ИССЛЕДОВАНИЕ АЛЛЕГОРИЧЕСКОГО ПОРТРЕТА ЕКАТЕРИНИНСКОЙ ЭПОХИ

Представляло интерес понять, что такое аллегорический портрет и как его интерпретируют русские художники екатерининской эпохи. Анализ был проведён на примере работы Д. Г. Левицкого «Екатерина II – законодательница в храме богини правосудия». Во время изучения портрета мы постараемся ответить на несколько вопросов: чем этот портрет отличается от многих ему подобных; шедевр ли это или типичное произведение эпохи; как оно повлияло на русское искусство и культуру.

В последнее время в России возрос интерес к истории, особенно к истории XVIII века: выпускается много научно-популярных журналов, книг и брошюр, по-своему интерпретирующих и анализирующих искусство XVIII века. Именно по этой причине тема является актуальной.

Наиболее популярным аллегорический портрет стал в XVIII веке, когда правители через язык символов хотели донести до подданных определённое послание. В основном они прославляли свою мудрость, военную мощь, политические или дипломатические таланты. Известный американский исследователь Ричард Уортман в книге «Сценарии власти» анализировал символику русской культуры: «мифы объясняли, что королевское достоинство является иноземным» [1, с. 22].  Чаще всего шло обращение именно к греческой и римской мифологии. Например, Екатерина II сравнивала себя то с мудрой Минервой, то со справедливой Фемидой. Эти аллегории возводили её имперское начало к самому Августу. Российский филолог и специалист по истории русского языка Виктор Маркович Живов считал, что культура просвещения в России – это мифологическое действо государственной власти [2, с. 670].

В живописи второй половины XVIII века академические стандарты сковывали самобытность художников, навязывая им определённые стандарты. Искусство принуждено было удовлетворять вкусам и требованиям аристократии, желавшей стать как можно ближе к западу. Именно поэтому оно не могло развиваться свободно. Русский искусствовед барон Николай Николаевич Врангель писал, что за двумя-тремя исключениями русское искусство страдало косноязычием [3, с. 122]. Лучшее, что дошло до нас от искусства XVIII века - это портреты и пейзажи. В портретах художники достигли значительного совершенства [4, с. 14]. Возможно, этому способствовала специфика портретного жанра, где художник не обязан был блистать оригинальностью.

По мнению историка Скворцова, единственным мастером, не обладавшим косноязычием был Левицкий. «Не заметно в нем блужданий, неуверенности, недоговоренности, столь характерных для русских художников, он – одно из исключений русского искусства» [4, с. 17].

На портретах Левицкого можно увидеть людей разных сословий: вельможи, фрейлины, купцы и даже сама императрица. Все эти портреты объединяет хорошо построенная перспектива, сходство портрета и реального человека и открытые жесты. С лицедейским азартом он относился к физиогномическим особенностям живописных изделий [3, с. 127].

Особенностью парадных портретов Левицкого считается представление внутренней сути человека при общей торжественности картины. Своего рода «квинтэссенцией» классицизма является портрет Екатерины II в образе законодательницы – идеальный образ «просвещенной государыни», «первой гражданки Отечества», решенный в сугубо аллегорическом ключе. Это скорее даже не  портрет в буквальном смысле этого слова, где классически изображено реальное лицо с его индивидуальными чертами, а аллегорическая композиция [5, с. 251]. Аллегорический портрет - это разновидность костюмированного портрета, в котором образ портретируемого представлен в форме аллегории.

Программа портрета «Екатерина II – законодательница в храме богини правосудия» была сочинена в кружке петербургских интеллектуалов, куда входили архитектор Львов, поэт Гаврила Державин, а также Дмитрий Левицкий. На портрете изображена императрица, талантливо играющая роль «мудреца на троне» не только перед своим народом, но и перед европейскими просветителями – Дидро, Вольтером, Гриммом. «Роль прекрасна! Будь такой, какой желаешь казаться!» - смысл картины, по мнению искусствоведа М. М. Алленова [3, с. 128].

Картина не была заказом лично императрицы, что совершенно несвойственно такому жанру, как парадный портрет.  Заказчиком данного портрета был канцлер А. А. Безбородко.  Екатерина не позировала Левицкому, это подтверждают камер-фурьерские журналы. Существует мнение (например, Е. М. Кукина [5, с. 110]), что Левицкий опирался на портрет известного художника Ф.С. Рокотова (см. рисунок 1а), который особенно нравился императрице. Действительно, мы можем найти некоторое сходство картин портретистов (см. рисунок 1б): черты лица императрицы, орден на груди, богато украшенные одежды и открытый жест монархини.

а)    б) 

Рисунок 1. а) Ф. С. Рокотов , Портрет Екатерины II. 155,5 х 139, 1763. ГТГ, б) Д. Г. Левицкий "Екатерина II – законодательница в храме богини правосудия", холст, масло, 261*201, 1783. ГРМ. 

