ВЗАИМОСВЯЗЬ СУБЪЕКТИВНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ И ГОТОВНОСТИ К РИСКУ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ ПРОФЕССИЙ

Аннотация. Противоречивое влияние риска на личность легло в основу исследования взаимосвязи субъективного благополучия и готовности к риску представителей экстремальных профессий.

В исследовании принимали участия две группы: представители экстремальных (131 человек, что составляет 58 %) и не экстремальных профессий (95 человек, что составляет 42 %). Общий объем выборки составил 226 человек, из них 135 (59.7 %) мужчин и 91 женщина (40.3 %). Большинство респондентов составляют возрастную группу 23-25 лет (71 респондент), а также, 26-30 (50 респондентов).

У всех участников измерялся уровень субъективного благополучия и отношение к риску. Для измерения уровня субъективного благополучия использована методика Шкала субъективного благополучия Г. Перуэ-Баду (русскоязычная адаптация методики М.В. Соколовой), а для выявления отношения к риску - Методика диагностики степени готовности к риску Г. Шуберта.

Выявлена слабая отрицательная связь между субъективным благополучием и готовность к риску представителей экстремальных профессий; уровень субъективного благополучия представителей экстремальных профессий выше, чем у представителей не экстремальных профессий; представители экстремальных профессий более склонны к риску, чем представители профессий, чья работа не связана с риском для здоровья и жизни.

Таким образом, результаты исследования расширяют знания о риске, который в условиях экстремальной ситуации способен привести как к негативным последствиям для личности, так и стать фактором, повышающим уровень субъективного благополучия человека.

Ключевые слова: риск, субъективное благополучие, экстремальные профессии, спасатели, пожарные.

Актуальность исследования взаимосвязи субъективного благополучия и готовности к риску представителей экстремальных профессий обусловлена противоречивым влиянием риска на человека. С одной стороны, риск, являясь сильным стрессовым фактором, способен вызвать негативные последствия для личности, с другой стороны, он является условием возникновения позитивных изменений. Необходимо обратить внимание, что в данном исследовании акцент делается именно на риске для здоровья и жизни.

Исследования отечественных авторов (П.И. Сидоров, А.М. Ксенофонтов, И.И. Беликов, И.А. Новикова, Е.А. Петрова), посвященные влиянию стресса на общее состояние человека, позволили сделать вывод, что риск может привести к возникновению негативных последствий как для психического, так и для соматического здоровья (замкнутость, повышенная тревожность, увеличение вероятности формирования стрессовых расстройств, например, возникновение зависимых состояний (наркомания, алкоголизм и т.д.), суицидального поведения, нарушение адаптации и т.д.), а также, к неадекватному социальному функционированию лиц, непосредственно вовлеченных в экстремальные ситуации [1, 5].

В зарубежных исследованиях также освещается данный феномен. Дж. Смитт и соавторы в работе о влиянии психического напряжения на здоровье пришли к выводу, что риск - это фактор возникновения отрицательных последствий для здоровья, который может привести к различным соматическим нарушениям [7].

Вместе с тем, в исследовании влияния риска на сотрудников МЧС Ю.В. Петрова и Н.В. Жигинас столкнулись с противоречием, заключающемся в том, что некоторые люди склонны предпочитать опасный вариант действия безопасному. По их мнению, переживание опасности проявляется по-разному и может выступать, в одних случаях, как фактор, предостерегающий, мобилизующий и активизирующий человека, а в других – как фактор, нарушающий поведение и действия человека. Рискованные ситуации способны воздействовать неоднозначно на личность, вызывая противоположные эмоциональные отношения и реакции у людей в виду различных индивидуально-психологических особенностей, например, хорошо развитых волевых черт. Такие люди в рискованных и стрессовых ситуациях могут быть наиболее смелыми, инициативными, активными и т.п. [2].

Таким образом, авторы считают необходимым обратить внимание на риск как на фактор, способствующий возникновению положительных изменений и состояний. Кроме того, Ю.В. Петрова и Н.В. Жигинас пришли к выводу, что неблагоприятные факторы могут способствовать возникновению состоянию полного душевного благополучия [2].

В исследованиях «бескорыстного риска», проводимых В.А. Петровским, показано, что риск обладает особым мотивирующим воздействием на личность, что в ряде случаев выступает как фактор личностного развития [3].

В работах зарубежных авторов (Sarbjit S. Johal и соавторы), посвященных влиянию различных трудностей на человека, обнаружено, что риск для жизни, с которым сталкивались медсестры во время и после землетрясений, способствовал улучшению отношений с другими людьми, у них поменялись приоритеты в ценностях, увеличился уровень их субъективного благополучия [8].

Таким образом, существует сложность прогнозирования поведения человека непосредственно в экстремальной ситуации. Данный феномен обусловлен противоречивым влиянием риска на личность.

