О  НЕДОСТАТКАХ  ВОПЛОЩЕНИЯ  ПРИНЦИПА  СПРАВЕДЛИВОСТИ  В  ДЕЙСТВУЮЩЕМ  УГОЛОВНОМ  КОДЕКСЕ  РФ

Смоляков  Роман  Сергеевич

магистрант  факультета  электронного  образования  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

E-mail:  Diva_2727@mail.ru

Кириленко  Виктория  Сергеевна

научный  руководитель,  канд.  юрид.  наук,  доцент  кафедры  «ТПиПСО»  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

Под  принципом  вообще  принято  понимать  основополагающее,  ведущее,  определяющее  начало.  Применительно  к  уголовному  праву  принципами  следует  считать  основополагающие  идеи,  которые  закреплены  в  нормах  уголовного  права  и  определяют  его  содержание  в  целом  и  отдельных  институтов,  составляющих  его  систему  [2;  с.  16].  Представляется  очевидным,  что  принципы,  провозглашенные  законодателем  и  закрепленные  в  тексте  закона,  должны  проходить  «красной  нитью»  через  все  его  нормы,  а  также  через  всю  правоприменительную  деятельность  при  их  практической  реализации.

В  философии  справедливость  принято  рассматривать  в  двух  аспектах.  С  одной  стороны,  это  должное  воздаяние  за  причиненное  зло,  с  другой  —  соответствующая  награда  за  совершенное  добро.  Применительно  к  уголовному  праву  справедливость  проявляется  преимущественно  в  первом  из  приведенных  аспектов  —  должное  воздаяние  за  причиненное  зло.  Этому  посвящено  большинство  его  норм,  его  цели  и  задачи.  Вместе  с  тем  в  уголовном  законодательстве  можно  обнаружить  проявление  и  второго  из  приведенных  выше  аспектов.  Он  реализуется  в  так  называемых  «поощрительных  нормах»,  когда  субъект  получает  либо  определенные  «послабления»  в  части  уголовной  ответственности,  либо  вообще  освобождается  от  нее.  В  качестве  примера  можно  привести  различные  варианты  посткриминального  поведения  лица,  когда  оно  может  быть  условно-досрочно  освобождено  от  наказания  либо  вообще  освобождено  от  уголовной  ответственности  в  связи  с  деятельным  раскаянием,  в  связи  с  примирением  с  потерпевшим  и  т.  п.  Примером  проявления  второго  аспекта  справедливости  может  быть  и  норма  о  крайней  необходимости,  когда  лицо,  причинившее  криминально  значимый  вред,  спасает  более  существенные  ценности.  В  связи  с  этим  вспоминается  известный  случай,  когда  командир  воздушного  судна  посадил  его  на  взлетно-посадочную  полосу  заброшенного  аэропорта,  за  что  получил  государственную  награду.

По  мнению  В.Н.  Кудрявцева  и  С.Г.  Келиной,  принцип  справедливости  в  уголовном  праве  проявляется  в  основном  в  трех  значениях:  справедливость  назначения  наказания,  справедливость  определения  санкций,  справедливость  формирования  круга  преступных  деяний  [1;  с.  29].  С  этим  утверждением,  в  целом,  можно  согласиться,  но  не  в  полной  мере.  Последнее  из  указанных  значений  справедливости  в  рамках  данной  статьи  мы  не  рассматриваем,  хотя  очевидно,  что  декриминализация,  допустим,  кражи  и  криминализация,  с  другой  стороны,  супружеской  измены  будут  со  стороны  государства  явно  несправедливыми  акциями.  Однако  это  отдельная  проблема,  требующая  специального  рассмотрения  в  рамках  криминологии  и  уголовной  политики.

