Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: XXIII Международной научно-практической конференции «Научное сообщество студентов: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ» (Россия, г. Новосибирск, 15 июня 2017 г.)

Наука: История

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
Бубнова Я.А. СОЗДАНИЕ, ПРОГРАММЫ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЕННО-УЧЕБНЫХ ЦЕНТРОВ РЕЙХСВЕРА И РККА НА ТЕРРИТОРИИ СССР В 1925-1933 ГГ. // Научное сообщество студентов: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ: сб. ст. по мат. XXIII междунар. студ. науч.-практ. конф. № 12(23). URL: https://sibac.info/archive/meghdis/12(23).pdf (дата обращения: 29.03.2024)
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 5 голосов
Дипломы участников
Диплом лауреата
отправлен участнику

СОЗДАНИЕ, ПРОГРАММЫ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЕННО-УЧЕБНЫХ ЦЕНТРОВ РЕЙХСВЕРА И РККА НА ТЕРРИТОРИИ СССР В 1925-1933 ГГ.

Бубнова Яна Андреевна

кафедра истории и археологии ТГПУ им. Л.Н. Толстого,

РФ, г.Тула

Михайлин Геннадий Васильевич

научный руководитель,

канд. ист. наук, доц. ТГПУ им. Л.Н. Толстого,

РФ, г. Тула

После наложенных на Германию ограничений (по условиям Версальского договора) технического характера, в следствие поражения в Первой мировой войне, совершенствование боевой подготовки рейхсвера не представлялось возможным. Войска не могли обучаться не только управлению современной боевой техникой (авиацией, танками), но и борьбе и взаимодействию с ней. Проблемы, стоявшие перед РККА, были несколько иного рода — права Советского Союза вооружаться никто не ограничивал, но материально-техническая база, необходимая для этого, отсутствовала, а также не имелось систематизированного опыта масштабного применения боевой техники. Рейхсверу же, для испытания новейшей боевой техники, подготовки соответствующих специалистов и выработки адекватных уставов, проверки на практике новейших оперативных тактических решений, требовалось наличие вышеупомянутой техники и соответствующих полигонов, чего Германия позволить себе не могла. Зато территория СССР – «тайного» германского союзника, для этих целей походила почти идеально.

На советской территории было создано несколько учебных центров такого рода, речь пойдет о наиболее известных среди них - танковой школе под Казанью (объект «Кама»), Липецкой летной школе, и о расположенной в Саратовской области школе «химической войны» (объект «Томка»).

Еще в 1920 году были достигнуты предварительные договоренности по вопросу об организации военно-учебных центров рейхсвера на территории Советского Союза. В монографии С.А. Горлова имеется ссылка на архивный документ, фиксирующий решение Политбюро ЦК РКП(б) от 5 ноября 1920 года: «немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому» [2, с. 125-126]. Позже, в августе 1922 года, в Москве было подписано временное соглашение между рейхсвером и Красной Армией. Стоит заметить, что ориентация рейхсвера на производство танков, самолетов и химического оружия основывалась на перспективности этих видов вооружений в 20-е годы [4, с. 177]. Для СССР это сотрудничество играло, также, немаловажную роль, так как, на тот момент, страна располагала ограниченными техническими и финансовыми возможностями, и получение опыта в этих областях являлось основной задачей.

Первым и, вместе с этим, самым крупным военным объектом Германии была именно Липецкая летная школа. 15 апреля 1925 года в Москве подписывают секретное соглашение о создании советско-германской авиашколы в Липецке. Изначально на этом месте планировалось учредить высшую школу военных летчиков, но, так и не успев организоваться, она закрылась. Здание бывшего завода и аэродром были переданы Советской стороной Германии для дальнейшего использования. Также обеспечивалась требуемая помощь в строительстве дополнительных помещений, которые были необходимы нормального для функционирования авиашколы, и снабжении авиашколы рабочим персоналом и горючим для техники. Обещание с Германской стороны заключалось в том, что они, в свою очередь, содействовали экспорту немецкого технического опыта для развития советской оборонной промышленности [6, с. 119]. Помимо подготовки немецких специалистов, соглашением было предусмотрено обучение советских военных летчиков и технического персонала. Срок обучения немецких офицеров на данной территории составлял 5-6 месяцев, а затем возвращались обратно. Весь преподавательский состав был командирован из Германии, но наряду с ним была предусмотрена также должность русского заместителя, который являлся «полномочным представителем РККА в школе и занимался всеми проблемами взаимоотношений её немецкого персонала со страной пребывания» [4, с. 77].

