ВЫВОДЫ ИЗ ПРОШЕДШИХ ПАРЛАМЕНТСКИХ ВЫБОРОВ

С чего все начиналось … или предпосылки перемен

В 2013 году Н.В. Витрук писал: «В целом в РФ в современных условиях недостаточно развиты институты прямой демократии как конституционно-правовые формы выражения народного суверенитета и народовластия, законодательство шаг за шагом ограничивало, урезало избирательные права граждан. Все это позволило части общественности полагать, что официальные итоги выборов, состоявшихся в последнее десятилетие, не в полной мере отражали предпочтения избирателей, а определенные социальные группы не получили представительства в органах власти, тем самым не обеспечивалось адекватное народное представительство. Такие выборы подрывали, дискредитировали идею народного суверенитета и народовластия, парламентаризма» [3, с. 5]. Он говорил о необходимости исключить неправовые, антидемократические ограничения избирательных прав, административный ресурс, пресекать фальсификации, обеспечить ротацию органов власти с одновременным совершенствованием системы выборов, сделать выборы честными и свободными, а функционирование государственных органов – прозрачным, эффективным и подлинно народным. Он отметил, что по итогам думских (2010 г.) и президентских (2012 г.) выборов оппозиция, наиболее активная часть общественности выступили с жесткой критикой введенных ограничений избирательных прав и действующей пропорциональной системы выборов, отсутствия надлежащей политической конкуренции, готовности правящей политической элиты учитывать общественное мнение и критику свой адрес, что по сути и привело к «Болотной».

Выборы дали результат, который оппозиция восприняла не как приглашение к диалогу, а как слабость власти. Это поняли, как снижение психологических барьеров, создание среды для выдвижения требований, иллюзия падения цены протеста, вообще выбивания своего из власти нажимом. Анализируя причины протестов, бюрократия могла сделать вывод, что источник Болотной – в двусмысленности результата, в сравнительно небольшом отрыве «Единой России» от соперников. Единая Россия тогда получила 238 из 450 мест, т.е. на 15% меньше чем в 2007, при заметном росте у всех остальных партий. Даже «Яблоко» тогда доросло до 3.5. Противникам системы могло показаться, что у них отобран почти состоявшийся успех, расстояние невелико, можно чуть дожать, и система станет подлинно представительной и многопартийной. Казалось, что этого не произошло по искусственным причинам, из-за фальсификаций, и люди вышли дожимать на улицу. Из случившегося пять лет назад протеста правящая партия сделала два вывода: не надо проводить выборы слишком грубо и надо сделать так, чтобы у оппонентов не возникало чувства, что от достижения свои целей их отделяет не так уж много, что это преодолимая дистанция. Таким образом, управляемая суверенная демократия в 2011 году сломалась.

Власть понимала – что-то нужно менять. На смену Суркову первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ, должность, которая предполагает кураторство парламента и избирательного процесса, был назначен Вячеслав Володин, который и стал архитектором новой Думы, избранной в сентябре 2016 года. Политологи говорят о «володинской весне», продолжение которой мы увидели в прошедших выборах – обеспечение нужного результата более мягкими средствами. Общероссийский Народный Фронт тоже был его инициативой, когда выборы в Думу и публичная политика в целом пришли к кризису декабря 2011 – января-февраля 2012 г. ОНФ сыграл роль запасного политического института в период временной и частичной дискредитации регулярной политической структуры, став организацией, выдвинувшей Владимира Путина в Президенты на выборах 2012 года.

После вышеназванных недовольств народа Президент РФ Д.А. Медведев выступил с законодательными инициативами об упрощенном порядке регистрации политических партий, о введении прямых выборов губернаторов, о частичном введении мажоритарной системы выборов, о децентрализации публичной власти на государственных и муниципальном уровнях, о создании «открытого правительства» и др. В целом многие восприняли это как существенную политическую реформу, но выборы, став более свободными и многопартийными, не стали при этом состязательными. Это не те, на которых много разных партий, а кандидатам позволяют агитировать, а те, на которых может смениться власть, победителя нельзя предсказать заранее, и больше того, такие смены уже происходили.

