О НЕДОПУСТИМОСТИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ

Посредством повышения качества правового регулирования государство стремится к расширению и укреплению правомерных отношений. Тем не менее, юридический закон, являясь продуктом субъективной деятельности по своей сути, не может учесть всего многообразия интересов каждого. Закон выдвигает требование, которое может изменяться с течением времени, но которому, безусловно, должно отвечать правомерное поведение, представляющее собой предпосылку функционирования гражданского общества. В идеале правомерное поведение базируется на внутреннем понимании справедливости и полезности правовых установлений, социальной зрелости  и юридической грамотности. В действительности же, анализируя определения правомерного поведения в учебной и научной литературе, можно заключить, что это есть внешняя деятельность субъекта, формально соответствующая предписаниям правовых норм или, в крайнем случае, не противоречащая [2, с. 88]. Очевидно, что антипод правомерного поведения есть правонарушение, т.е. виновное поведение, имеющее последствием юридическую ответственность. Как соотносится злоупотребление правом с вышеназванными категориями?

По данному вопросу нет единого мнения, но в целом можно отметить две основные позиции. Злоупотребление как правовая категория является или типом правового явления (если учитывать объективную, формальную сторону деяния, а именно – не нарушение буквы закона)  или  противоправного (если первостепенное значение уделять субъективному намерению употребить правомочие «во вред») [1, с. 19]. Однако возможно, более рационально рассматривать это явление исключительно как третий – особый – вид правого поведения. Так, например, О. Ф. Скакун предлагает следующую градацию, выделив злоупотребления правом, не характеризующиеся явной противоправностью и относящиеся к разряду правонарушений [6, с. 464]. Злоупотребление правом заключается в противоречии не столь закону, сколько правам и интересам другой стороны, и при этом не всякое злоупотребление обретает неправомерный характер.

Безусловно, во всех случаях суд, сохраняя объективность и беспристрастность, осуществляет всестороннее исследование доказательств и разрешает  дело. По иску о признании сделки недействительной, например, доводы о заблуждении опровергаются тем обстоятельством, что «истица, исходя из материалов дела, совершает последовательные, целенаправленные, сложные юридически значимые действия». В итоге суд сделал следующий вывод: «надуманность и необоснованность иска подтверждается  неустойчивостью правовой позиции истицы» [5].

Кроме того в качестве показателя добросовестности можно рассматривать размер исковых требований. Характерным для злоупотребления будет являться иск с очевидно завышенными требованиями. Например, распространены случаи требования непосильных сумм в качестве морального вреда.

Вот один из ярких примеров, иллюстрирующих очевидное несоответствие заявленного морального вреда причиненным страданиям. Жданов А.Ф. предъявил исковые требования к  ФГУП «Почта России» о взыскании компенсации морального вреда в сумме 100000 рублей в связи с нарушением прав потребителей – нарушением срока  (на 5 дней) предоставления услуги почтовой связи стоимостью в 42 рубля. Факт нарушения прав потребителя был установлен, а требования удовлетворены частично: согласно принципу разумности с ответчика суд взыскал 450 рублей, включая судебные расходы и штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований [4].

Конечно, в настоящее время порядок определения размера компенсации морального вреда является не урегулированным в достаточной степени, и истец вправе указать любую сумму, осознавая, что она будет снижена судом. Но представляется, что он должен и сам руководствоваться принципом разумности требований, а требование значительных сумм, не подкрепленное обоснованием нравственных страданий, и связанное с малозначительным правонарушением, можно рассматривать в качестве злоупотребления процессуальным правом.

Иногда стремление законодательно защитить более слабую, социально уязвленную сторону правоотношений оборачивается тем, что такая сторона использует преимущества не в качестве средства защиты нарушенного права, а в качестве способа необоснованного получения выгоды за счет другого. Так, например, получило развитие такое новое для России явление как «потребительский экстремизм», предотвратить которое можно было бы с помощью действенных механизмов пресечения злоупотребления правом.

В контексте данной работы ст. 166 ГК представляет особой интерес,  по сути п. 5 данной нормы укрепил относительно новый институт, известный международному праву –  принцип эстоппель. В широком смысле это принцип, подразумевающий лишение права ссылаться на какие-либо факты в обосновании своей позиции. В гражданском праве это означает, что лицо, действующее недобросовестно и как бы намеренно вводя другую сторону в заблуждение относительно действительности сделки, не может позднее заявлять о ее недействительности. Верховный суд подробнее разъяснил применение этого принципа судам общей юрисдикции  в Определении от 25 июля 2017 года по делу № 18-КГ17-68 [3]. По мнению юристов, эта норма должна применяться с осторожностью и в исключительных случаях, когда речь идет об очевидном и грубом злоупотреблении [7]. А согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Таким образом, злоупотребление правом можно рассматривать как общетеоретическое в некоторой степени абстрактное понятие или как межотраслевое трансформирующееся явление. Законодательно закреплено не так много способов пресечения и мер ответственности за злоупотребление правом, в этом видится существенный недостаток правового регулирования. Проблема допустимости злоупотребления правом стоит на стыке морально-этических норм и норм права. С точки зрения нравственности злоупотребление допустимо настолько, насколько осуждаемо стремление лица заполучить материальное или иное благо путем обмана. Обычно, за исключением единичных случаев, подобное поведение осуждается. Исходя из того, что право имеет целью вытеснять негативные явления, то и с юридической позиции, поведение поступающего таким образом следует считать противоправным.

Список литературы:

1. Гражданское право: учебное пособие / под общ. ред. Е.Г. Шабловой. – Екатеринбург : Изд-во Урал. Ун-та, 2015. – 136 с.
2. Линик, Л.Н. О правомерном поведении личности // Проблемы формирования правовой культуры населения в современных условиях: сб. науч. ст. Чебоксары, 2006. – С. 88.-89.
3. Определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ по делу № 18-КГ17-68 от 25 июля 2017 г. [Электронный ресурс] // официальный адрес ВС РФ. – URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1574076 (дата обращения 12.05.18).
4. Решение Заельцовского районного суда г. Новосибирска (Новосибирская область ) № 2-3843/2017 от 3 ноября 2017 г. по делу № 2-3843/2017 [Электронный ресурс] // СудАкт.Ру. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/62iXP0OkmVQj/ (дата обращения 12.05.18).
5. Решение Ленинского районного суда г. Иваново (Ивановская область) № 2-3007/2017 от 15 ноября 2017 г. по делу № 2-3007/2017 [Электронный ресурс] // СудАкт.Ру. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/cmnXzqIrqoQp/ (дата обращения 12.05.18).
6. Скакун, О.Ф. Теория государства и права: учебник для вузов. – Харьков: Консум, 2000. – 704 с.
7. Эстоппель: ВС рассказал, где его надо применять [Электронный ресурс] // Портал Право.Ru. – URL: https://pravo.ru/review/view/144788 (дата обращения 12.05.18).