Анализ  санкций  статей  Особенной  части  УК,  их  сопоставление  между  собой  показывают  во  многих  случаях  явное  нарушение  принципа  справедливости.  Приведем  в  связи  с  этим  лишь  некоторые  фрагменты  из  УК.  Так,  в  соответствии  с  п.  «б»  ч.  3  ст.  163  УК  лицо,  совершившее  вымогательство  в  целях  получения  имущества  в  особо  крупном  размере  (1  миллион  руб.),  может  быть  лишено  свободы  на  срок  от  7  до  15  лет  со  штрафом  в  размере  одного  миллиона  рублей  или  иного  дохода  осужденного  за  период  до  5  лет  либо  без  такового  и  с  ограничением  свободы  на  срок  до  двух  лет  либо  без  такового.  Санкция  довольно  суровая.  В  то  же  время  санкция  за  простое  умышленное  убийство  (ч.  1  ст.  105  УК)  предусматривает  лишение  свободы  от  6  до  15  лет.  Из  сопоставления  приведенных  санкций  следует,  что  лицо,  потребовавшее  у  потерпевшего  один  миллион  рублей  и  высказавшее  при  этом  соответствующие  угрозы,  может  быть  наказано  более  строго,  чем  лицо,  реально  совершившее  умышленное  убийство!  Другой  пример.  Лицо,  совершившее  развратные  действия  в  отношении  двух  лиц,  не  достигших  шестнадцатилетнего  возраста  и  половой  зрелости  (ч.  3  ст.  135  УК),  подлежит  наказанию  в  виде  лишения  свободы  от  5  до  12  лет.  В  то  же  время,  если  бы  это  же  лицо  вместо  развратных  действий  лишило  бы  тех  же  потерпевших  зрения  либо  способности  к  деторождению  (п.  «б»,  ч.  3  ст.  111  УК  РФ),  то  оно  бы  подлежало  в  соответствии  с  санкцией  данной  статьи  лишению  свободы  от  двух  месяцев  до  двенадцати  лет!  То  есть  за  лишение  двух  лиц  зрения  по  закону  возможно  лишение  свободы  на  два  месяца!  За  требование  же  миллиона  рублей  (даже  по  телефону  либо  в  письменном  виде)  вымогателю  грозит  минимум  7  лет  лишения  свободы!  Как  это  не  прискорбно  констатировать,  но  в  рамках  действующего  УК  это,  в  принципе,  возможно.  То  есть  принцип  справедливости  в  части  установления  санкций  за  совершенные  преступления  в  действующем  УК  во  многих  случаях  далек  от  его  реального  воплощения.

Некоторые  очевидные  причины  приведенного  выше  положения  вещей  лежат  прямо  на  поверхности.  Речь,  в  частности,  идет  о  Законе  РФ  от  7  марта  2011  г.,  в  соответствии  с  которым  за  целый  ряд  преступлений,  в  том  числе  и  за  особо  тяжкие,  минимальный  срок  лишения  свободы  был  сокращен  до  двух  месяцев  (ч.  4  ст.  111,  чч.  2  и  3  ст.  186,  ч.  2  ст.  162  и  др.).  Эта  «гуманная  акция»  не  поддается  разумному  объяснению.  В  чем,  по  образному  выражению  К.  Маркса,  проявилась  мудрость  законодателя  при  ее  осуществлении?  Какие  социальные  и  криминологические  основания  ее  породили?

Философский  постулат  о  справедливости,  как  должном  воздаянии  за  причиненное  зло,  непосредственно  воплощен  в  ст.  6  УК  РФ.  В  соответствии  с  этой  статьей  «наказание  и  иные  меры  уголовно-правового  характера,  применяемые  к  лицу,  совершившему  преступление,  должны  быть  справедливыми,  то  есть  соответствовать  характеру  и  степени  общественной  опасности  преступления,  обстоятельствам  его  совершения  и  личности  виновного».  Частным  случаем  рассматриваемого  нами  принципа  является  специально  не  обозначенный  в  законе,  но  широко  известный  науке  и  практике  принцип  «индивидуализации  наказания».  По  сути  дела  он  закреплен  в  ст.  60  УК  «Общие  начала  назначения  наказания».  Указанные  в  ней  критерии,  а  также  правила,  установленные  в  ст.  ст.  61—70  УК,  дают  возможность  суду  назначить  вполне  справедливое  наказание  за  совершенное  преступление.  Назначение  иных  мер  уголовно-правового  характера,  указанных  в  ст.  6  УК,  также  может  быть  произведено  в  соответствии  с  принципом  справедливости.

