

student, Department of Criminal and Penal Law, Saratov State Law Academy,

Russia, Saratov

Kopsheva Kristina

Academic Supervisor, PhD in Law, Associate Professor, Department of Criminal and Penal Law, Saratov State Law Academy,

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

В статье поставлена цель определить проблемы, возникающие у судов при установлении соразмерности применения физической силы сотрудниками правоохранительных органов при задержании подозреваемого. Указанные проблемы связаны, в первую очередь, с оценочностью категорий, используемых на уровне уголовного и специального законодательства. Так, судье необходимо определить, имело ли место при применении силового воздействия сотрудниками правоохранительных органов явное несоответствие характеру и степени опасности совершенного лицом преступления, а также обстановке задержания. Был сделан вывод, что, помимо положений постановления Пленума Верховного Суда РФ, вопрос о соразмерности последовательно раскрывается в практике органов международной юстиции, например, сформулированные в постановлении Европейского Суда по правам человека от 7 декабря 2021 г. по делу «Какаулин против Российской Федерации» положения могут иметь важное ориентирующее значение для органов российской юстиции.

ABSTRACT

The article aims to identify the problems that arise in courts when establishing the proportionality of the use of physical force by law enforcement officers when detaining a suspect. These problems are primarily related to the evaluation of categories used at the level of criminal and special legislation. So, the judge needs to determine whether there was a clear discrepancy between the nature and degree of danger of the crime committed by the person, as well as the situation of detention, when using force by law enforcement officers. It was concluded that, in addition to the provisions of the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, the question of proportionality is consistently revealed in the practice of international justice bodies, for example, the provisions formulated in the decision of the European Court of Human Rights of December 7, 2021 in the case «Kakaulin v. the Russian Federation» may have an important orienting value for the bodies of Russian justice.

Ключевые слова: задержание подозреваемого, применение физической силы, сотрудники правоохранительных органов, соразмерность, международные стандарты.

Keywords: detention of a suspect, physical force, law enforcement officers, proportionality, international standards.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, является обстоятельством, исключающим преступность деяния, регламентированным в ст. 38 УК РФ. Отмеченная норма распространяется на всех лиц вне зависимости от их профессионального статуса. Между тем, существует определенная специфика применения физической силы сотрудниками правоохранительных органов, поэтому имеется дополнительное регулирование на уровне специального законодательства. Очевидно, что возможны разнообразные ситуации, отличающиеся степенью опасности и интенсивности, при которых указанным сотрудникам необходимо применить силовое воздействие на предполагаемого правонарушителя. Конечно, закон не может участь все возможные случаи и задать им правовую рамку, поэтому важную роль при определении соразмерности применения физической силы при задержании играют акты толкования и судебная практика.

В ч. 1 ст. 38 УК РФ в качестве условия правомерности причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании с целью доставления органам власти и пресечения возможности совершения новых преступлений указано, что, во-первых, иными средствами задержать не представлялось возможным, а, во-вторых, не должно быть допущено превышения необходимых для этого мер. В свою очередь, ч. 2 ст. 38 УК РФ детализирует категорию превышения мер – ситуации, когда причиненный вред явно не соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым преступления, а также является чрезмерным и не вызван обстановкой задержания [1]. В уголовно-правовой доктрине, как правило, детализируются виды преступлений с учетом пределов возможного вреда при задержании совершившего их лица. Например, указывается на то, что вред здоровью задерживаемого недопустим, если им совершается ненасильственное преступление [10, с. 185]. Д.А. Гарбатович отмечает, что преступления, за совершение которых задерживается лицо, могут быть дифференцированы в зависимости от предусмотренного наказания (причинение вреда здоровью возможно лишь в случаях, когда за совершение преступления предусмотрено наказание в виде лишения свободы) и степени общественной опасности, отраженной в категории преступления (причинение соответствующего вреда возможно лишь в случае совершения лицом тяжких и особо тяжких преступлений) [4, с. 21-22]. Нам представляется, что подобные подходы возможны лишь на уровне теории и являются весьма казуистичными. Очевидно, что невозможно установить все возможные соотношения между причиняемым задерживаемому вредом и совершенным им преступлением (в совершении которого он лишь, как правило, подозревается).