Результаты деятельности авиашколы возымели успех. Уже в 1926 году И.С. Уншлихт предоставил доклад И.В. Сталину о положительной для советской стороны деятельности школы. «В полную силу она начала работать с конца 1927 г. С этого времени в Липецке проводились интенсивные испытания новых боевых самолетов, авиационного оборудования и вооружения. По их результатам на вооружение рейхсвера было принято несколько новых типов самолетов» [2, с. 216-217].

Осенью 1926 г. немецкая авиационная школа имела в своем распоряжении 52 самолетами: 34 истребителями Фоккер D XIII и 1 Фоккер D VII, 8 разведчиками Хейнкель HD 17, несколькими учебными самолетами «Альбатрос», имелось также по одному экземпляру учебно–тренировочных Хейнкель HD 21, Юнкерс А 20 и один транспортный Юнкерс F 13 для обслуживания штабной группы [6, c. 115]. С годами существования школы авиапарк только увеличивался.

Согласно докладу Берзина, по состоянию на январь 1929 года, в составе имущества учебного учреждения находились «62 самолета, 213 пулеметов, 19 автомобилей, 16 велосипедов, 24 лошади и 2 радиостанции, 29 единиц стрелкового оружия и 19 сигнальных ракетниц. За 1927/28 учебный год в школе были подготовлены (для СССР) 20 военных летчиков и 24 летчика – испытателя» [3, c. 170]. Помимо курсантов, вплоть до 1933 года, при Липецкой школе на постоянной основе находились наблюдающие группы из летчиков-испытателей, инженеров и специалистов НАГИ, которые с особым вниманием следили за всей появлявшейся там немецкой техникой и даже испытывали в воздухе новейшие немецкие модели самолетов.

В своём письме Сталину, от 31 декабря 1926 года, И.С. Уншлихт весьма высоко оценивал практическую пользу от Липецкой авиашколы: «Школа своей работой дает нам: 1) капитальное оборудование культурного авиагородка; 2) возможность в 1927 году поставить совместную работу со строевыми частями; 3) кадр хороших специалистов, механиков и рабочих; 4) учит новейшим тактическим приемам различных видов авиации; 5) испытанием вооружения самолетов, фото, радио и др. воспомогательных служб дает возможность путем участия наших представителей быть в курсе новейших технических усовершенствований; 6) дает возможность подготовить наш летный состав к полетам на истребителях и, наконец; 7) дает возможность путем временного пребывания в школе наших летчиков пройти курс усовершенствования» [3, c. 73].

Оценивая немецкий авиапарк в Липецке необходимо учитывать тот факт, что весьма большие потери самолетов были из-за аварий, происходивших во время обучении пилотов. Чаще всего аварийные ситуации происходили при отработке захода на посадку. В немецких документах указывается, что «к концу 1929 г. из-за аварий был выведен из строя каждый седьмой Фоккер D XIII.16 Многие из них пострадали по вине русских летчиков–курсантов. В сообщениях для УВВС РККА упоминается о шести таких случаях в 1926–1927 гг.» [6, c. 115].

Авиашкола в Липецке была важна для Советского Союза не только как центр для обучения кадрового состава, но и как испытательный полигон. Помимо всего прочего, он предназначался для ознакомления отечественных авиаторов с последними достижениями в области самолетостроения, авиационных вооружений и с новейшими методиками летной подготовки. К примеру, об этом говорит запись переговоров Вильберга – Муклевича по вопросам авиации от 24 марта 1926 года, входивших в общую программу визита делегации Уншлихта в Берлин [3, c. 167-169]. Было принято решение о доставке в школу новейших германских самолетов, для испытаний и обучения летчиков. Помимо этого, немцы намеревались испытать в Липецке новейшие системы для киносъемок и устройства беспроводной связи. Также, у немецкой стороны существовал еще один немаловажный интерес, а именно: практические эксперименты в области бомбометания. В ходе данных переговоров P.A. Муклевич внес предложение ввести советских курсантов в состав школы и организовать совместные тактические учения с другими родами войск.

Особое внимание с обеих сторон уделялось соблюдению секретности. Даже в совершенно секретном соглашении об организации авиашколы в Липецке стороны маскировали свои истинные названия. Немецкие летчики направлялись на территорию Советского Союза в гражданской одежде, с паспортами на вымышленное имя. Офицеры исключались из списков рейхсвера на время пребывания в СССР и восстанавливались в кадрах вооруженных сил лишь после возвращения. В Липецке они носили советскую форму без знаков различия [6, c. 120].

За время учебного процесса в период с 1925 по 1930 год в Липецке «было подготовлено 120 немецких летчиков-истребителей и бомбардировщиков и 100 наблюдателей и корректировщиков артиллерийского огня» [1, c. 201]. Таким образом, значение Липецкой школы для развития военно-воздушных сил обеих стран не было столь значительным.

