РАЗВИТИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СФЕРЕ ОБОРОТА НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ

Грешных Игорь Игоревич

 студент 4 курса,кафедра уголовно-правовых дисциплин юридического факультета  БГУ

имени академика И.Г. Петровского, г. Брянск

Кара Светлана Валентиновна

научный руководитель, старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин БГУ имени академика И.Г. Петровского, г. Брянск

В современной российской юридической литературе, посвященной вопросам развития уголовного законодательства, как правило, выделяют три основных этапа (периода) — досоветский, советский и современный (постсоветский). Данный подход используют и исследователи отечественного законодательства об ответственности за деяния с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами.

В российском законодательстве понятие ядовитых веществ стало использоваться с XVIII в., сильнодействующих веществ — с XIX в., наркотических веществ (средств) и психотропных веществ — с XX в. До этого с X в. применялось понятие «зелье», а позже — понятие «отрава».

Например, уже в Уставе князя Владимира, первоначальная редакция которого относится к периоду с 996 до 1011 г., говорилось о зелье как о лекарстве и приворотном снадобье. В статье 9 Устава говорилось, что изготовление и использование зелья наказывалось церковью. Такие деяния подлежали церковному суду и находились в ведении епископов, так как находились вне компетенции княжеского суда. В более поздней редакции Устава (Синодальная редакция XIV в., ст. 9) среди отнесенных к компетенции церковного суда деяний также указано «зелииничьство» (искусство исцелять или привораживать посредством чудодейственных снадобий из зелий, трав), так как врачевание допускалось только под эгидой церкви. Зелейничество признавалось столь серьезным деянием, что устанавливалась ответственность за «упрекание» (ложное обвинение, клевету, оговор) в его совершении. [4—5]

Устав князя Владимира во многом составлен по византийскому Номоканону (сборники церковных правил и указав касающиеся церкви). Его появление было обусловлено принятием христианства как государственной религии (988 г.).

Устав князя Ярослава Владимировича  о церковных судах, составленный в период между 1051—1054 гг. (Пространная редакция, XII в. — первая четверть XIII в.), также относил к компетенции церковного суда «зелииничьство» и устанавливал наказание за него: «Аще жена будеть... зелейница, муж, доличив, казнить  ю» (ст. 38, основание для наказания).

Смоленская уставная грамота (предположительно 1136 г.) князя Ростислава Мстиславовича относит к подсудности церковного суда (епископа) дела о применении зелий  и убийстве, совершенном с их применением: «судить их сам епископ... зелья и душегубства - тяжа епископля» (ст. 11).

К ведению судов церковных относил «зелии» в ст. 9 и новгородский Устав великого князя Всеволода «о церковных судах, и о людях, и о мерилах торговых» (редакция XIII—XIV вв.), включая зелейничество наряду с потворами, чародеяниями, волхованием и ведьством в перечень разных видов волшебства. Дела о зелейничестве были подсудны архиерейскому суду.

В княжеских уставах перечисленные выше деяния с применением сильнодействующих и ядовитых веществ не были сформулированы таким образом, чтобы их можно было четко разграничить. В частности, иногда зелейничество рассматривалось как разновидность чародейства. Таким образом, обосновывалось, что использование «зелья» является преступлением против Бога, церкви. Церковный суд не всегда имел место (в летописях приводятся факты и о наказании князем за «зелье».  В 1497 г. великий князь Иван Васильевич заподозрил свою жену Софью в том, что к ней приходили бабы с зельем, князь велел казнить их).

На основании изложенного можно сделать вывод, что в княжеских церковных уставах устанавливалась ответственность как за использование сильнодействующих и ядовитых веществ в целях отравления, так и за зелейничество, чародеяние, волхование — использование сильнодействующих и ядовитых веществ в иных целях, а также их изготовление.

