ЦЕННОСТИ ИДЕОЛОГИИ ФРАНКФУРТСКОЙ ШКОЛЫ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ НЕОЛИБЕРАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ

Изучение политической идеологии как феномена политического бытия представляет собой большой интерес для современной политологии. Политическая идеология может проявляться не только в виде конкретных учений и доктрин, но и в качестве компонента политического сознания – как индивидуального, так и общественного. По этой причине в социально-гуманитарном знании существует множество разных определений понятия политической идеологии. Мы остановимся на определении, согласно которому политическая идеология является теоретически оформленной системой ценностей и представляет собой теоретическую основу для участия субъекта в деятельности, осуществляемой по поводу власти (т.е. в борьбе за власть, удержании власти, сотрудничестве с властью или оппозицией). В соответствии с трактовкой Н.В. Асонова, политическая идеология «составляет ценностно-целевую основу» теоретической базы политической борьбы [1, с. 294]. Политическая идеология оказывает серьёзное влияние на формирование политического поведения индивида: она может служить ему обоснованием сложившихся общественно-политических отношений или же наоборот, мотивировать его на целенаправленную деятельность по изменению политического бытия. Ценности и цели, а также разного рода теоретические положения и идеологемы входят в содержание политических идеологий.

На сегодняшний день существует несметное множество самых разных политических идеологий, занимающих разное положение на «политическом спектре» и имеющих разное отношение к господствующей политической силе в каждом конкретном случае. Среди доминирующих политических идеологий, несомненно, следует выделить идеологию неолиберализма, получившую широчайшее распространение в современном мире.

При рассмотрении современной политической практики неолиберальных сил, политолог может отметить «созвучие» этих действий с ценностями идеологии Франкфуртской школы неомарксизма. В данной статье мы обратим внимание на соответствие ряда ценностных установок и теоретических положений представителей Франкфурсткой школы с практикой современного неолиберализма.

К Франкфуртской школе в современных историографических работах исследователи относят целый ряд авторов, однако основными представителями школы можно назвать таких классиков западной социально-философской мысли как: М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе и Э. Фромма.

Важно отметить, что единой политической идеологии Франкфуртской школы не существует, однако в ходе аксиологического анализа основных работ данного направления проявляются общие положения, характерные для школы в целом. По характеру положения на «политическом спектре» общую для «франкфуртцев» идеологию можно назвать ультралевой. По характеру национально-политической ориентации всех представителей Франкфуртской школы можно обозначить как последовательных интернационалистов, подвергавших критике национальную традицию с позиций «общечеловеческих» гуманистических ценностей. По этой причине, данную идеологию можно обозначить как строго экзогенную по отношению к каждому национальному государству.

Ряд исследователей отмечает, что трансформации, которые привели к распаду Франкфуртской школы, начались в конце 60-х – начале 70-х гг. XX в. По причине чего в дальнейшем «речь могла идти уже об истории отдельных её идей» [4, с. 290]. В этой связи правильнее говорить не о развитии школы, а о созвучии определённых идей франкфуртских мыслителей с практикой современных политических идеологий, в том числе с практикой неолиберализма.

Неолиберализм главным образом роднит с идеями «франкфуртцев» приверженность идеалам индивидуализма и «позитивной свободы». Получившее теоретическое «обоснование» в работах франкфуртских мыслителей отрицание коллективных идентичностей, традиционно свойственных как Западу, так и иным цивилизациям, во многом соответствует современным контртрадиционным политическим практикам неолиберальных сил. Однако расценивать идеи Франкфуртской школы в качестве причины происхождения данных практик было бы в корне неверно, т.к. в основе неомарксизма «франкфуртцев» и производных либерализма лежит общий идейно-доктринальный базис – антропоцентризм в сочетании с секулярным гуманизмом. В этом смысле, теории американских консерваторов, объявляющие именно Франкфуртскую школу и т.н. «культурный марксизм» причиной упадка Западной цивилизации, видятся несостоятельными, поскольку не учитывают общий корень неомарксизма и неолиберализма.

Кроме того, следует учесть и принципиальное различие во взглядах на экономическое устройство между представителями Франкфуртской школы  и неолибералами. Основанные на марксизме концепции «франкфуртцев» подразумевают недопустимые для неолиберализма положения, в частности установление общественного контроля над средствами производства. Неприемлемы для неолиберализма даже умеренные социалистические взгляды на организацию экономики Э. Фромма, не настаивавшего на ликвидации частной собственности, однако выдвигавшего идею национализации ряда отраслей промышленности и низовой контроль над экономической деятельностью.

