ВЛИЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА НА РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

Социально-экономические и политические процессы, происходящие на территории Российской Федерации, все больше усиливают интеграцию страны в мировое сообщество, в том числе – в мировую правовую систему. Тем самым нормы международного права оказывают все большее влияние на формирование норм права внутреннего законодательства.

Одной из наиболее актуальных проблем рассматриваемой темы является признание норм международного права источниками российского права. В частности, советские правоведы, в том числе А.Я. Вышинский, не признавали нормы международного права в качестве источников советского уголовного права, однако допускали ограниченное влияние международного законодательства в тех случаях, когда следует уяснить некоторые нормы уголовного права [4]. Большинство современных российских ученых (Г.К. Дмитриева, В.М. Шумилов) признают нормы международного права в качестве источников внутреннего уголовного законодательства, однако данная позиция разделяется не всеми, например, противником приведенной позиции выступает В.А. Лаптев [5, с. 54]. Следует полагать, что нормы международного права должны расцениваться как источник уголовного права России, если они были ратифицированы в форме федерального закона.

Как известно, в понимании природы взаимодействия внутригосударственного и международного права господствует дуалистическая концепция.

При этом не исключается возможность взаимодействие норм международного права и норм внутригосударственного законодательства, так как допускается отсылка одного к другому и наоборот.

Нельзя оставить без внимания, тот факт, что именно государства сами  создают нормы международное право. Выступая стороной в международных договорах, государство в первую очередь представляет свои национальные интересы, возможность их изменения в соответствии с вновь возникшими международными обязательствами. Данная идея была закреплена в международную презумпцию, которая гласит о том, что, если для обеспечения исполнения обязательств, предусмотренных международным договором, необходимо произвести действия по корректировке внутреннего законодательства, то эти действия должны быть осуществлены.

Дуалистическая концепция взаимодействия внутригосударственного и международного права, является проявлением некого компромисса между внешним суверенитетом государства и системой международного законодательства в целом. Так, если влияние норм внутреннего права можно назвать первичным, так как государство исходит при создании норм международного права из положений собственного законодательства, то при наличии уже действующих правовых норм международного характера оно не может не признавать их преимущественного значения над нормами внутреннего права [1].

Приоритет норм международного права означает, что право каждого государства состоит из двух юридических систем: внутригосударственной юридической системы и международной юридической системы государства. Международное и внутригосударственное право образуют единую систему норм права государства, однако, в случае возникновения разногласий, должны применяться нормы международного права. Исходя из этого можно сделать вывод, что если государство приняло на себя обязательства, предусмотренные международным договором, то нормы внутреннего права не могут противоречить нормам международного законодательства, более того, они должны обеспечивать реализацию внутри страны данных норм. Указанная позиция нашла свое отражение и в ст. 15 Конституции Российской Федерации [2].

В этом случае, по общему правилу, нормы международного права должны быть отражены во внутреннем уголовном законодательстве, то есть непосредственно в Уголовном Кодексе РФ. Тем не менее, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» указано, что международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом [6].

Однако в ряде случаев международные правовые акты имеют непосредственное уголовно-правовое значение без их включения в Уголовном Кодексе РФ. Это, например, касается вопросов уголовной ответственности лиц, пользующихся иммунитетом в силу международных договоров и конвенций России. Таким образом, можно говорить о том, что международно-правовые акты могут быть непосредственными источниками уголовного права, что прямо соответствует принципу приоритета международного права над национальным, что предусмотрено частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации и признается самим Уголовным кодексом РФ [2].

Рассмотрим основные способы влияния международного права на российское уголовное право.

В своей работе Д.Б. Левин отмечает, что имеют место быть три способа влияния международного права на российское уголовное права. К ним он относит: отсылку к международному акту, рецепцию и трансформацию во внутренний закон [6]. Данная позиция получила широкую критику в связи с тем, что прямое влияние нормы международного права может нарушить внешний суверенитет государства. В дальнейшем отечественная наука шла по пути признания трансформации как основного способа осуществления международного права путем издания государством внутренних нормативных актов в обеспечение исполнения им своего международного обязательства.

Стоит отметить, что термин «трансформация» носит условный характер. Некоторые авторы к трансформации относят все возможные способы реализации международного права, за счет российского уголовного права. В термин «трансформация» они вкладывают и рецепцию международных правовых норм, и прямую отсылку к ним. По мнению других авторов, отсылка является обособленным способом взаимодействия международного права и российского уголовного права, так как при отсылке положение, закрепленное в международной норме, не приобретает характер внутригосударственного предписания, а нормы международного договора, ратифицированного государством, являются трансформированными во внутригосударственное право лишь в том случае, если есть прямое, закрепленное положение законодательства, определяющее, что международный правовой акт является частью правовой системы государства [7, c. 81].

Анализируя нормы международного права, нормы внутреннего законодательства Российской Федерации, можно сделать следующие выводы, относительно способов влияния международного права на российское уголовное право.

Во-первых, Уголовный кодекс РФ закрепляет в своих нормах прямую отсылку к нормам международного права. Так статья 356 кодекса гласит, что «применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет» [3].

Во-вторых, более широким способом влияния международного права на уголовное права Российской Федерации является восприятие Уголовным кодексом РФ норм международного права. Восприятие может отражаться в виде:

- включения нормы международного права в текст закона, обеспечивающие исполнение принятых обязательств, предусмотренных международным договором;

- изменение ранее существовавшей нормы уголовного права, в соответствии с требованиями международного договора;

- включение нормы международного права во внутреннее законодательство, когда международный правовой акт не определяет жестких требований восприятия его содержания во внутреннем законодательстве [7, c. 83].

Подводя итог всему вышеизложенному, можно сделать вывод, что влияние международного права на российское уголовное законодательство осуществляется следующими способами:

- отсылка, то есть указание в норме внутреннего законодательства, непосредственного указания на действие международной нормы;

- рецепция подразумевает под собой полное включение международной нормы в Уголовной закон, при этом может приниматься новая норма, либо вноситься изменения в уже существующую норму уголовного права;

- имплементация применяется когда, действующая норма Уголовного права Российской Федерации адаптируется в соответствии с изменениями, предусмотренными международным договором.

Последние два способа влияния международного права на российское уголовное законодательство представляют собой инкорпорацию международного права во внутригосударственное уголовное законодательство.

Таким образом, можно сделать вывод, что несмотря на общность признания за международно-правовыми нормами статуса источников уголовного права, международное уголовное право является своеобразным катализатором унификации национальных уголовно-правовых систем России и стран континентального и общего права.

Список литературы:

1. Венская Конвенция о праве международных договоров от 23.05.1969 // [Электронный ресурс] / URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_12754/ (дата обращения: 07.11.2018)
2. Конституция Российской Федерации (Принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Российская газета. – 2014. – № 163.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 02.10.2018) // Российская газета. – 1996. – 113.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 N5 (ред. от 5.03.2008) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Российская газета.– 2003. – № 244.
5. Вышинский А.Я. Вопросы международного права и международной политики // [Электронный ресурс] / URL: https://naukaprava.ru/catalog/435/840/5188/30848 (дата обращения: 17.11.2018)
6. Лаптев В.А. Влияние норм международного права на национальное законодательство // Государство и право. – 2018. – № 1. – С. 54 – 58.
7. Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. – М.: Юрайт, 2016. – 218 с.
8. Яковлев А.С. Нормы международного права и их влияние на национальное законодательство // Экономика. Политика. Право. – 2017. – № 1. – С. 81 – 85.