ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПРАВА ПОДОЗРЕВАЕМОГО

Значение реализации прав и законных интересов подозреваемых, обвиняемых в ходе производства следственных действий обусловлено тем, что следственные действия являются основным способом собирания доказательства. От соблюдения требований уголовно-процессуального закона в части, касающейся реализации прав данных участников уголовного процесса, зависит не только допустимость формируемых доказательств, но и реализация принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, а в конечном итоге и возможность достижения назначения уголовного процесса в целом. Как верно отмечают Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев, «следственные действия непосредственно направлены на обнаружение, закрепление, проверку доказательств»[1, С.56].

В свою очередь, С.А. Шейфер следственные действия определяет как «комплекс регламентированных уголовно-процессуальным законом и осуществляемых следователем (судом) поисковых, познавательных и удостоверительных операций, соответствующих особенностям следов определенного вида и приспособленных к эффективному отысканию, восприятию и закреплению содержащейся в них доказательственной информации».

В.В. Кальницкий определяет следственные действия как процессуальные действия, при помощи которых обнаруживаются, проверяются и закрепляются доказательства[4, С.51].

Таким образом, при производстве следственных действий с участием подозреваемого, обвиняемого их законные интересы заключаются в возможности непосредственного участия в собирании, проверке и оценке доказательств.

Рассмотрим проблемы реализации прав подозреваемого, обвиняемого при производстве наиболее встречающегося следственного действия допроса.

Согласно ч. 1 ст. 11 УПК РФ следователь обязан разъяснить данным участникам уголовного процесса их права и обязанности до начала производства следственного действия, а из статей 46 и 47 УПК РФ следует, что до начала допроса данные участники уголовного процесса имеют право знать, в чем подозреваются, обвиняются.

Анализ правоприменительной практики позволяет заключить, что разъяснение прав в данном случае зачастую связано с известной долей формализма, когда следователь, дознаватель, фактически не разъясняя права, «обеспечивает» подпись участника уголовного процесса в соответствующих графах протоколов следственных действий. Несмотря на имеющиеся случаи такого рода, вряд ли можно считать данную практику повсеместной, так как при производстве следственных действий с участием подозреваемого, обвиняемого участвует защитник, как правило, обеспечивающий соблюдение органами предварительного расследования обязанности по разъяснению прав подзащитному.

Вместе с тем проблема разъяснения сущности подозрения, обвинения отлична от проблемы разъяснения прав. Права подозреваемого, обвиняемого, несмотря ни на что, содержатся в используемых в правоприменительной практике формах протоколов следственных действий в качестве составных частей.

В свою очередь, разъяснение сущности подозрения, обвинения должно представлять самостоятельное процессуальное действие, так как права подозреваемого, обвиняемого определены в уголовно-процессуальном законе, а сущность оснований для уголовного преследования специфична в каждом уголовном деле.

Наиболее сложным в связи с этим представляется реализация права знать, в чем подозревается подозреваемый. Правоприменительной практикой не используется, а УПК РФ напрямую не предписывается возможность и необходимость разъяснения сущности подозрения в рамках отдельного процессуального действия.

По сути, подозреваемый, в отношении которого возбуждено уголовное дело, узнает о сущности подозрения из описательно-мотивировочной части копии данного постановления.

Подозреваемый, который задержан, узнает о сущности подозрения в рамках задержания, процессуальный порядок которого предполагает разъяснение не только оснований задержания, но и сущности подозрения.

Подозреваемый, в отношении которого избрана мера пресечения до предъявления обвинения либо уведомленный о подозрении, знакомится с сущностью подозрения в рамках ознакомления с соответствующими процессуальными документами.

Вместе с тем ни постановление о возбуждении уголовного дела, в котором, по сути, содержится обоснование оснований для возбуждения уголовного дела, ни протокол задержания, ни постановление об избрании меры пресечения, ни уведомление о подозрении, в которых, как правило, указывается лишь краткая фабула преступления, не обеспечивают права подозреваемого знать, в чем он подозревается[3, С.23].