Между тем, сходство неолиберализма и идей Франкфуртской школы отчётливо проявляется в положительной оценке отрицания традиционных западных представлений о семье и роли национальной, половой и расовой идентичности в жизни человека. В данном контексте представляет интерес соотнесение идей Г. Маркузе с практикой ряда неолиберальных правительств стран ЕС. Ряд идей, высказанных Маркузе в работах «Репрессивная толерантность», «Очерк об освобождении», «Контрреволюция и бунт» во многом соответствует практике неолиберальных политических сил. Так, применение «антидискриминационного» законодательства полностью соответствует концепции «освобождающей толерантности» Маркузе, подразумевающей нетолерантность к правым движениям и абсолютную лояльность по отношению левым. Маркузе, в некотором смысле, предвосхитил практику «политической корректности» и «позитивной дискриминации». Идеолог писал: «мелкие и бессильные меньшинства, ведущие борьбу с ложным сознанием и его инициаторами, нуждаются в помощи – их существование важнее, чем сохранение скомпрометированных прав и свобод» [3, с. 124]. Автор подразумевает под этими словами предоставление «угнетённым» меньшинствам всей полноты гражданских прав и в то же время лишение этих прав тех, кто мешает «освобождению» угнетённых. По этой причине, автор осуждает абстрактную «чистую» толерантность, связывая её с закреплением существующих форм дискриминации.  Отметим, что созвучная с этими идеями практика подавления правой оппозиции, осуществляемая под предлогом борьбы  с политическим и религиозным экстремизмом, распространена сегодня во многих странах мира.

В эссе «Природа и революция», изданном в качестве одной из глав книги «Контрреволюция и бунт», Маркузе, среди прочего, подвергает критике институт семьи и выступает за «феминизацию» мужчин и решительно отрицает «мужское начало», свойственное традиционному обществу. Подобные тезисы во многом созвучны с современными неолиберальными практиками, в частности с внедрением на законодательном уровне т.н. «гендерного равенства» и введения специальных квот для женщин в парламенте. В современных странах Запада господствующие политические силы неолиберальной политической ориентации, по большому счёту, ставят консервативно настроенных граждан в дискриминируемое положение, воздействуя на выстроенные иерархические отношения в традиционной моногамной семье через нормативно-правовую подсистему общества. Тут важно отметить, что ещё С. Хантингтон в своей известной работе «Столкновение цивилизаций» подчёркивал принципиально важную роль устройства семьи в цивилизационной идентичности человека. По этой причине подобную практику и сходные с ней по духу концепции, можно охарактеризовать в качестве подрывающих цивилизационную идентичность.

На сегодняшний день те или иные положения, выработанные в рамках Франкфуртской школы, используются в ряде стран не только господствующей политической силой, но и левой оппозицией. Так, определённую преемственность идей Франкфуртской школы можно проследить в политическом процессе США среди протестных групп, активно принимавших участие в серии акций «Occupy Wall Street» в 2011 г. Также сюда можно отнести некоторых участников акций против избрания Д. Трампа на президентских выборах в 2016 г.

Наиболее радикальная, но в то же время децентрализованная часть электората Демократической партии США в ходе целого ряда гражданских конфликтов выступала с позиций «освободительной толерантности», подразумевающей нетерпимость по отношению к группам лиц, объявленных в качестве противников идеалов равенства. В целом, политические ценности представителей Франкфуртской школы на сегодняшний день пользуются наибольшей популярностью у разного рода левых политических сил и во многом согласуются с такими общественно-политическими повестками как:  обеспечение толерантности, «антифашизм», критика потребления, борьба против права на ношение оружия, левый антиглобализм, левый «экологизм», радикальный феминизм, «гендерная» проблематика. Как отмечает российский левый теоретик Б. Кагарлицкий, подобного рода дискурс во многом согласуется с неолиберальной идеологией и порождает в левом движении стран Запада «культ креативного бездельника» [2, с. 32].

Хотелось бы также отметить, что при исследовании теоретического наследия Франкфуртской школы и современного неолиберализма могут оказаться актуальными работы отечественных учёных, в которых проводится анализ деструктивного мировоззрения. Сюда можно отнести исследования Л.Н. Гумилёва, разработавшего концепцию «антисистем», а также труды В.Л. Махнача и И.Р. Шафаревича. Данные работы представляют ценность для исследования мотивации тех или иных политических общностей, отрицающих этническую традицию и аккумулирующих внутри себя негативное мировоззрение.

Список литературы:

1. Асонов Н.В. История и типология политических идеологий России / Государственная идеология и современная Россия. Материалы Всероссийской научно-общественной конференции. Москва. 28 марта 2014 г. – М.: Наука и политика, 2014. – 280 с.
2. Кагарлицкий Б. Ю. Между классом и дискурсом. Левые интеллектуалы на страже капитализма/ Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. – 276 с.
3. Маркузе Г. Критическая теория общества: Избранные работы по философии и социальной критике / пер. с англ. А.А. Юдина. – М.: ACT, 2011. – 382 с.
4. Очерки по истории теоретической социологии XX столетия (от М. Вебера к Ю. Хабермасу, от Г. Зиммеля к постмодернизму) / Ю.Н. Давыдов, А.Б. Гофман, А.Д. Ковалев и др. – М.: Наука, 1994. – 380 с.