ИССЛЕДОВАНИЕ  ПРОЯВЛЕНИЙ  НАСИЛИЯ  И  ЖЕСТОКОГО  ОБРАЩЕНИЯ  С  ДЕТЬМИ  В  СЕМЬЕ

Каркунова  Кристина  Витальевна

студент  4  курса  факультета  педагогики  и  психологии,  ЛПИ  —  филиал  СФУ,  РФ,  г.  Лесосибирск

E-mail:  karkunova1993@mail.ru

Бенькова  Оксана  Анатольевна

научный  руководитель,  канд.  психол.  наук,  доцент,  ЛПИ  —  филиал  СФУ,  РФ,  г.  Лесосибирск

Настоящий  этап  социального  и  гуманитарного  развития  в  России  характеризуется  повышенным  интересом  к  проблемам  семьи  и  детства.  В  связи  с  этим  актуализировался  ряд  проблем,  которые  ранее  стояли  на  периферии  научных  гуманитарных  и  социальных  исследований.  К  одной  из  таких  проблем  относится  проблема  изучения  насилия  над  детьми  в  семье.  Это  самое  тяжелое  социальное  и  нравственное  последствие  того  духовного  вакуума,  который  царит  в  обществе  на  протяжении  многих  лет.  В  любом  обществе  с  утратой  духовности  или  снижением  ее  уровня  возрастает  число  неблагополучных,  неполных  семей  и  детей,  оставшихся  без  попечения  родителей  прямо  или  косвенно  [4,  с.  343].

Проблематика  насилия  —  это  обширная  область,  представленная  во  многих  отраслях  отечественной  и  зарубежной  науки:  в  психиатрии  (Кон  И.С.,  Крафт-Эббинг  Р.,  Ломброзо  Ч.  и  др.);  психологии  (Зиновьева  Н.О.,  Фрейд  З.,  Фромм  Э.  и  др.);  педагогике  (Монтессори  М.,  Руссо  Ж.Ж.,  и  др.);  социологии  (Гилинский  Я.И.,  Тауэр  С.С.  и  др.);  социальной  работе  (Алексеева  И.А.,  Платонова  Н.М.,  Платонов  Ю.Пи  др.).

Одной  из  самых  распространенных  форм  насилия  над  детьми  является  физическое  насилие.  Физическое  насилие  —  это  нанесение  ребенку  родителями  или  лицами,  их  заменяющими,  воспитателями  или  другими  какими-либо  лицами  физических  травм,  различных  телесных  повреждений,  которые  причиняют  ущерб  здоровью  ребенка,  нарушают  его  развитие  и  лишают  жизни  [1,  с.  124].

Эти  действия  могут  осуществляться  в  форме  избиения,  истязания,  сотрясения,  в  виде  ударов,  пощечин,  прижигания  горячими  предметами,  жидкостями,  зажженными  сигаретами,  в  виде  укусов  и  с  использованием  самых  различных  предметов  в  качестве  орудий  изуверства.

В  средствах  массовой  информации  насилие  в  семье  было  представлено  в  достаточно  усеченной,  трансформированной  форме,  часто  как  прерогатива  малоимущих,  асоциальных,  неполных  семей  [3,  с.  135].  Вместе  с  тем,  как  показывают  современные  отечественные  и  зарубежные  исследования,  данное  явление  происходит  в  любых  социальных  стратах,  независимо  от  классовых,  культурных,  расовых,  религиозных,  социально-экономических  факторов.

Агрессия  —  это  присущее  (врожденное)  индивиду  качество  (или  компетенция),  на  основании  которых  и  с  учетом  способностей  самого  индивида  к  обучению  развиваются  способы  действия,  выражаемые  в  различных  (выученных  и  социально  обусловленных)  индивидуальных  и  коллективных  формах,  от  самоутверждения  до  жестокости.  Таким  образом,  специалистами  не  отрицается,  что  некие  формы  активного  поведения,  воспринимаемые  как  агрессия,  могут  быть  конструктивными  или  даже  одобряемыми  со  стороны  общества.  Например,  агрессивное  поведение  в  конкурентной  среде,  в  целях  самозащиты,  экспрессивное  поведение  во  время  спортивных  состязаний  [2,  с.  394].

