ОБРАЗ ДОМА В НАЦИОНАЛЬНОМ СОЗНАНИИ АНГЛИЧАН (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ А. БЕННЕТТА «ГОЛЫ И БОСЫ»)

Дом как личное пространство человека является в английской культуре важнейшей ценностью. Ученые и публицисты единодушно пишут о том, что «иметь свой дом с садиком – мечта каждого англичанина» [2].Поразительно, но эта мечта не изменяется в течение столетий. В то время, как весь мир переселяется в многоквартирные дома, англичане, по словам Т. В. Лариной, остаются приверженными отдельному, изолированному жилищу.

В литературном произведении изображение дома, интерьера является средством раскрытия характера героя. Поэтому в статье мы ставим целью рассмотреть, как в современной английской литературе образ дома способствует изображению характеров героев, их мировоззрения, отношения к жизни, к окружающим людям. Материалом нашего исследования является опубликованная в  2012 году повесть Алана  Беннетта  «Голы и босы». Алан Беннет – популярный в Англии  писатель и драматург, журналист, обладатель многих национальных премий.

Выбор именно этого произведения объясняется необычностью авторской трактовки темы национального характера и его изменений, оригинальностью сюжета, художественным мастерством писателя, являющегося одним из наиболее ярких представителей современной английской литературы.

Чтобы понять, каким образом черты национального характера связаны с категорией дома, обратимся к этнографическим исследованиям. Известный политолог и публицист Вс. Овчинников указывает на такие характеристики англичан, как

1) закрытость, отделенность от других: «Дом для англичанина – это «обнесенный живой изгородью палисадник под окнами. Эта изгородь отделяет частную жизнь от  внешнего мира и именно собственный дом помогает четко определить, что есть частное, а что есть общественное» [3].

2) необычайную значимость собственного дома в системе ценностей: «Домашний очаг и досуг, который с ним связан, занимает в  жизни огромное место. Дом – поистине центр существования. И самым убедительным подтверждением этому служит семейный бюджет – деньги тратятся на украшение интерьера, а не на еду или одежду» [3].

3) приверженность к старине, традиции, неприятие нового: «Англичанин любит жить в окружении хорошо знакомых вещей. В убранстве дома он ценит старину и добротность, часто отождествляя эти понятия. Обновление обстановки, например, предполагает не замену того, что есть, а реставрацию имеющегося[3].

Теперь, зная традиционное отношение к дому и качества характера его хозяев,  выясним, как эти качества интерпретируются А. Беннетом.

Прежде всего, чтобы было понятно, о чем произведение, скажем несколько слов о сюжете. Квартиру семейной пары, поверенного мистера Рэнсома и его супруги, обокрали. Как говорится с иронией далее, ничего необычного для современной Англии, если бы не одно «но»: из квартиры вынесли действительно все вплоть до покрывавшего пол ковролина и туалетного ерша. Кто польстится на туалетную бумагу и бывший в употреблении ерш?!

Через перипетии необходимых действий, приобретение новых вещей начинают прорисовываться характеры героев и их связь с той обстановкой, что из дома исчезла, и  новыми вещами, которые начинают в доме появляться. Миссис Рэнсом  оказывается готовой к новому, она может выйти за пределы своей «крепости» (вспомним известную английскую поговорку «дом англичанина – его крепость»), а мистер Рэнсом – нет.

Новый сюжетный ход вновь удивляет читателей. Украденная обстановка неожиданно находится и выясняется, что она вовсе и не украдена, а вывезена на склад длительного хранения и там воссоздана до мельчайших подробностей по фотографиям, сделанным в квартире. Мало того, воссозданная квартира даже продолжает быть домом: новыми «хозяевами» становятся складской сторож, молодой человек, и его подружка.