Длительный период времени одни и те же деяния оценивались по разным уставам и по мере развития и укрепления Российского государства требовалось пересмотреть все разрозненное законодательство. Для этой цели в период царствования Ивана IV (Ивана Грозного) был созван Собор (23 февраля — 17 мая 1551 г.), принявший Соборное уложение — «Стоглав», глава 63 которого относила к деяниям, подлежащим исключительной подсудности духовного суда, ведовство (ворожбу), потворы (колдовство), чародейство, волхование и зелейничество, упрекание три: бляднею и зелии, и еретичесвом. В период правления Ивана Грозного использовали зелья в качестве средства смертной казни. [6—37]

Исторические источники не перечисляют, какие конкретно вещества признавались «зельем», но характер их использования свидетельствует о том, что с современных позиций часть из них относится к наркотическим средствам, психотропным, сильнодействующим или ядовитым веществам.

С 1649 г. для обозначения отдельных видов зелья стало использоваться понятие «отрава». Так, ст. 14 главы XXII Соборного уложения 1649 г. предусматривала смертную казнь в случае, если «жена учинит мужу своему смертное убийство или окормит его отравою». К лицам, совершившим отравление, в соответствии со ст. 14 главы XXII Соборного уложения 1649 г. применялась пытка не как средство выявления вины, которая подразумевалась установленной, а через пытку устанавливалось, не совершалось ли таких преступлений ранее. Этим подчеркивался особо опасный характер указанного преступления. Соборное уложение 1649 г. впервые в российском законодательстве выделяло убийство путем отравления в качестве квалифицированного убийства.

В последующем в уголовном законодательстве уже использовалось понятие «отрава», а не «зелье». В частности, ст. 162 Артикула воинского от 26 апреля 1715 г. предусматривала, что «ежели кто другого отравою погубит, оного надлежит колесовать». Эта редакция статьи сохранилась и при последующих изменениях Артикула воинского, в том числе при опубликовании его вместе с Уставом воинским и другими военными законами.

При этом в Артикуле воинском в главе «О страхе Божьем» нормы устанавливали, что «все идолопоклонничество, чародейство (чернокнижество) наикрепчайшее, запрещается». Аналогичные положения имелись и в главе «О благом поведении на корабле» Морского устава. Согласно этим нормам также было возможно привлечение к ответственности за деяния с «зельем».

В указанный период времени зелье (отрава) рассматривалось, исходя из современного понятия состава преступления, не как предмет, а как средство совершения преступления.

При этом устанавливалась ответственность как за умышленное использование зелья (отравы) в противоправных целях, так и за неумышленное использование, причинившее вред. Стали частыми случаи отравления, так как лекарственные наркотические вещества можно было купить в «зелейном ряду» на рынке. Это показало необходимость наведения порядка с продажей являющихся лекарствами наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, в связи с чем 22 ноября 1701 г. был издан Именной указ «О заведении в Москве вновь восьми аптек с тем, чтобы в них никаких вин не было продаваемо; о ведении оных Посольским приказом и об уничтожении зелейных лавок», устанавливающий, что лавкам «в которых продавались всякие непотребные травы и зелья... не быть», «лавки все сломать и очистить, а в том зелейном ряду торговать иными товарами, которыми пристойно». Продажа лекарства в соответствии с этим Указом разрешалась только из аптек.

Таким образом, на уровне императорского указа были закреплены основы формирования системы легального оборота наркотических, психотропных, сильнодействующих и ядовитых лекарственных веществ и тем самым продолжено начинание по созданию в царствование Алексея Михайловича Аптекарского приказа, что явилось одним из первых решений, благодаря которым «лечение больных постепенно превратилось в дозволенное ремесло».

Важную роль в этом сыграл и принятый позднее сенатский указ от 1 июля 1729 г. «О запрещении медицинской практики людям, не имеющим свидетельств о знании медицины», запрещающий «под жестким штрафом и наказанием» лечить народ людям, несведущим в лекарских искусствах, и вменивший контроль за соблюдением этого требования Медицинской канцелярии. [4, c. 13]

Важно то, что в период с 10 по 17 века наркомания не была проблемой, о наркотических средствах и психотропных веществах было известно и они использовались в медицине как и сейчас, но о массовом употреблении не могло быть и речи. Исследования свидетельствуют, что в России наркотизация как социальная угроза сформировалась в середине XIX в. Причиной тому послужили быстрое развитие международных торговых связей, практически бесконтрольная миграция в Россию граждан сопредельных государств, широко культивировавших производство и потребление наркотиков, активное использование в медицине того времени препаратов, изготовленных на основе опия.

