СВОБОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗОНЫ КАК ФАКТОР УСКОРЕНИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ (ОПЫТ КНР: УРОКИ ДЛЯ РОССИИ)

Николаева Ольга Викторовна

студент 3 курса кафедры ПИТ, КузГТУ, г. Кемерово,

Е-mail: featherman101@gmail.com

Погорелая Галина Владимировна

студент 2 курса магистратуры кафедры МО, МГИМО, г. Москва,

Погорелая Татьяна Анатольевна

научный руководитель, канд. экон. наук, доцент КузГТУ, г. Кемерово

Е-mail: t.pogorelaya@mail.ru

В современной глобализирующейся экономике сближение национальных хозяйств не означает сглаживание различий в уровнях экономического развития субъектов мировой экономики. Усиление взаимозависимости в свою очередь порождает новые противоречия и проблемы, связанные с закреплением сложившейся специализации национальных хозяйств, даже если это противоречит национальным интересам. При этом процессы реформирования в постсоциалистических странах могут способствовать усилению зависимости или ослаблять ее. При всей сопоставимости условий, целей и инструментов реформирования результаты включения в мирохозяйственные процессы могут отличаться очень существенно. Это очевидно при сравнении опыта участия КНР и РФ в процессах интеграции.

Устойчиво высокие темпы роста китайской экономики были обеспечены эффективным использованием преимуществ запаздывания в экономическом развитии в сочетании с интенсивным расширением пространственных возможностей передвижения товаров, услуг, капитала, рабочей силы (особенно благодаря вступлению в ВТО в 2001 г.) и устранением экономических и административных препятствий такому переливу и за рубеж, и в национальную экономику.

Феномен «китайского чуда» необходимо всесторонне анализировать прежде всего потому, что в России, стартовые (предреформенные) позиции которой были сравнительно лучше, не наблюдается подобных процессов.

Возможность сравнения процессов включения России и Китая в интеграционные процессы обеспечивается необходимым уровнем сопоставимости его основных условий: в обеих странах значительную роль в различных сферах играет государственная власть; в обеих странах существенной является проблема внешнего воздействия на ход реформирования, то и здесь ― обе страны испытывают серьезное внешнее давление со стороны развитых стран, финансовые ресурсы которых являются важным источником решения внутренних проблем; в обеих странах существует проблема неравномерности развития регионов и центра (более высокий уровень развития в центральных регионах страны за счет сосредоточения там основных финансовых и материальных активов). Отметим, что решение последней проблемы в обеих странах связывается с созданием и развитием свободных экономических и оффшорных зон. Но здесь Россия и Китай пошли разными путями.

Активизация участия в международной хозяйственной де­ятельности связывается в СЭЗ с тем, что государство должно сокращать масштабы своего вмешательства в экономические процессы. Особые таможенный, налого­вый, инвестиционный режимы повышают привлекательность определенных территорий любой страны для иностранного капитала. Тем не менее, в действительности, осуществляя выбор объектов инвестирования, западные инвесторы в большинстве случаев предпочитают российским территориям китайские. Сравнение опыта создания и использования свободных экономических оффшорных зон в наших странах позволит выявить слабые места российской модели СЭЗ и оффшорных зон.

В России список государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим для инвесторов публикуется ЦБ РФ. Этот список содержится в приложении № 1 к Указанию ЦБР от 7 августа 2003 г. № 1317-У «О порядке установления уполномоченными банками корреспондентских отношений с банками-нерезидентами, зарегистрированными в государствах и на территориях, предоставляющих льготный налоговый режим и (или) не предусматривающих раскрытие и предоставление информации при проведении финансовых операций (оффшорных зонах)» (с изменениями от 27 декабря 2006 г.) [7].