Благодаря случаю (письму, адресованному соседям и попавшему в ящик Рэнсомов) героиня, миссис Рэнсом, выясняет, что произошла ошибка – вывоз обстановки на хранение заказала хозяйка квартиры сверху, а бригада рабочих перепутала этажи. Распутывая клубок дальше, миссис Рэнсом узнает, что бывшая хозяйка верхней квартиры, расставшись со своим бой-френдом, уехала в Южную Америку. Не желая, чтобы вся обстановка, которую она, дизайнер по профессии, с большим искусством подбирала, осталась бывшему возлюбленному, она заказала вывоз вещей. Но по иронии судьбы все осталось в квартире вместе с бой-френдом, а пострадали Рэнсомы. И вот пред глазами Розмари Рэнсом и, соответственно, глазами читателя, еще одна квартира, еще один дом – полная противоположность дому Рэнсомов, ультрасовременный, модный, но жизнеспособный ли, вызывающий ли ощущение настоящего дома?

Казалось бы, конец истории благополучен, все выяснилось, имущество возвратилось к супругам, но мистера Рэнсома через два месяца разбил инсульт, и он умер, окончательно закрывшись в своем «футляре». А миссис Рэнсом оказалась в ситуации «на пороге», и жизнь для нее только начинается…

Столь оригинальный сюжет выводит нас на понимание связей между внутренним миром героев и домом, который они потеряли, а затем вновь обрели.

Чтобы раскрыть эти связи, рассмотрим, насколько совпадает отношение к дому и вещам супругов Рэнсом с традиционным отношением англичан к этим ценностям.

В начале повести героиня рисуется типичной англичанкой: «Рэнсомы жили в буро-красном эдвардианском многоквартирном доме неподалеку от Риджентс-парка. До Сити было рукой подать; правда, миссис Рэнсом предпочла бы что-нибудь менее центральное: «ей смутно виделось, как она стоит в собственном саду с плетеной корзинкой в руках» [1]. Верен традициям  и ее муж. Внутри собственного дома он, как моллюск, соорудил себе еще одну «раковину» - каждый вечер, надев наушники, отгораживался от жены музыкой Моцарта. Даже музыка стала «футляром», потому что кроме Моцарта он ничего не слушал. Дорогой музыкальный центр – та вещь, пропажа которой оставила его без «кокона». Он теперь словно голый, ему нужна его привычная одежда и единственное, что заботит его из новых покупок – приобретение музыкальной аппаратуры: «он купит более мощный стереоцентр и сиди-плеер, который будет оснащен системой высококачественного цифрового звуковоспроизведения и сверхочистки тона, и все это пустит через пару мощных колонок из красного дерева ручной работы» [1]. Никакие другие новые вещи его не интересуют.

Не так ведет себя миссис Рэнсом. Всю жизнь обставлявшая дом исключительно дорогими, респектабельными вещами, отвечавшими, скорее, вкусу мужа, а не своему собственному, она рада теперь возможности приобретать совершенно иные вещи. На смену  «кухонным приборам  фирмы «Мэджимакс» (кухонный комбайн, кофейная машина и прочее), столовому  серебру, набору посеребренных салатниц фирмы «Элкингтон и Ко», салфеткам для подносов и подставкам под горячие блюда – добротным,  элегантным вещам, за долгие годы не пострадавшим от боя и пыли, ухоженным и тщательно начищенным, без малейших следов износа» - приходят совершенно немыслимые в прежней жизни бин-бэги (кресла-подушки), афганский молитвенный коврик, плетеное кресло, микроволновка (против последнего предмета хозяин категорически возражал, т.к. не видел в ней смысла). Эти новые вещи символизируют начало другой жизни, не замкнутой набором традиционных английских предметов: «столовым и чайным сервизами с подобранными к ним льняными скатертями и салфетками; десертными блюдами, стеклянными вазочками и розетками», а обращенных к другим культурам, восточной, например. Не случайно эти вещи кажутся героине не временной заменой, а определенной эстетикой.

Розмари открывается не только новым вещам, но, главное, людям. Делая покупки, она знакомится с торговцами восточных национальностей, с азиатами, что было бы немыслимо до кражи. С покупкой телевизора она узнала много нового о таких отношениях между людьми, о которых ей не от кого было услышать: темы секса, скандалов звезд, «свар» между соседями никогда не звучали в их доме (мистер Рэнсом даже слов таких не признавал). Новые темы вызывают у нее интерес, хотя и с оттенком иронии.