Исходя из результатов исследования Ю.В. Петровой и Н.В. Жигинас, изучающих сотрудников МЧС, мы предполагаем, что риск и стресс могут стать условиями личностного развития и у представителей иных экстремальных профессий, например, военнослужащих, подводников, сотрудников правоохранительных органов и других структур. Кроме того, В.Ю. Рыбников и Е.Н. Ашанина утверждают, что у представителей различных экстремальных профессий имеются общие личностные особенности, обусловленные спецификой профессиональной деятельности, связанной с риском [4].

Противоречивое влияние риска на личность легло в основу исследования, которое позволяет выдвинуть следующие эмпирические гипотезы:

1. Феномены «субъективное благополучие» и «готовность к риску» взаимосвязаны друг с другом.
2. Уровень субъективного благополучия представителей экстремальных профессий ниже, чем у представителей не экстремальных профессий.
3. Представители экстремальных профессий более склонны к риску, чем представители профессий, чья работа не связана с риском для здоровья и жизни.

Выборка, методики и методы исследования

Общий объем выборки составил 226 человек, из них 135 (59.7 %) мужчин и 91 женщина (40.3 %). Большинство респондентов составляют возрастную группу 23-25 лет (71 респондент), а также, 26-30 (50 респондентов) (см. рис. 1).

Рисунок 1. Возрастные интервалы выборки

В исследовании принимали участия две группы: представители экстремальных (131 человек, что составляет 58 %) и не экстремальных профессий (95 человек, что составляет 42 %). Все участники добровольно приняли участие в исследовании (см. рис. 2).

Рисунок 2. Процентный состав групп

Для измерения уровня субъективного благополучия использована методика Шкала субъективного благополучия Г. Перуэ-Баду (русскоязычная адаптация методики М.В. Соколовой), а для выявления отношения к риску - Методика диагностики степени готовности к риску Г. Шуберта. Эмпирическое исследование представляло собой прохождение двух данных методик всеми участниками каждой из групп.

Для обработки полученных данных применялись методы математической статистики: корреляционный анализ методом ранговой корреляции Спирмена, процедура установления значимых различий по t-критерию Стьюдента.

Результаты и их обсуждение

Статистический анализ результатов эмпирического исследования позволил выявить слабую отрицательную корреляцию между субъективным благополучием и готовностью к риску по общей выборке (R = - 0.3368 при p ≤ 0.000).

Полученные данные внутри общей выборки являются следствием неравномерного количества респондентов в обеих группах. В связи с этим, мы провели корреляционный анализ внутри группы представителей экстремальных профессий, в ходе которого были выявлены схожие результаты (R = - 0.2607 при p ≤ 0.000). Данный феномен свидетельствует о том, что готовность к риску не является ключевым фактором, влияющим на субъективное благополучие представителей различных профессий.

Кроме того, необходимо обратить внимание на тот факт, что среди 131 респондента из числа представителей экстремальных профессий – 117 ответов респондентов мужского пола, а респондентов женского пола - только 14. Это следует учитывать при интерпретации результатов о взаимосвязи между субъективным благополучием и готовностью к риску. Мужчины в силу личностно-психологических особенностей более эмоционально устойчивы, сдержаны, вследствие чего, их столкновение с опасными ситуациями не всегда приводит к существенному изменению уровня субъективного благополучия.

Также было выявлено, что среди респондентов, которые причислили себя к группе представителей экстремальных профессий, были сотрудники социальных служб, в частности, специалисты органов опеки. Зарубежный автор M. Каллахан в работе, посвященной деятельности социальных служб, делает акцент на том, что такие специалисты сталкиваются в своей работе с различными рисками, в том числе, и для здоровья. Их деятельность также, как и представителей экстремальных профессий, строго регламентирована, они выполняют свои функции исходя из законодательства и внутреннего устава. В полномочия сотрудников органов опеки входит обследование жилищно-бытовых условий несовершеннолетних детей, воспитывающихся в неблагополучных семьях. В ходе таких проверок, специалисты могут подвергнуться физическому насилию со стороны родителей, находящихся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, имеющих психоневрологические диагнозы и т.д. [6].

У представителей экстремальных и не экстремальных профессий выявлены достоверные различия по уровню субъективного благополучия (t Стьюдента = 9.1762 при p ≤ 0.000) (см. рис. 3).

Рисунок 3. Боксплот (сравнение двух групп по субъективному благополучию): левый столбец – представители экстремальных профессий; правый столбец – представители не экстремальных профессий

Полученные данные свидетельствуют о том, что представители профессий, связанных с риском, оценивают свое субъективное благополучие выше, чем представители не экстремальных профессий. Данный феномен, вероятно, обусловлен тем, что профессиональная деятельность в экстремальных условиях подразумевает под собой более результативный исход работы, кроме того, такие профессии являются более ценностно-ориентированными для профессиональных спасателей, пожарных, военнослужащих и т.д.