Липецкая школа была закрыта осенью 1933 года, наряду с остальными военно-учебными центрами рейхсвера в СССР. Большая часть исследователей связывают это с изменением политической обстановкой – приходом к власти Гитлера, но, также, не исключают вариант, что у Германии не хватало финансирования для дальнейшего функционирования данных заведений. Решение о ликвидации школы было принято руководством рейхсвера в начале января 1932 года, после этого полковник Э. Кестринг прибывает в СССР и сообщает начальнику штаба РККА А.И. Егорову позицию германской стороны по этому вопросу: «... к сожалению, необходимость железной экономии вынуждает нас к этому мероприятию. При теперешнем финансовом положении государства дальнейшая затрата крупных сумм для работы этой станции себя не оправдывает. Это усугубляется еще тем, что пользуемая в Липецке материальная часть - изношена; дальнейшая работа со станцией в Липецке в 1933 г. вызвала бы новые крупные капитальные затраты, который рейхсвер не мог бы произвести без ущерба своих остальных интересов» [1, c. 202]. Исходя из этих соображений, командующий рейхсвером пришел к окончательному решению о прекращении обучения в Липецке.

21 августа 1926 года между СССР и Германия заключают двухсторонний договор о создании полигона на советской территории для совместной разработки и испытания отравляющих веществ и средств их доставки. Первоначальным местом для его размещения была выбрана местность под Оренбургом, затем «объект» был перенесен на территорию Подмосковья где находился некоторое время, а в 1929 году его окончательно перенесли в г. Вольск Саратовской области. В то же время в документах появилось его название – «Томка» [1, c. 201]. Из всех объектов рейхсвера в СССР этот являлся наиболее засекреченным.

Основная деятельность «Томки» заключалась в проведении опытов по использованию отравляющих веществ в боевых условиях, а также способов их боевого применения. Помимо этого, осуществлялась подготовка военных специалистов химической службы. Немецкий штаб работников при станции, находившихся там на постоянной основе, состоял примерно из 25 человек. Из Германии периодически прибывали немецкие офицеры, которые после прохождения обучения, возвращались на родину. Оборудование, требовавшееся для проведения опытов, тайно доставлялось из Германии.

21 августа 1926 года был заключен советско-германский договор о проведении совместных аэро-химических испытаний. Станция приступила к работе в конце сентября. «Было произведено около сорока полетов, во время которых с различных высот разбрызгивалась нейтральная жидкость, обладавшая аналогичными иприту физико-химическими свойствами» [1, c. 183]. Уже к концу 1926 года «было проведено 40 авиаполетов, сопровождавшихся разбрызгиванием ядовитых жидкостей, ОВ с различных высот и заражением местности» [4, c. 86]. Весной 1927 года, во время проведения опытов, разбрызгивали уже иприт, а также проводились испытания противогазов и защитной одежды на пригодность, испытания по воздействию ОВ на организм животных. И. С. Уншлихт, в докладе от 31 декабря 1926 года, сообщал И. В. Сталину о том, что опыты с применением авиацией боевых ОВ с воздуха против живых целей, для заражения местности и населенных пунктов показали положительные результаты [3, c. 74].

Первые результаты работ и экспериментов, проведенных в школе, были очень положительно восприняты советской стороной. В 1928 году начальник Разведупра Я. К. Берзин писал наркому обороны К. Е. Ворошилову, что опыты в «Томке» дали положительные результаты и продолжение этих опытов является целесообразным. В письме, также, отмечено и то, что расходы по опытам были оплачены поровну [5, c. 116]. Однако, позднее, согласно записям беседы Ворошилова от 5.09.1929 г. с представителями рейхсвера генералом Гаммерштейном и полковником Кюлленталем, Ворошилов, ссылаясь на былую славу химической промышленности Германии, был сильно раздосадован «скромностью и бедностью технических средств и аппаратуры», которые были доставлены немцами в «Томку», подозревая в этом «или недоразумение или нежелание вводить нас в курс новых и старых средств химических средств борьбы, которые рейхсвер имеет» [5, c.  101]. Эта запись свидетельствует о подозрениях советского руководства относительного того, что немцы что-то скрывают от представителей РККА.

Правительство Веймарской республики и командование рейхсвера, в свою очередь, испытывали некоторые опасения на счет целесообразности технической помощи химическим войскам РККА, так как это, в итоге, могло обернуться и против самой Германии. Руководствуясь этими соображениями, во время обсуждения вопроса в Берлине о проведении в СССР совместных учений с широкомасштабным применением OB, министр рейхсвера О. Гесслер сделал, в итоге, все, чтобы стороны не пришли к взаимному соглашению, предпочитая провести их тайно в Германии; вследствие этого разгорелся конфликт между германским МИДом, опасавшимся санкций, могущих последовать из-за столь серьезного нарушения Версальского договора, и военным министерством [1, c. 188].