Таким образом, очевиден прием контраста в изображении внутреннего мира персонажей. Муж не способен к переменам, он закостенел в своих традиционных ценностях, и автор в конце повести помещает его в «вечный футляр». Тогда как жена изменяется настолько, что само ограбление кажется ей благом, позволившим увидеть другую жизнь, прежде ей недоступную.

Как следует толковать авторскую позицию? Можно ли понимать, что автор однозначно на стороне миссис Рэнсом, считая правильными и необходимыми  изменения в национальном характере?

Нам кажется, А. Беннетт не так прост. Иначе не появился бы в повести контраст еще на одном уровне – противопоставление традиционного дома Рэнсомов и ультрасовременного, модернизированного дома соседей сверху. Респектабельный дом Рэнсомов – это воплощение старой викторианской Англии: традиционный «набор» комнат – гостиная, столовая, спальня, кухня,  соответствующие  вещи: «салфетки – для туалетного столика, подносы – для кофейного, столовые дорожки – для обеденного; ножи для выпечки, особые – для рыбы и для много чего еще; изящные серебряные лопаточки, инкрустированные слоновой костью», назначения которых миссис Рэнсом так и не смогла постичь [1]. В повести ощутима ироническая усмешка автора над бесполезностью всего этого скарба, но вместе с тем звучит и другое чувство.

Молодому поколению англичан, которому все эти вещи вроде бы должны казаться устаревшими, вовсе таковыми не кажутся. Напротив, Мартин, молодой складской сторож, наслаждается этой патриархальностью и уютом: «Ковер, софа, стулья с высокими спинками; точь-в-точь их кофейный столик, фанерованный ореховым шпоном, с резными бочками и витыми ножками, старинные дорожные часы на каминной полке, ковры на полу, лампы включены, тепло, запах готовящейся еды из кухни.

–Я хочу сказать,– сказал Мартин мечтательно,– это настоящий дом. - Это прекрасно, это поэзия» [1].

Совсем не видно поэзии в современном интерьере квартиры сверху, несмотря на обилие воздуха и пространства: «казалось, она попала в здание современной постройки, такой светлой, ярко освещенной и огромной оказалась лестничная площадка. В отличие от темных, поцарапанных дверей и рам красного дерева у них на этаже, тут все деревянные части были очищены и высветлены, и если у них пол был затянут оранжевым покрытием в пятнах и рытвинах, то здесь лежал толстый дымчато-голубой ковер, омывавший стены и гасивший звуки шагов. В крыше имелся восьмиугольный стеклянный фонарь, а внизу – гармонирующая с ним восьмиугольная софа. Все это больше походило на холл гостиницы или ультрасовременной больницы». Рассматривая квартиру дальше, героиня  снова сравнивает ее с общественным зданием: «одна стена была стеклянная и выходила на террасу, казалось, что перед вами не комната, а скорее недо-оборудованная витрина универмага; рулон твида был небрежно брошен на стол, что требовало какого-то объяснения» [1].Ощущения дома не возникает не только у миссис Рэнсом, чьими глазами мы видим этот интерьер, но и у его обитателя.

Таким образом, инновации, касающиеся дома, его вещного мира, оказываются непривлекательными для молодых англичан. Притягательным для них по-прежнему остается старый викторианский идеал, согласно которому дом должен быть полной чашей, со всеми полагающимися принадлежностями, пусть даже играющими только декоративную роль. Дом должен давать ощущение закрытости, ощущение безопасности и стабильности.

Трудно сказать, соглашается ли автор с точкой зрения молодых героев. Текст пронизан одновременно и симпатией, и иронией по отношению к ним. Нам представляется, что точка зрения автора выражена в образе миссис Рэнсом. Именно этой героине дано повзрослеть, измениться в ходе всей истории. Но что случится с мироощущением героини дальше, нам неизвестно, это вопрос открытый, как и финал повести.

Список литературы:

1. Беннет А. Голы и босы // Иностранная литература. – 2012. - №4. – С. 3 – 70.
2. Ларина Т.В. Англичане и русские: Язык, культура, коммуникация. – М., 2013.
3. Овчинников Вс. Корни дуба. – М., 2008