В  научном  сообществе  существует  еще  больше  попыток  понять  различия  между  поведением  агрессии  и  насилия.  О  насилии  можно  говорить  в  абсолютно  разных  и  малосвязанных  между  собой  областях.  Например,  значительная  разница  существует  в  восприятии  «насилия  над  природой»  и  насилия  в  школе.  В  узком  смысле  к  насилию  относят  «...прямое  нацеленное  физическое  воздействие  со  стороны  людей  или  вещей.  В  данном  виде  рассматривается,  прежде  всего,  использование  физической  силы».

Даже  в  отдельно  взятой  стране  —  России  —  насилие  можно  рассматривать  в  двух  сосуществующих  контекстах:  историко-культурном  и  правовом.  С  исторической  и  культурной  точек  зрения  физическое  воздействие  на  детей  или  взаимодействие  между  ними  до  определенных  границ  (синяки,  шишки,  царапины)  до  сих  пор  может  в  зависимости  от  конкретной  ситуации  вызывать  совершенно  противоположное  толкование  —  от  неприятия  до  одобрения.

Все  другие  выявленные  формы  насилия  представляют  собой  вербальное,  психическое  и  структурное  воздействие.  В  процессе  наблюдений  и  изучения  этого  феномена  в  школе  именно  указанным  формам  стало  придаваться  наибольшее  значение,  поскольку  «...оскорбления,  унижения,  передразнивания,  презрение  могут  нанести  более  существенный  ущерб,  чем  физическое  воздействие».

Психическое  насилие  часто  совмещается  с  физическим,  которое  протекает  даже  в  более  интенсивной  степени.    

Структурное  насилие  вызывает  особый  интерес  в  социальных  науках.  Первоначально  термин  был  дан  норвежским  социологом  Й.  Гальтунгом.  Под  насилием  в  этом  случае  понимается  любое  влияние,  которое  ведет  к  ограничению  возможностей  осуществлять  требуемые  физические  или  психические  действия.

В  начале  XX-го  века  И.А.  Бердяев  писал  о  жестокости  как  неизбежном  атрибуте  нашей  жизни.  Эта  проблема  не  теряла  актуальности  во  все  времена.  В  своей  жизни  каждый,  так  или  иначе,  сталкивается  с  жестокостью.  Она  будоражит,  возмущает,  пугает. 

Необходимо  отметить,  что  понятие  «жестокость»  тесно  связано  с  понятием  «агрессия».  И  более  того,  жестокости  без  агрессии  просто  не  может  быть.  Несмотря  на  это  они  имеют  ряд  принципиальных  отличий.

С  точки  зрения  социологического  подхода  причинами  агрессии  являются  неестественные  условия  жизнедеятельности  человека:  отдаление  от  природы,  урбанизация,  индустриализация,  перенаселение  городов,  плохие  экологические  условия,  возникновение  элитарных  групп  и  т.  д.

Агрессия  —  это  нравственно  нейтральное  понятие.  Она  социально  приемлема  в  любой  культуре  и  даже  может  быть  поощряема.  Жестокость  же  можно  оправдать  только  в  исключительных  ситуациях.

Нами  было  проведеноэкспериментальное  исследование,  направленное  на  выявление  насилия  и  жестокого  обращения  в  семьях.  В  экспериментальном  исследовании  принимали  участие  30  подростков  (16  девочек  и  14  мальчиков),  учащиеся  средней  общеобразовательной  школы  города  Красноярска.  Средний  возраст  испытуемых  составил  14,7±1,7  лет.

В  экспериментальной  работе  нами  использовались  следующий  диагностический  инструментарий:  проективная  методика  «Незаконченные  предложения»;  методика  «Карта  наблюдений»;  интервью  для  диагностики  насилия;  опросник  «Поведение  родителей  и  отношение  подростков  к  ним».