Первые СЭЗ на территории Российской Федерации, входящей в состав СССР, начали образовываться в конце 1980-х гг. В официальных документах были сформулированы концепции и цели, обосновывалась планируемая специализация зон. Основной целью было создание совместных предприятий, активизация внешнеэкономической деятельности предприятий и организаций путем. СЭЗ рассматривались как вспомогательный способ стимулирования межгосударственных экономических отношений. Первые зоны должны были возникнуть на Дальнем Востоке, в регионе с развитым научно-техническим потенциалом, для содействия росту производства наукоемкой продукции на базе собственных национальных технологий и иностранного капитала. Однако отношение потенциальных инвесторов к данной программе было пассивным. Поэтому в 1990 г. были приняты новые постановления: «О создании зон свободного предпринимательства» и о СЭЗ «Сахалин». Были созданы ряд СЭЗ, большая часть которых сегодня значится скорее на бумаге, чем на деле.

В 1994―1995 гг. в Госдуму были внесены три альтернативные варианта проекта Закона «О свободных экономических зонах». Ни один не был принят, но были обозначены новые параметры создания СЭЗ, благодаря чему к началу 2000 г. в РФ на федеральном уровне официально существовало 12 свободных экономических зон (см. табл. 1).

Таблица 1.

Перечень СЭЗ федерального значения, созданных на территории РФ за 1990―1999 гг. [8].

Однако поставленные цели оказались практически не реализованными и к настоящему времени назвать оффшорной зоной в России с некоторыми поправками можно лишь Калининградскую область. СЭЗ «Янтарь» создавалась в пределах всей Калининградской области с прилегающими к ней районами континентального шельфа, за исключением территории объектов, имеющих оборонное и стратегическое значение для России.

На наш взгляд главные причины неэффективности мероприятий в направлении создания СЭЗ заключаются в том, что, во-первых, сама концепция создания СЭЗ изначально была не совместима с действовавшим общенациональным механизмом хозяйствования; во-вторых, для старта, увеличения привлекательности для инвесторов и дальнейшего развития зон была просто необходима инфраструктура, которой не было и на которую не выделялись необходимые средства из госбюджета, а иностранные инвесторы не заинтересованы в самостоятельном (очень дорогостоящем) решении огромного количества технологических проблем функционирования этих зон.

Отметим, что в Китае существовали те же проблемы. При этом мощь китайского государства на начальном этапе реформ была значительно меньшей, чем российского государства даже в период начала трансформационного спада. Создание СЭЗ и оффшорных зон рассматривалось тогда и рассматривается сейчас (в обеих странах) как фактор увеличения возможностей, связанных с их эффективным включением в глобализирующуюся мировую экономику, условием реализации которых являются определенные ограничения на действие национального законодательства, с целью усиления инвестиционной активности. С самого начала неразвитость инфраструктуры в создающихся СЭЗ преодолевалась преимущественно усилиями государства. Руководство страны уже во время создания первых оффшоров на юго-востоке страны в 1980-х гг., ясно заявило о своей воле и начало огромную строительную программу, связанной с необходимостью создания современнейшей инфраструктуры. Подруководством Дена Сяо Пина страна, которую мировое сообщество воспринимало как безнадежно запаздывающую в экономическом развитии, направила значительные ресурсы на увеличение инвестиционной привлекательности большого количества регионов одновременно. 80 % всех затрат этого рода легли именно на китайскую сторону. Мы считаем, что именно благодаря этому, уже к началу 2002 г. в Китае было 6 специальных экономических зон, более 30 государственных зон экономического и технического развития, 14 открытых портов, а так же иные зоны свободной торговли, таможенные пространства, районы и территории, имеющие специальный налоговый и торговый статус. СЭЗ являются наиболее экономически развитыми регионами страны, 4 из 6 СЭЗ расположены на юго-восточном побережье [6].

О неудачном опыте России в создании СЭЗ свидетельствует прежде всего пассивное отношение инвесторов, которые не видели и не видят привлекательности во вложении средств в места, где нет инфраструктуры.Инвесторы не заинтересованы в финансировании строительства дорог большой протяженности, поисков и начального освоения доказанных месторождений полезных ископаемых, их можно привлечь только возможностью быстрой реализации преимуществ СЭЗ. Это приводит к интенсификации использования оффшорных центров, в которых для инвесторов основным интересом здесь является минимизация налоговых обязательств. В отличие от СЭЗ, зарегистрированные в оффшорных зонах предприятия не имеют права осуществлять никакую производственную деятельность. Но, уплатив разовый регистрационный сбор и оплачивая годовой сбор (его ставки обычно фиксированы, не зависят от коммерческой деятельности), компании, зарегистрированные в оффшорной зоне, получают полное освобождение от уплаты всех местных налогов [2].