Вместе  с  тем  следует  констатировать,  что  один  из  важных  уголовно-правовых  аспектов  справедливости  вообще  не  отражен  в  ст.  6  УК,  не  упомянут  он  также  в  статье  уважаемых  В.Н.  Кудрявцева  и  С.Г.  Келиной.  Речь  идет  об  иных  уголовно-правовых  последствиях  совершенного  преступления  и  назначенного  за  него  наказания.  К  числу  этих  последствий  относятся,  в  частности,  вид  и  режим  колонии  отбывания  наказания,  сроки  погашения  судимости,  основания  условно-досрочного  освобождения  и  ряд  других.  О  справедливости  этих  уголовно-правовых  последствий  совершенного  преступления  и  назначенного  за  него  наказания  в  ст.  6  УК  вообще  не  упоминается.  Означает  ли  это,  что  иные  уголовно-правовые  последствия  совершенного  преступления,  указанные  выше,  не  должны  быть  справедливыми  либо  это  просто  упущение  законодателя?  Первый  вариант  ответа  на  этот  вопрос  трудно  объясним.  В  связи  с  этим  полагаем,  что  ст.  6  УК  РФ  должна  быть  дополнена  указанием  на  справедливость  и  иных  уголовно-правовых  последствий  совершенного  лицом  преступления.  Как  обстоит  дело  с  этим  аспектом  справедливости  в  настоящее  время?

Прежде  чем  дать  ответ  на  этот  вопрос  и  сделать  соответствующие  выводы,  приведем  два  основных  исходных  положения:  1)  типовая  общественная  опасность  преступления  определяется  пределами  санкции  за  него,  2)  общественная  опасность  конкретно  совершенного  преступления  определяется  назначенным  за  него  судом  наказанием.  Несмотря  на  известную  условность  этих  положений,  они  являются  в  уголовном  праве  аксиомами.  Других  критериев  определения  общественной  опасности  в  уголовном  праве  просто  не  существует.  Если  исходить  из  этих  положений,  то  следует  констатировать,  что  воплощение  в  законе  и  реальное  соблюдение  принципа  справедливости  в  отношении  иных  уголовно-правовых  последствий  совершенного  преступления  обнаруживает  большие  погрешности,  упущения  и  недоработки.

Прежде  чем  перейти  к  доказательствам  этого  утверждения,  подчеркнем,  что  справедливость  в  анализируемом  значении  должна  рассматриваться  применительно  к  совершенному  деянию,  а  не  к  чему-либо  иному.  По  действующему  же  УК  РФ  приведенные  выше  иные  уголовно-правовые  последствия  зависят  от  категории  преступления.  Это  и  вид  рецидива,  сроки  погашения  судимости,  вид  и  режим  колонии,  основания  условно-досрочного  освобождения  и  др.  Вместе  с  тем  общественная  опасность  конкретно  совершенного  преступления  далеко  не  всегда  совпадает  с  законодательной  категорией  этого  преступления.  Примеров  тому  можно  привести  множество.  Допустим,  некто  А.  по  ч.  4  ст.  111  УК  был  осужден  к  одному  году  лишения  свободы.  Это  в  пределах  санкции  этой  статьи.  В  соответствии  со  ст.  15  УК  А.  совершил  преступление  особо  тяжкое!  Он  отбыл  наказание  в  колонии  строгого  режима,  как  это  и  положено  в  соответствии  с  п.  «в»  ч.  1  ст.  58  УК,  и  получил  в  связи  с  этим  судимость  сроком  на  8  лет!  Все  вроде  бы  по  закону.  Но  в  части  судимости  его  приравняли  к  реальному  убийце,  отбывшему  20  лет  лишения  свободы!  Как  писал  известный  классик  марксизма-ленинизма  (В.И.  Ленин)  —  «формально  правильно,  а  по  существу  —  издевательство».  И  с  этим  трудно  не  согласиться.  Если  этот  А.  до  истечения  8  лет  совершит  хотя  бы  приготовление  к  любому  особо  тяжкому  преступлению,  то  у  него  появится  уже  особо  опасный  рецидив  со  всеми  вытекающими  последствиями  (размер  наказания,  колония  особого  режима  и  др.).

