ПОМОЩНИК ПРОКУРОРА КАК УЧАСТНИК УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

Порсев Андрей Геннадьевич

студент, кафедра уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности, ЮИ ТГУ, г. Томск

Email: torrek@rambler.ru

Лонь Сергей Леонтьевич

научный руководитель, канд. юрид. наук, доценткафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельностиЮИ ТГУ, г. Томск

В связи с введением нового УПК РФ в правоприменительной практике возникла проблема установления правового статуса помощника прокурора, а в частности, его компетенции на стадии досудебного и судебного разбирательства.

Причиной дискуссии стала формулировка ч. 5 ст. 37 УПК, которая предусматривает, что полномочия прокурора как участника уголовного процесса осуществляются исключительно прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурорами и вышестоящими прокурорами.

В результате в литературе сформировалось 3 позиции относительно возможности помощника прокурора участвовать самостоятельно в уголовном процессе:

1.Помощник прокурора относится к категории «приравненных прокуроров», в результате он имеет полное право участвовать в уголовном процессе [9, c. 31];

2.Помощник прокурора не вправе принимать участие в уголовно процессе ни на досудебной стадии, ни на стадии судебного разбирательства, потому как он прямо не предусмотрен ч. 5 ст. 37 УПК [1, c. 47];

3.Помощник прокурора не вправе участвовать в деле только на досудебной стадии, потому как на досудебной стадии его деятельность носит властный характер, а на судебной ― нет [4, c. 8].

Автор второй позиции также указывает на формулировку абз. 1 ст. 5 УПК РФ: «ошибочность позиции сторонников наделения помощника прокурора полномочиями государственного обвинителя заключается в том, что они обосновывают свою позицию исключительно исходя из текста п. 31 ст. 5 УПК, игнорируя при этом специальную оговорку, которую законодатель закрепил в первом абзаце ст. 5 УПК РФ, где сказаны такие слова:«Если не оговорено иное, основные понятия, используемые в настоящем Кодексе, имеют следующее значение» [1, с. 46].

Все позиции были сформулированы в результате толкования ст. 37 УПК, но понятие прокурора закрепляется также в п. 31 ст. 5 УПК РФ, которая носит бланкетный характер к ФЗ «О прокуратуре». Данный закон дает иное определение прокурора ― в соответствии со ст. 54 ФЗ «О прокуратуре» понятие «прокурор» включает, в числе прочих, и помощника прокурора. При этом необходимо отметить, что ст. 54 ФЗ носит исключительный отсылочный характер, то есть применяется только к конкретным положениям данного закона, указанным в данном норме.Более того, в соответствии с ч. 1 ст. 7 УПК прокурор не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу.

Как следствие, распространение положения ст. 54-ФЗ «О прокуратуре» на УПК является необоснованно широким толкованием― статья 54 применяется не в целом, не является общей нормой закона, а является исключением. Несмотря на это Конституционный Суд РФ в своем определении № 602-О-О от 08.04.2010 признал, что помощник прокурора вправе участвовать в качестве государственного обвинителя. Свою позицию он обосновал как раз ссылкой на ст. 54-ФЗ «О прокуратуре». При этом при аргументации своего решения Конституционный Суд РФ полностью проигнорировал положения как ст. 37 УПК РФ, так и тот факт, что ст. 54-ФЗ «О прокуратуре» применяется лишь относительно конкретных норм, прямо указанных в ст.54 ФЗ «О прокуратуре».

При этом не все государственные органы единодушны относительно данной проблемы. Так в 2007 г. Генеральной прокуратурой РФ была проведена служебная проверка действий помощника прокурора г. Таганрог, который осуществлял полномочия, предусмотренные ст. 37 УПК. По результатам служебной проверки были выявлены нарушения и несоответствие действий помощника прокурора положениям ч. 5 ст. 37 УПК [3, с. 42].

Для разрешения коллизии, возникшей между п. 31 ст. 5 и ч. 5 ст. 37 УПК, необходимо отметить, что ст. 5 УПК дает определение понятия «прокурор», а ст. 37 определяет полномочия тех лиц, которые прямо указаны в ч. 5 ст. 37 УПК РФ. В результате, ч. 5 ст. 37 УПК вовсе не исключает помощника прокурора из числа участников уголовного судопроизводства, она лишь сужает рамки применения норм ст. 37, распространяя ее лишь на лиц, указанных в ч. 5 ст. 37 УПК РФ.

Так как в соответствии с п. 31 ст. 5 УПК РФ в категорию «прокурор» включаются в том числе «иные должностные лица органов прокуратуры», к которым относятся помощники прокуроров, то помощник прокурора может являться участником уголовного процесса, но с оговоркой, что положения ст. 37 к нему не применяются.