В целях противодействия распространению в обществе наркомании были изданы специальные правовые акты, поставившие под запрет несанкционированные посевы мака и конопли, а также немедицинское употребление наркотиков и их вывоз за границу: Указы «О воспрещении жителям Туркестанского края приготовления и продажи наркотических веществ» (1880 г.), «О списках ядовитых и сильнодействующих веществ» (1879 г.), «О кокаине, отравлении им и воспрещении продажи без рецепта» (1893 г.), Закон «О запрещении посевов опийного мака» (1892 г.). Однако предпринятые меры были запоздалыми и в целом не отвечали реально сложившейся ситуации. Наркомания как явление, к тому времени уже прочно укоренилась в российском обществе. [2, с. 41]

С 1915 г. в Российской империи стал действовать Указ «О мерах по борьбе с опиумом». Именно этим Указом в российское уголовное право впервые были введены такие понятия, как «хранение, приобретение и перевозка наркотиков», «запрет на предоставление помещений для опиумокурения», нашедшие затем свое развернутое отражение в специальных статьях Уголовного уложения царской России.

Социальные потрясения Первой мировой войны, а затем и революции вызвали существенное увеличение количества наркоманов. Поэтому уже практически в первые месяцы своего существования Правительство Советской России в рамках обеспечения революционного порядка принимает ряд нормативных актов, направленных против наркомании и наркобизнеса. В частности, Постановлением Совета Народных Комиссаров (СНК) от 28 февраля 1918 г. «О борьбе со спекуляцией» предусматривалось, что виновный в спекуляции любыми наркосодержащими веществами подвергался конфискации всего имущества и предавался суду Революционного трибунала. При этом в соответствии с действовавшими тогда политическими установками наркоторговцев нередко расстреливали на месте. Практика борьбы с незаконным оборотом наркотиков приобретала все более жесткий характер как во внесудебных (ВЧК), так и в судебных (революционные трибуналы) инстанциях советской власти. Следующим наиболее важным нормативным документом, на наш взгляд, являлось Предписание СНК от 31 июля 1918 г. N 7206-7212 «О борьбе со спекуляцией кокаином». Спекуляция наркотиками (в данном случае - кокаином) признавалась СНК «самой отвратительной из всех видов спекуляции». [3, с. 54]

Особенностью первого УК советской власти стало то, что в нем отсутствовали конкретные составы преступлений, устанавливающие ответственность за незаконные действия с наркотиками. Этот пробел некоторое время восполнялся применением уголовно-правовых норм по аналогии с так называемыми общими статьями. Например, по ст. 215 УК РСФСР 1922 г. преследовалось приготовление ядовитых и сильнодействующих веществ лицами, не имеющими на то права. Подобные действия карались штрафом до 300 руб. золотом или принудительными работами. Несколько позднее вышло Постановление СНК от 6 ноября 1924 г. «О мерах регулирования торговли наркотическими веществами». Постановлением запрещалось свободное (в пределах РСФСР) обращение всех сильнодействующих средств, разрушающих народное здоровье. Наркотики, доставляемые из-за границы и с внутреннего рынка, должны были поступать исключительно в Народный комиссариат здравоохранения и распределяться им при строгом учете и контроле. Нарушение установленных предписаний, как и прежде, наказывалось по правилам аналогии общими нормами УК РСФСР 1922 г. Уголовная ответственность в этих случаях предусматривалась за нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий (ст. 136 УК РСФСР 1922 г.), и за нарушение правил торговли (ст. 141 УК РСФСР 1922 г.). Названные деяния карались лишением свободы или принудительными работами на срок не менее шести месяцев или штрафом до 500 руб. золотом.

В целом, как видно из проведенного историко-правового анализа, рассматриваемые нормативные акты не отвечали реалиям сложившейся в стране наркоситуации. Тем более что проводимая в этот период новая экономическая политика способствовала не только подъему народного хозяйства, но и породила активность криминального мира, вызвавшую существенный рост преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Поэтому 15 декабря 1924 г. было принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР о дополнении УК РСФСР 1922 г. ст. 140-д, которая предусматривала уголовную ответственность за «изготовление и хранение с целью сбыта и самый сбыт кокаина, опия, морфия, эфира и других одурманивающих веществ», а также за «то же преступление, совершаемое в виде промысла, а равно содержание притонов, в коих производится сбыт или потребление кокаина, опия, морфия и других одурманивающих веществ». На наш взгляд, несомненным достоинством ст. 140-д явилось то, что эта норма наказывала не потребителя, а производителя и торговца наркотическими средствами (веществами).