На  основании  проведения  методики  «Незаконченные  предложения»,  нами  были  выявлены  два  сочетания  эмоциональных  (отчетливые  ситуативные  страхи  физического  насилия  и  признаки  компульсивного  поведения),  когнитивных  (релевантные  представления  о  поведении  и  образе  действия  субъекта  насилия)  и  поведенческих  (допустимость  психологического  и  физического  наказания,  признание  опасливого  отношения  к  взрослым  членам  семьи  обоснованным  их  поступками)  проявлений,  позволяющих  предположить  наличие  проявлений  физического  или  сексуального  насилия  в  семье.

В  результате  заполнения  «Карты  наблюдений»  педагогом  были  отмечены  следующие  проявления,  присущие  подросткам:  игнорируют  сверстников,  ведут  себя  подобно  «настороженному  животному»,  невнимательны,  не  проявляют  дружелюбия.  Кроме  того,  не  нуждаются  в  помощи  со  стороны  учителя,  заинтересованы  в  одобрении  со  стороны  взрослых,  не  пристают  к  более  слабым  детям.  Полученные  результаты  свидетельствует  о  том,  что  дети  не  испытывают  физического  и  сексуального  насилия  со  стороны  членов  семьи.  Также  была  выявлена  тенденция  в  проявлении  психологического  насилия  со  стороны  семьи  в  адрес  ребенка.  Это  обусловлено  тем,  что  дети  легко  становятся  нервными,  плаксивыми,  а  также  ими  легко  управлять.  Можно  предположить,  что  в  большинстве  случаев  за  них  все  решают  их  родители,  не  давая  высказать  им  свое  собственное  мнение.  В  большинстве  семей  наблюдается  норма  семейных  отношений.  Дети  проявляют  себя,  как  старательные  и  заинтересованные  в  обучении  ученики.  Помимо  этого  они  внимательны,  с  легкостью  идут  на  контакт  со  сверстниками,  а  также  проявляют  самостоятельность  при  выполнении  заданий.

По  результатам  опроса  о  ситуациях,  в  которых  допустимо  физическое  насилие,  большинство  подростков  отдали  предпочтение  следующим  ответам:  «когда  он  лжет»,  «когда  поздно  возвращается  домой»,  «когда  получает  плохие  отметки  в  школе»,  «когда  расстраивает  родителей»  и  «неуважительно  относится  к  старшим».

Можно  сделать  вывод,  что  в  семьях  детей  преобладает  жесткая  дисциплина,  направленность  родителей  на  успешное  обучение  своего  отпрыска,  а  также  привитие  ребенку  хороших  манер.

Также  нами  было  проведено  диагностическое  обследование  подростков  по  опроснику  «Поведение  родителей  и  отношение  подростков  к  ним».

Таким  образом,  в  ходе  психологического  обследования  было  выявлено,  что  к  детям  предъявляются  завышенные  требования  со  стороны  родителей.  У  детей  не  выражены  страхи,  связанные  со  сферами  отношений  со  сверстниками  и  учебой,  зато  преобладают  страхи  отчуждения  и  неприятия.  Дети  не  испытывают  физического  и  сексуального  насилия  со  стороны  членов  семьи,  но  они  значительно  информированы  о  проявлениях  данного  рода  насилия  посредством  СМИ.

Исходя  из  результатов  обследования,  была  выявлена  тенденция  в  проявлении  психологического  насилия  со  стороны  семьи  в  адрес  ребенка,  но  в  большинстве  семей  наблюдается  норма  семейных  отношений. 

Кроме  того,  было  выявлено,  что  для  девочек-подростков  отец  представляется  человеком,  отгороженным  от  проблем  семьи  как  бы  невидимой  стеной.  Отцу  абсолютно  все  равно,  что  происходит  вокруг,  его  действия  зачастую  не  согласуются  с  потребностями  и  запросами  близких,  интересы  которых  полностью  игнорируются. 

В  свою  очередь,  подростки-мальчики  часто  испытывают  необходимость  в  помощи  и  поддержке  матери,  в  большинстве  случаев  принимают  ее  мнение,  склонны  соглашаться  с  ней.  А  их  взаимодействие  с  отцом  основывается  на  позициях  силы  и  деспотичности.