Экстремальные, рискованные ситуации имеют объективно жизненную значимость для человека, которые требуют от участников события и их родственников мобилизации и прогнозирования. В отличие от жертв и пострадавших в чрезвычайных ситуациях, сотрудники служб экстренного реагирования имеют доступ к объективным показателям вероятностного прогнозирования, а также имеют четкий алгоритм действий в экстремальных условиях, которые делают прогноз событий предсказуемым. В то время как, профессиональная деятельность, не связанная с экстремальными ситуациями и риском, более неопределенная, а также, менее эмоционально окрашенная.

Следует обратить внимание и на то, что представители экстремальных профессий на «прямые» вопросы («в последнее время я был в хорошем настроении», «я редко скучаю в процессе своей повседневной деятельности», «я чувствую себя здоровым и бодрым», «мне нравится моя повседневная деятельность», «в последнее время я чувствую себя в прекрасной форме») преимущественно давали положительные ответы, а на «обратные» («моя работа давит на меня», «я часто чувствую себя одиноким», «иногда я становлюсь беспокойным по неизвестной причине», «утром мне трудно вставать и работать», «в последнее время я чрезмерно реагирую на незначительные препятствия и неудачи», «я все больше ощущаю потребность в уединении», «в последнее время я был очень рассеян») – отрицательные. В то время, как представители профессий, не связанных с риском, давали, усредненные или противоположные ответы.

Кроме того, нами выявлены достоверные различия по уровню готовности к риску между двумя группами (t Стьюдента = 9.7921 при p ≤ 0.000) (см. рис. 4).

Рисунок 4. Боксплот (сравнение двух групп по готовности к риску): левый столбец – представители экстремальных профессий; правый столбец – представители не экстремальных профессий

Разница склонности к риску у обеих групп детерминирована самой спецификой профессиональной деятельности. Сотрудник экстремальной профессии, склонный к риску, сможет более эффективно осуществлять свои функции, так как встречается с экстремальными ситуациями, в которых ему необходимо проявить готовность и смелость, в противном случае, он не сможет осуществлять свой профессиональный долг.

Выводы

1. Выявлена слабая отрицательная связь между субъективным благополучием и готовностью к риску как внутри группы представителей экстремальных профессий, так и внутри общей выборки;
2. Уровень субъективного благополучия представителей экстремальных профессий выше, чем у представителей не экстремальных профессий;
3. Представители экстремальных профессий более склонны к риску, чем представители профессий, чья работа не связана с риском для здоровья и жизни.

Вероятно, выдвинутая гипотеза о том, что уровень субъективного благополучия представителей экстремальных профессий ниже, чем у представителей не экстремальных профессий, была опровергнута в виду того, что в научной литературе значительная часть работ, посвященных влиянию риска на личность, рассматривают его в качестве стрессового фактора, отрицательно влияющего на состояние человека.

Таким образом, результаты исследования расширяют знания о риске, который в условиях экстремальной ситуации способен привести как к негативным последствиям для личности, так и стать фактором, повышающим уровень субъективного благополучия человека. Кроме того, при отборе сотрудников экстремальных профессий следует обращать внимание на их готовность к риску непосредственно в стрессовых условиях, в виду того, что в эффективности профессиональной деятельности экстремальных служб важное значение играют определенные личностно-психологические качества специалистов.

Список литературы:

1. Петрова Е.А. Феномен психотравмы: теоретический аспект // Вестник Новгородского государственного университета. – 2013. – Т. 2. – № 74. – С. 89-91.
2. Петрова Ю.В., Жигинас Н.В. Стресс и готовность к риску сотрудников МЧС // Вестник Томского государственного педагогического университета. – 2014. – № 1 (142). – С. 52-55.
3. Петровский В.А. Личность в психологии. Парадигма субъектности / Ростов-на-Дону, 1996. – 272 с.
4. Рыбников В.Ю., Ашанина Е.Н. Психологические механимы копинг-поведения специалистов экстремальных профессий // Психопедагогика в правоохранительных органах. – 2009. – № 2 (37). – С. 46-50.
5. Сидоров П.И., Ксенофонтов А.М., Беликов И.И., Новикова И.А. Динамика психического состояния сотрудников органов внутренних дел в зоне боевых действий // Экология человека. – 2007. – № 10. – С. 44-48.
6. M. Risk Assessment in Social Work // International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences (Second Edition). – 2015. – P. 692-697.
7. Joshua M. Smyth, Martin J. Sliwinskia, Matthew J. Zawadzki, Stacey B. Scottc, David E. Conroy, Stephanie T. Lanza, David Marcusson-Clavertz, Jinhyuk Kim, Robert S. Stawski, Catherine M. Stoney, Orfeu M. Buxton, Christopher N. Sciamanna, Paige M. Green, David M. Almeida. Everyday stress response targets in the science of behavior change // Behaviour Research and Therapy. – February 2018. – Volume 101. – P. 20-29.
8. Sarbjit S. Johal PhD, DClinPsy, Zoe R. Mounsey MSc (Health Psych), MBA Finding positives after disaster: Insights from nurses following the 2010–2011 Canterbury, NZ earthquake sequence // Australasian Emergency Nursing Journal. – November 2015. – Volume 18. – Issue 4. – P. 174-181.