«САМООБОРОНА» В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Москвитин  Евгений  Юрьевич

магистрант  факультета  электронного  образования  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

E-mail:  Diva_2727@mail.ru

Спектор  Людмила  Александровна

научный  руководитель,  канд.  экон.  наук,  доцент,  зав.кафедрой  «ТГиП»  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

В  последнее  время  на  страницах  журналов  и  газет,  по  телевидению  неоднократно  и  порой  весьма  эмоционально  освещались  различные  житейские  ситуации,  связанные  с  тем,  что  в  народе  обычно  называют  «самообороной».  При  этом  регулярно  анонсировалось  ожидаемое  кардинальное  решение  связанных  с  ней  вопросов  Верховным  Судом  РФ,  причем  в  пользу  обороняющегося.  27  сентября  2012  г.  высшая  судебная  инстанция  страны  откликнулась  на  эти  ожидания,  приняв  Постановление  №  19  «О  применении  судами  законодательства  о  необходимой  обороне  и  причинении  вреда  при  задержании  лица,  совершившего  преступление».  Насколько  же  ожидания  оправдались?

Учитывая  многочисленные  публикации  по  рассматриваемой  проблематике,  вряд  ли  есть  смысл  комментировать  те  условия  правомерности  необходимой  обороны,  которые  в  них  называются  и  которые  в  названном  Постановлении  Пленума  получили  современное  звучание.  Они  хорошо  известны  специалистам,  поэтому  обратим  внимание  на  другие,  наиболее  значимые,  на  наш  взгляд,  положения  этого  документа.

$11.  В  преамбуле  нового  Постановления  Пленума  содержится  положение  о  том,  что  институты,  закрепленные  в  ст.  ст.  37,  38  УК  РФ,  «призваны  обеспечить  баланс  интересов,  связанных  с  реализацией  предусмотренных  в  части  1  статьи  2  УК  РФ  задач  уголовного  законодательства  по  охране  социальных  ценностей,  с  одной  стороны,  и  с  возможностью  правомерного  причинения  им  вреда  —  с  другой».  Это  крайне  важное  и  принципиальное  положение  для  понимания  места  и  роли  названных  (а  также  предусмотренных  в  других  статьях  главы  8  УК  РФ)  институтов  в  механизме  уголовно-правового  регулирования  и  охраны.  Здесь  также  отмечается:  «В  этих  целях  в  статьях  37,  38  УК  РФ  установлены  условия,  при  наличии  которых  действия,  причинившие  тот  или  иной  вред  объектам  уголовно-правовой  охраны,  не  образуют  преступления».  Между  тем  реалии  таковы,  что  ряд  таких  условий  вообще  не  упоминается  в  уголовном  законе  (например,  о  реальности  и  наличности  посягательства  при  необходимой  обороне).

$12.  В  отличие  от  прежнего  Постановления  Пленума  о  необходимой  обороне  в  новом  на  первый  взгляд  принципиально  по-другому  трактуется  основание  необходимой  обороны:  в  нем  нет  прямого  указания  на  то,  что  «под  общественно  опасным  посягательством,  защита  от  которого  допустима  в  пределах  ст.  13  Основ  уголовного  законодательства,  следует  понимать  деяние,  предусмотренное  Особенной  частью  уголовного  закона...»  (п.  2).  Однако  фактически  через  весь  текст  нового  Постановления  красной  нитью  проходит  эта  же  идея,  квинтэссенцией  которой  является  жесткий  императив  о  недопустимости  необходимой  обороны  против  малозначительных  деяний  (п.  5  Постановления  от  27  сентября  2012  г.).  Но  в  существующей  редакции  ст.  37  УК  РФ  никаких  корреляций  основания  необходимой  обороны  с  его  формальной  уголовной  противоправностью,  в  отличие,  например,  от  ч.  2  ст.  14  УК  РФ,  не  установлено.

$13.  В  новом  Постановлении  Пленума  предпринята  попытка  разрешить  ситуацию,  связанную  с  применением  средств  защиты  от  общественно  опасного  посягательства  в  так  называемом  «автономном  режиме»:  «правила  о  необходимой  обороне  распространяются  на  случаи  применения  не  запрещенных  законом  автоматически  срабатывающих  или  автономно  действующих  средств  или  приспособлений  для  защиты  охраняемых  уголовным  законом  интересов  от  общественно  опасных  посягательств.  Если  в  указанных  случаях  причиненный  посягавшему  лицу  вред  явно  не  соответствовал  характеру  и  опасности  посягательства,  содеянное  следует  оценивать  как  превышение  пределов  необходимой  обороны.  При  срабатывании  (приведении  в  действие)  таких  средств  или  приспособлений  в  условиях  отсутствия  общественно  опасного  посягательства  содеянное  подлежит  квалификации  на  общих  основаниях»  (п.  17).  Данное  положение,  приведенное  без  каких-либо  иллюстраций,  нуждается,  по  нашему  мнению,  в  уточнении  (по  крайней  мере,  в  части  трактовки  «не  запрещенных  законом  средств  или  приспособлений»).  Например,  можно  ли  признать  правомерным  использование  капканов  при  защите  жилых  помещений  от  проникновения  посторонних  лиц  с  целью  кражи,  когда  результатом  этого  стало  причинение  вреда  здоровью  средней  тяжести?

