К  ПОНИМАНИЮ  ТЕЛЕСНОСТИ  И  САМОИДЕНТИФИКАЦИИ  КАК  РАЗНЫХ  УРОВНЕЙ  ПЕРЕЖИВАНИЯ  В  КОНЦЕПЦИИ  С.Л.  РУБИНШТЕЙНА

Кисляковская  Владлена  Владимировна

магистрант,  кафедра  методологии  и  методов  психологических  исследований  БГПУ,  г.  Минск,  Республика  Беларусь

E-mail:  argesh@mail.ru

Дьяков  Дмитрий  Григорьевич

научный  руководитель,  канд.  психол.  наук,  доцент  БГПУ,  г.  Минск,  Республика  Беларусь

Л.С.  Выготский  первым  из  советских  психологов  обратился  к  проблематике  переживания.  К  термину  «переживание»  как  неразложимой  полной  динамической  структурной  единицы  сознания  для  изучения  личности  и  среды  его  привела  логика  психологического  познания  через  призму  конкретизации  общефилософских  критериев  материализма  и  идеализма,  заключающаяся  в  том,  что  в  результате  повседневного  опыта  работы  в  клинике  изучения  развития  личности  в  онтогенезе,  а  также  серьезной  критической  рефлексии  дуализма  Р.  Декарта,  опираясь  на  «Этику»  Б.  Спинозы,  он  смог  преодолеть  дихотомию  В.  Дильтея.  Свойство  полноты  в  данном  контексте  означает,  что  единица  (переживание)  обладает  любым  из  свойств  целого  (сознания),  а  само  «переживание  надо  понимать  как  внутреннее  отношение  ребенка  как  человека  к  тому  или  иному  моменту  действительности»  [4,  с.  382].  Согласно  Л.С.  Выготскому,  изменение  личности  как  целого  происходит  через  так  называемые  «поворотные»  переживания.

На  наш  взгляд,  Л.С.  Выготский  является  мыслителем  не  только  широкого  гуманитарного  профиля,  но  и  ученым,  знакомым  с  некоторыми  математическими  теориями  своего  времени,  поскольку  общими  методологическими  приемами  у  него  являются  одновременно  1.  диалектичность,  т.  е.  стремление  в  любом  явлении  выделять  две  противоположных  стороны  и  рассматривать  противоречие  между  ними,  как  центральный  момент;  и  2.  принцип  целостности,  позволяющий  не  проводить  анализ  по  элементам,  т.  е.  разбивать  сложные  явления  на  элементарные  (такие,  как  например,  как  память  и  внимание)  и  далее  неразложимые  составляющие,  теряющие  свойства  целого,  а  выявлять  минимальную  (базисную)  единицу,  сохраняющую  свойства  всего  явления,  т.  е.  проводить  анализ  по  единицам  [4,  с.  383].

Как  и  Л.С.  Выготский,  Б.М.  Теплов  исходит  из  обусловленности  психики  фактором  культуры.  Центральным  моментом  исследований  ученого  выступила  диагностика  индивидуальных  качеств,  необходимых  для  занятий  музыкой.  Сопоставляя  звуки  природы  и  музыкальные  звуки,  созданные  культурой,  он  приходит  сначала  к  выводу  о  том,  что  сенсорика,  необходимая  для  выживания  человека,  порождает  слуховые  образы,  а  музыка,  созданная  культурой,  вызывает  другие,  связанные  с  чувством  (чувством  ритма,  чувством  гармонии  и  др.)  психические  реалии  —  переживания,  а  затем  —  к  выводу  о  том,  что  «основной  признак  музыкальности  —  переживание  музыки  как  выражения  некоторого  содержания»  [10,  с.  51].  Рассматривая  специфику  переживаний,  конституируемых  музыкой,  он  применяет  категорию  «переживание»  как  к  личности,  так  и  к  предмету  психологии,  переживание  в  трудах  Б.М.  Теплова  «выступало  как  главная  категория  психологического  учения  о  личности,  обозначающая  основную  единицу  ее  построения  и  развития»  [11,  с.  65].  Б.М.  Теплов  выделяет  также  ядро  переживания,  которое  образует  не  эмоция  сама  по  себе,  а  особое  образование  в  виде  эмоционально  испытываемого  понимания  смыслов  и  ценностей  культуры.  Ядро  музыкальности  составляют  основные  признаки  музыкальности:  лад  (эмоциональный  компонент),  ритм  (двигательный  компонент)  и  способность  к  произвольному  слуховому  представлению  звуковысотного  движения  (репродуктивный  компонент)  [10,  с.  230].

