ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ТРУДОПРАВОВОГО СТАТУСА ЛИЦ С СЕМЕЙНЫМИ ОБЯЗАННОСТЯМИ. ВОПРОСЫ ДИСКРИМИНАЦИИ И ДОПУСТИМОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ

Короткова Мария Станиславовна

cтудент 3 курса кафедры гражданского и предпринимательского права К(П)ФУ, г. Казань

E-mail: mariy1405@mail.ru

Мухаметханова Феридэ Тахировна

студент 3 курса кафедры гражданского и предпринимательского права К(П)ФУ, г. Казань

E-mail: ferida@list.ru

Рафикова Энже Наилевна

студент 3 курса кафедры гражданского и предпринимательского права К(П)ФУ, г. Казань

E-mail: 

Шайбакова Камила Даниловна

cтудент 3 курса кафедры уголовного праваК(П)ФУ, г. Казань

E-mail: shaybakova.kamila@mail.ru

Бикеев Асхат Ахатович

научный руководитель, старш. преподаватель, К(П)ФУ, г. Казань

Право быть родителем, в том числе право на материнство или отцовство относится к числу личных неимущественных прав, является естественным правом, присущим каждому человеку и тем самым признаются социально значимыми ценностями, подлежащими специальной защите.

Вместе с тем, в отличие от охраны материнства охрана отцовства в отечественном праве рассматривается в качестве вторичного приоритета. Даже обратившись к Конституционным основам российского законодательства, нельзя сделать вывод, что гарантии и права обоих родителей защищены одинаково. В статье 7 Конституции РФ Российская Федерация определена как «социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, и в котором обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты». Тогда как в статье 38 Конституции РФ, гарантирующей защиту государства, отцы уже не упоминаются: «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства» что, впрочем, ранее было и в Конституции СССР 1977 года. Аналогичная ситуация и в законодательстве субъектов Российской Федерации [2, с. 246]. Вследствие этого ряд правовых гарантий, сутью которых является защита прав лиц с семейными обязанностями, в отраслевом законодательстве адресованы лишь женщине-матери и не могут должным образом гарантировать охрану отцовства.

Заметим, что при постановке проблемы необходимо, однако, выделить критерии различия между дискриминацией и допустимой дифференциацией. Следует различать гарантии женщинам, как работникам женского пола, и гарантии женщинам, как работникам с семейными обязанностями. Если, в первом случае, законоположения, направленные на охрану труда и здоровья женщин, не являются дискриминирующими (например, запрещение применения труда женщин на тяжелых работах и работах с вредными условиями труда, на подземных работах и работах, связанных с подъемом и перемещением тяжестей вручную, гарантии и компенсации, предоставляемые беременным женщинам), то, во втором случае, в преимущественном предоставление женщинам-матерям гарантий как работникам с семейными обязанностями, на наш взгляд, можно обнаружить моменты, которые носят дискриминирующий характер, учитывая тот факт, что в общественном сознании все более утверждается мнение, что воспитание детей требует совместных усилий родителей и не может быть полностью переложено на мать, тем более в самом раннем возрасте. Понятие «работающая женщина с семейными обязанностями» все более заменяется понятием «трудящийся с семейными обязанностями». Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) отрицательно охарактеризовал позицию Конституционного суда в постановлении по делу Константина Маркина, который обжаловал отказ военных судов предоставить ему отпуск по уходу за ребенком до достижения трех лет, расценив это как дискриминацию по гендерному признаку [7].В результате ратификации Россией Конвенции МОТ 1981 г. № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин», стало возможным распространить гарантии и льготы, которые предусмотрены законодательством для матерей-одиночек, на лиц с семейными обязанностями и одиноких отцов. Согласно ст. 256 ТК РФ отпуска по уходу за ребенком могут быть использованы не только матерью ребенка, но полностью или частично отцом ребенка, бабушкой, дедом, другим родственником или опекуном, фактически осуществляющим уход за ребенком. На практике же реализация данной нормы сопряжена с рядом трудностей, (связанных, в частности, с подтверждением фактического ухода за ребенком не матерью, а иными лицами.) В этом смысле интересно, что указанные выше положения закона явились предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации [8]. Действующее законодательство не препятствует отцу ребенка получить пособие по временной нетрудоспособности по уходу за ребенком, однако процедура реализации этих социальных прав довольно затруднительна и требует существенных организационных и временных затрат. Как следует из пунктов 50, 51 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей (утв. Пост. Правительства РФ от 30.12.2006 г № 865), основанием для назначения и выплаты ежемесячного пособия является решение работодателя о предоставлении отпуска по уходу за ребенком, для принятия которого наряду с другими документами должна быть предоставлена справка с места работы (учебы, службы) матери (отца, обоих родителей) ребенка о том, что она (он, они) не использует указанный отпуск и не получает пособия. По сложившейся к настоящему моменту практике применения этих предписаний, заболевшей матери, находящейся в отпуске по уходу за ребенком, необходимо обратиться своему работодателю с заявлением о прекращении отпуска; на основании этого заявления должен быть издан соответствующий приказ, а матери ребенка выдана справка, подтверждающая данный факт, что дает отцу ребенка право требовать от своего работодателя предоставления отпуска по уходу за ребенком с выплатой пособия по уходу за ребенком.