В  чем  же  причины  вышеприведенных  несправедливых  акций  со  стороны  государства  в  отношении  этого  А.?  Причин  здесь  несколько.  Главной  из  них,  по  нашему  мнению,  является  неверная  методология  определения  категории  преступлений  в  ст.  15  УК.  Эта  статья  хотя  и  названа  «Категории  преступлений»,  но  по  своей  сути  она  представляет  их  классификацию  в  зависимости  от  общественной  опасности.  Но  в  ней  нарушено  одно  из  главных  правил  теории  классификации,  в  соответствии  с  которым  одно  и  то  же  явление  (предмет)  не  могут  быть  одновременно  принадлежностью  нескольких  классов.  В  соответствии  же  со  ст.  15  УК  преступление,  наказуемое,  допустим,  в  1  год  лишения  свободы,  может  быть  признано  преступлением  любой  категории  вплоть  до  особо  тяжкого!  Это  доказывает  вышеприведенный  пример  с  А.

В  связи  с  этим  следует  констатировать,  что  в  ст.  15  УК  приведена  классификация  не  реально  совершаемых  преступлений,  а  составов  преступлений,  причем  по  признаку  максимальных  санкций  за  них  предусмотренных.  Реальная  же  опасность  конкретно  совершаемых  преступлений,  если  исходить  из  назначенных  за  них  наказаний,  далеко  не  всегда  совпадает  с  их  законодательной  принадлежностью  к  соответствующей  категории.  В  связи  с  этим  можно  даже  сформулировать  общее  правило:  во  всех  случаях,  когда  общественная  опасность  конкретно  совершенного  преступления,  определенная  назначенным  за  него  судом  наказанием,  будет  не  соответствовать  его  законодательной  категории,  то  все  иные  уголовно-правовые  последствия  этого  преступления  будут  несправедливыми.  Например,  В.  совершил  разбой  с  применением  иных  предметов,  использованных  в  качестве  оружия  (ч.  2  ст.  162  УК).  Это  тяжкое  преступление.  Суд  за  это  преступление  назначил  В.  три  года  лишения  свободы,  оценив  его  по  сути  как  преступление  небольшой  тяжести.  Правовые  же  последствия  для  В.  (УДО,  судимость  и  др.)  последуют  как  за  совершение  тяжкого  преступления.  И  таких  примеров  можно  привести  множество.

То  есть  во  многих  случаях  иные  уголовно-правовые  последствия  вытекают  не  из  реальной  общественной  опасности  конкретно  совершенного  преступления,  то  есть  из  его  сущности,  а  из  его  формальной  принадлежности  к  той  или  иной  категории.  Но  ведь  лицо  должно  нести  ответственность  не  за  категорию,  а  за  совершенное  им  деяние!  Об  этом  прямо  говорится  в  ст.  6  УК.

