ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КАК СВЯЗУЮЩЕГО ЗВЕНА МЕЖДУ ПЕРВОБЫТНЫМ И КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ ОБЩЕСТВЕННЫМИ СОСТОЯНИЯМИ

Первобытные экономические отношения, качественно отличные от тех, в системе которых учёные-этнографы жили, долгое время не были объектом специального научного исследования. Фрагментарное же выделение вышеназванного объекта экономической антропологии можно обнаружить в работах зарубежных и российских этнографов и миссионеров XVIII-XIX веков, посвящённых в основном изучению нравов и обычаев примитивных обществ.

Следующим этапом можно считать работу русского экономиста Н.И. Зибера "Очерки первобытной экономической культуры" (1881), где он даёт широкий обзор материала, собранного путешественниками с акцентированием внимания большей частью на социально-экономических отношениях. Однако в этот период в экономической мысли наблюдалось преобладание маржиналистских идей, которые в качестве основной цели субъекта рынка ставили максимизацию личной прибыли. Подобная установка не могла быть плодотворной при изучении первобытных и примитивных человеческих обществ, так как данное допущение основано на сугубо капиталистическом видении общественных отношений.

Кардинально новым этапом в истории экономической антропологии является описание Б. Малиновским сообществ Меланезии. Его опорные труды «Примитивная экономика Тробрианских островов» (1921) и «Аргонавты Западной части Тихого океана» (1922) положили начало современному видению экономических отношений первобытного общества, как качественно отличного от капиталистического. Именно Б. Малиновский выделил первобытные экономические отношения в качестве специального объекта научного исследования [6, c. 38].

Широкое распространение методов «включённого наблюдения» среди этнографов привело к обширному накоплению этнографического материала, который опровергал маржиналистские установки в отношении изучения первобытных обществ. Естественным образом подобный кризис устоявшейся теории привёл к появлению оппозиционной: субстантивистской. Её основные положения изложил в своём труде «Великая трансформация» (1944) К. Поланьи. Суть субстантивистской теории сводится к признанию за первобытной экономикой качественного отличия от капитализма.

Дж. Дальтон продолжил развитие этой теории. В 1961 году в научном журнале «American Anthropologist» вышла его статья «Экономическая теория и первобытное общество», которая положила начало открытой дискуссии между сторонниками субстантивизма и формализма [6. c. 48] (устоявшаяся маржиналистская теория), закончившаяся к 1968 году без уверенной победы ни одной из сторон.

Последующие исследователи, вплоть до наших дней, в той или иной мере придерживаются одного из двух основных направлений, описанных выше, но намечается тенденция к интерпретации социально-экономических отношений с точки зрения марксистских установок [7, c. 62].

Целью данного исторического очерка является более глубокое понимание контекста, в котором приходится работать исследователям. Можно сказать, что особенностью вышеназванных работ являлось отсутствие выработанной общей терминологии. Часто учёные работали в разных «ценностных» установках в отношении определения экономических терминов, к которым они апеллировали, либо они пользовались таким словесным инструментарием, которого не хватало, чтобы в достаточной мере тонко выразить различия двух экономических систем (первобытной и классической капиталистической).

Невозможно, чтобы не было чего-то связующего, позволяющего в ходе исторического процесса перейти от одной системы к другой, поэтому нельзя утверждать полную или частичную несхожесть экономических отношений внутри рассматриваемых областей, и при этом необходимо абстрагироваться от мышления в сугубо формалистском ключе. Этим связующим звеном должен стать термин, который сохранил бы основную свою структуру, своё сущностное наполнение в течение всего исторического процесса, пока наблюдаются социально-экономические отношения у человека. В данной работе авторы предлагают ввести в обиход термин «сфера экономического».

Те или иные сферы уже выделены в других областях. В политической науке это есть «политическое», а, например, в сфере религиоведения – «нуминозное».

Определение первого термина наиболее полно, по мнению авторов, представлено в работе К. Шмитта «Понятие политического», где «политическое» есть там и тогда, где и когда имеет место публичное противостояние больших групп, разделённых между собой по принципу «друг — враг». Иначе говоря, противостояние врагов, у каждого из которых есть также и политические друзья. О друзьях Шмитт практически ничего не пишет, за исключением того, что главное политическое разделение — это разделение по принципу «друг — враг», это разделение врагов. Люди определяют большие группы как группы врагов: там, по другую сторону этой линии, находятся мои враги [8].