Такая процедура, сама по себе требующая организационных и временных затрат, в ряде случаев не может быть доведена до завершения (например, если мать тяжело больна или находится на лечении в стационаре) и, следовательно, не может гарантировать в полной мере защиту интересов семьи и ребенка, что, в свою очередь, означает невозможность осуществления в полном объеме конституционных прав на заботу о детях и их воспитание. Это предполагает необходимость дальнейшего совершенствования правового регулирования с целью максимального упрощения процедуры оформления в подобных случаях [9, с. 48—50].

Статья 264 ТК РФ распространила гарантии и льготы, предоставляемые женщинам в связи с материнством, на отцов, воспитывающих детей без матери, а также на опекунов (попечителей) несовершеннолетних. Однако, все эти гарантии распространяются лишь на отцов, воспитывающих детей без матери и не учитывают ситуаций, когда многодетный отец является единственным кормильцем семьи, а мать занята уходом за детьми. Вместе с тем, стоит отметить наличие определенных успехов на пути решения этой проблемы. Во-первых, судебная практика по вопросам применения ч. 4 ст. 261 (о недопустимости увольнения отцов, воспитывающих детей без матери) воспитанием детей без матери признала даже случаи уклонения матери от воспитания детей или от защиты их прав и интересов [6]. Положение части четвертой 261 статьи ТК признано противоречащим Конституции РФ Постановлением Конституционного Суда РФ от 15.12.2011 № 28-П в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования оно, запрещая увольнение по инициативе работодателя женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, и других лиц, воспитывающих детей указанного возраста без матери, исключает возможность пользоваться этой гарантией отцу, являющемуся единственным кормильцем в многодетной семье, воспитывающей малолетних детей, в том числе ребенка в возрасте до трех лет, где мать в трудовых отношениях не состоит и занимается уходом за детьми. Исходя из смысла данного постановления становится очевидным, что ч. 4 ст. 261 была признана частично противоречащей Конституции. Поэтому принятое решение относится к довольно узкой и конкретной ситуации, и обязанностью законодателя после постановления КС была лишь необходимость прописать в законе эту ситуацию. Как подчеркнул тогда председатель КС РФ, Валерий Зорькин, решение суда никак не ограничивает законодательную власть в желании ввести какие-либо дополнительные меры поддержки многодетных семей или родителей с малолетними детьми. Впрочем, представитель Совета федерации в КС Елена Виноградова обратила внимание на то, что даже это решение КС налагает дополнительную нагрузку на бизнес, так как появляется еще одна «сложная» категория работников, требующая особого отношения. Если для крупного бизнеса это не будет иметь большого значения, то для мелких предпринимателей может оказаться серьезной проблемой, считает Виноградова. Но в данной ситуации при определении приоритетных направлении в решении указанной проблемы наибольшую поддержку и одобрение, на наш взгляд, заслуживает мнение экспертов-демографоф, в частности мнение профессор Института экономики РАН, специалиста в области социальной политики и уровня жизни населения, Людмилы Ржаницыной, которая считает, что в данном случае законодатель отдает приоритет защите интересов предпринимателей по сравнению с интересами многодетных семей и многодетных отцов в частности. Не исключено, что именно по этой причине Российское трудовое законодательство не содержит четких определений таких социально значимых понятий, как многодетная семья, единственный кормилец, не разграничивает воспитание и содержание детей. Согласно действующим законодательству при увольнении по инициативе работодателя на время поиска работы такие отцы обеспечиваются только пособием по безработице, размер которого не может обеспечить потребности многодетной семьи. Иных механизмов, позволяющих в достаточной степени компенсировать многодетной семье утрату работы кормильцем, действующее законодательство не предусматривает. Однако, при поиске решений указанной проблемы не стоит пренебрегать и зарубежным опытом, к примеру в Финляндии право на сохранение рабочего места имеет тот из родителей в многодетной семье, чья зарплата больше. Остается выразить надежду, что законодатель своевременно среагирует на сложившуюся обстановку и внесет соответствующие поправки в законодательство.