Объективно и в России, и в Китае, оффшоры создают комплекс противоречий между интересами государства и бизнеса. Экономика теряет значительные финансовые ресурсы, которые уходят в оффшорные банки. Государство из-за использования оффшоров несет налоговые убытки и риски утраты контроля над стратегическими активами. Однако потери китайского бюджета от использования национальными компаниями оффшорных схем даже не оцениваются как действительные потери китайской экономики, в частности, потому, что на данном этапе и это направление движения китайского капитала воспринимается как важное направление интеграции Китая в мировую экономику. Это движение происходит под контролем государства, в отличие от России.

Эксперты (ЦСА) Российской академии наук пришли к выводу, что мотивация и характер использования оффшоров российским бизнесом имеют существенные отличия от мировой практики. Во-первых, к главным мотивам российских компаний, вывозящих капитал, является не только минимизация налоговых платежей, но и защита бизнеса и прав собственности от криминального и чиновничьего рейдерства. Во-вторых, доля оффшоров в экспорте и импорте прямых инвестиций в России в десятки раз выше, чем в других странах. Так, в России доля Кипра (наиболее привлекательного для российских капиталов, «бегущих» из страны) уже превышает 40 %, а доля других оффшоров ― 15―20 %. Тогда как, например, в Германии и Франции доля оффшоров в накопленных прямых инвестициях за рубежом составляет соответственно всего 1,9 % и 2,3 % [4]. Во многом такая тенденция в российской практике использования оффшоров связана с рядом специфических обстоятельств, определивших негативную экономическую динамику: характером проведенной в 1990-е гг. приватизации, слабостью российской банковской системы, неразвитостью фондового рынка, значительными масштабами теневого сектора и коррупции.

Нельзя сказать, что проблема коррупции обошла Китай стороной. Напротив, успешные экономические реформы усиливают процессы дифференциации в обществе и ускоряют рост коррупции в Китае. За последние десять лет страна с последних строчек списка 100 наиболее коррумпированных государств мира переместилась на 57 место, приблизившись к Аргентине, Египту, Латвии, Таиланду и Турции. Но в данном случае преимуществом Китая по сравнению с Россией является более активная и более эффективная борьба с коррупцией. За последние пять лет были осуждены 83000 коррумпированных китайских чиновников [5]. Это в какой-то степени усиливает стремление для китайских капиталов к перемещению в регионы, где власть бюрократии существенно ослаблена, но при этом в большинстве своем это не означает экономических взаимовыгодных разрыва связей с материковым Китаем. Более того, привлекательным выглядит перемещение капитала в собственно китайские оффшоры.

Очевидно, что практика деятельности оффшорных зон в Китае намного успешней российской. На наш взгляд, главной причиной этого стала активная роль государства, стимулирующая любое международное взаимодействие. Китайские компании широко используют оффшорные территории как часть стратегии внешнеэкономической экспансии. Оффшорами пользуются большинство крупнейших китайских компаний и в 2004―2010 гг. объем прямых иностранных инвестиций в оффшоры увеличился почти в 12 раз. В отличие от российской практики, эта деятельность осуществляется в рамках государственных программ зарубежных инвестиций. Не случайно в Китае оффшорные зоны стали частью активно развивающейся государственной программы. Китайское правительство рассматривает оффшоры как средство привлечения капитала, как развитие своей инфраструктуры, как способ увеличения доходов страны, как способ повышения привлекательности для инвесторов.

В России же оффшорные зоны воспринимаются как ямы, куда стекаются огромные капиталы, укрываясь от налогов. То есть их использование ассоциируется с убытками, а не ростом прибыльности. Но здесь невозможно не согласиться, действительно государство несет огромные убытки в виде неуплаченных налогов, связанных с тем, что значительный по размерам российский капитал «убегает» за рубеж, так как фактически действующих собственных оффшорных зон в России нет и, значит, использование их преимуществ для российского капитала и государства пока недостижимо. Китайские предприниматели также пользуются оффшорами для увеличения доходности своих капиталов, но пользуются часто своими же, китайскими, оффшорными зонами.

