ОБРАЗНЫЕ  ПРИЗНАКИ  КОНЦЕПТА  «СОН»  В  АВТОРСКОЙ  КАРТИНЕ  МИРА  А.С.  ПУШКИНА

Стратович  Алёна  Константиновна

студент  5  курса,  кафедра  общего  языкознания  и  славянских  языков  КемГУ,  г.  Кемерово

E-mail:  alenochkastratovich@gmail.com

Деева  Наталья  Валерьевна

научный  руководитель,  канд.  филол.  наук,  доцент  КемГУ,  г.  Кемерово

Когнитивная  лингвистика  исследует  сознание  на  материале  языка,  а  также  занимается  исследованием  концептов  и  когнитивных  процессов,  семантики  единиц,  репрезентирующих  в  языке  тот  или  иной  концепт.

Концепт  —  «это  представление  о  фрагменте  мира;  это  национальный  образ  (идея,  символ),  осложненный  признаками  индивидуального  представления»  [7,  с.  16].  Общее  основание,  по  которому  сравниваются  несхожие  явления,  представляет  собой  признак  концепта  [7,  с.  17].

То,  что  существует  и  приспосабливается  в  языке,  соответствует  ментальности  народа.  Концепт,  в  этом  осмыслении,  может  быть  интерпретирован  как  основная  единица  описания  ментальности  [7,  с.  17].

С  точки  зрения  Д.С.  Лихачева  [Лихачев,  1997:  282],  концепт  возникает  путем  столкновения  словарного  значения  с  личным  опытом.  Концепт  имеет  сложную  структуру:  с  одной  стороны  —  это  совокупность  общих  существенных  признаков,  а  другой  —  все  то,  что  делает  это  понятие  значимым  для  культуры  (а  именно,  этимология,  современные  ассоциации  и  оценки).

Д.С.  Лихачев  понимает  концепты  как  «некоторые  подстановки  значений,  скрытые  в  тексте  «заменители»,  некие  «потенции»  значений,  облегчающие  общение  и  тесно  связанные  с  человеком  и  его  национальным,  культурным,  профессиональным,  возрастным  и  прочим  опытом»  [Лихачев  1993:  283].

Д.С.  Лихачев  также  говорит  о  том,  что  концепты  могут  выражаться  не  только  словами,  но  и  фразеологизмами.

«В  совокупности  потенции,  открываемые  в  словарном  запасе  отдельного  человека,  как  и  всего  языка  в  целом,  мы  можем  называть  концептосферами»  [Лихачев  1993:  282].

Концептосферу,  по  Д.С.  Лихачеву,  составляют  концепты,  объективируемые  отдельными  значениями  слов,  фразеологизмами,  а  также  названиями  художественных  произведений,  «которые  через  свои  значения  порождают  концепты»  [Лихачев  1993:  283].

Культуру  каждой  нации  отличают  присущие  только  ей  символы,  идеи,  образы,  «с  помощью  которых  носитель  языка  описывает  окружающий  мир,  используя  его  в  интерпретации  своего  внутреннего  мира»  [7,  с.  19].

С.А.  Аскольдов  разграничивает  концепты  на  познавательные  и  художественные.

Познавательный  концепт  он  определяет  как  «мысленное  образование,  которое  замещает  нам  в  процессе  мысли  неопределенное  множество  предметов  одного  и  того  же  рода»  [1,  с.  270].

Познавательный  концепт,  по  мнению  С.А.  Аскольдова,  есть  некое  схематическое,  лишенное  конкретных  деталей,  представление  о  тех  или  иных  понятиях  и  явлениях.  Например,  говоря  что-то  о  каком-то  конкретном  цветке  мы  «оперируем  мыслью»  над  всеми  цветами.

Художественный  концепт  —  это  «сочетание  понятий,  представлений,  чувств,  эмоций,  иногда  даже  волевых  представлений»  [1,  с.  274].  Примером  художественного  концепта  может  послужить  комплекс  чувств,  испытываемых  читателем,  когда  он  «наблюдает»  гоголевскую  ведьму,  пытающуюся  достать  руками  Хому  в  повести  "Вий”».

При  этом  С.А.  Аскольдов  отмечает,  что  связь  элементов  концепта  знания  основывается  на  реальной  действительности  или  на  логических  законах,  тогда  как  связь  элементов  художественного  концепта  —  на  ассоциативности.

«Языковая  картина  мира  —  это  сложившаяся  давно  и  сохранившаяся  доныне  национальная  картина  мира,  дополненная  ассимилированными  знаниями,  отражающая  мировоззрение  и  мировосприятие  народа,  зафиксированная  в  языковых  формах,  ограниченная  рамками  консервативной  национальной  культуры  этого  народа»  [7,  с.  17].

