КОРЕЙСКАЯ ВОЛНА КАК ФЕНОМЕН В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ КИТАЯ (НА ПРИМЕРЕ КОРЕЙСКИХ ДОРАМ)

KOREAN WAVE AS A PHENOMENON IN THE CONTEXT OF CHINESE CULTURE (USING KOREAN DRAMAS AS AN EXAMPLE)

Latipova Daniya Rinatovna

Master's student, Department of Chinese and Asian-Pacific Studies institute of international relations, history and oriental studies (higher school oriental studies – oriental division), Kazan Federal University,

Kazan, Russia

АННОТАЦИЯ

Статья рассматривает феномен корейской волны в Китае через призму реального культурного потребления, которое развивается вне официальных каналов и вопреки административным ограничениям. Анализируется трансформация способов потребления корейского контента после введения ограничений 2016 года, когда зрители перешли на нелегальные платформы, демонстрируя неэффективность административных барьеров перед устойчивым культурным спросом. Работа выявляет, что успех корейских сериалов в Китае обусловлен не универсальностью визуального языка или стратегией глокализации, а способностью заполнять пустоту в эмоциональном пространстве, которую оставляет китайская культурная индустрия.

ABSTRACT

This article examines the phenomenon of the Korean Wave in China through the lens of real cultural consumption, which is developing outside of official channels and despite administrative restrictions. It analyzes the transformation of Korean content consumption patterns after the introduction of restrictions in 2016, when viewers switched to illegal platforms, demonstrating the ineffectiveness of administrative barriers in the face of sustained cultural demand. The study reveals that the success of Korean dramas in China is not due to the universality of their visual language or a glocalization strategy, but to their ability to fill the emotional void left by the Chinese cultural industry.

Ключевые слова: корейская волна, Hallyu, корейские дорамы, культурное потребление, Китай, культурная цензура, мягкая сила.

Keywords: Korean Wave, Hallyu, Korean dramas, cultural consumption, China, cultural censorship, soft power.

Введение

Корейские дорамы в Китае существуют не как предмет академического интереса, а как живая практика культурного потребления, которая развивается помимо официальных каналов и вопреки административным запретам. Исследовательская литература часто трактует Hallyu через категории мягкой силы и культурной дипломатии, но китайская аудитория взаимодействует с корейскими сериалами иначе – не как с инструментом государственной стратегии, а как с альтернативой собственному телевизионному производству, которое перегружено дидактикой и идеологическими установками.

А.Ю. Кащенко в своей работе рассматривает Hallyu через призму политических механизмов, но для понимания китайского контекста важнее другое – как именно дорамы проникают в сознание зрителя, минуя официальную риторику о мягкой силе [2, с. 253]. Южная Корея действительно использует культурный экспорт инструментально, однако китайская аудитория воспринимает корейские сериалы не как дипломатический жест, а как альтернативу собственному телевизионному производству. Акцент на семейных ценностях и традициях работает не потому, что это выверенная стратегия культурной близости, а потому что конфуцианская основа остается общей для обеих культур, хотя и интерпретируется по-разному.

 О.В. Смирнова анализирует российский медиадискурс, но её выводы об универсальности визуального языка применимы к китайскому случаю с оговоркой – универсальность здесь относительна [5]. То, что воспринимается как доступное в России, в Китае читается через призму собственных культурных кодов, которые не совпадают с западными. Механизмы восприятия схожи только на поверхностном уровне, глубинные же процессы адаптации контента различаются радикально. Попытка свести корейские дорамы к набору универсальных приёмов игнорирует тот факт, что китайский зритель воспринимает их не как нейтральный глобальный продукт, а как нечто, что резонирует с его собственными культурными травмами и неудовлетворёнными запросами.

Визуальная привлекательность корейских сериалов – это не просто качественная картинка, а способ организации экранного пространства, который отличается от того, что предлагает китайское телевидение с его склонностью к монументальности и дистанцированности. Н.В. Синявина и С.М. Циклаури выделяют три этапа развития корейской волны, начиная с 1990-х [3, с. 6]. «Зимняя соната» стала прорывом не из-за художественных достоинств, а из-за экономической конъюнктуры – корейский контент оказался дешевле японского при сопоставимом качестве. Китайские телекомпании получили выгодную альтернативу, а зрители – продукт, который не выглядел откровенно бюджетным. Государственная поддержка через систему квот работала внутри Кореи, но на экспорт шли сериалы, где традиционные элементы размывались до безопасного уровня экзотики. Авторы говорят о грамотном учете запросов международного потребителя, но точнее было бы сказать – о сознательном упрощении культурной специфики ради коммерческой проходимости.