По мнению большинства рейтинговых агентств, утечка капитала вследствие происходит неблагоприятного инвестиционного климата в России, главным фактором которой является политическая нестабильность в стране. И здесь также проявляется существенное различие между нашими странами. В отличие от России в Китае совершенно иное отношение к своему прошлому, без отказа от признания достижений страны в любом историческом периоде. Так, основатель республики, революционер и император Мао, ответственный за резкое снижение уровня жизни населения страны, за высокую смертность периода «великого скачка вперед» и «культурной революции», остается для современных китайцев человеком, поставившим на ноги народ, унизительно живший до этого на коленях [5]. На основе осознания необходимости преемственности в Китае признается важность продолжения изменений, делающих китайский режим более открытым и готовым к эволюции. Это воспринимается мировым сообществом как улучшение инвестиционного климата, как условие стабильного развития китайской экономики, как условие минимизации рисков.

В КНР очевидна приоритетность массового обновления капитала, учет реформаторами ряда принципиальных предпочтений в выборе инструментов преобразований. Важнейшее из них ― решение проблем ускорения развития национальной экономики, опираясь на собственные силы, на основе институциональных новаций в сочетании с всемерным развитием внутреннего рынка и стимулированием (со стороны государства) интенсивного развития науки, техники и технологии. Другое условие предполагает корректировку хозяйственных реформ, соответствующую национальным интересам. Выбор направлений современного этапа реформ должен быть не связан с внешним давлением. Важным условием является включенность в процессы международной интеграции на взаимовыгодной основе. И весь опыт развития китайской экономики в условиях современного мирового кризиса доказывает действенность такой стратегии ― в период 2008―2011 гг. прирост ВВП оставался стабильно высоким (8,7―10 %).

Очевидно, что в государственной промышленной политике в КНР с самого начала реформирования учитываются следующие обстоятельства: во-первых, конкурентные преимущества создает право собственности на новую технологическую информацию; во-вторых, обычно научно-исследовательские центры в развитых странах концентрируются при отдельных компаниях и институтах и не могут обеспечить полной секретности, поэтому инновационный потенциал может быть исчерпан в короткий период; в-третьих, распространение нового производительного знания особенно эффективно происходит вместе с перемещением научных работников, инженеров и других специалистов создает условия для использования преимуществ запаздывания; в-четвертых, импорт информации происходит тем интенсивнее, чем благоприятнее инвестиционный климат в принимающей стране; в-пятых, обмен информацией в глобальной сети создает условия быстрого развития науки, одновременно препятствуя полноценному контролю за движением интеллектуальной собственности. Эти факторы в Китае максимально эффективно сочетаются с усилением контроля государства над производством, передачей, хранением и защитой знаний.

Китайское руководство осознает и создает условия реализации главного требования перехода к инновационному типу развития ― обеспечивает высокий уровень концентрации производства знаний и пристально следит за сохранением своих стратегических преимуществ, в первую очередь, укрепляя защиту информационной собственности. Государственный контроль результативен, поскольку опирается на мощное государственное финансирование важнейших проектов и направлений исследований. Создание инвестиционных зон в КНР стало одновременно инструментом решения нескольких важнейших проблем: привлечения иностранных инвестиций с использованием режима льготного налогообложения; развития приграничных регионов; ускорения технологического развития (специальные зоны в Пекине, Шанхае, Тяньцзине, Харбине, Даляне и др.).

Планомерное создание большого количества технопарков потребовало проведения более мягкой политики в отношении ограничений иностранных инвестиций или доли иностранного капитала в определенных отраслях. Полностью освобождаются от импортных пошлин предприятия со 100 % иностранным капиталом, импортирующие продукцию, оборудование и технологии для поощряемых государством проектов (если оборудование, технологии и запчасти не могут быть произведены в КНР).При этом в КНР наработан и используется комплекс экономических и административных мер против неконтролируемого создания условий роста иностранного политического и экономического влияния, льготные режимы предоставляются иностранным инвесторам только в свободных экономических зонах. Протекционизм остается действенным направлением политики до тех пор, пока внутренние рынки представляют наибольшую долю национального ВВП (включая растущий теневой сектор, работающий преимущественно на внутренний рынок).