На картине Левицкого в аллегорической форме воплотился идеал эпохи – образ просвещенного монарха. Он похож на парадный портрет, но его нельзя назвать таковым, потому что на нем нет главных атрибутов императорской власти: державы и скипетра. Таким образом картина относится к жанру аллегорического портрета. Если сравнивать портрет Рокотова и Левицкого, то очевидны отличия аллегорического портрета и парадного: если на первом обязательно изображены императорские регалии, то на втором они только подразумеваются.

Художник представляет свою героиню в виде жрицы богини правосудия Фемиды. Государыня, в одеянии, напоминающем античную тогу, с лавровым венком на голове вместо короны, стоит перед скульптурным изображением Фемиды, под которым воздвигнут алтарь. На нём Екатерина сжигает цветы. У её ног – книги Законов, которые охраняет орёл. На дальнем плане видны море и корабль. Описание своей аллегории Левицкий приложил в журнале «Собеседник любителей российского слова» [6, с. 17]. Статья художника «расшифровывает» портрет.

Обращаясь к отдельным фрагментам картины и опираясь на разъяснения самого художника, хотелось бы проанализировать символизм портрета. Здесь нет ни одной случайной детали!

1. Место. Сюжет картины происходит в античном храме богини правосудия - Фемиды. За спиной у государыни колонны в классическом стиле и великолепный темно-зеленый бархат, под ногами алый ковёр. Все эти атрибуты показывают нам роскошь храма.
2. Одежда:

• Екатерина облачена в белую, отливающую серебром, атласную одежду, которая очень напоминает античные одеяния, обтекающие силуэт пышными ниспадающими складками. Это сближает внешний облик Екатерины с античной женщиной и переносит нас в Древнюю Грецию. Белый цвет символизирует чистоту. Это значит, что государыня чиста перед народом. Царская горностаевая мантия символизирует российскую власть. Художник блестяще передаёт текстуру тканей. В портрете Екатерины особенно впечатляет мастерство изображения тканей, да ещё в таком ассортименте – шелк, атлас, бархат, кисея, кружево, сукно, - который превосходит своим изобилием всё, что можно было найти у других портретистов.  
• На голове императрицы не корона, а лавровый венок. Он является символом власти, доверенной монарху народом. Тем самым художник говорит, что Екатерина ведет «труды для пользы Отечества».
• На груди императрицы сияют ордена: святого Андрея Первозванного (цепь) и святого Владимира 1-й степени (лента и крест). Лента святого Владимира представляет собой две чёрных полосы по краям и одну красную посередине. То, что Екатерина на портрете Левицкого изображена именно с этим орденом, имеет особый символизм: императрица как бы получала его за свой труд во благо Отечества. Орден святого Андрея Первозванного возвеличивает Екатерину Алексеевну и намекает на легитимность её власти в стране, так как в основном этот орден выдавался по происхождению.

3. Жест. Движения Екатерины Алексеевны мягкие, величественные и одновременно решительные, уверенные. На лице у императрицы мягкая и приветливая улыбка. Добрый взгляд, обращен с любовью на зрителя и одновременно немного поверх него. Своим взглядом Екатерина как бы приглашает нас присоединиться к участию жертвоприношении.
4. Справа от императрицы расположена скульптура Фемиды, которая обладала даром пророчества. Она представлена не так, как обычно. В классическом изображении богиня обычно прямо и величественно стоит на постаменте с повязкой на глазах, с весами в одной руке и мечом в другой. Здесь же художник изображает её сидящей, что уже немного смущает взор. Более того, одна рука у неё свободна, а вторая лежит на колене и держит весы. Это очень необычная интерпретация Фемиды. Богиня с удовлетворением смотрит на Екатерину и радуется тому, что видит. Екатерина  «преемница» Фемиды, которая не хуже самой богини будет вершить справедливость.
5. Под статуей стоит жертвенник с надписью «Для общего блага». Он является символом государственного служения Екатерины II. Обычно в античных храмах на подобных возвышениях возлагали подношения богам. Невооруженным глазом сложно заметить, что в жертвеннике Екатерина сжигает цветы мака – символ сна и покоя. Этим символом Левицкий показывает, что ради процветания страны императрица готова пожертвовать собственным спокойствием.
6. Под ногами императрицы расположены книги законов и Орёл. Художник представляет нам не просто книги для прочтения на досуге, а государственные дела, которые вершит императрица. Про орла Д. Г. Левицкий говорил: «Победоносный орел покоится на законах и вооруженный Перуном страж рачит о целости оных» [6, с. 17]. То есть, орёл – это грозный страж закона. Кроме того, у него в клюве можно заметить оливковую ветвь, которая символизирует мир и всеобщее благоденствие, к которому и стремилась Екатерина.
7. На заднем плане видны море и корабль. На корме корабля можно разглядеть Андреевский флаг, который таит в себе интересную деталь - Меркуриев жезл, символизирующий защищенную торговлю. То есть это мирный, а не военный флот.