Таким образом, гарантии от увольнения по инициативе работодателя призваны защищать не только родителей, но и детей. Международная организация труда считает необходимым принимать во внимание потребности работающих граждан, члены семей которых нуждаются в уходе, с тем, чтобы эти граждане могли осуществлять свое право на труд, не подвергаясь дискриминации и, насколько возможно, гармонично сочетая профессиональные и семейные обязанности [4]. Статья 63 Семейного кодекса РФ ответственность за воспитание детей возлагает на обоих родителей. А раз так, то не только мать, но и отец должны иметь возможность совмещения труда с выполнением семейных обязанностей. Отсюда логично сделать вывод о необходимости распространения гарантий и льгот в сфере труда, не связанных с выполнением чисто материнских функций, на отцов детей. Только при таком отношении к семейным обязанностям приведение нашего законодательства в соответствии с Конвенцией МОТ № 156 не будет сведено, как опасается А.И. Антонов, «к уравнению женщин и мужчин во внесемейных сферах наемного труда, а фактически — к уравниванию женщин и мужчин в их обоюдном бегстве от семьи» [1, с. 28—56]. Однако, поставленная задача куда масштабнее. Как отмечал Р.З. Лившиц, для реализации такой программы недостаточно только правовых механизмов и финансовых затрат. Нужно качественное изменение философии и психологии общества. В нашей стране, как представляется, это дело вовсе не такого близкого будущего [5, с. 28—56]. Ведь даже, как показывает опыт развитых стран, количество мужчин, пользующихся установленными льготами и преимуществами в сфере трудовых отношений хотя и увеличивается, но все еще остается незначительным[3, с. 67—70].

Список литературы:

1. Антонов А.И. Круглый стол журнала «Государство и право»: Трудящиеся с семейными обязанностями // Государство и право. — 1994. — № 11. — с. 28—56.
2. Гендерная экспертиза российского законодательства / Под ред. Л.Н. Завадской. М.: Изд-во БЕК, 2001. — с. 246.
3. Дзгоева Ф.О. Правовое регулирование труда и социального обеспечения лиц с семейными обязанностями: дис. канд. юр. наук. — М.,2001. — с. 67—70.
4. Конвенция МОТ 1981 г. № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин» (принята в г. Женеве 23.06.81 на 67-й сессии Генеральной конференции МОТ, ратифицирована в России Федеральным законом от 30.10.97 № 137-ФЗ), п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 3, ст. 4 и 9.
5. Лившиц Р.Г. Круглый стол журнала «Государство и право»: Трудящиеся с семейными обязанностями. // Государство и право. — 1994. — № 11. — с. 28—56.
6. Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2010 г., утв. Постановлением Президиума ВС от 16.06.2010, вопрос 6.
7. Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2009 № 187-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», статей 10 и 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей».
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 06.02.2009 № 3-п «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 5 Федерального закона «Об обеспечении пособиями по временной нетрудоспособности, по беременности и родам граждан, подлежащих обязательному социальному страхованию» в связи с запросом Автозаводского районного суда города Тольятти Самарской области // СЗ РФ 2009., № 8, ст. 1040.
9. Пресняков М.В. Дискриминация в трудовых отношениях. Регулирование труда женщин и лиц с семейными обязанностями — правоприменительная практика.// Журнал трудовое право. — 2010. — № 3. — с. 48—50.