Попытаемся,  однако,  посмотреть  на  данный  документ  с  другой  стороны.

Отвечая  на  вопрос,  вынесенный  в  заглавие  статьи,  подчеркнем:  необходимая  оборона  является  необходимой  в  том  смысле,  что  частному  лицу  без  нее  не  обойтись,  она  необходима,  прежде  всего,  в  интересах  обороняющегося.  При  такой  постановке  вопроса  государству  в  лице  компетентных  органов  следует  оценивать  уже  реализованное  право  обороны  не  с  точки  зрения  необходимости,  а  с  точки  зрения  законности,  правомерности.  Подтверждением  этого  выступает  положение,  предусмотренное  в  ч.  2  ст.  45  Конституции  РФ:  «Каждый  вправе  защищать  свои  права  и  свободы  всеми  способами,  не  запрещенными  законом».  Из  этого  положения  следует,  что  право  на  необходимую  оборону  —  есть  субъективное  право,  реализуемое  в  рамках  государственно-правовых  отношений.  В  свою  очередь,  гарантии  и  пределы  его  реализации  должны  быть  предусмотрены  в  иных  отраслях  законодательства  [1,  с.  212].

На  первый  взгляд  законодатель  последовал  конституционному  императиву,  предусмотрев  такие  гарантии  в  уголовном  (ст.  37,  п.  «ж»  ч.  1  ст.  61,  ч.  1  ст.  108,  ч.  1  ст.  114  УК  РФ)  и  гражданском  (ст.  1066  ГК  РФ)  законодательстве.  В  Уголовном  кодексе  законодатель  пошел  даже  дальше  Конституции  РФ,  предоставив  каждому  (ст.  13  УК  РСФСР  в  редакции  1994  г.)  право  защищать  не  только  свои  права  и  свободы,  но  и  права  и  свободы  других  лиц.  По-своему  откликнулся  на  эту  законодательную  новеллу  и  Пленум  Верховного  Суда  РФ,  когда  в  п.  1  нового  Постановления  распространил  ст.  37  УК  РФ  «на  всех  лиц,  находящихся  в  пределах  действия  Уголовного  кодекса  Российской  Федерации».  Правда,  при  этом  как  бы  незамеченным  осталось  то,  что  слово  «каждый»  просуществовало  в  уголовном  законе  всего  лишь  около  трех  лет  (в  период  1994—1996  гг.),  а  в  период  1997—2002  гг.  редакция  ст.  37  УК  РФ  по  большому  счету  мало,  чем  отличалась  от  ст.  13  УК  РСФСР  в  первоначальной  редакции.

Однако  никакого  внимания  законодатель  не  уделял  и  не  уделяет  другой,  пожалуй,  наиболее  значимой  идее,  прямо  предусмотренной  в  ч.  2  ст.  45  Конституции  РФ.  Суть  проблемы  в  том,  что  ст.  37  УК  РФ  «Необходимая  оборона»  в  зависимости  от  того,  на  что  направлено  общественно  опасное  посягательство  —  на  жизнь  обороняющегося  или  другого  лица  либо  на  иные  менее  значимые  блага,  чем  жизнь,  —  устанавливает  соответствующие  этой  направленности  два  вида  (режима)  необходимой  обороны:  в  ч.  1  —  беспредельный,  если  можно  так  выразиться,  т.  е.  неограниченный  характер  оборонительных  действий,  допускающий  причинение  посягающему  любого  вреда,  в  том  числе  лишение  его  жизни;  в  ч.  2  —  оборону,  подчиняющуюся  обычным  требованиям,  в  том  числе  действию  правил  о  превышении  пределов  необходимой  обороны  [2,  с.  98].  Предположим,  обороняющийся,  определив  для  себя  направленность  посягательства,  избрал  первый  вариант  защиты  с  убежденностью,  что  она  не  преступна  с  точки  зрения  ч.  1  ст.  37  УК  РФ.  Но  проникнется  ли  позднее  такой  же  убежденностью,  например,  следователь,  применяющий  уголовный  закон?  По  нашему  мнению,  это  —  вопрос,  положительный  ответ  на  который  в  рамках  и  прежнего,  и  действующего  уголовного  законодательства  гарантировать  никто  не  может.  Были  надежды  на  то,  что  данная  проблема  найдет  свое  отражение  в  новом  Постановлении  Пленума.  Однако  то,  как  это  сделано  в  п.  2  Постановления,  вряд  ли  «работает»  на  обороняющегося.  По  крайней  мере,  представляется  сомнительной  рекомендация  Пленума  о  том,  что  для  обороны  в  режиме,  предусмотренном  ч.  1  ст.  37  УК  РФ,  необходимо,  например,  «дождаться»  «ранения  жизненно  важных  органов,  применения  оружия  или  предметов,  используемых  в  качестве  оружия,  удушения,  поджога».

