СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ РИСКАМИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТРАХОВЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

В настоящей статье проведено исследование актуальной проблемы правового регулирования системы управления рисками, которым подвержены страховые организации.

Принимая во внимание историю развития страхования в России – уже в XI веке в «Русской правде» появились положения, регулировавшие отношения по возмещению вреда в случае убийства, напоминающие страховые – закономерно наблюдать востребованность страховых услуг в настоящее время [2, с. 1].

Развитие рынка страховой индустрии зависит от четкости организации страховой деятельности: определенности целей, задач, видов страхования (личное или имущественное), его форм (добровольное или обязательное). По конструкции страхование и страховая деятельность – это услуга, предоставляемая страховой организацией на основании лицензии на условиях возвратности. Цели страховой деятельности определены в ст. 2 Закона «Об организации страхового дела в РФ»: «защита интересов физических и юридических лиц, РФ, ее субъектов, муниципальных образований». Очевидно, что защита чужих интересов страховщиками предполагает также и выгоду самих страховщиков. Таковая невозможна без функционирования в страховой организации системы управления рисками. Учитывая, что с 2014 г. страховщики, как отмечает Президент Всероссийского союза страховщиков и Российского союза автостраховщиков И.Ю. Юргенс, попали ввиду санкций, падения цен на нефть, отсутствия существенных реформ в экономике в негативный резонанс, система управления рисками приобретает особенную актуальность [1, с.1].

Пожалуй, вполне разумно определить, что из себя представляет система управления рисками. Таковая является совокупностью методов и механизмов, направленных на выявление рисков, которым подвержен страховщик, и на создание стратегии их минимизации и предотвращения [1, с.1]. Еще до 2016 года законодатель РФ учел, что для построения системы управления рисками важны показатели финансовой устойчивости (финансовой перспективности) и платежеспособности (возможности выполнять текущие обязательства) страховщика. Их обеспечение зависит от реализации ряда гарантий, среди  которых страховой тариф – ставка страховых взносов; страховые резервы, формируемые из страховых вносов и не подлежащие изъятию в федеральный бюджет или бюджеты иных уровней; капитал страховщика, а именно уставный капитал (минимально допустимый), резервный (используемый для покрытия убытков, погашения облигаций и выкупа акций страховой организации, а также для размещения в нём нераспределённой прибыли), добавочный (доход, образующийся за счет разницы номинальной и продажной стоимости акций страховой организации или курсовой разницы, формирующейся при оплате доли уставного капитала в иностранной валюте), нераспределенная прибыль (доля прибыли, не распределяемая между акционерами и повторно инвестируемая в активы). Вместе с тем, обозначенного недостаточно для того, чтобы деятельность страховой организации по управлению рисками можно было считать всеобъемлющей. Принимая во внимание то, как стремительно развивается мир, очевидно, что страховые организации нуждаются в прогрессивных – риск-ориентированных методах управления рисками.

Риск-ориентированный подход управления рисками – такой, в основе которого анализ не только текущих, но и будущих рисков – был представлен Европейским Парламентом и Советом ЕС в 2009 году в Директиве Solvency II. Основные цели внедрения такого подхода в РФ – повышение доверия к страховщикам посредством обеспечения страхователей, застрахованных лиц и выгодоприобретателей наиболее эффективной защитой за счет повышения финансовой устойчивости и платежеспособности страховщика, а также обеспечения прозрачного информационного поля деятельности страховых организаций. Структура системы управления рисками, предлагаемая в Директиве, строится на трех компонентах: количественные требования, качественные и требования к раскрытию информации страховщиками [4, с.1].

Количественные требования к капиталу и страховым резервам страховщика в рамках Директивы включают два уровня: минимальные требования (MCR) – те, которые определяют минимально допустимый капитал, и требования к капиталу для обеспечения платежеспособности страховщика (SCR), который должен покрывать риски. В случае несоблюдения MCR требований презюмируется отзыв лицензии и требование увеличения такого капитала. При несоблюдении SCR требований надзорный орган вправе требовать от страховщика представления плана финансового оздоровления страховой организации, а также назначить своих представителей в управляющие органы страховой организации и применить санкции к компании (например, ограничить использование активов в исключительных случаях) [4, с.160]. Относительно страховых резервов – их объем должен соответствовать текущей стоимости обязательств страховщика, то есть быть равным сумме наилучшей актуарной оценки и рисковой маржи (надбавка за риск), а также рыночной стоимости [4, с.98-99,].