Как  попытку  исправить  создавшееся  положение  следует  расценить  включение  в  ст.  15  УК  части  шестой,  в  соответствии  с  которой  суду  при  определенных  условиях  дано  право  изменить  категорию  совершенного  преступления  в  сторону  ее  смягчения,  но  не  более,  чем  на  одну  ступень.  Условиями  для  такого  смягчения  являются  определенные  размеры  назначенного  судом  наказания,  наличие  смягчающих  обстоятельств  и  отсутствие  обстоятельств,  его  отягчающих.  В  определенных  случаях  применение  данной  нормы  может  действительно  привести  к  соблюдению  принципа  справедливости,  но  далеко  не  всегда.  Эта  законодательная  новелла  вызывает  ряд  вопросов.  Например,  почему  категория  преступления  может  быть  понижена  только  на  одну  ступень?  Если  вернуться  к  вышеприведенному  примеру  с  А.,  осужденному  за  особо  тяжкое  преступление  к  1  году  лишения  свободы,  то  применение  указанной  новеллы  будет  означать,  что  он  совершил  преступление  тяжкое.  На  много  ли  это  смягчит  его  дальнейшее  уголовно-правовое  положение?  Немного  смягчит  в  части  режима  колонии  (ему  назначат  колонию  не  строгого,  а  общего  режима),  несколько  сократятся  сроки  погашения  судимости  (вместо  8—6  лет).  Однако,  будет  ли  соблюден  принцип  справедливости  в  отношении  А.  даже  с  применением  ч.  6  ст.  15  УК  в  полном  объеме?  Очевидно,  что  нет,  поскольку  по  своей  сущности  им  было  совершено  преступление  небольшой  тяжести.

Другим  недостатком  ч.  6  ст.  15  является  то,  что  она  позволяет  снизить  категорию  преступления  лишь  при  отсутствии  отягчающих  обстоятельств.  Это  условие  представляется  ошибочным.  Оно  противоречит  известному  правилу,  в  соответствии  с  которым  отягчающее  обстоятельство  не  может  учитываться  дважды.  Если  отягчающее  обстоятельство  имело  место,  то  оно  должно  было  быть  учтено  при  назначении  наказания.  На  каком  основании  суд  должен  учитывать  его  второй  раз  при  изменении  категории  преступления?  Полагаем,  что  рассматриваемое  условие  понижения  категории  преступления  из  ч.  6  ст.  15  УК  должно  быть  исключено.

Анализ  указанной  новеллы  порождает  еще  один  важный  вопрос,  непосредственно  связанный  с  воплощением  в  законе  принципа  справедливости:  почему  суду  дано  лишь  право,  а  не  возложена  на  него  обязанность  установить  категорию  совершенного  лицом  преступления  в  соответствии  с  его  реальной  общественной  опасностью  и  воплотить  принцип  справедливости  в  каждом  конкретном  случае  в  полном  объеме?  Полагаем,  что  при  вышеприведенных  погрешностях  законодательных  конструкций  суд  не  только  имеет  право,  но  и  обязан  это  сделать.  Кто,  если  не  суд,  должен  устранять  возможные  дисбалансы  между  общественной  опасностью  конкретно  совершенного  деяния  и  формальной  принадлежностью  его  к  более  тяжкой  категории,  обеспечивая  при  этом  соблюдение  принципа  справедливости  в  полном  объеме?

В  связи  с  вышеизложенным  считаем  необходимым  предоставлять  не  право,  а  обязать  суд  изменять  категорию  преступления  в  соответствующих  случаях  на  более  мягкую,  причем  не  на  одну  ступень,  а  на  ту  категорию,  которая  соответствует  опасности  совершенного  деяния  и  отражена  в  его  приговоре.  Так,  если  суд  за  особо  тяжкое  преступление  назначил  3  года  лишения  свободы  и  убедительно  обосновал  этот  срок,  то  он  обязан  изменить  категорию  на  преступление  небольшой  тяжести  со  всеми  вытекающими  из  этого  правовыми  последствиями.  Полагаем,  что  это  было  бы  правильно  и  справедливо.

Автор  сознает,  что  предложение  об  обязанности,  а  не  о  праве  изменять  категорию  реально  совершенного  преступления,  причем  не  только  на  одну  ступень,  а  на  любую,  более  мягкую,  является  дискуссионным,  может  вызвать  вопросы  и  аргументы  против.  В  частности,  может  быть  высказано  опасение  о  возможных  злоупотреблениях  со  стороны  судов  при  определении  категории  преступления.  Не  слишком  ли  большие  права  автор  предлагает  дать  суду?  В  качестве  критики  может  быть  упомянута  и  коррупционная  составляющая  (актуальный  для  настоящего  времени  аргумент)  в  правильности  выдвинутых  предложений.  Для  постановки  таких  вопросов  и  опасений  определенные  основания  есть.  Но  такие  же  претензии  можно  предъявить  и  законодателю,  который  привел  Уголовный  кодекс  в  такое  состояние  по  обеспечению  принципа  справедливости,  установив,  в  частности,  лишение  свободы  за  особо  тяжкое  преступление  от  2  месяцев  до  15  лет.