Полномочия прокурора в таком случае определяются на основании иных нормативных актов, в первую очередь ФЗ «О прокуратуре». В соответствии с ч. 1 ст. 30-ФЗ «О прокуратуре» полномочия прокурора по надзору за исполнением законов органами следствия и дознания определяется уголовно-процессуальным законодательством, а полномочия прокурора, участвующего в судебном рассмотрении дел, согласно ч. 4 ст. 35-ФЗ «О прокуратуре», определяются процессуальным законодательством Российской Федерации.

Таким образом, участие прокурора как на судебной, так и на досудебной стадии отсылает к УПК, который данный вопрос не урегулировал.

В результате необходимо признать, что УПК РФ, закрепив в понятии прокурора, среди прочих, помощника прокурора, позволил рассматривать его в качестве одного из участников уголовного судопроизводства, но, исключив распространение на него полномочий, предусмотренных ст. 37 УПК РФ, он фактически не позволяет ему осуществлять никакие действия в связи с отсутствием полномочий.

Можно представить несколько вариантов разрешения ситуации и прекращения дискуссий по данному вопросу:

1.Исключить ч. 5 ст. 37 УПК РФ, тем самым предоставив помощникам прокурора соответствующие полномочий;

2.Исключить категорию «иные должностные лица» из п. 31 ст. 5 УПК РФ, тем самым исключив помощника прокурора из числа участников уголовного процесса;

3.Конкретизировать полномочия помощника прокурора в ФЗ «О прокуратуре».

Решение вопроса является неоднозначным во многом и потому, что с одной стороны действующая нагрузка на прокурорских работников никак не может считаться оптимальной. Так в 2009 году в г. Москва нагрузка составила 17 уголовных дел на помощника прокурора в месяц [7, c. 38]. Если лишить помощников прокурора возможности участвовать в уголовном судопроизводстве, то вся нагрузка ляжет на самих прокуроров и их заместителей, при этом в большинстве прокуратур уже сформировалась четкая система распределения нагрузки. «Таким образом, объем работы, который выполняют прокуроры и их заместители, непомерно возрастет, а в условиях Москвы будет попросту парализован надзор за законностью разрешения сообщений о преступлениях в органах внутренних дел» [6, с. 9].

С другой стороны абз. 2 п. 1 ст. 40.1-ФЗ «О прокуратуре» закрепляет, что на должности помощников прокуроров прокуратур районов, городов и приравненных к ним прокуратур в исключительных случаях могут назначаться лица, обучающиеся по юридической специальности в образовательных учреждениях высшего профессионального образования, имеющих государственную аккредитацию, и окончившие третий курс указанных образовательных учреждений. В результате в уголовном деле в качестве государственного обвинителя сможет выступать лицо, не имеющее полного юридического образования, и, следовательно, вероятность возникновения процессуальных ошибок вырастает.

Наиболее приемлемым, по моему мнению, является прямое указание закона на возможность помощника прокурора участвовать в уголовном судопроизводстве с ограничением относительно невозможности участия студентов в качестве таковых.

Что примечательно, даже противники признания за помощником прокурора полномочий осуществления функции государственного обвинения соглашаются, что сложившаяся формулировка ст. 37 не является оптимальной [1, c. 47] и указывают на необходимость ее изменения. Опасность изменения нормы заключается в том, что это ставит «под сомнение законность приговоров, постановленных с участием помощников и старших помощников прокуроров районов и городов» [2, с. 8], в результате чего многолетняя деятельность государственных органов по изобличению преступников и восстановлению справедливости могла бы быть признана не соответствующей закону, именно поэтому, судя по всему, Конституционный суд РФ пришел к такому выводу, хотя позиция является явно необоснованной.

Список литературы:

1. Аликперов Х.О процессуальной фигуре государственного обвинителя // Российская юстиция. 2003. № 3. С. 45―47
2. Балакшин В. Коллизии поддержания государственного обвинения// Законность, 2006, № 4. С. 8―9
3. Иванов П.В. Вопрос о помощнике прокурора в судебной практике// Российский судья, 2008, № 8. С. 42―44
4. Ковалев Г. Пора внести ясность: помощник прокурора ― государственный обвинитель // Законность. 2003. № 9. С. 7―10
5. О прокуратуре Российской Федерации: Федеральный закон от 17 января 1992 г. (в ред. от 21 нояб. 2011 г.) // КонсультантПлюс: справ.правовая система.
6. Синельщиков Ю. Полномочия прокурора в досудебном производстве по новому УПК// Законность, 2002, № 3. С. 6―10
7. Суровцева Н.А. Организация работы по поддержанию прокурорами государственного обвинения в суде // Российский судья. 2009. № 12. С. 36―39
8. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. (в ред. от 12 нояб. 2012 г.) // КонсультантПлюс: справ.правовая система.
9. Устинов А. Компетенция помощника прокурора //Законность. 2002. № 6. С. 31―32