Как уже отмечалось нами, ст. 38 УК РФ распространяется на всех лиц вне зависимости от их профессионального статуса, в т.ч. и на сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих охрану общественного порядка. Соответственно, в случае превышения ими мер, необходимых для задержания, они подлежат ответственности по ч. 2 ст. 114 УК РФ (в случае причинения смерти задерживаемому – по ч. 2 ст. 108 УК РФ). Положения указанной нормы разъясняются Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», до принятия которого толкование критериев превышения при задержании лица мер отсутствовало, также, как и в судебной практике не было единообразия применения ст. 38 УК РФ в отношении сотрудников правоохранительных органов. Ситуация усугублялась и тем, что на уровне специального законодательства – в законе «О милиции» – этот вопрос также не был урегулирован.

Пленум Верховного Суда РФ № 19 вывел следующие основные положения относительно обстоятельств, которые должны быть приняты во внимание при определении правомерности вреда задерживаемому:

1) преступление, за которое лицо задерживается, а также наличие сведений об агрессивном поведении и о вхождении в преступные формирования (банды, террористические или экстремистские организации и др.) (п. 22);

2) обстановка задержания (место и время, количество задерживаемых и задерживающих, их пол и физическое развитие, вооруженность) (п. 22);

3) умысел на причинение вреда здоровью или смерти задерживаемому (п. 23);

4) наличие уверенности в том, что задерживаемое лицо является тем, кто совершил преступление (п. 24) [3].

Наряду с уголовным законодательством в отношении сотрудников правоохранительных органов действует специальное законодательство, устанавливающее рамки для применения физической силы, специальных средств и оружия в отношении задерживаемого. В.А. Сергевнин отмечает, что во многих зарубежных странах такое специальное регулирование на уровне законов и инструкций, как правило, является весьма подробным. Например, в США действует «сложный конгломерат» нормативных установлений, отраженных в трех группах стандартов: федеральных, штатов, и ведомственных, которые к тому же варьируются в зависимости от статуса потерпевшего и статуса сотрудников правоохранительной структуры (департамента или агентства) [9, с. 52-53]. В свою очередь, жалобы на чрезмерное применение силы со стороны сотрудников составляются на основе нарушений 4-й, 8-й или 14-й поправок к Конституции США, законодательных актов штата, общего права. На уровне судебной практики, которая в странах, относящихся к англосаксонской правовой системе, может иметь силу закона (являться прецедентом), сложились категории, через призму которых оценивается правомерность действий сотрудников правоохранительных органов, применяющих силу к задерживаемому, – «необходимости» и «разумности» (их антиподами выступают категории «необоснованности» и «чрезмерности») [9, с. 53]. Последнее представляет интерес для нашей работы в силу того, что потенциал закона недостаточен для регулирования различных ситуаций, складывающихся при задержании преступника, когда требуется применить физическую силу. В любом случае суду надлежит давать собственную оценку обоснованности реализуемых силовых мер.

Как уже указывалось, специальное законодательство дополнительно регулирует поведение сотрудников правоохранительных органов. Например, в федеральном законе от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» предусмотрена целая глава 5, посвященная применению физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия [2]. Так, презюмируется допустимость применения сотрудником полиции физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 18), но при условии предварительного предупреждения лиц, в отношении которых планируется применение соответствующих мер (ч. 1 ст. 19), а исключения составляют ситуации, при которых существует реальная угроза жизни и здоровью сотрудника (ч. 2 ст. 19). Положения уголовного законодательства и постановления Пленума Верховного Суда РФ дополняются указанием на необходимость учета создавшейся обстановки, а также возможной минимизации ущерба (ч. 3 ст. 19). В ст. 20 рассматриваемого Закона дополнительно перечислены случаи применения физической силы:

1) для пресечения преступлений и административных правонарушений;

2) для доставления в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, в помещение муниципального органа, в иное служебное помещение лиц, совершивших преступления и административные правонарушения, и задержания этих лиц;

3) для преодоления противодействия законным требованиям сотрудника полиции [2].