Объясняется это не только отсутствием в данных процессуальных документах фиксации развернутого суждения о сущности подозрения, но и тем, что сущность подозрения меняется после приобретения статуса подозреваемого. Так, переквалификация после возбуждения уголовного дела до предъявления обвинения не фиксируется ни в одном процессуальном документе, в этот временной промежуток подозреваемый лишен возможности знать, в чем он подозревается.

В связи с вышеизложенным предлагаем внести изменения и дополнения в уголовно-процессуальный кодекс, в рамках которых предусмотреть необходимость разъяснения сущности подозрения в рамках отдельного процессуального документа.

Что касается сущности обвинения, следует отметить огромное значение института привлечения лица в качестве обвиняемого, в рамках которого обвиняемый получает копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, в котором сформулировано обвинение. Основная проблема в данном случае заключается в предъявлении так называемых «дежурных» обвинений, в дальнейшем неоднократно перепредъявляемых и изначально предъявляемых лишь с целью сохранения юридической силы меры пресечения по истечении 10 суток после их избрания.

Именно так реализуется право подозреваемого, обвиняемого до начала производства следственных действий с их участием.

При производстве следственных действий с участием подозреваемых, обвиняемых следует помнить, что они являются участниками уголовного процесса, обладающими абсолютным свидетельским иммунитетом, то есть правом отказа от дачи показаний. Данное право подозреваемого, обвиняемого в рамках принципа уголовного процесса охраняется посредством наделения следователя обязанностью перед каждым следственным действием с участием указанных участников уголовного процесса предупреждать их о том, что данные ими показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.

Ч. 2 ст. 11 УПК РФ в буквальном толковании обязывает следователя производить данное предупреждение при согласии дать показания, то есть после положительного ответа на предложение следователя дать показания. Вместе с тем такой порядок предупреждения противоречит по своему содержанию принципу обеспечения подозреваемому, обвиняемому права на защиту, так как по сути исключает элемент охраны права на дачу показаний до получения согласия на дачу показаний.

Таким образом, фактическое предупреждение подозреваемого, обвиняемого о том, что данные ими показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу, должно предшествовать установлению их желания воспользоваться правом на дачу показаний.

Анализ статей 46 и 47 УПК РФ позволяет сделать вывод, что указанное предупреждение для подозреваемого, обвиняемого, в отличие от других участников уголовного процесса, должно сопровождаться указанием не просто на возможность использования данных показаний в ходе дальнейшего производства по уголовному делу, но и на подобную возможность в случае его последующего отказа от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ (п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Только после подобного предупреждения следователь вправе установить желание подозреваемого, обвиняемого давать показания.

В протоколах следственных действий с участием подозреваемого, обвиняемого указанное предупреждение зачастую содержится в блоке разъяснения прав. Вместе с тем факт разъяснения прав и предупреждение о последствиях реализации отдельных прав являются по сути разными процессуальными действиями. В связи с этим рекомендуется в протоколах следственных действия рассматриваемое предупреждение фиксировать отдельно от блока, в котором перечисляются и разъяснятся права подозреваемого, обвиняемого.

Говоря о сроках проведения следственных действий с участием подозреваемого, обвиняемого, отметим, что допрос подозреваемого должен быть произведен не позднее 24 часов с момента фактического задержания.

Если задержание не производилось, время производства допроса подозреваемого после приобретения им процессуального статуса УПК РФ не регламентируется. Вместе с тем следователю надлежит учитывать, что создание им условий для реализации прав подозреваемого предполагает и создание условий для осуществления права на дачу показаний. Следовательно, временной промежуток между приобретением процессуального статуса подозреваемого в силу возбуждения в отношении него уголовного дела или избрания меры пресечения и допросом должен быть разумным. Как представляется, следователю необходимо рекомендовать осуществлять допрос подозреваемого с указанного момента, используя уголовно-процессуальную аналогию с регламентацией времени допроса задержанного подозреваемого, то есть не позднее 24 часов с момента приобретения им уголовно-процессуального статуса. Естественно, что речь идет о случаях, когда подозреваемый реально участвует в производстве по уголовному делу, осуществляет явку по вызову и соблюдает уголовно-процессуальные обязанности.