Ф.В.  Бассин  вводит  термин  «значащих  переживаний»  с  тем,  чтобы  представить  их  как  «преимущественный  предмет  психологии»  [1,  с.  107],  а  Ф.Е.  Василюк  предпринимает  попытку  различить  «традиционное  психологическое  понятие  переживания,  означающего  непосредственную  данность  психических  содержаний  сознанию»  [3,  с.  30],  и  смысловое  переживание,  понимаемое  им  «как  особую  деятельность,  особую  работу  по  перестройке  психологического  мира,  направленную  на  установление  смыслового  соответствия  между  сознанием  и  бытием,  общей  целью  которой  является  повышение  осмысленности  жизни»  [3,  с.  30]. 

Суммируя  вышесказанное,  приходим  к  выводу,  что  переживание  рассматривается  учеными,  как  правило,  в  качестве  1.    базисной  единицы  сознания,  2.  через  призму  развития  личности,  3.  как  предмет  психологии,  4.  как  феномен  культуры,  и  5.  как  ценностно-смысловое  образование. 

В  то  же  время,  наиболее  содержательным  и  потенциально  эвристичным  нам  представляется  подход  С.Л.  Рубинштейна,  который  рассматривает  переживание  и  знание  как  «два  аспекта,  всегда  представленные  в  сознании  человека  в  единстве  и  взаимопроникновении»  [9,  c.  11],  при  этом  переживание  первично.  Он  различает  два  уровня  переживания:  1.  переживание  —  это  «прежде  всего  —  психический  факт  как  кусок  собственной  жизни  индивида  в  плоти  и  крови  его,  специфическое  проявление  его  индивидуальной  жизни»;  2.  а  вот  переживанием  «в  более  узком,  специфическом  смысле  слова  оно  становится  по  мере  того,  как  индивид  становится  личностью  и  его  переживание  приобретает  личностный  характер»  [9,  c.  11],  «конкретно  онтогенетическое  развитие  каждого  человека  совершается  по  мере  того,  как  он  проходит  свой  индивидуальный  жизненный  путь,  и  является  формированием,  развитием  его  индивидуальности»  [9,  c.  163].  С.Л.  Рубинштейн  делает  акцент  на  то,  что  наиболее  значительные  переживания  человека  могут  характеризовать  «индивидуальный  путь  его  развития,  как  бы  поворотные  пункты  его»  [9,  c.  12].  Он  отмечает  также,  «что  «разные  дети  и  развиваются  не  только  разными  темпами,  но  и  проходят  через  индивидуально  различные  ступени  развития  […]  Возрастные  характеристики  заключаются  для  нас  поэтому  не  в  статистических  срезах,  а  в  стержневых,  узловых  изменениях,  характерных  для  данного  периода»  [9,  c.  163].  Именно  из  этого  подхода  мы  будем  исходить  в  дальнейшем.

Возможности  феноменологической  иллюстрации  этих  уровней,  рассмотренных  нами  через  социокультурный  анализ  феномена  вампиризма  через  призму  аксиологии  телесности  [8],  через  рассмотрение  привлекательности  как  социокультурной  рефлексии  над  телесными  практикам  [7],  через  рассмотрение  роли  тела  и  телесности  в  формировании  сознания  [5],  через  выявление  взаимозависимости  поведенческих  стратегий  и  представлений  о  телесности  (у  студентов)  [6],  а  также  в  контексте  идей  П.  Бурдье  [12]  и  Д.А.  Бесковой  [2],  позволили  нам  определить  телесность  как  феноменологическую  реальность,  представляющую  собой  субъективный  пространственный  опыт  переживания  собственного  тела  с  учетом  исторически  сложившейся  предрасположенности  к  определенной  совокупности  социальных  и  культурных  практик,  формирующих  это  переживание.

Изучение  соотношения  сознание-самосознание-«образ  Я»  в  контексте  более  широкой  проблемы  развития  личности  (Л.С.  Выготский,  С.Л.  Рубинштейн,  А.Н.  Леонтьев,  Л.И.  Божович,  В.С.  Мерлин,  Л.И.  Анцыферова,  А.Г.  Спиркин,  И.И.  Чеснокова,  М.И.  Лисина,  И.С.  Кон,  В.В.  Столин,  В.С.  Мухина  и  др.),  изучение  самоопределения  в  контексте  социализации  личности  (С.Л.  Рубинштейн,  К.А.  Абульханова-Славская,  В.С.  Мерлин,  Л.И.  Божович,  В.В.  Столин,  С.Р.  Пантилеев,  Е.Т.  Соколова,  В.А.  Ядов,  А.В.  Толстых,  Л.Г.  Степанова  и  др.),  изучение  самоотношения  в  контексте  социализации  личности  (И.И.  Чеснокова,  В.В.  Столин,  А.В.  Визгина,  С.Р.  Пантилеев,  Е.Т.  Соколова  и  др.)  и  других  направлений  исследования  идентичности  в  отечественной  психологии  помогли  нам  установить,  что  в  основе  психологических  теорий  идентичности,  Я-концепции,  самосознания,  самоопределения  и  самоотношения  личности,  описывающих  и  выделяющих  регулятивное  отражение  Self,  лежит  смысловое  ядро  личности  в  качестве  механизма  согласования  внутреннего  и  внешнего,  Я  и  Мира.  Иными  словами,  сами  по  себе  понятия  Я-концепции,  самосознания,  самоопределения,  самоотношения,  а  также  самоиндефикации  гомоморфны  (греч.  homoios  —  подобный  и  morphe  —  вид,  форма),  но  не  изоморфны  (греч.  isos  —  одинаковый),  но  их  совместное  рассмотрение  возможно  через  ядро  гомоморфизма  (смысловое  ядро  личности,  его  основные  свойства).