Власть создала условия, чтобы независимый избиратель вообще поменьше принимал участие в выборах, где при низкой явке доминировал бы административно зависимый и конформистски настроенный электорат. В условиях низкой явки таких избирателей наберется 50-70 % от количества проголосовавших. Низкой явке способствует и дефицит у партий и кандидатов ресурсов для ведения массовой агиткомпании. А любые ответные реакции ни к чему, они вызовут лишь дополнительный интерес и мобилизацию части оппозиции, которая в таком случае пойдет на избирательные участки. В патерналистском обществе существенная часть электората голосует за власть, только потому, что она власть. И не голосует за оппозицию, поскольку знает, что её не допустят в парламент. Среднестатистический избиратель, человек без взглядов, перманентно затрудняющийся с ответом на любой вопрос, заведомо патерналистски ориентирован [5]. Именно на его нерешительность, но законопослушность и сделали ставку. В день потенциально низкой явки на избирательный участок и пришел тот самый «хороший гражданин», для которого выборы – это ритуал. Ритуал законопослушности, предполагающий голосование за власть.

Еще год назад сценариев выборов Думы было два. В одном «точкой сборки» новой Думы должен был стать ОНФ. Аналогия с индонезийский партией «Голкар»: форум общественных сил, поддерживающих президента Сухарто – на 35 лет превратился в правящую партию. Согласно данному сценарию острием атаки на коррумпированную бюрократию должен был статьи именно ОНФ, который получил бы в свое распоряжение Думу. Но от данного плана отказались и победил альтернативный сценарий: Медведев возглавил список партии, хотя доверие гражданке оказали не Медведеву, а скорее Путину.

Почему не голосуют за либеральные партии

Вся новейшая история российских либеральных партий выглядит как долгое падение их популярности. Лишь в 2011 – 2013 годах было некоторое оживление, которое резко оборвалось в 2014 годах. Еще в 2013 году Навальный получил 27,24% голосов на выборах мэра Москвы, но уже в 2014 году общественные настроения резко изменились: присоединение Крыма, великодержавная риторика, замешенная на ностальгии по военное мощи СССР и конфронтации с Западом, вызвали всплеск эйфории, единения большинства населения власти и сильно подорвали позиции либеральных политиков.

Потенциальную аудиторию либеральных партий, согласно опросам, можно приблизительно оценить в 15-16% населения страны, в Москве – 30%. Чтобы склонить таких избирателей на свою сторону, недостаточно одной только критики власти и разговоров об ухудшающейся экономической ситуации. В большинстве своем это образованные интеллигентные люди, чтобы заинтересовать таких людей нужна более сложная аргументация. Нужна четкая программа действий, а не крики о том, что «везде воруют». Проблема либералов в том, что они до сих пор не могут объединиться, не могу выбрать себе лидера, не могут выработать единую программу, кроме того в обществе тотальный недостаток информации об их работе – у них нет «доступа к телевизору», но они за столько лет не выработали новых каналов общения с избирателями, ведь можно достучаться до избирателя через независимые СМИ, социальные сети, YouTube и т.д., ведь даже среди их сторонников немногие могут назвать кого-либо кроме Явлинского и Касьянова.

Легитимность избранной Думы

Новая Государственная Дума избиралась по смешанной системе – половина по партспискам, половина по одномандатным округам. Очевидно, что Володин сделал ставку на реальных людей, но по факту легитимность избранной Думы оказалась намного ниже предыдущей.