В  ответ  на  возможную  критику  сделанных  в  данной  статье  предложений  отметим,  что  суду  дано  важнейшее  право  —  назначить  преступнику  справедливое  наказание  за  совершенное  им  преступление  (в  том  числе  и  в  рамках  санкции  от  2  месяцев  до  15  лет  лишения  свободы).  Это  центральный  момент  при  отправлении  правосудия  по  уголовным  делам  и  главная  задача  суда.  Приговор  суда,  вступивший  в  законную  силу,  приравнивается  к  закону.  Почему  же  суд  лишается  возможности  воплотить  принцип  справедливости  в  отношении  всех  иных  уголовно-правовых  последствий  совершенного  преступления  и  назначенного  за  него  наказания  в  полном  объеме?

Относительно  возможных  злоупотреблений  со  стороны  суда  и  коррупционной  составляющей  заметим,  что  эти  явления  вполне  возможны  и  заложены  изначально  в  самом  совершенном  законе,  поскольку  деятельность  суда  в  значительной  ее  части  носит  оценочный  характер.  Но  если  не  доверять  суду,  то  какому  еще  органу  в  государстве  можно  тогда  доверять?!  В  государстве  существует  целая  система  контроля  за  законностью  всех  правоохранительных  органов,  в  том  числе  и  судов.  Задачей  всей  этой  системы  и  является  пресечение  и  нейтрализация  возможных  злоупотреблений.

В  заключение  хотелось  бы  еще  раз  обратить  внимание  на  устранение  из  УК  санкций  за  тяжкие  и  особо  тяжкие  преступления  до  двух  месяцев  лишения  свободы.  Эта  акция  со  стороны  законодателя  по  их  введению  в  УК  противоречит  как  научно  разработанным  правилам  построения  санкций,  так  и  элементарному  здравому  смыслу.  Как  уже  отмечалось  выше,  в  санкции  должна  быть  отражена  типовая,  социально  обусловленная  опасность  деяния.  Поэтому  и  минимальные  их  размеры  по  тяжким,  а  особенно  по  особо  тяжким  преступлениям  должны  содержать  серьезную  и  реальную  карательную  нагрузку,  которая  отсутствует  при  двух  месяцах  лишения  свободы.  Возможен  ли  вообще  в  реальной  судебной  практике  приговор  в  два  месяца  (или  даже  1  год)  лишения  свободы  по  ч.  4  ст.  111  УК?!  У  какого  судьи  «поднимется  рука»  на  вынесение  такого  приговора  и  как  он  будет  его  обосновывать?  Считаем  уместным  также  напомнить  о  реально  существующей  проблеме  разграничения  этой  нормы  с  умышленным  убийством.  Считаем,  что  снижение  санкции  по  многим  преступлениям  до  двух  месяцев  лишения  свободы  ошибочным  и  оно  должно  быть  устранено.

Автор  выражает  надежду  на  то,  что  восприятие  законодателем  сделанных  в  данной  статье  предложений  будет  способствовать  воплощению  принципа  справедливости  при  отправлении  правосудия  по  уголовным  делам  в  полном  объеме.

Список  литературы:

1. Кудрявцев  В.Н.,  Келина  С.Г.  Принципы  советского  уголовного  права.  М.,  2008.  —  823  с.
2. Уголовное  право.  Общая  часть.  Учебник  /  под  ред.  проф.  Б.В.  Здравомыслова.  М.:  Юристъ,  2012.  —  765  с.