ИНТЕРПРЕТАЦИИ «БОЖЕСТВЕННОЙ КОМЕДИИ» ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ В ИЛЛЮСТРАЦИЯХ САНДРО БОТТИЧЕЛЛИ: ОБРАЗНЫЙ ЯЗЫК И СТРУКТУРА ВИЗУАЛЬНОГО НАРРАТИВА

INTERPRETATIONS OF DANTE ALIGHIERI’S DIVINE COMEDY IN THE ILLUSTRATIONS OF SANDRO BOTTICELLI: VISUAL LANGUAGE AND NARRATIVE STRUCTURE

Sofiya Tsupko

student, Department of Theory and History of Art, Matusovsky academy of culture and arts,

Russia, LPR, Lugansk

Vadim Shatilov

Scientific supervisor, Candidate of Philosophical Sciences, Head of the Department of Theory and History of Art, Matusovsky academy of culture and arts,

Russia, LPR, Lugansk

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу иллюстраций Сандро Боттичелли к «Божественной комедии» Данте Алигьери как уникальному явлению в истории европейской визуальной культуры. Исследование сосредоточено на художественно-композиционных особенностях и иконографических решениях, используемых мастером в изображениях трёх кантик – «Ада», «Чистилища» и «Рая». Особое внимание уделяется приёму синхронии, структурной символике и трансформации образа огня, играющего роль визуального маркера духовного пути. Через сравнение с традициями средневековой книжной миниатюры и ренессансной философии прослеживается эволюция авторского замысла от повествовательной иллюстрации к аллегорическому образу. Иллюстрации Боттичелли рассматриваются как самостоятельный философско-художественный текст, дополняющий поэму Данте и обогащающий её интерпретационные горизонты.

ABSTRACT

The article is devoted to the analysis of Sandro Botticelli’s illustrations for Dante Alighieri’s Divine Comedy as a unique phenomenon in the history of European visual culture. The research focuses on the artistic and compositional features, as well as the iconographic strategies employed by the artist in depicting the three canticas – Inferno, Purgatorio, and Paradiso. Special attention is given to the use of synchronic narrative techniques, symbolic structures, and the transformation of the fire motif, which serves as a visual marker of the spiritual journey. Through a comparison with the traditions of medieval manuscript illumination and Renaissance philosophy, the article traces the evolution of Botticelli’s artistic concept – from narrative illustration to allegorical imagery. His drawings are interpreted as an independent philosophical and artistic commentary that complements and enriches the interpretative horizons of Dante’s poem.

Ключевые слова: Данте Алигьери; Сандро Боттичелли; Божественная комедия; книжная иллюстрация; визуальная интерпретация; ренессансная иконография; синхронический приём.

Keywords: Dante Alighieri; Sandro Botticelli; Divine Comedy; book illustration; visual interpretation; Renaissance iconography; synchronic method.

Иллюстрации к «Божественной комедии» Данте Алигьери представляют собой уникальный пласт визуальной культуры, в котором сочетаются литературная глубина, философская символика и художественная интерпретация. Одним из самых выдающихся примеров такого синтеза стали работы Сандро Боттичелли, созданные в эпоху Раннего Возрождения. Его серия иллюстраций не только сопровождала поэму Данте, но и стала самостоятельным произведением искусства, демонстрируя сложную систему аллюзий, символов и изобразительных приёмов.

В период между 1480 и 1500 годами в Италии активно развивались как рукописная, так и печатная традиции иллюстрирования текстов. Несмотря на изобретение книгопечатания, рукописные копии «Божественной комедии» продолжали цениться как произведения элитарной культуры, часто создаваемые для аристократических меценатов. Вот что писал книготорговец Веспасиано да Бистиччи о библиотеке Федерико да Монтефельтро: «Каждая книга в герцогской библиотеке безупречной красоты, написана от руки на пергаменте и украшена миниатюрами. В коллекции нет ни одной печатной книги. Герцогу было бы стыдно владеть чем-то подобным» [2].

Именно в таком контексте была задумана иллюстрированная поэма, исполненная Боттичелли для Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи. Из 102 предполагаемых листов сохранилось 92, из которых полностью раскрашены лишь четыре. Технически иллюстрации выполнены на пергамене серебряной иглой и тушью, что делает их частью традиции средневековой книжной графики, но одновременно они демонстрируют принципы пространственной и композиционной организации, свойственные ренессансной живописи.

Боттичелли подошёл к задаче иллюстрирования «Комедии» как к визуальному комментарию к каждой песне. В его работах особенно важным становится приём синхронии – одновременного изображения нескольких событий в рамках одного листа. Так, в сцене встречи Данте с Вергилием на первом листе «Ада» мы видим сразу несколько эпизодов: сначала поэт один в «сумрачном лесу», затем – его встреча с тремя зверями, а далее – появление Вергилия. Этот прием, унаследованный от средневековой иконографии, позволяет воспринимать изображение как «расшифровку» текста, где зритель как бы читает изображение слева направо.

Особенность иллюстраций Боттичелли заключается в их топографической точности и архитектурной логике. Ад у него – это система уступов и кристаллических пропастей, структура которых передает не только географию загробного мира, но и философское содержание текстов Данте. Как отмечает в своей работе Б. Уоттс, Боттичелли был поклонником Данте, и в своих иллюстрациях стремился передать не буквальное содержание, а сложные уровни значений и символики поэмы [3, с. 167].

По сравнению с драматичной и насыщенной образностью «Ада», серия иллюстраций Боттичелли к «Чистилищу» демонстрирует существенное изменение в визуальной структуре. Пространство здесь становится более легким, воздух насыщает композицию, а восходящее движение по вертикали – отражает духовную трансформацию, заложенную в текстовой структуре Данте. Визуальный язык становится не только более прозрачным, но и более символичным.