Легитимность по Веберу — это политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны, общественного мнения к действующим в государстве институтам власти, признание их правомерности [2]. О понятии легитимности заговорили сразу после объявления данных по явке на думские выборы (явка составила около 48%). Государство может принудить, заставить подчиняться, но господствовать таким образом оно долго не в состоянии. Здесь и проявляется «легитимность», понимаемая как согласие с господством, как фундамент возможности господствовать без постоянного применения дубинки. В этом смысле в некоторой мере неверно говорить о том, что у Думы есть своя легитимность, отличная от легитимности политического режима. Согласие распространяется немного дальше контуров квадрата «Кремль-Дума-Совфед-Правительство», оно в целом касается и главы района, и губернатора, и даже мелкого чиновника сельской администрации, простого полицейского, действия которого могут вызвать согласие или протест.

Используя слово «легитимность» можно говорить о потенции новой Думы, о её весе, о её способности самостоятельно творить политику. Низкая явка несомненно окажет на эту способность влияние, причем самое непосредственное. Новая Дума оказалась менее востребована чем старая, и не участвует вместе с властью в борьбе за политической выживание, она не сможет самостоятельно, без кремлевской поддержки протаскивать «тяжелые» для правительства законы, она скорее инструмент, а не субъект, кроме того это снижает её значение как на международной арене, так и в политической жизни страны. Если ей придется взять на себя груз политической ответственности за что-то серьезное – поправки в Конституцию, вопросы по ДНР и ЛНП, повышение пенсионного возраста и т.п. – у неё это выйдет намного хуже, че у старой. Ей нужна будет поддержка, много поддержки – много эфирного времени, много пиара, много денег. На старую Думу Кремль мог опереться, новой придется делать подпорки.

Избранные по одномандатным округам депутаты принесут с собой интересы своих дворов, районов и регионов[4]. Эта Дума вернет московской жизни региональное измерение, которого она лишилась в 2007 году. Проблемы с майскими указами, закредитованность регионов, трудности хозяйственной жизни близких одномандатникам компаний и предприятий через сотни новых пиар-контрактов, сотни заказанных публикаций и сюжетов выйдут на федеральный уровень.

Из 225 мест по одномандатным округам в России единороссы получили 203, причем 203 из 206 округов, где они выдвигались, этого следовало ожидать по законам неброской русский природы (коммунисты и «СР» получили по 7, ЛДПР – 5) – надо понимать, что это результат скорее физических законов, если округ посылает в столицу депутата-лоббиста, то пусть тот лучше будет от правящей партии. Округу надо дороги ремонтировать, а не вопрос принадлежности Крыма решать. Новые национальные проекты, уже зашитые в проект бюджета 2017 года, теперь начнут растаскивать на части, задавая простые вопросы: а почему эта компания, а не та, почему этот проект, а не другой, почему им дорога, а не нам. Все это будут делать, расписываясь в верности Кремлю и Президенту. Все будут бить себя в грудь и кричать про интересы народа.

Что будет дальше? Если Дума должна была стать козырем в игре на повышение геополитической ставки, в игре на референдум на востоке Украины, то избранная 48% граждан она таким козырем не станет. Если речь шла про внеочередное обновление мандата власти: сначала Дума, потом Президент, то итоги не подходят и для такого сценария, о чем ниже. Итоги хороши только в одном случае: если за переносом выборов не стояло ничего, кроме переноса выборов, все мандаты кроме Президента ослаблены, а мандат Президента истекает в 2018 году, то есть очень скоро. 

Конституционное большинство развязывает руки для любых решений, которые наверняка будут приняты. Этому поспособствует Володин в кресле Председателя ГД РФ. В качестве спикера он способен добиться принятия наиболее сложных в прохождении, даже при условии доминирования «Единой России» с её 343 депутатскими местами законов. Он способен поднять влияние парламента во взаимоотношениях с правительством[6]. Сейчас отрицательное заключение правительства на законопроект становится непреодолимым тормозом, часто такие заключения отражают мнение отдельных ведомств, обычно Минфина. При этом парламент такой институт, который вправе и даже обязан ставить под сомнение и мнение правительства. До сих пор это было редкой практикой. Теперь в оппонировании правительству, когда оно требуется, не нужно будет все врем обращаться к помощи АП. Вообще, всякие конфликты будут скорее всего решаться быстрее, и возможно, резче.