«Нуминозное» раскрывается через следующую логическую конструкцию. Протестантский теолог и философ Р. Отто (1869 - 1937) полагал, что религия - это "переживание святого", её предметом является нуминозное (лат. numen - божественная воля, власть, сила божества) сила, исходящая от Божества. Святое, нуминозное вызывает двойственное чувство. С одной стороны, оно есть mysterium tremendum (лат. - тайное страшащее) – то, что вызывает благочестивый страх и трепет, нечто "совершенно другое" по отношению к человеку. Человек чувствует присутствие существа, которое принципиально противопоставляется ему, и эта чуждость возбуждает чувства испуга, боязни, трепета, "совершенной зависимости", "чувство твари" и т. д. С другой стороны, святое, нуминозное предстает как mysterium fascinans (лат. - тайное ослепляющее, увлекающее, восхищающее), оно захватывает, очаровывает, одушевляет человека, не отпускает его, держит его в своём обаянии. Переживание святого, нуминозного задано человеку априорно (до опыта), он до некоторой степени предрасположен к тому, чтобы испытать это переживание [4, c. 15-16].

Из рассмотрения данных определений мы можем вычленить контактный характер двух терминов и их чёткую дуалистичность – общие категории в рамках рассматриваемых сфер. Контактный характер может быть определён социальной природой человека, его постоянной надобностью в коммуникации, порой уходящей далеко за пределы сугубо внутривидового ареала (т.е. это саморефлексивный контакт с самим с собой, нуминозный контакт с внеэгоивидной сущностью и т.д.). Дуалистичность же можно вывести из той посылки, в призме которой человек смотрит на мир (отождествляя его с почти фихтеанским «Я» и не-«Я», «своим» и «чужим»). Можно предположить, что выводимое понятие экономического также должно отвечать двум критериям: коммуникативной основе и дуализму.

Коммуникативная основа должна представлять собой некое отношение между двумя объектами, одним из которых выступает человеческий индивид или социальный организм. Для подтверждения данной посылки обратимся к определению «экономики», которое даёт Ю.И. Семёнов: «…под ней [экономикой] понимают существующую в социальном организме систему производственных, социально-экономических отношений» [7, c. 62].  Мы видим, что в определении делается акцент на отношениях, коммуникации, связи.

В рамках построения выводимого термина обращение к «человеку экономическому» – смысловой категории маржинализма – позволяет нам найти двух контактирующих субъектов: «дарителя» и «одариваемого», которое также решает и дуалистическую проблему. Ибо «дарителя» мы не можем называть таковым, если нет «одариваемого», а также наоборот. При этом мы говорим о двойной связи, в которой как бы сосуществуют два «дарителя» и двое «одариваемых», о специфике взаимоотношений которых мы расскажем ниже.

Таким образом, мы можем дать понятие экономического. Итак, экономическое – это обоюдодопустимая и обязательная сфера контактов «дарителя» и «одариваемого», в которой происходит обмен материальным или нематериальным объектом или объектами, при этом построенный не всегда на рациональных вещных отношениях или системе эквивалентности. То есть возможен как рациональный подход к дару, так и иррациональный, основанный на безусловных и бессознательных ощущениях человека, в которых он ощущает надобность. Отсюда выводятся три формы эквивалентности («взаимности») дарообмена, описанные в работе М. Салинса «Экономика каменного века» - генерализованная, сбалансированная и негативная [5, с. 195-215].

Особенностью экономического в первобытной системе отношений является то, что отношения между «дарителем» и «одариваемым» было вертикальным и представляло собой неразрывное единство различных сфер человеческого общества – политической, религиозной и искусства.

Вертикальность в первую очередь обуславливается отношениями человека со сферой сакрального (анимистические фигурки, тотемы, фетиши, божества). За подтверждением данной идеи мы можем обратиться к Л. Мэмфорду «Техника и природа человека». Он пишет: «…если техническое умение было бы достаточным для определения активного человеческого интеллекта, то человек долгое время рассматривался бы как безнадёжный неудачник по сравнению со многими другими видами» [3, c. 228]. Далее он пишет о том, что появлению орудий труда, через которые традиционно ведётся развитие человеческой культуры предшествовал период активного создания символов [3, с. 230-231]. Этот модус времени может быть взят как период становления символических отношений между человеком и природой, человеком и сакральным (подобный отклик мы можем найти в работах П.Л. Бергера – американского социолога и евангелического теолога).

Далее в ходе исторической обусловленности и объективного усложнения человеческих отношений появляется посредник между сверхъестественным и человеком, роль которого выполняет вождь или bigman, а в результате дифференциации начинают вычленяться различные сферы жизни человека. В этот период вертикаль начинает получать «уклон» и развиваются типы престижной экономики. В идеальной ситуации престижная экономика представляет собой процесс, основанный на реципрокной циркуляции материальных благ и услуг – систему дарообмена, в результате осуществления которой при систематическом соблюдении правил отдачи повышается социальный статус. То есть на начальных этапах в систему вертикальных отношений «дарителя» и «одариваемого» включается ещё одно звено.