Можно  отметить,  что  в  современном  российском  обществе  доля  семейного  насилия  остается  чрезвычайно  высокой.

Характерным  поведенческими  особенностями,  развивающимися  у  детей-жертв  семейного  насилия  и  способствующими  совершению  над  ними  преступлений  в  дальнейшем,  являются:  повышенная  уступчивость  к  императивным  действиям  окружающих  и  чрезмерная  доверчивость  и  экспрессивность  поведения  при  реализации  лидерских  установок.  Прогностическая  реакция  личности  выражается  в  неспособности  вовремя  распознать  преступные  намерения  и  оказать  адекватное  сопротивление  посягателю.  Виктимизация  и  инфантилизация  личности  ребенка  проявляется  также  в  манере  его  поведения  (заикание,  нечеткая  речь,  избегание  прямых  взглядов  и  физических  контактов,  неприятие  своего  тела  и  страх  перед  обнажением  даже  в  социально  приемлемых  рамках  —  на  пляже,  в  раздевалке  спортзала,  на  приеме  у  врача).  Данные  поведенческие  особенности  закономерно  вытекают  из  особенностей  характера,  являются  прямым  следствием  семейного  насилия.

Для  подростков,  подвергшихся  насилию  в  семье,  характерны:  превалирование  агрессивных  и  враждебных  реакций  в  виде  физической  и  вербальной  агрессии,  раздражительности,  обиды,  подозрительности  и  чувства  вины;  высокий  уровень  психического  утомления,  тревоги  и  суммарного  отклонения,  при  снижении  вегетативного  коэффициента  и  работоспособности.  У  подростков,  подвергшихся  насилию  в  семье,  выявлены  достоверно  более  низкая  самооценка,  неудовлетворенность  собой,  неуверенность  в  своих  силах  и  способностях.  Превалируют  просоциальные,  прямые,  пассивные,  асоциальные  и  агрессивные  типы  копинг-стратегий.  Выявлено  напряжение  практически  всех  психологических  защитных  механизмов;  переживание  эмоционального  дискомфорта  во  взаимоотношениях  со  сверстниками;  негативное  отношение  к  школе  и  низкий  уровень  успеваемости  по  школьным  предметам.

В  ходе  экспериментального  исследования  нами  были  выявлено  сочетание  эмоциональных  (отчетливые  ситуативные  страхи  физического  насилия  и  признаки  компульсивного  поведения),  когнитивных  (релевантные  представления  о  поведении  и  образе  действия  субъекта  насилия)  и  поведенческих  (допустимость  психологического  и  физического  наказания,  признание  опасливого  отношения  к  взрослым  членам  семьи  обоснованным  их  поступками)  проявлений,  позволяющих  предполагать  вовлеченность  двух  подростков  из  опрошенных  тридцати  в  ситуации  прямого  физического  или  сексуального  насилия  в  семье.  Данные  о  семьях  позволяют  предположить,  что  сексуальное  насилие  имеет  скорее  форму  недопустимого  информирования  и  нежелательных  прикосновений.  Физическое  насилие  носит  более  характер  «наказания»,  чем  прямой  агрессии,  что  подтверждается  особенностью  высказываемых  и  проявляемых  подростком  страхов.

Список  литературы:

1. Бородатая  М.Н.,  Осипова  И.И.,  Злоказова  М.В.  и  др.;  Социально-психологическая  помощь  детям  —  жертвам  семейного  насилия  /  под  общ.ред.  Н.Н.  Ершовой.  М.:  Полиграф  сервис,  2009.  —  124  с.
2. Мелешко  Н.П.,  Фатеев  А.Н.  Семейная  криминология.  Рн/Д.:  Феникс,  2012.  —  394  с.
3. Насилие  в  семье:  Особенности  психологической  реабилитации  /  под  ред.  Н.М.  Платоновой,  Ю.П.  Платонова.  СПб.:  Речь,  2009.  —  135  с.
4. Петин  И.А.  Механизм  преступного  насилия.  СПб.:  Изд-во  Р.  Асланова  Юридический  центр  Пресс,  2010.  —  343  с.