Языковая  картина  мира  формирует  тип  отношения  человека  к  миру  (природе,  животным,  самому  себе  как  элементу  мира).  Она  задает  нормы  поведения  человека  в  мире,  определяет  его  отношение  к  миру.  Каждый  естественный  язык  отражает  определенный  способ  восприятия  и  организации  («концептуализации»)  мира.  Выражаемые  в  нем  значения  складываются  в  некую  единую  систему  взглядов,  своего  рода  коллективную  философию,  которая  навязывается  в  качестве  обязательной  для  всех  носителям  языка.

Авторские  картины  мира  объединяет  с  языковой  картиной  мира  то,  что  писатели  (поэты)  используют  традиционный,  общепринятый  языковой  фонд,  вводя  в  него  свои  собственные  метафоры.  При  этом  выбор  тех  или  иных  метафор  обусловлен  индивидуальным  мировидением  автора.  Писатели  и  поэты  привносят  свое  осмысление  общепризнанных  и  обыденных  явлений  человеческой  культуры.

Итак,  проблема  изучения  языковой  картины  мира  тесно  связана  с  проблемой  концептуальной  картины  мира,  которая  отображает  специфику  человека  и  его  бытия,  взаимоотношения  его  с  миром,  условия  его  существования.  Языковая  картина  мира  эксплицирует  различные  картины  мира  человека  и  отображает  общую  картину  мира.  Настоящая  работа  посвящена  рассмотрению  образных  признаков  концепта  «сон»  в  индивидуально-авторской  картине  мира  А.С.  Пушкина.

  «Образные  признаки,  входящие  в  структуру  концепта,  представляют  собой  признаки,  актуализирующиеся  на  основе  переносов»  [4,  с.  370].  Посредством  концептуальной  метафоры  понятийные  фрагменты  структуры  переносятся  на  другие,  и  тем  самым  обеспечивается  «концептуализация  и  репрезентация  этих  фрагментов  по  аналогии  с  уже  сложившейся  системой  понятий»  [4,  с.  370].

В  структуру  описываемого  концепта  входят  следующие  образные  признаки:

1.  Артефактные.

Сон  —  дар:  Я  сон  пою,  бесценный  дар  Морфея  (А.  Пушкин.  Сон).  Сон  —  преграда  (либо  то,  через  что  можно  производить  какое-либо  действие):  Улыбкой  ясною  природа  /  Сквозь  сон  встречает  утро  года  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).  Также  сон  может  обладать  некоторыми  свойствами,  присущими  предметам  (вес,  цвет,  температура).  Иль  сон  тяжелый  перерви,  /  Увы  заслуженным  укором  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин);  Дева  тотчас  умолкла,  сон  его  легкий  лелея  (А.  Пушкин.  Юношу,  горько  рыдая,  ревнивая  дева  бранила...);  Душа  вкушает  хладный  сон...  (А.  Пушкин.  Поэт);  Теперь  и  дни  и  ночи,/и  жаркий  одинокий  сон,  /  Все  полно  им  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин);  В  ней  сердце,  полное  мучений,  /  Хранит  надежды  темный  сон  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

Признаки  предмета  могут  быть  присущи  такому  психофизиологическому  явлению,  как  сон,  потому,  что  сон  —  это  явление  непонятное  и  загадочное  для  человека.  А,  как  и  все  непонятное,  человек  стремится  объяснить  его  через  привычные  объекты  своей  жизнедеятельности,  так  сон  может  быть  холодным,  тяжелым  по  аналогии  с  некоторыми  реалиями,  окружающими  человека.  Что  же  касается  параллели  «сон  —  дар»,  то  здесь  можно  говорить  о  том,  что  данная  метафора  не  является  проявлением  особого  мировидения  автора:  сон  и  в  обыденном  понимании  мыслится  как  дар  —  возможность  отдыха,  «отрешения»  от  жизненных  проблем.

2.  Антропоморфные.

В  результате  анализа  произведений  А.С.  Пушкина  были  выявлены  следующие  антропоморфные  признаки  концепта  «сон»:

·     наличие  у  сна  физического  облика  и  физических  способностей  человека:  ...обнимет  вас  и  тихою  рукою/на  мягкий  мох  преклонит...  (А.  Пушкин.  Сон);

·     наличие  у  сна  некоторых  черт  характера  человека:  Он  гонит  лени  сон  угрюмый  (А.  Пушкин.  Деревня);  Увы!  Теперь  и  дни  и  ночи,/И  жаркий  одинокий  сон,/Все  полно  им...  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

Перенесение  на  психофизиологическое  явление  сон  признаков,  присущих  человеку,  может  быть  объяснено  принципом  антропоцентризма,  действующим  в  языке.  Человек,  познавая  любое  явление  или  процесс,  сопоставляя  это  с  собой,  переносит  признаки,  присущие  ему  на  познаваемый  объект.