В дальнейшем вертикаль получает ещё больший «уклон» - отношения дарообмена почти полностью переключаются на внутригрупповой контакт. Интересно, что географические факторы в ходе истории обусловили разные системы дарообмена (потлач, кула и т.д.). Например, в Новой Зеландии у племён маори дар обладал не только материальной ценностью, но и заключал в себе духовную власть даримого предмета. В работе М. Марселя «Очерк о даре» (1925) приводится трактовка со слов представителя племени: «Я расскажу вам сейчас о хау... Хау — это не дующий ветер. Никоим образом. Представьте себе, что вы обладаете определённым предметом (таонга) и даёте мне этот предмет, даёте без установленной платы. Мы не оформляем торговой сделки по этому поводу. Затем я даю этот предмет третьему лицу, которое то истечении: некоторого времени решает вернуть нечто в виде платы (уту), он дарит мне какую-то вещь (таонга). Но та таонга, которую он дает мне, есть дух (хау) таонги, который я получил от вас и который я дал ему. Необходимо, чтобы я вернул вам таонги, полученные мною за эти таонги (полученные от вас). С моей стороны не будет справедливо (тика) держать эти таонги у себя, независимо от того, желательны (раве) они или неприятны (кино). Я должен дать их вам, так как они представляют собой хау таонги, которую вы мне дали. Если бы я оставил эту вторую таонгу себе, это могло бы причинить мне большое горе, даже смерть. Таково хау, хау личной собственности, хау таонги, хау леса. Кати эна (Довольно об этом)» [2, с. 149].

Тенденция к осуществлению горизонтальных отношений между дарителем и одариваемым сохраняется и в последующем историческом процессе. Можно утверждать, что согласно теории «Вызова-Ответа» британского философа и историка А. Тойнби в ходе исторического процесса различные цивилизации сталкивались с множеством «Вызовов», объективным решением которых является выработка таких «Ответов», требующих формирования рационального знания и выявления детермированных обусловленностей [1]. Это, в свою очередь, сказывается на отношениях «дарителя» и «одариваемого», апогеем которых является становление капиталистического формата меновых отношений. Формируется рынок, развиваются товарно-денежные отношения, «даритель» и «одариваемый» становятся «продавцом» и «покупателем».

«Ответчиками», людьми, решающими задачи «Вызовов», становится активное меньшинство (у А. Тойнби — это элита; в концепции префигуративной и конфигуративной культур М. Мид, а также теории пассионарности Л. Гумилева такими субъектами выступают «Моцартами» данных культур). Именно они преобразуют природу в ходе исторического процесса, вводят инновации, закладывают сугубо вещную основу меновых отношений, развивают понятия сбалансированной эквивалентности, участвуют в создании торговли. То есть являются теми, кто изменяет «уклон» вышеобозначенной вертикали.

Таким образом, понятие экономического при введении в формалистско-субстантивистский дискурс может выступать как универсальное звено в рассмотрении развития двух вышеназванных экономических систем отношений, оживить споры посредством нового терминологического инструментария. Однако данный термин нуждается в дополнительном анализе, чтобы в дальнейшем иметь более конкурентоспособную платформу при интеграции в общую теорию экономической антропологии.

Список литературы:

1. Гречко П.К. Концептуальные модели истории. Тойнби о цивилизациях и цикличности их существования. [Электронный ресурс] // Библиотека «Полка букиниста»: сайт. — URL: http://society.polbu.ru/grechko_models/ch14_all.html (дата обращения: 27.04.2016)
2. Мосс М. Очерк о даре // Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии / Пер. с фр. А.Б. Гофмана. — М., 1996. — С. 418.
3. Мэмфорд Л. Техника и природа человека. — М.: Издательство Логос, 2001. — С. 252.
4. Основы религиоведения: Учеб. / Ю.Ф. Борунков, И.Н. Яблоков, К.И. Никонов и др.; Под ред. И.Н. Яблокова. — 3-е изд., перераб. и доп.  — М.: Высш. шк., 2000.  — С. 480.
5. Салинс М. Экономика каменного века // Советская Этнография. — 1974. — № 4. — С. 363.
6. Семёнов Ю.И. Теоретические проблемы "экономической антропологии" // Этнологические исследования за рубежом. — М.: Наука, 1973. — С. 232.
7. Семёнов Ю.И. Экономическая антропология // Восток. — 2004. — №9(21). — С. 185.
8. Филиппов А.Ф. Политическое у Карла Шмитта [Электронный ресурс] // ПостНаука: сайт. — URL: http://postnauka.ru/video/50701 (дата обращения: 28.04.2016)