Следователю надлежит помнить, что подозреваемый, обвиняемый не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ и за дачу заведомо ложных показаний. Подобное предупреждение должно рассматриваться как нарушение права на защиту и повлечь за собой признание показаний данных участников уголовного процесса недопустимыми доказательствами.

На практике нередки случаи, когда следователь допрашивает задержанного подозреваемого по истечении 24-часового срока. В данной ситуации налицо несоблюдение процессуального порядка допроса и права подозреваемого на дачу показаний в течение 24 часов с момента фактического задержания. Указанное нарушение также является основанием для признания показаний подозреваемого недопустимым доказательств.

В данной ситуации рекомендуется осуществить повторный допрос подозреваемого по тому же предмету показаний, что позволит закрепить доказательственное значение данных показаний при нарушении права на дачу показаний в конкретный срок, так как оснований для признания в качестве недопустимых показаний подозреваемого, данных повторно, не существует[2, С.69].

Говоря о допросе обвиняемого, следует отметить, что его предмет отличен от предмета показаний подозреваемого в связи с различиями в формах уголовного преследования подозрением и обвинением. Обвиняемый дает показания по факту предъявленного обвинения, комментирует свое отношение к предъявленному обвинительному тезису утверждению о совершении им преступления при конкретных обстоятельствах.

Удостоверение в протоколе допроса обвиняемого факта признания, не признания, частичного признания вины в совершении преступления является ничем иным как дачей показаний обвиняемым. В связи с этим в ситуации, когда обвиняемый дает показания, говоря «вину признаю, давать показания отказываюсь», следователь вполне обоснованно в обвинительным заключении может ссылаться на признание вины как на вид доказательства показания обвиняемого. Вместе с тем не следует забывать, что подобное признание вины должно быть подтверждено и другими доказательствами по уголовному делу. Ч. 1 ст. 173 УПК РФ «Допрос обвиняемого» обязывает следователя допрашивать обвиняемого немедленно после предъявления ему обвинения. Вместе с тем сотрудники органов внутренних дел зачастую утрируют данное требование закона, рассматривая его как основание для ограничения права на защиту.

Незамедлительность допроса не является требованием, обеспечивающим процессуальные интересы предварительного следствия, а обеспечивает право обвиняемого на дачу показаний. Обвиняемому предоставляется незамедлительная возможность высказать свое отношение к предъявленному обвинению.

Как представляется, после предъявления обвинения обвиняемому должно быть разъяснено право обсудить позицию защиты наедине и конфиденциально с защитником. При отсутствии желания воспользоваться данным правом должен незамедлительно быть произведен допрос обвиняемого. При желании пообщаться с защитником следователь должен предоставить такую возможность, после чего немедленно произвести допрос обвиняемого. Таким образом, следователь обязан создать условия для реализации права обвиняемого, предусмотренного п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности.

Следует отметить, что указанное право не имеет практического смысла, если оно предоставляется до предъявления обвинения.

Список литературы:

1. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С. 56.
2. Быкова А.В., Воскобойник И.О., Рытьков А.А. Особенности деятельности следователя по   созданию условий для реализации прав подозреваемого и обвиняемого: Учебно-методическое пособие. Калининград: Калининградский филиал Санкт-Петербургского университета МВД России, 2012. С. 69.
3. Воскобойник И.О., Рытьков А.А. Проблемы разъяснения подозреваемому сущности подозрения // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 2. С. 23-25.
4. Кальницкий В.В. Следственные действия: Учебное пособие / 2-е изд., перераб. и доп. Омск: Омская академия МВД России, 2003. С. 51.
5. Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: Методологические и правовые проблемы. Саратов, 1986. С. 104.