К ВОПРОСУ О НЕСООБЩЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Ст. 205.6 УК РФ установила не только запрет сокрытия известной информации о лице (лицах), причастном к перечисленным в диспозиции преступлениям, но и обязанность лица сообщать об этом, тем самым регламентируя поведение субъекта отношений. Такого рода правовую обязанность следовало бы закрепить посредством включения в Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» статьи «Обязанность граждан сообщать о совершенном, совершаемом или готовящемся преступлении террористической направленности». Представляется, что данная норма стала бы материальным основанием для реализации уголовно-правовых предписаний [3].

На данный момент в качестве конституционных оснований для закрепления в УК РФ рассматриваемого уголовно-правового запрета следует рассматривать положения о возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации).

В юридической литературе справедливо отмечается, что с учетом перечня статей, указанных в диспозиции рассматриваемой нормы, ст. 205.6 УК РФ должна именоваться как «Несообщение о преступлении террористической направленности»[6]. Однако, строго говоря, в данной статье идет речь о несообщении не о преступлении, а о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило хотя бы одно из указанных преступлений. Следует отметить еще одно немаловажное обстоятельство. По сравнению со ст. ст. 88.1 и 190 УК РСФСР неудачный с точки зрения морального обоснования термин «недонесение» в наименовании статьи был заменен на «несообщение»[1].

Местонахождение ст. 205.6 УК РФ дает основание полагать, что объектом данного преступления выступает общественная безопасность. Логика, которой руководствовался законодатель, проста: большинство преступлений, перечисленных в диспозиции названной статьи, предусмотрены в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности». Такой подход является традиционным для отечественного законодателя. Например, ст. 88.1 УК РСФСР «Недонесение о государственных преступлениях» располагалась в разделе «Иные государственные преступления». Вместе с тем полагаем, что основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают все же интересы правосудия, ставящиеся под угрозу в связи с непривлечением к уголовной ответственности лица за совершение им преступления.

Объективная сторона преступления выражается в несообщении в органы власти, уполномоченные рассматривать сообщения о преступлении, о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило хотя бы одно из преступлений, предусмотренных ст. 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ.

Деяние, предусмотренное диспозицией ст. 205.6 УК РФ, может представлять собой как «чистое», так и «смешанное» бездействие. «Смешанным» бездействием можно признавать, например, те ситуации, когда лицо, сообщившее в уполномоченные органы власти о совершенном преступлении, одновременно с этим скрывает по тем или иным причинам информацию о лице, его совершившем.

Активная форма поведения исключается, поскольку подобные действия необходимо рассматривать с позиций института соучастия в преступлении (например, при заранее данном обещании скрыть преступника можно говорить о пособничестве)[4].

Несообщение о преступлении представляет собой такое пассивное поведение лица, которое выражается в неинформировании органов власти, уполномоченных рассматривать сообщения о преступлении, о лице (лицах), готовящем, совершающем или совершившем одно из указанных в ст. 205.6 УК РФ преступлений.

Преступление имеет формальный состав и относится к категории длящихся. Конструкция нормы не предполагает обязательного наступления общественно опасных последствий (как в виде совершения самого преступления лицом, о котором было не сообщено органам власти, так и вреда, от него наступившего, например гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий).

Более предпочтительным нам видится законодательный подход, используемый в ст. 316 УК РФ. Во-первых, исходя из месторасположения данной статьи (гл. 31), более точно обозначен объект данного преступления - интересы правосудия. Во-вторых, законодатель устанавливает существенное ограничение: уголовная ответственность наступает лишь за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Полагаем, что укрывательство преступлений как специальная форма прикосновенности представляет большую степень общественной опасности по сравнению с несообщением о преступлении, поскольку объективная сторона первого всегда выражается в активных действиях (сокрытие преступника, орудий и средств совершения преступления; следов преступления либо предметов, добытых преступным путем), тогда как второе деяние - в бездействии. Получается парадоксальная ситуация: к примеру, укрывательство хищения либо вымогательства ядерных материалов или радиоактивных веществ является ненаказуемым, тогда как несообщение о таком (даже о готовящемся) преступлении - наказуемым.

Некоторую специфику имеют и признаки субъективной стороны. Преступление совершается исключительно с прямым умыслом. Лицо осознает общественную опасность несообщения в органы власти, уполномоченные рассматривать сообщения о преступлении, о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило хотя бы одно из перечисленных преступлений и желает бездействовать таким образом.

При этом согласно уголовному закону эти сведения должны быть достоверно известны лицу, а не являться его предположениями и умозаключениями.

О достоверности сведений о лице (лицах), которое готовит, совершает или совершило хотя бы одно из преступлений, указанных в диспозиции ст. 205.6 УК РФ, могут свидетельствовать, например, следующие обстоятельства: данное лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление; когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

Важное значение в таких ситуациях имеют способность лица руководить своими действиями и реальная возможность обратиться за помощью в правоохранительные органы. Если такая возможность существовала, но лицо не воспользовалось этим, то совершение преступления при физическом или психическом принуждении является уголовно наказуемым деянием.

В теории уголовного права высказано мнение о том, что норма о несообщении о террористической деятельности способна сократить число террористических атак [5]. Бесспорно, уголовно-правовое предупреждение посредством применения норм с двойной превенцией - весьма перспективный механизм. Вместе с тем ожидать прорыва в борьбе с терроризмом не следует, как нам представляется, вследствие ряда причин. Главная из них была уже обозначена. Это страх людей за жизнь свою и своих близких. Очевидно, что такие блага всегда будут иметь приоритет при решении вопроса о реализации лицом рассматриваемой правовой обязанности. Особенно с учетом далеко не самой строгой санкции ст. 205.6 УК РФ. Другой немаловажный момент обусловлен особенностями менталитета народов Кавказа, в традициях которых не обращаться за помощью в правоохранительные органы в случае совершения в отношении их (и их близких) преступления [2;7]. Следует также отметить низкий уровень доверия к сотрудникам правоохранительных органов, многие из которых представляют интересы своих общин (тейпов), что предопределяет вероятность утечки информации в интересах своих родственников и знакомых. Не секрет, что предоставление информации осуществляется нередко и по корыстным соображениям.

Список литературы:

1. Батанов А.Н. Уголовная ответственность за несообщение о преступлении // Адвокатская практика. 2016. № 6.
2. Дашин А.В. Уголовно-правовые особенности квалификации обычая кровной мести на Северном Кавказе // Общество и право. 2012. № 1.
3. Кириенко М.С. Несообщение о преступлении: старый состав в новых условиях // Адвокат. 2016. № 7.
4. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). 7-е изд., перераб. и доп. / Под ред. Г.А. Есакова. М., 2017.
5. Минин Р.В. Уголовная ответственность за несообщение о террористической деятельности // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 1.
6. Сичкаренко А. Несообщение о преступлении: уголовно-правовая характеристика // Уголовное право. 2016. № 6.
7. Шахаев Ю.А. Противодействие латентной преступности в Республике Дагестан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.