В 1925 г. Народный комиссариат юстиции разрабатывает новый УК РСФСР, который после внесения ряда изменений был утвержден постановлением ВЦИК и введен в действие 1 января 1927 г. Однако и во втором Уголовном кодексе Советской России касательно незаконного оборота наркотиков ошибочно была предусмотрена только одна норма, которая из ст. 140-д УК 1922 г. с незначительными редакционными изменениями преобразовалась в ст. 104. При этом данная статья была помещена во вторую главу Особенной части под названием «Иные преступления против порядка управления».

Недостаточность правовых возможностей в борьбе с прогрессирующей наркотизацией населения приводит к введению в действие 1 декабря 1934 г. дополнительной нормы — ст. 179-а гл. 8 «Нарушение правил, охраняющих народное здоровье, общественную безопасность и порядок» УК, которая устанавливала ответственность за выращивание без соответствующего разрешения опийного мака и индийской конопли. При этом данные незаконные действия наказывались лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами до одного года с обязательной конфискацией посевов.

В 30—40-х годах XX в. СССР присоединился к ряду международных соглашений, направленных на борьбу с незаконным обращением наркотиков и их производных препаратов, в частности к Женевской конвенции об ограничении производства и регламентации распределения наркотических средств (1931 г.), Конвенции по борьбе с незаконным оборотом вредных лекарственных веществ (1936 г.), Протоколу о внесении изменений в соглашения, конвенции и протоколы о наркотических средствах (1946 г.), Парижскому протоколу о международном контроле за лекарственными веществами, не подпадающими под действие Конвенции от 13 июля 1931 г. (1948 г.).

Принятие Основ уголовного законодательства СССР 1958 г. и третьего УК РСФСР 1960 г. без преувеличения можно считать новым этапом в борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Теперь УК РСФСР содержал ряд специальных статей, предполагавших значительное усиление как правового контроля, так и уголовной ответственности за незаконные операции в рассматриваемой сфере.

В частности, ст. 224 «Изготовление или сбыт наркотических и других сильнодействующих и ядовитых веществ» устанавливала наказание за изготовление, сбыт, а равно хранение или приобретение с целью сбыта наркотических веществ без специального на то разрешения. Статья 225 — за «посев опийного мака или индийской конопли без разрешения». Статья 226 — за «содержание притонов и сводничество». Через пять лет Указом Президиума Верховного Совета «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» ст. 225 была расширена и получила новое название — «Посев опийного мака, индийской, южной маньчжурской или южной чуйской конопли».

В рамках дальнейшего укрепления международного сотрудничества наша страна в 1963 г. присоединилась к Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г., а несколько позже и к Конвенции о психотропных веществах 1971 г., которые содержали ряд основополагающих принципов и жестких требований к законодательству стран-участниц. Это обстоятельство также стало своеобразным катализатором качественных изменений внутренних уголовно-правовых норм антинаркотической направленности и в дальнейшем учитывалось законодателем при разработке новых положений. В частности, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РСФСР» от 15 июля 1974 г. незаконное изготовление, приобретение, хранение или сбыт сильнодействующих и ядовитых веществ были из ст. 224 исключены и помещены во вновь введенную ст. 226.2, устанавливавшую ответственность за перечисленные деяния, а также перевозку или пересылку названных веществ. Статья 224 УК РСФСР теперь предусматривалась ответственность только за незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку, пересылку или сбыт именно наркотических веществ. При этом санкции за содеянное были существенно увеличены.

Тем же указом Уголовный кодекс РСФСР был дополнен новыми правовыми нормами: ст. 224.1 (хищение наркотических веществ); ст. 224.2 (склонение к потреблению наркотических веществ); ст. 226.1 (организация или содержание притонов для потребления наркотических веществ или предоставление помещений для тех же целей).