Итак,  несмотря  на  то,  что  С.Л.  Рубинштейн  и  не  дал  научного  определения  понятия  переживания,  нам,  тем  не  менее,  понятен  смысл  и  общая  направленность  рассмотрения  им  категории  переживания.  На  наш  взгляд,  в  качестве  базисных  единиц  надо  рассматривать  два  уровня  переживаний,  поскольку  «специфическое  проявление,  отрезок  собственной  жизни  индивида  в  плоти  и  крови  его»  характеризует  такая  категория  как  телесность,  а  специфическое  проявление  собственной  жизни  индивида,  формирование  и  развитие  его  индивидуальности  через  призму  становления  индивида  личностью  в  процессе  своего  индивидуального  жизненного  пути  характеризует  уже  регулятивное  отражение  Self,  смысловое  ядро  личности,  выступающее  в  качестве  механизма  согласования  внутреннего  и  внешнего,  Я  и  Мира,  то  есть  то,  что  в  конечном  итоге  определяет  самоидентификацию  индивида  как  личности.

Список  литературы:

1. Бассин  Ф.В.  О  развитии  взглядов  на  предмет  психологии  //  Вопросы  психологии.  —  1971.  —  №  4.  —  С.  101—113.
2. Бескова  Д.А.  Пространство  телесности:  человек  в  мире  и  мир  в  человеке  //    Психология  и  психотехника.  —  2009.  —  №  4.  —  С.  8—17.
3. Василюк  Ф.Е.  Психология  переживания  (анализ  преодоления  критических  ситуаций).  —  М.  :  Изд-во  МГУ,  1984.  —  200  с.
4. Выготский  Л.С.  Собр.  соч.  в  6-ти  т.  Т.  4.  Детская  психология  /  Под.ред.  Д.Б.  Эльконина.  —  М.,  1984.  —  432  с.
5. Кисляковская  В.В.  О  роли  тела  и  телесности  в  формировании  сознания  //  Сборник  работ  69-й  научной  конференции  студентов  и  аспирантов  Белгосуниверситета:  В  3  ч.,  Ч.  3.  —  Минск  :  БГУ,  2012.  —  С.  308—311.
6. Кисляковская  В.  Привлекательность  и  безопасное  поведение  :  эмпирическое  исследование  о  взаимосвязи  представлений  о  привлекательной  внешности  и  безопасного  поведения  у  студентов.  —  LAP  LAMBERT  Academic  Publishing,  2012.  —  80  c.
7. Кисляковская  В.В.  Привлекательность  как  социокультурная  рефлексия  над  телесными  практиками  //  Сборник  работ  68-й  научной  конференции  студентов  и  аспирантов  Белгосуниверситета:  В  3  ч.,  Ч.  2.  —  Минск  :  БГУ,  2011.  —  С.  172—175.
8. Кисляковская  В.В.  Социокультурный  анализ  эволюции  феномена  вампиризма  через  призму  аксиологии  телесности  //  Человек.  Культура.  Общество:  материалы  VII  науч.  конф.  студентов,  магистрантов  и  аспирантов  фак.  филос.  и  соц.  наук  БГУ.  Минск,  14    апр.2010  г.  /  редколл.:  А.А.  Легчилин  (отв.  ред),  А.С.  Солодухо.  Минск  :  БГУ,  2011.  —  С.  21—22.
9. Рубинштейн  С.Л.  Основы  общей  психологии.  —  СПб  :  Питер,  2011.  —  713  с.
10. Теплов  Б.М.  Проблемы  индивидуальных  различий.  —  Москва  :  Изд-во  педагогических  наук  РСФСР,  1961.  —  536  с. 
11. Ярошевский  М.Г.  Идеи  Б.М.  Теплова  о  переживании  как  феномене  культуры  //  Вопросы  психологии.  —  1997.  —  №  4.  —  С.  63—75.
12. Bourdieu  P.  Structures,  Habitus,  Practices.  —  The  Logic  of  Practice.  Polity  Press,  Book  1.3.  —  P.,  1990.  —  P.  52—65.