3.  Вегетативные.

Вегетативная  метафора  (то  есть  перенесение  признаков  растительного  организма  на  другой  объект  живой  или  неживой  природы)  встретилась  в  анализируемых  текстах  один  раз  и  представлена  следующей  единицей:  И  в  час  безмолвной  ночи,  /  Когда  ленивый  мак/  Покроет  томны  очи...  (А.  Пушкин.  Городок).

Такое  представление  сна  возможно,  благодаря  тому,  что  мак  всегда  имеет,  так  или  иначе,  ассоциацию  со  сном,  мак  —  это  растение,  вызывающее  сон.

4.  Зооморфные.

В  качестве  зооморфной  метафоры  в  исследуемых  текстах  была  выявлена  только  одна:  орнитологическая  (то  есть  во  всех  контекстах,  актуализирующих  зооморфную  метафору,  сон  представляется  птицей):  И  где  крылатый  сон?  (А.  Пушкин.  Сон);  Она,  /Как  под  крылышком  у  сна,/  Так  тиха,  свежа  лежала,  /  Что  лишь  только  не  дышала  (А.  Пушкин.  Сказка  о  мертвой  царевне...);  Чредой  слетает  сон  (А.  Пушкин.  Осень).

Наличие  в  текстах  подобной  метафоры,  вероятно,  обусловлено  тем,  что  сон  издревле  представлялся  крылатым  (как  птица),  так  как  внезапно,  словно  из  ниоткуда,  налетает  на  человека.

5.  Признаки  мифологического  существа.

В  анализируемых  текстах  встретились  также  метафоры,  репрезентирующие  сон,  как  мифологическое  существо,  а  именно,  бога  Морфея:  Уж  вечер  к  ночи  уклонялся,/  Мелькал  в  окошки  лунный  свет,/  И  всяк,  кто  только  не  поэт,/  Морфею  сладко  предавался  (А.  Пушкин.  Тень  Фонвизина);  Об  нем  она  во  мраке  ночи,/  Пока  Морфей  не  прилетит,  Бывало,  девственно  грустит  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

Представление  сна  в  виде  бога  Морфея  вполне  понятно:  ведь  именно  Морфей  являлся  в  древнегреческой  мифологии  богом  сна,  соответственно  в  произведениях  А.С.  Пушкина,  хорошо  знакомого  с  мифологией  Древней  Греции,  такая  метафора  частотна  и  вполне  объяснима.

6.  Признаки  вещества,  обладающего  вкусом.

Довольно  частотной  оказалась  метафора,  отождествляющая  сон  с  каким-либо  веществом,  имеющим  вкус  (во  всех  выделенных  примерах  был  представлен  только  сладкий  вкус):  О  сладкий  сон,  ничем  не  возмущенный!  (А.  Пушкин.  Сон);  Так  в  зимний  вечер  сладкий  сон  /  Приходит  в  мирны  сени...  (А.  Пушкин.  Мечтатель);  Обманчивый,  но  сладкий  сон  (А.  Пушкин.  Алексееву);  О  счастье!  злобный  обольститель,  И  ты,  как  сладкий  сон,  сокрылось  от  очей  (А.  Пушкин.  Наполеон  на  Эльбе).

Признаки  вещества,  обладающего  вкусом  возможны  у  сна  по  аналогии  с  пищей.  Прием  пищи  —  процесс,  осуществляемый  человеком,  и  сон  —  также  процесс,  при  этом  очень  часто  сон  «вкушается»,  равно  как  и  пища.  «Сладость»  сна  подчеркивает  еще  раз  как  человек,  а  в  данном  случае  поэт,  относится  ко  сну.  Сладкий  вкус  —  это  вкус  приятный,  так  же,  как  и  сон  —  приятный  процесс,  «бесценный  дар».

7.  Признаки  жизни.

Также  в  произведениях  А.С.  Пушкина  встретилась  параллель:  «сон  —  жизнь»:  О  жизни  сон!  Лети,  не  жаль  тебя  (А.  Пушкин.  Желание);  Зачем  не  мил  мне  сладкой  жизни  сон  (А.  Пушкин.  К***.).

Такая  параллель  возможна  с  точки  зрения  того,  что  жизнь,  так  же,  как  и  сон,  это  физиологический  процесс.

8.  Признаки  иллюзии,  призрака.