Кроме того, была существенно дополнена ст. 225 Уголовного кодекса, первая часть которой теперь устанавливала ответственность за «посев или выращивание опийного мака, индийской, южной маньчжурской или южной чуйской конопли либо других запрещенных к возделыванию культур, содержащих наркотические вещества», а вторая — «за те же действия, совершенные повторно или лицом, ранее совершившим одно из преступлений, предусмотренных частями первой и второй ст. 224, статьями 224.1, 224.2 и 226.1 УК РСФСР».

В целях усиления правовой ответственности за деяния, сопряженные с незаконным оборотом наркотиков, Указом от 15 июля 1974 г. был внесен ряд изменений и в Общую часть УК РСФСР. В частности, на основании ч. 2 ст. 7 хищение наркотических веществ с целью сбыта и хищение их при отягчающих обстоятельствах было отнесено к категории тяжких преступлений. В соответствии с ч. 2 ст. 10 уголовная ответственность за хищение наркотических веществ устанавливалась с 14-летнего возраста. Согласно п. 3 ст. 53 запрещалось применение условно-досрочного освобождения от наказания и замены наказания более мягким к лицу, осужденному за «незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку или пересылку с целью сбыта или сбыт наркотических веществ при отягчающих обстоятельствах, либо за хищение наркотических веществ при отягчающих обстоятельствах». Также данным Указом за потребление наркотических средств без назначения врача была введена и административная ответственность. Эта норма вошла в Кодекс об административных правонарушениях (ст. 44). [3, с. 56]

Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что рассмотренные нормы стали своеобразной основой современного уголовного законодательства, направленного на борьбу с незаконным оборотом наркотиков.

На современном этапе, основные положения деятельности, связанной с наркосодержащими веществами, регламентированы Федеральным законом от 8 января 1998 г. «О наркотических средствах и психотропных веществах».Данный документ состоит из семи глав, включающих в себя 61 статью. В той его части, где описываются Общие положения (ст. 1 законопроекта), определяются термины, обретающие законодательную силу. К ним относятся такие понятия, как наркотические средства, психотропные вещества.Упоминания о сильнодействующих или одурманивающих веществах в законопроекте не имеется.

УК РФ внес существенные изменения в нормы, устанавливающие ответственность за деяния с наркотиками. При этом была выдержана основная концепция борьбы с наркоманией: ужесточение наказания за наиболее опасные преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, и смягчение ответственности за менее серьезные преступления. Действующее законодательство не предусматривает уголовную ответственность за употребление наркотических средств, однако в этом случае виновный может быть привлечен к административной ответственности в виде штрафа в размере от 500 до 1000 рублей, либо в виде административного ареста на срок до 15 суток (ст. 6.9 КоАП РФ). Для установления факта употребления наркотических средств необходимо провести медицинское освидетельствование на факт употребления наркотиков либо тестирование с положительным результатом.

Однако следует учитывать, что если факт употребления наркотиков подтвердится, то сотрудник правоохранительного органа обязан выяснить источник приобретения наркотического средства. Если будет установлено, что употребленный наркотик был приобретен у другого лица, то в отношении него должно быть возбуждено уголовное дело за сбыт наркотиков по ст. 228.1 УК РФ, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок от 4 до 20 лет в зависимости от тяжести преступления. Сбытом наркотиков является не только их продажа, но и безвозмездное предоставление для употребления. К примеру, если на дискотеке лицо, достигшее 18-летнего возраста, даст покурить папироску с марихуаной несовершеннолетнему, оно может быть лишено свободы на срок от 5 до 12 лет.

Закон предусматривает уголовную ответственность также за незаконные приобретение, хранение, изготовление наркотиков. В отличие от сбыта наркотиков, по которому минимальный размер сбываемых наркотиков не установлен, количество приобретенного или хранящегося наркотика должно превышать определенный размер. Например, в случае хранения высушенной марихуаны массой свыше 6 граммов, экстракта маковой соломы свыше 1 грамма (сухой остаток), ацетилированного опия — 0,5 грамма. Если это количество не превышает указанных размеров, то лицо также может быть привлечено к административной ответственности в виде штрафа в размере от 500 до 1000 рублей, либо в виде административного ареста на срок до 15 суток (ст. 6.8 КоАП РФ).Также уголовной ответственности подлежат те, кто систематически предоставляют помещения для употребления наркотиков другим лицам. [5, с. 24]