Качественные требования к страховой организации включают требования к осуществлению внутреннего контроля и аудита, к системе риск-менеджмента, к обеспеченности страховой организации актуариями – специалистами по страховой математике, которые разрабатывают расчеты страховых тарифов, взносов, рисковых инструментов и прочего.  В частности, систему риск-менеджмента целесообразно строить на принципах пруденциальности: стратегий, отчетности, направленных на снижение рисков: рисков страхования иного, чем страхование жизни (рыночного, кредитного, операционного, стратегического, риска прогноза, рисков по медицинскому страхованию, рисков, сопряженных с ущербом или убытками, причиненных товарам в пути или багажу, независимо от вида транспорта и прочих,  представленных во всем многообразии в Solvency II), а также рисков по страхованию жизни (например, риска смертности, дожития, риска потери трудоспособности и прочих). [4, с. 117]. Интересно, что в Директиве представлено гораздо больше рисков, нежели в «Положении о правилах формирования страховых резервов по страхованию жизни» Банка России 557-П и Положении Банка России N 558-П «О правилах формирования страховых резервов по страхованию иному, чем страхование жизни», что подтверждает ее всеобъемлющий характер.

Наконец, требования к транспарентности информации – увеличение уровня ее прозрачности для повышения доверия страхователей [4, с.2].

Анализ законодательства РФ в рамках заявленной темы показал, что частично положения Директивы Solvency II отражены в законах РФ: так, и внутренний контроль, и внутренний аудит уже нашли свое место. Вместе с тем, соответствующим нормативным правовым актам не хватает той четкости и масштабности, которые присущи Solvency II. Осознание данного факта подтверждают действия Банка России по внедрению Solvency II: уже определен план внедрения компонентов Директивы, и началось непосредственное осуществление такового – в апреле 2018 года был сформирован перечень участников исследования (все страховщики), направленного на построение экономического баланса и сбора данных для подготовки методологий расчета SCR и рисковой маржи; в июне 2018 начались обозначенные исследования –  Банк России направил страховым организациям опросник по корпоративному управлению, техническую спецификацию в качестве инструкции по формированию экономического баланса и запланировал направить фокус-группе (части страховщиков) шаблоны для исследования по формированию расчета SCR и рисковой маржи; в сентября 2018  началась обработка результатов первого исследования и подготовка отчета, которые продлятся до января 2019 года. В целом ожидается, что все требования будут раскрыты к 2021 году, в 2022 будет введен их тестовый режим [3, с 1].

Таким образом, создание системы управления рисками в настоящее время целесообразно строить, основываясь на риск-ориентированном подходе Директивы ЕС Solvency II. Принимая во внимание ее всеобъемлющий характер, в основе которого реализация трех компонентов: количественных требований, качественных и требований к раскрытию информации, – решение Банка России использовать данную Директиву в качестве основы системы управления рисками в России вполне разумно –  это позволит сократить временные и денежные траты на создание системы с нуля, а также даст возможность опираться на уже имеющийся опыт ее внедрения, который, в частности, уже позволил определить, что такой процесс должен происходить плавно [4, с.2].

Список литературы:

1. Буравлева Н. М., Чистюхин В. В. «От Базеля II к Solvency II, или Что такое риск-ориентированный подход к оценке платежеспособности страховщиков: первые шаги на пути внедрения, задачи и перспективы» // Аналитический банковский журнал. 2016. Декабрь;
2. Ситник А.А. Право в историческом преломлении. История страхования в России: Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) // 2017. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/v/istoriya-strahovaniya-v-rossii (дата обращения: 22.11.2019 г.);
3. Банк России. Заседание Экспертной группы по внедрению риск-ориентированного подхода к регулированию страхового сектора в Российской Федерации, основанного на принципах Solvency II. Москва, 24 июля 2018 года. [Электронный ресурс]. URL: https://www.cbr.ru/Content/Document/File/47104/pres_24072018_solvency.pdf (дата обращения: 22.11.2019 г.);
4. Информационное письмо о Директиве 20091138/ЕС Европейского Парламента и Совета Европейского союза от 25.11.2009 «О6 организации и осуществлении деятельности страховых и перестраховочных организаций (Solvency II)».