В свою очередь, расширение внутреннего рынка определяется конкурентоспособностью национального производства на уровне глобальной экономики. Любая китайская фирма ставит своей задачей производить продукцию, способную завоевывать рынки в любой точке мира. Но все важнейшие сектора экономики КНР защищены от мировой конкуренции государством, которое является собственником решающей доли средств производства. Преобладание импорта технологий (до 70 % в большинстве отраслей) в процессе модернизации китайского производства не помешало созданию в КНР собственного сверхмощного современного суперкомпьютера «Тяньхэ-1», превосходящего по операционной скорости западные аналоги.

Очевидно, что Россия не сможет полностью использовать опыт Китая в решении своих проблем модернизации национального производства, однако его непременно необходимо учитывать. Прежде всего, это касается опыта государственной поддержки развития СЭЗ. Только государство может выступить субъектом, усиливающим мотивы для иностранного и отечественного бизнеса инвестировать проекты, способствующие быстрому росту конкурентоспособности российского производства и восстановлению мощи нашей страны на современном этапе.

Список литературы:

1. Грачев Н. Деньги идут, но не во всякую зону. //Дело. Восток+Запад. ―№ 4, 2001 г. ―С. 55―56.
2. Ишутина О.Л., статья «Оффшорные зоны в России: состояние и перспективы развития» // Вопросы экономики [Электронный ресурс]. ―Режим доступа. URL: http://e-konomika.ru/articles/offshornye-zony-v-rossii-sostoyanie-i-perspektivy-razvitiya-683.html (дата обращения: 13.12.2012)
3. Китайские инвестиции ходят по кругу// Коммерсантъ, № 36/П (2639), 03.03.2003. [Электронный ресурс]. ―Режим доступа. URL: http://kommersant.ru/doc/368997 (дата обращения: 13.12.2012)
4. Оффшоры в глобальной экономике: мировой опыт и российские реалии. // «Коммерсантъ-Online», 20.06.2012. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://kommersant.ru/doc/1962493(дата обращения: 15.12.2012)
5. Пок Рафаэль, «Россия и Китай: сравнение» ("LaVanguardia", Испания) // ИноСМИ [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://www.inosmi.ru/inrussia/20041118/214762.html (дата обращения: 13.12.2012)
6. Полухин Е.В.«Cвободные экономические зоны: влияние на социально-экономическое развитие региона»// Портал «ЭКОНОМИСТЪ» [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://economuch.com/ekonomicheskoy-geografii-uchebniki/kitay.html (дата обращения: 14.12.2012)
7. Приложение № 1 к Указанию ЦБР от 7 августа 2003 г. № 1317-У (в ред. от 15.07.2011) // Гарант. Информационно-правовой портал [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://base.garant.ru/12132411/(дата обращения: 12.12.2012)
8. Сахаров Н., «СЭЗ. Эволюция развития. Виды» // Блог Николая Сахарова [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://www.sakharov.ru/meo/meo2/76.htm
9. Что такое оффшорные зоны // журнал «Коммерсантъ Власть», № 11 (815), 23.03.2009. [Электронный ресурс]. ―Режим доступа. URL: http://kommersant.ru/doc/1142212 (дата обращения: 15.12.2012)
10. Шумилов В.М. «Международное публичное экономическое право»: учебное пособие издание 2-е, исправленное и дополненное: гл. 2.3. Режим хозяйственного использования территориальных пространств, «Свободные экономические зоны» // Библиотекарь.ру [Электронный ресурс]. ―Режим доступа. URL: http://bibliotekar.ru/mezhdunarodnoe-pravo-4/54.htm (дата обращения: 12.12.2012)
11. National Bureau of statistics of China [Электронныйресурс].Режим доступа. URL: http://www.stats.gov.cn/english/newsandcomingevents/t20120110_402778381.htm(дата обращения: 12.12.2012)