Уголовная ответственность за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ установлена в девяти статьях УК РФ. Уголовно наказуемыми считаются их незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта в крупном и особо крупном размере (ст. 228 УК РФ); незаконные производство, сбыт или пересылка (ст. 228.1 УК РФ); нарушение правил оборота (ст. 228.2 УК РФ); хищение либо вымогательство (ст. 229 УК РФ); контрабанда (229.1 УК РФ); склонение к потреблению (ст. 230 УК РФ); незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества (ст. 231 УК РФ); организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ (ст. 232 УК РФ); незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233 УК РФ).

Важное значение имеет ст. 82.1 УК РФ, в ней сказано, что осужденному к лишению свободы, признанному больным наркоманией, совершившему впервые преступление, предусмотренное частью первой статьи 228, частью первой статьи 231 и статьей 233 настоящего Кодекса, и изъявившему желание добровольно пройти курс лечения от наркомании, а также медико-социальную реабилитацию, суд может отсрочить отбывание наказания в виде лишения свободы до окончания лечения и медико-социальной реабилитации, но не более чем на пять лет. [1, с. 45]

Уголовной ответственности за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков подлежат лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста. Исключением является их хищение и вымогательство: ответственность наступает с 14 лет. В случае если преступление совершено до наступления возраста уголовной ответственности, то правоохранительные органы совместно с комиссиями по делам несовершеннолетних имеют широкий арсенал мер воздействия к виновному лицу, а также его родителям либо лицам, их заменяющим. Однако они не относятся к уголовному наказанию, и, соответственно, их характер менее строг.

Вместе с тем и уголовное наказание далеко не единственное в рамках уголовного права средство противодействия рассматриваемому явлению. В первую очередь это относится к несовершеннолетним, совершившим преступления на фоне потребления наркотиков. В УК РФ специально выделены разделы V и VI («Уголовная ответственность несовершеннолетних» и «Принудительные меры медицинского характера»), предусматривающие возможность использования большого выбора широких средств по своей сути предупредительного характера.

Так, в ч. 2 ст. 87 УК РФ указывается на то, что к несовершеннолетним, совершившим преступления, могут быть применены принудительные меры воспитательного воздействия либо им может быть назначено наказание, а при освобождении от наказания судом они могут быть также помещены в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием. [5, с. 18]

Не менее значимой является возможность применения к несовершеннолетним правонарушителям, имеющим опыт употребления наркотиков, принудительных мер медицинского характера. В их число согласно ч. 1 ст. 99 УК РФ «Виды принудительных мер медицинского характера» входят:

а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра;

б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа;

в) принудительное лечение в стационаре специализированного типа;

г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Существенным дополнением к уголовно-правовым мерам борьбы с наркотизмом, содержащимся в УК РФ, является примечание к ст. 228 УК РФ, которым предусмотрен специальный вид освобождения от уголовной ответственности при незаконных действиях с наркотиками. В соответствии с ним лицо, добровольно сдавшее наркотические средства или психотропные вещества и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с их незаконным оборотом, изобличению лиц, их совершавших, освобождается от уголовной ответственности за данное преступление. Эта норма обладает значительной профилактической направленностью, стимулируя деятельное раскаяние лиц, совершивших незаконные действия.

Список литературы:

1.     Помигалова О. А. Об альтернативной ответственности несовершеннолетних за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ // Наркоконтроль. № 2. 2011.

2.     Смирнов С. М. Наркотики — угроза национальной безопасности Российской Федерации. М., 2004.

3.     Ужахов А. С. История становления российского законодательства по противодействию незаконному обороту наркотиков в досоветский и советский периоды // Российский следователь. № 24. 2009.

4.     Федоров А. В. Ответственность за деяния с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами по праву княжеского периода и русского централизованного государства (Х—ХVII вв.) // Наркоконтроль. 2011. № 2.

5.     Хатаева М. А. Развитие законодательства в сфере противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсов  // Журнал российского права. № 12. 2010.

6.     Чистяков О. И. Российское законодательство X—XX веков. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985.