ЗНАЧЕНИЕ АКТОВ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

SIGNIFICANCE OF THE ACTS OF SUPREME COURT OF RUSSIAN FEDERATION IN THE CIVIL PROCEDURE

Miroshnikov Ilya Alexandrovich

student of Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Saratov State Law Academy»

Russia, Saratov

Bykov Roman Alexandrovich

student of Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Saratov State Law Academy»

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

В настоящей статье рассматривается роль актов официального толкования Пленума Верховного Суда РФ в гражданско-процессуальной деятельности судов общей юрисдикции и иных субъектов гражданских процессуальных правоотношений.

ABSTRACT

This article considers the role of acts of official interpretation of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation in the civil procedural activity of courts of general jurisdiction and other subjects of civil procedural legal relations.

Ключевые слова: прецедент; Верховный Суд РФ; официальное толкование; источники права.

Keywords: Supreme Court of the Russian Federation; precedent; official interpretation; sources of law.

Верховный суд Российской Федерации в своей деятельности принимает различные акты. Условно можно выделить две группы: первые направлены на пересмотр судебных постановлений (акты судопроизводства, например, кассационное определение), а вторые рассчитаны на широкий круг лиц (акты, направленные на толкование, преодоление пробелов и т.п.) В рамках настоящей работы исследуются последние.

Анализ значения актов Верховного Суда РФ, содержащих толкование правовых норм, представляется логичным начать с классического в юридической науке спора о их юридической силе и правовой природе.

С формальной точки зрения, данные акты не являются источником права и не носят нормативный характер. Юридически толкование, которое пленум Верховный суд Российской Федерации даёт в своих постановлениях, не является для судов обязательным, однако данные разъяснения, как правило, применяются судами, а, в противном  случае, решения отменяются вышестоящими инстанциями.  Однако, по мнению ученого и практика В. Жуйкова, сторонника судебной практики как источника права, пробелы и недостатки в праве представляют собой нормальное явление вне зависимости от качества деятельности законодателя, поскольку невозможно урегулировать большой пласт общественных отношений. Наиболее отчетливо роль судебной практики проявляется при принятии изменений в законодательство, когда квалифицированные судьи осуществляют казуальное толкование, а при необходимости для устранения пробелов, недостатков и противоречий в законодательстве издаются акты официального толкования. В таких условиях с целью оправдания ожиданий граждан от суда как органа публичной власти он вынужден творить право с целью защиты субъективных прав и свобод граждан[1,c. 79].

Ряд учёных считают, что акты, содержащие толкование норм права, являются правоприменительными, как и любые акты судов. Так, Элькинд П.С. отмечает, что толкование норм является необходимым условием их применения[2, c. 192]. Другие склоняются к тому, что акты толкования права являются отдельным видом актов[3, c. 384].

Любопытно, что Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 451-ФЗ от 28 ноября 2018 года[4, c. 7523] ввёл в статью 198 ГПК РФ юридическую возможность судов ссылаться на постановления Пленума Верховного суда РФ, обзоры судебной практики Верховного суда РФ в тексте решения. Несмотря на то, что на практике эти ссылки делались всегда, данный факт подчеркивает неформальный, но обязательный характер актов Верховного Суда РФ для всех нижестоящих судов.

Более того,  несмотря на то, что официально акты Верховного суда РФ, направленные на разъяснительную деятельность, не являются источником права, они должны реализовываться. Формы реализации данных актов чётко не закреплены, однако предполагается, что они соблюдаются и применяются судами в ходе рассмотрения и разрешения дела по существу. Действующее законодательство связывает не реализацию данных актов с гражданско-процессуальной ответственностью – отменой акта. Отмечается, что уместно было бы установление дисциплинарной и уголовной ответственности за неприменение постановлений, исходящих от Верховного суд РФ[5, c. 46].

Также стоит упомянуть ряд причин, по которыми отношение к признанию за судебной практикой значения источника гражданского процессуального права, носит отрицательный характер. Во-первых, это то, что статья 10 Конституции Российской Федерации закрепляет принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную)[6, c. 4398]. В свою очередь, Федеральный конституционный закон «О судебной системе» в статьях 3 и 5 определяет, что судебная власть призвана применять право, а не создавать его[7].