Тем  не  менее,  оценивая  новое  Постановление  Пленума  Верховного  Суда  РФ  о  необходимой  обороне,  следует  признать,  что  причина  неудовлетворенности  от  него  заключается  не  в  нерешительности  или  в  излишней  осторожности  разработчиков  его  проекта,  а  в  несовершенстве  самого  предмета  толкования,  т.  е.  в  состоянии  уголовного  законодательства  о  необходимой  обороне  и,  прежде  всего,  существующей  редакции  ст.  37  УК  РФ.  Разграничив  однажды  (в  1994  г.)  необходимую  оборону  на  беспредельную  и  подчиняющуюся  правилам  о  превышении  пределов  обороны  в  зависимости  от  направленности  общественно  опасного  посягательства  на  жизнь  и  другие  менее  значимые  блага,  законодатель  тем  самым  поставил  препятствие,  например,  для  беспредельной  защиты  практически  от  всех  видов  сексуальных  посягательств  (за  исключением,  пожалуй,  изнасилования,  соединенного  с  угрозой  убийством).  Соответственно,  возникает  вопрос:  насколько  это  справедливо  и  обоснованно  опять  же  с  точки  зрения  ч.  2  ст.  45  Конституции  РФ?

Нужно  признать,  что,  провозгласив  однажды  в  Конституции  РФ  1993  г.  право  каждого  защищать  свои  права  и  свободы  всеми  способами,  не  запрещенными  законом  (ч.  2  ст.  45),  законодатель,  несмотря  на  свою  видимую  активность,  за  истекшие  почти  двадцать  лет  так  и  не  создал  соответствующих  гарантий  реализации  этого  права.  На  первый  взгляд,  разрешив  использовать  при  защите  любые  способы,  не  запрещенные  законом,  законодатель  «развязал  руки»  обороняющемуся.  На  самом  же  деле,  гарантируя  реализацию  конституционного  права  на  оборону  в  уголовном  законе,  в  Особенной  части  которого  запрещены  практически  все  возможные  способы  защиты,  законодатель  поставил  субъекта  необходимой  обороны  в  положение,  при  котором  необходимо  защищаться  сначала  от  посягающего,  а  затем  —  от  органа,  применяющего  уголовный  закон  [3,  с.  45].

Для  правоприменителя  любой  вред,  в  том  числе  и  причиненный  в  результате  правомерной  необходимой  обороны,  всегда  представляет  собой  вред  охраняемым  уголовным  законом  общественным  отношениям.  Иначе  как  через  призму  норм-запретов  Особенной  части  УК  РФ  он  изначально  оцениваться  не  может.  Принимая  во  внимание  это  обстоятельство,  именно  законодателю,  а  не  правоприменителю  даже  в  форме  Постановления  Пленума  необходимо  назвать  конкретные  способы,  ситуации,  при  которых  может  быть  реализовано  право  обороны  в  рамках  ч.  1  ст.  37  УК  РФ,  имея  в  виду  при  этом,  что  они  уже  запрещены  в  Особенной  части  того  же  самого  закона.

Конкретные  предложения  по  практической  реализации  этой  идеи  имеются  в  отечественной  литературе  (например,  в  работах  С.В.  Пархоменко,  Д.А.  Гарбатовича,  В.В.  Мальцева).  Целесообразно  в  этом  плане  было  бы  проанализировать  и  имеющийся  опыт  зарубежного  уголовного  законодательства  (в  частности,  Франции,  США).  Такого  рода  законодательство  о  необходимой  обороне  должно  быть  не  только  известно  потенциальным  ее  субъектам,  но  и  понятно  им.  До  настоящего  же  времени  знание  условий  правомерности  необходимой  обороны  —  это  удел  специалистов  и  правоприменителя.  Потенциальные  субъекты  необходимой  обороны,  скрываемые  в  ч.  2  ст.  45  Конституции  РФ  за  словом  «каждый»,  играют  с  уголовным  законом  «вслепую».

Список  литературы: 

1. Питецкий  В.В.  Уголовно-правовое  значение  автоматически  срабатывающих  средств  при  осуществлении  права  на  необходимую  оборону  //  Российская  юстиция.  2011.  №  7.
2. Уголовный  процесс:  учебник  для  вузов  /  под  ред.  Б.Б.  Булатова,  А.М.  Баранова.  2-е  изд.,  перераб.  и  доп.  М.:  Юрайт  :  Высшее  образование,  2013  г.,  —  623  с.
3. Чудиновских  А.О.,  Игнатов  С.Д.  К  вопросу  об  особенностях  доказывания  по  делам  о  превышении  пределов  необходимой  обороны  //  Российский  следователь.  2013.  №  23.