Композиция картины в целом имеет не меньшее значение. Во-первых, на портрете Левицкого хорошо проявляются черты классицизма, стиля, пришедшего вместе с Екатериной и сменившего елизаветинское барокко. Это и насыщенность цвета с преобладанием холодных тонов, и четкость деления на несколько пространственных планов, и сдержанность, пластичность скульптурных форм. Во-вторых, картина не обладает динамичностью, что свойственно портретам. Даже глядя на дым от горящих цветков мака, устремлённый практически вертикально вверх, мы чувствуем неподвижность и спокойствие. Низкий горизонт как бы возвышает, возвеличивает фигуру.      Взгляд       модели направлен на зрителя  сверху    вниз. Этот приём как бы поднимает портреты над окружением,      придает им силу, величие и пластическую чёткость характера [7, с. 55]. Действительно, первое определение, которое хочется дать картине – это величественная.  Это создается именно благодаря пространственному решению.

Перед Левицким стояла непростая задача показать «божество» таким образом,  чтобы,   глядя на него,  люди верили в его мудрость и в то, что оно на самом деле жертвует  своим покоем для общего блага. И живописец справился с этoй задачей. Он рассчитывал на человека, знакомого и с реальным придворным этикетом, и с этикетом портретного жанра, и с довольно сложным языком аллегорий, питавшимся античным искусством, античной литературой, но также Библией, христианской традицией и русской государственной символикой.

Портрет вызвал восторг современников. К сожалению, мы не знаем впечатление самой императрицы. Но через 10 лет художник повторил картину, лишь несколько состарив лицо императрицы. Левицкий писал портрет Екатерины не раз. Но именно разбираемый нами вариант сам автор считал основным. Другие авторские повторения находятся в ГТГ, Новосибирской картинной галерее, Киевском музее русского искусства [7, с. 55].

Если сравнивать это произведение с другими аллегорическими портретами (например, портрет Стефано Торелли (см рисунок 2)), то он отличается по многим параметрам: краски на картине Левицкого более яркие и насыщенные, в то время как у других цвета более блёклые; у Левицкого Екатерина является единственным и главным действующим лицом, у Торелли же она является центральным, но не единственным персонажем; у первого Екатерина не теряет своего человеческого облика, когда как на другом портрете она больше похожа на богиню, чем на себя. Однако главное отличие этих двух аллегорических портретов заключается в том, что Левицкий писал портрет в качестве призыва, наказа императрице, чтобы она была справедливой, величественной, такой, какой он изобразил её. Торелли же писал картину по заказу самой императрицы, которая вела в это время рискованную кампанию против турков в Архипелаге.

Рисунок 2. Стефано Торелли «Екатерина II в образе Миневры, окруженная музами», конец 1760-х Холст,  масло, 64,3 х 48,4, ГТГ.

В работе проанализирован яркий пример аллегорического портрета XVIII века – картина Левицкого «Екатерина II – законодательница в храме богини правосудия». Показано, что портрет Левицкого отличается от многих ему подобных. Но при этом художник скорее преследовал коммерческий замысел, так как идея картины была придумана не им, а была заказана канцлером Безбородко. То есть сюжет картины «Екатерина II – законодательница» не является воплощением фантазии одного только художника. Левицкий выполнял задачу, поставленную перед ним, и выполнил её, по мнению современников и учёных, мастерски. То, какой отклик вызвала картина в литературе этого времени, то, как тщательно её изучают искусствоведы Новейшего времени, говорит только о том, насколько она значима для русской культуры. Именно поэтому картину можно назвать шедевром русской живописи.

Список литературы:

1. Уорман Р.С. Сценарии власти : Мифы и церемонии рус. монархии : Материалы и исслед. / Ричард С. Уортман. - М.:  ОГИ (Объединенное Гуманитарное Издательство), 2002. – 597с.
2. Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры / В.М. Живов. - М. : Яз. славян. культуры, 2002. - 758 с.
3. Алленов М. М., Лифшиц Л., История русского искусства / М. М. Алленов. - М.: Белый город, 2007-2008. – 848с.
4. Скворцов. А. М. Русское искусство. Д. Г. Левицкий / А.М. Скворцов. – М.: К.Ф. Некрасов, 1916. – 75с.: ил.
5. Кукина Е. М. Мир русского искусства : энциклопедический словарь / Е. М. Кукина. - 2-е изд., стер. - Москва : Дрофа : Рус. яз.-Медиа, 2008. – 550 с.
6. Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей. Т. 6. Ч. 1-7, 9-11, 13. – СПб.: Имп. Акад. наук, 1783. – 365 с.
7. Виппер Б. Р. Введение в историческое изучение искусства / Б. Р. Виппер. - М.: Изобразительное искусство, 1985. – 368с.
8. Врангель Н.Н. Венок мертвым: Художественно-исторические статьи / Бар. Н.Н. Врангель. - СПб.: Тип. «Сириус», 1913. – 187с.
9. Ильина Т. В. История искусств : Отеч. искусство / Т. В. Ильина. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Высш. шк., 1994. - 461 с.