Однако в Кремле вряд ли спокойны по поводу итогов выборов: они продемонстрировали, что власть теряет связь с населением. Партию власти поддержала примерно четверть жителей России, что немного, особенно с учетом того, что в кампании единороссам помогал Владимир Путин. Собственно, они и шли на выборы как «партия Президента», а для национального лидера активная поддержка 25% очень мала. Сама Единая Россия объяснила низкую явку так: люди довольны: не хотят ничего менять, вот и не пришли голосовать. На выборы не пришли люди, которые в равной степени стали равнодушны и к власти, и к оппозиции. Данная группа своим бездействием демонстрирует недовольство. Она не верит власти и не хочет её поддерживать, она не верит в оппозицию, не верит она и в институт выборов. Это большинство характеризует только общее недовольство и отрицание, которое будет копиться дальше.

Почему итоги думских выборов станут проблемой для власти

Во-первых, Госдума будет тормозить ту часть элиты, которые будет пытаться развернуть страну в сторону структурных реформ. Системные либералы, убеждающие Путина в том, что реформы нужны уже вчера, но понимающие, что сначала надо пролонгировать мандат, будут выступать за комплекс реформ сразу после выборов Президента. Но кто сказал, что нельзя провести выборы и забыть про реформы? Это уже будет логикой конкурирующего лагеря идеологических противников реформаторов.

Во-вторых, избрание консервативного и однородного парламента может усилить две тенденции: замену политических игроков на технократов-исполнителей, так называемая деполитизация вертикали, девальвация постов и статусов, где от перемены мест мало что меняется, потому что лаже крупные кадровые перестановки ведут не к трансформации режима, а лишь к его окостенению, либо к растущее влияние силовиков и военных.

В-третьих, для политического руководства убедительная победа на думских выборах при не столь же убедительной явке создает проблему 2018 года. Голосование за власть превращается в некую рутину – в нет интриги, оно пресное.

Тогда как можно победить на выборах в 2018 году с подавляющим большинством и высокой явкой: либо ухудшить процедуру, либо мобилизовать сторонников (но это можно сделать только через борьбу и победу над врагами), либо настоящее соперничество. Настоящее соперничество стало бы лучшим способом легитимации, помимо того, оно укрепило бы институты власти. Но правящая бюрократия вряд ли решится на такой эксперимент: власть будет бояться, что приглашение в систему будет вновь принято за признак слабости, и повторится ситуация 2011 – 2012 годов, когда дистанция между победителем и соперником уменьшится и захочется согнать соперника [1]. В качестве слабого места системой была определена вовсе не недостаточная легитимность процесса, а отсутствие достаточно впечатляющего, подавляющего волю результата, которое создало у противников иллюзию добиться своего. Сейчас такой иллюзии нет, нет и протестов. И по той же причине на президентских выборах 2018 года не будет и реального соперничества.

Список литературы:

1. Баунов Александр. Что прошедшие думские выборы говорят о будущих президентских. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64656 (дата обращения 16.02.2017).
2. Большой юридический словарь. URL: http://petroleks.ru/dictionaries/dict_big_law.php (дата обращения 16.02.2017).
3. Витрук Н.В., Нудненко Л.А., Юсубов Э.С. Избирательное законодательство: проблемы и пути совершенствования. Томск.: Томский государственный университет. 2013. С. 5
4. Гаазе Константин. Легитимность против субъектности. Почему новая Дума менее независима. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64617 (дата обращения 16.02.2017).
5. Колесников Андрей. Режим неполной легитимности: как и почему голосовали избиратели разных типов. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64616 (дата обращения 16.02.2017).
6. Рогожников Михаил. Возвращение публичного политика. URL: http://expert.ru/2016/09/23/volodin/ (дата обращения 16.02.2017).