В  исследуемых  текстах  встретились  немногочисленные  примеры  представления  сна  как  иллюзии,  призрака:  Промчался  лётом  сновиденья,/Увязла  прелесть  наслажденья,/И  снова  вкруг  меня  угрюмой  скуки  тень!  (А.  Пушкин.  Итак,  я  счастлив  был...);  О  жизни  сон!  Лети,  не  жаль  тебя,/  Исчезни  в  тьме,  пустое  привиденье  (А.  Пушкин.  Желание).

Это  представление  также  вполне  объяснимо,  т.  к.  сон  —  это  явление  мимолетное,  зачастую  неуловимое,  загадочное,  как  привидение.

Наряду  с  вышеуказанными  признаками  в  ходе  анализа  поэтических  произведений  А.С.  Пушкина  выделен  ряд  метафор,  репрезентирующих  именно  авторское  видение  сна.  Наличие  вышеперечисленных  признаков  можно  объяснить  с  точки  зрения  обыденного  сознания.  Приведенные  ниже  примеры  уже  не  поддаются  такой  интерпретации,  объяснить,  почему  автор  представляет  сон  именно  таким  образом,  не  представляется  возможным.  В  качестве  примеров  можно  привести  следующие:

1.  Сон  —  надежда:  Обманчивей  и  снов  надежды  (А.  Пушкин.  Разговор  книгопродавца  с  поэтом);  В  ней  сердце,  полное  мучений,/Хранит  надежды  темный  сон  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

2.  Сон  —  хранитель:  В  ней  сердце,  полное  мучений,/Хранит  надежды  темный  сон  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

3.  Сон  —  поэзия:  Вы,  призрак  жизни  неземной,/  Вы  сны  поэзии  святой!  (А.  Пушкин.  Евгений  Онегин).

Таким  образом,  в  ходе  исследования  были  выделены  следующие  образные  признаки  концепта  «сон»:  артефактные,  антропоморфные,  вегетативные,  зооморфные,  а  также  признаки  мифологического  существа,  вещества,  обладающего  вкусом,  признаки  жизни,  иллюзии  (призрака).

Все  вышеперечисленные  образные  признаки,  входящие  в  структуру  концепта  «сон»,  свидетельствуют  о  его  сложной  организации  и  объемном  содержании.  Человеческое  сознание  выделило  и  закрепило  в  концепте  «сон»  в  виде  образных  представлений  многое  из  того,  что  не  укладывается  в  обычном  определении  «физиологическое  состояние».  Ведь  сон  —  это  до  сих  пор  неразгаданное,  до  конца  не  изученное,  всегда  интересовавшее  и  интересующее  человека  до  настоящего  момента  состояние.

Список  литературы:

1.Аскольдов  С.А.  Концепт  и  слово  //  Русская  словесность.  От  теории  словесности  к  структуре  текста.  Антология.  М.,  1997.  —  С.  269—273.

2.Апресян  В.Ю.,  Апресян  Ю.Д.  Метафора  в  семантическом  представлении  эмоций  [текст]/  В.Ю.  Апресян  Ю.Д.  Апресян  //  Вопросы  языкознания.  М.:  «Наука»,  —  1993.  —  №  3.  —  С.  34—36.

3.Воркачев  С.Г.  Счастье  как  лингвокультурный  концепт.  [текст]  /  C.Г.  Воркачев  М.:  ИТДГК  «Гнозис»,  2004.  —  236  с.

4.Деева  Н.В.  Структура  концептов  «жизнь»  «смерть»  в  русской  языковой  картине  мира  /  Н.В.  Деева  //  Мир  человека  и  мир  языка:  Коллективная  монография  /  Отв.  ред.  М.В.  Пименова.  Кемерово:  ИПК  «Графика»,  2003.  —  С.  365—373.

5.Карасик  В.И.  Языковой  круг:  личность,  концепты,  дискурс  [текст]  /  В.И.  Карасик  Волгоград:  Перемена,  2002.  —  477  с.

6.Карасик  В.И.  Категориальные  признаки:  определение,  типология,  моделирование  [текст]  /  В.И.  Карасик  //  Ментальность  и  язык:  кол.  моногр.  Кемерово:  КемГУ,  2006.  —  С.  76—102.

7.Пименова  М.В.  Методология  концептуальных  исследований  [текст]  /М.В.  Пименова  //  Антология  концептов.  Под  ред.  В.И.  Карасика,  И.А.  Стернина.  Том  1.  Волгоград:  Парадигма,  2005.  —  С.  15—19.

8.Попова  З.Д.,  Стернин,  И.А.  Очерки  по  когнитивной  лингвистике  /  З.Д.  Попова,  И.А.  Стернин  //  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://zinki.ru/book/kognitivnaya-lingvistika/struktura-koncepta/3/