Во-вторых, процессуальная наука исходит из того, что гражданская процессуальная форма характеризуются нормативностью[8, c. 50], то есть порядок осуществления процессуальных действий строго регламентирован законом; это касается всех субъектов гражданских процессуальных правоотношений, в том числе, и суд. Следствием этого в идеале должно являться отсутствие пробелов в нормативно-правовом регулировании.

В октября 2019 года вступил в силу большой пакет изменений в процессуальное законодательство, в связи с чем появилась необходимость официального толкования новых  норм  и внесение правовой определённости в переходный период путем  издания постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Так, Постановление Пленума Верховного суда РФ от 17 июля 2019 года «О некоторых вопросах применения ГПК РФ, АПК РФ, КАС РФ в связи с введением в действие Федерального закона от 28 ноября 2018 года № 451-ФЗ»[9], который комментирует некоторые положения нового процессуального законодательство, определяет правила его применения, не допускает ретроактивности и т.д.

Правовые позиции, изложенные Пленумом Верховного Суда РФ в своих постановлениях, оправдывают цель создания: осуществляется официальное толкование материальных и процессуальных норм. При этом можно встретить случаи расширительного толкования, в том числе, до такой степени, что Пленум настолько отходит в своем толковании от буквы закона, что фактически создает новую норму права. В последнее время это стало тенденцией в сфере гражданского процессуального права. 

Так, например, в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда  РФ от 24 февраля 2005 года «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» устанавливается положение, согласно которому правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица[10].

Думается, что вольное толкование закона не является существенной проблемой, поскольку при сохранении буквы закона существенно могут меняться фактические общественные отношения и, как следствие, понимание духа закона.  Так, в США сформировалась концепция «живой» Конституции, которая исходит из того, что Верховный суд США путем толкования может изменять ее конституционно-правовой смысл исходя из развивающихся и изменяющихся общественных отношений при сохранении текста как соблюдении правовой традиции[11, c. 120].

Представляется, что в современных реалиях уместно говорить о том, что в российской правовой системе складывается особая форма судебного прецедента – акты неиндивидуального характера, исходящие от Верховного Суда РФ. Они представляют собой «живое право», которое раскрывает смысл норм, содержащихся в нормативных правовых актах, а при необходимости придаёт им иной смысл с учетом развития общественных отношений, позволяет преодолеть пробельные и коллизионные аспекты в правовой материи.

Список литературы:

1. См.: Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. – М.: Юристъ, 2000. – С. 78-90.
2. См.: Элькинд П. С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М., Юридическая литература, 1967. 192 с.
3. См.: Теория государства и права: Учебник / В.Л. Кулапов, А.В. Малько; Саратовский филиал Института государства и права РАН. – М.: НОРМА, 2008. – 384 с.
4. См.: Федеральный закон от 28 ноября 2018 г. № 451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2018. № 49 (часть I). Ст. 7523.
5. См.: Соловьева Т. В. Реализация в гражданском судопроизводстве актов Высших судебных органов: автореф. дисс. ... доктора юр. наук: 12.00.15 / Т. В. Соловьева. Саратов: ФГБОУ ВО «СГЮА», 2014. 46 с.
6. См.: Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок от 30 декабря 2008 № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 № 7-ФКЗ, от 05 февраля 2014 № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета. № 237. 1993; Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
7. См.: Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ (в ред. от 30 октября 2018 г.) «О судебной системе Российской Федерации» // Российская газета. № 3. 1997.
8. См.: Комиссаров К.И. Последовательно прогрессивное развитие советского гражданского процессуального права // Проблемы действия и совершенствования советского гражданского процессуального законодательства. Свердловск, 1982. С. 50.
9. См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09 июля 2019 № 26 «О некоторых вопросах применения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в связи с введением в действие Федерального закона от 28 ноября 2018 года № 451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»» // Российская газета. № 154. 2019.
10. См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Российская газета. № 50. 2005.
11. См.: Ястребова Е.С. К вопросу о «живой» Конституции США // Социально-политические науки. 2016. №3. С. 120.