В иллюстрации к первой песне «Чистилища» фигуры душ, прибывающих на берег, переходят к восхождению по кругам горы. Боттичелли использует кольцевую композицию, объединяя пространство и движение персонажей в единую непрерывную линию, отражающую путь от очищения к просветлению. Симметрия и упорядоченность визуальной конструкции служат символом гармонии, противопоставленной хаосу «Ада».

Особое значение приобретает огонь как метафора духовной трансформации. Если в «Аду» он изображен графично и пугающе, то в «Чистилище» языки пламени изящны, текучи и напоминают морские волны. Это очищающее пламя, через которое должен пройти Данте, становится визуальной метафорой боли, ведущей к преображению. Боттичелли использует динамику и форму пламени, чтобы усилить драматизм сцены, но при этом подчеркнуть её световую, а не разрушительную природу.

География «Чистилища» также играет важную символическую роль. Образы склонов, возвышающихся террас и направленных вверх взглядов фигур структурируют композиции, задавая ритм визуального восхождения. В одной из центральных сцен – прохождение Данте сквозь очищающее пламя – художник делит композицию на три уровня, отражая аллегорический смысл ступеней духовного подъема.

Не менее важным элементом является цитатность: в одной из сцен Боттичелли практически буквально воспроизводит иллюстрацию XIV века, изображающую грифона, выходящего из моря, созданную мастером Сурро [3, c. 107]. Этот оммаж отражает собственные художественные предпочтения Боттичелли и преемственность его иконографической традиции.

Значительная часть иллюстраций к «Чистилищу» осталась незавершенной. Это, возможно, связано с тем, что именно эта часть поэмы сложнее в передаче переходного состояния: от греха к свету, от времени к вечности. Тем самым незавершённость как формальная черта иллюстраций может быть прочитана как выражение открытости образа, стремления к трансцендентному смыслу.

Иллюстрации Боттичелли к «Раю» демонстрируют наивысшую степень стилистической трансформации. Художник отказывается от многофигурных, плотно насыщенных композиций в пользу лаконичных, почти абстрактных структур. С пятого листа серии композиции сосредоточены на двух фигурах – Данте и Беатриче, окруженных сияющими кругами небесных сфер.

Эта серия иллюстраций не столько передаёт сюжет, сколько выражает настроение и метафизическую сущность последней кантики. Пространство становится неограниченным, наполненным светом. Линия здесь уже не столько контур, сколько вибрация, обозначающая божественное присутствие. Свет и любовь становятся синонимичными, их изобразительное воплощение вторит идеям Псевдо-Дионисия Ареопагита вторит идеям Псевдо-Дионисия Ареопагита, высказываемыми в труде «О солнечном свете как образе Благости» [6, с. 130].

Последняя иллюстрация к «Раю» представляет собой сдержанное, но впечатляющее завершение всей серии. Три удаляющиеся фигуры – Данте, Беатриче и, предположительно, Богоматерь – растворяются в белом пространстве, наполненном светом. Этот визуальный приём символизирует не только завершение путешествия, но и вхождение героя (и вместе с ним – зрителя) в трансцендентное бытие. Боттичелли сознательно отказывается от чёткой финализации, предоставляя пространство для внутреннего созерцания. Свет здесь – не просто элемент композиции, а метафизическая субстанция, воплощение Божественного присутствия.

Таким образом, финальный лист серии иллюстраций становится своего рода «summa summarum» всей визуальной философии художника. Он завершает не только повествование, но и делает зрителя соучастником последнего этапа – личного духовного откровения. Как справедливо заметил исследователь Е. Голенищев-Кутузов, «в изображении Рая Боттичелли достиг почти нематериальной выразительности, превращая графику в поэтический знак» [5, с. 92].

Серия иллюстраций Сандро Боттичелли к «Божественной комедии» представляет собой уникальное явление в истории визуальной культуры, в котором воплотились одновременно традиции средневековой иконографии и новаторские устремления эпохи Возрождения. Через приёмы синхронии, символическое моделирование пространства и световую метафорику Боттичелли не просто иллюстрирует текст Данте, а создает параллельный визуальный текст – самостоятельный поэтический и философский комментарий.

На разных этапах цикла художник варьирует способы повествования: от линейного и описательного в «Аде», через символическое и архитектурное в «Чистилище», к абстрактному и мистическому в «Раю». Такое развитие отражает не только структуру самой «Комедии», но и внутреннюю эволюцию авторского художественного мышления.

Иллюстрации Сандро Боттичелли к «Божественной комедии» Данте представляют собой не просто визуализацию великой поэмы, но глубокое размышление о её духовных и философских смыслах.

Список литературы:

1. Lippmann F., Botticelli S., Baldini B. Drawings by Sandro Botticelli for Dante’s Divina Commedia: Reduced Facsimiles After the Originals in the Royal Museum, Berlin, and in the Vatican Library / F. Lippmann, S. Botticelli, B. Baldini. – London: Legare Street Press, 2021. – 282 p.
2. Vespasiano da Bisticci. Commentario de la vita del signore Federico duca d’Urbino // Idem. Vite / a cura di A. Greco. – Firenze, 1970. – P. 398–399.
3. Watts B. J. Sandro Botticelli’s Drawings for Dante’s ‘Inferno’: Narrative Structure, Topography, and Manuscript Design // Artibus et Historiae. – 1995. – Vol. 16, no. 32. – P. 163–201.
4. Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. – М.: Искусство, 1970. – Т. 2. – С. 113.
5. Голенищев-Кутузов И. Н. Данте и мировая культура. – М.: Наука, 1971. – 563 с.
6. Лосский В. Н. Мистическое богословие Восточной Церкви. – М.: Красный пролетарий, 1991. – 288 с.