Несмотря на то, что Германия выражала явное недовольство сложившейся ситуацией, инициатива об отказе от совместных работ на «Томке» исходила именно со стороны Советского Союза. Немецкий персонала и наиболее ценное оборудования начали эвакуировать 26 июля, а полностью эвакуационные работы были завершены к 15 августа 1933 года. На этом «объект Томка» полностью прекратил свое существование.

Работы, которые были проведены в «Томке» за годы ее существования, имели большое значение для развития химических войск обеих стран. Важнейшее значение имел обмен информацией о состоянии средств химической защиты и нападения у обеих сторон, что проявилось в дальнейшем, входе Второй мировой войны, когда Гитлер заявил о том, что в случае перехода вермахта к стратегии «тотальной войны», он оставляет за своими войсками право применять ОВ «в случае необходимости» [1, c. 189]. В свою очередь, СССР ответил тем же предупреждением.

Договор о создании совместной бронетанковой школы в Казани (объект «Кама») был подписан X. фон дер Лит-Томзеном и Я.К. Берзиным 2 октября 1926 года [3, c. 177-182]. В этом договоре был также определён срок её действия, который составлял 3 года со дня подписания договора, в том случае, если ни одна из сторон не заявляла о намерении расторгнуть данный договор, то срок работы продлевался еще на один год.

Казанская школа занималась подготовкой офицеров-танкистов. Материальная часть, т.е. легкие и средние танки, изготавливалась немецкими фирмами «Крупп», «Рейнметалл» и «Эрхарт» под грифом «секретно», затем, в разобранном виде, их доставляли в Казань. В преподавательский состав входили исключительно немцы. Всего, за все время работы учреждения было подготовлено в районе 250 танкистов [4, c. 91].

В 1929 г. начальником школы был подполковник В. Мальбранд, в 1930 г. – Р. фон Радльмайер, с 1931 по 1933 г. школу возглавлял полковник И. Харпе (в 1945 г. – генерал-полковник вермахта). По аналогии с Липецкой авиашколой, помощником руководителя школы являлся представитель Красной Армии, который отвечал за взаимодействие с государственными органами и руководил советским персоналом [4, c. 91].

В раздел теории входили такие направления как: изучение танкового вооружения, средств связи и основных тактических принципов ведения танкового боя, материальной части танков. Практический раздел включал в себя стрельбу из танка, управление танком на различной местности, действия в составе танкового взвода и взаимодействие с другими родами войск, использование методов маскировки. Программы обучения для немецких и советских слушателей отличались друг от друга [3, c. 93].

Следует упомянуть о способе, при помощи которого главные «учебные пособия» доставлялись на советскую территорию, так как он очень интересен. Сохранился уникальный документ - письмо К.Е. Ворошилова И.В. Сталину, в котором он просит оказать содействие в следующем деле: «С открытием навигации немцы транспортируют в Казанскую танковую школу 10 танков. Танки изготовлены в Германии. В деле транспортировки немцы просят нашего содействия, которое должно выразиться в следующем: мы заключаем фиктивный договор с фирмой «Рейнметалл» о покупке этих танков для РККА. По прибытии танков в СССР договор этот немедленно уничтожается» [1, c. 174-175].

Танковая школа «Кама» была ликвидирована в начале 30-х годов, также, как и остальные объекты рейхсвера на территории СССР. Тем не менее, немецкие учебные центры на территории Советского Союза от момента создания до момента их закрытия являлись важнейшим звеном германо-советского военного сотрудничества в «рапалльский период».

 

Список литературы:

  1. Байков А. Ю. Советско-германское военное и военно-техническое сотрудничество 1920 - 1933 гг. : диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / М., 2008. - 280 с.
  2. Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. – 352 с.
  3. Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922-1933. Сборник документов. — Москва: Советская Россия, 1992. — 384 с.
  4. Кантор Ю. З. Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы. — СПб.: Питер, 2009. — 336 с.
  5. Рейхсвер и Красная Армия. Документы из военных архивов Германии и России 1925-1931. – 2013. - 128 с.
  6. Соболев Д.А., Хазанов Д.Б. Немецкий след в истории отечественной авиации. — М.: «Русское авиационное акционерное общество» (РУСАВИА), 2000. — 336 с.
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 5 голосов
Дипломы участников
Диплом лауреата
отправлен участнику

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.