В научной литературе отмечается, что существует коллизия между подходами, отраженным в уголовном и специальном законодательстве [8, с. 85-86]. Последнее казуально устанавливает допустимость применения физической силы, специальных средств и оружия, тогда как в Уголовном кодексе РФ и постановлении Пленума РФ обращается внимание на определение соразмерности силового воздействия на задерживаемого в любых ситуациях (при установлении явного несоответствия применяемых мер решается вопрос о привлечении к уголовном ответственности). Вопрос о соразмерности также последовательно раскрывается на международном уровне – в конвенциональных актах и практике органов международной юстиции.

Д.А. Гришин отмечает важность Основных принципов применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка, принятых восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (27 августа - 7 сентября 1990 г.), где были закреплены приоритет ненасильственных способов воздействия на правонарушителя и принципы применения насильственных мер в исключительных случаях [6, с. 62-63]. М.Ю. Григорьев подчеркивает, что отдельного внимания при оценке правомерности действий сотрудников правоохранительных органов заслуживает практика Европейского Суда по правам человека [5, с. 63]. И в этой связи хотелось бы обратиться к важному решению отмеченного органа, вынесенного 7 декабря 2021 г., по поводу причинения тяжкого вреда здоровью жителю Красноярска в ходе задержания сотрудниками полиции. Российские власти настаивали на соразмерности причиненного вреда в отмеченном случае [7]. Полагаем, что ЕСПЧ, не оценивая законности дела и обратившись лишь к вопросу пропорциональности нанесенного сотрудниками полиции вреда, сформулировал важные положения, которые с достаточной степенью определенности могут сориентировать российские суды при рассмотрении соответствующей категории дел:

1) необходимость оценки обоснованности полицейской операции – если лицо не подозревается в совершении насильственного преступления, то спецоперация с задержанием может быть признана избыточной (§ 124);

2) необходимость документирования агрессивного поведения подозреваемого (§ 124);

3) необходимость учета качества рапортов полиции и фиксации конкретных действий полиции и их результата (§ 125);

4) необходимость документирования травм и/или следов борьбы (§ 126), а также установление их соотношения с объяснениями полицейских (§ 126).

Таким образом, основные проблемы установления соразмерности применения физической силы сотрудниками правоохранительных органов при задержании подозреваемого связаны с отсутствием четких законодательных критериев пропорциональности силового воздействия в отношении соответствующего лица. Несмотря на комплексное регулирование вопроса на уровне уголовного и специального законодательства, а также дополнительных разъяснений постановления Пленума Верховного Суда РФ, у судов могут возникать вопросы относительно различных аспектов ситуации задержания подозреваемого. По нашему мнению, вопрос о соразмерности последовательно раскрывается в практике органов международной юстиции. Например, сформулированные в постановлении ЕСПЧ от 7 декабря 2021 г. «Какаулин против Российской Федерации» положения могут иметь важное ориентирующее значение для органов российской юстиции.

Список литературы:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2021. № 27 (часть I). Ст. 5121.
2. Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (ред. от 11.06.2021) «О полиции» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 7. Ст. 900; 2021. № 9. Ст. 1469.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // Российская газета. – 2012. – № 227. – 3 окт.
4. Гарбатович Д.А. Проблемы применения уголовно-правовой нормы о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление // Российская юстиция. – 2013. – № 11. – С. 21-24.
5. Григорьев М.Ю. Особенности доказывания при расследовании превышения должностных полномочий с применением физического и психического насилия, специальных средств или оружия // Законность. – 2017. – № 1. – С. 63-66.
6. Гришин Д.А. Международно-правовые основы применения специальных мер административного пресечения сотрудниками пенитенциарных учреждений // Административное право и процесс. – 2021. – № 4. – С. 62-66.
7. ЕСПЧ признал нарушение статьи 3 Конвенции // Адвокатское бюро «Хорошев и партнеры». – URL: https://abhip.ru/news/espch-priznal-narushenie-stati-3-konvencii (дата обращения: 12.12.2021).
8. Необходимая оборона, крайняя необходимость, задержание преступника (правовая оценка действий сотрудников полиции) / С.В. Борисов, А.П. Дмитренко, Е.А. Русскевич и др.; отв. ред. Н.Г. Кадников. – М.: Юриспруденция, 2012. – 192 с.
9. Сергевнин В.А. Использование сотрудниками правоохранительных органов США силы: нормативная база и практика применения // История государства и права. – 2015. – № 12. – С. 52-58.
10. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2008. – 560 с.