К.В. Казакова вводит концепцию глокализации, ссылаясь на Уотсона, однако применительно к Китаю эта модель работает не так гладко, как может показаться [1, с. 78]. Корея адаптировала западную культуру под себя, но китайская аудитория воспринимает корейский продукт не как нечто западное, обработанное азиатской спецификой, а как отдельную культурную формацию. Эстетические стандарты красоты, которые транслируются через дорамы, действительно отличаются от западных – мужской идеал без щетины, женский – без агрессивной сексуальности. Китайская молодежь усваивает эти образцы не потому, что они ближе традиционным представлениям (традиционные китайские стандарты выглядели иначе), а потому что они предлагают современную альтернативу западной модели, которая воспринимается как чужеродная. Интересно, что корейские дорамы продают не конфуцианство как таковое, а его облегчённую версию, где семейные конфликты разрешаются через примирение и компромисс, а не через жёсткое соблюдение иерархии. Китайский зритель видит в этом не возвращение к традиции, а способ жить в современности без полного разрыва с прошлым, что особенно актуально в условиях, когда официальная идеология навязывает либо жёсткий традиционализм, либо поверхностную модернизацию.

А.В. Сорокина фиксирует момент перелома в 2016 году, когда китайские власти ужесточили регулирование [4, с. 502]. Выкуп франшизы на «Descendants of the Sun» компанией «New» показывает не столько восхищение корейским форматом, сколько попытку китайской индустрии воспроизвести успех механически. Автор указывает на высокое качество корейских сериалов, но причина не только в операторской работе – корейские производители научились выстраивать нарратив так, чтобы он работал на эмоциональном уровне без избыточной дидактики, которой грешат китайские сериалы. Автор приводит цифры роста экспорта с 9,7 млн долларов в 2012 году до 47,23 млн в 2014-м – этот скачок связан с «My Love from the Star», но важнее то, что после 2016 года официальная статистика перестала отражать реальное потребление [4, с. 503]. Китайские зрители перешли на нелегальные платформы, где корейские дорамы доступны в обход ограничений. Стратегия одновременного выхода сериалов в обеих странах, которую описывает автор, не решила проблему – она лишь показала, что административные меры не способны остановить культурный обмен, когда существует устойчивый спрос [4, с. 504]. Циклический характер отношений, о котором пишет автор, на самом деле не замкнут – каждый виток ограничений порождает новые формы циркуляции контента, которые государство контролирует все меньше. Китайская аудитория научилась обходить цензуру, а корейские производители – создавать продукт, который формально соответствует требованиям, но по факту сохраняет все ключевые элементы привлекательности.

Попытка китайских властей заменить корейские дорамы местными аналогами провалилась не потому, что китайская индустрия технически слабее, а потому что она не может позволить себе той степени свободы в изображении личных отношений и социальных конфликтов, которую позволяют себе корейцы. Когда китайский сериал пытается скопировать корейский формат, он неизбежно становится более осторожным, более предсказуемым, и эта осторожность считывается зрителем как фальшь.

Заключение

Корейские дорамы в Китае выживают не благодаря официальным каналам, а вопреки им – это история о том, как культурное потребление находит пути туда, куда его не пускают. Китайские власти выстраивают барьеры, но аудитория просто меняет маршрут, не отказываясь от того, что ей интересно. Может, дело не в том, что корейский продукт идеален, а в том, что он заполняет пустоту, которую местное производство оставляет незакрытой – слишком много поучений, мало эмоций. Статистика после 2016 года врёт, потому что люди смотрят не там, где считают чиновники. Запреты работают только на бумаге, а в реальности культура течёт туда, где её ждут, и никакие квоты этого не остановят.

Список литературы:

1. Казакова, К. В. Халлю (корейская волна): особенности современной корейской культуры / К. В. Казакова // Международные отношения и региональные процессы : материалы международной научно-практической конференции, Омск, 23–24 октября 2019 года / Редколлегия: А. В. Якуб (отв. ред.) [и др.]. – Омск : Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 2020. – С. 77-80. – EDN BNJXWK.
2. Кащенко, А. Ю. Феномен «корейской волны» как политический фактор «мягкой силы» Южной Кореи / А. Ю. Кащенко // Молодой ученый. – 2023. – № 16 (463). – С. 253-255. – Текст : непосредственный.
3. Синявина, Н. В. Феномен «корейской волны» как фактор распространения массовой культуры в глобальном медиапространстве / Н. В. Синявина, С. М. Циклаури // Культура и образование. – 2024. – № 4(55). – С. 5-12. – DOI 10.24412/2310-1679-2024-455-5-12. – EDN FMIBDM.
4. Сорокина, А. В. «Корейская волна» и экспортно-импортные связи в медиасфере КНР и Республики Корея / А. В. Сорокина. – Текст : электронный // Молодой ученый. – 2017. – № 50. – С. 498-506.
5. К пониманию феномена «корейской волны» в отечественном медиадискурсе. – Текст : электронный // Медиа@льманах. – 2024. – № 3. – URL: https://mediamonitormsu.ru/editions/russian/medialmanakh/k-ponimaniyu-fenomena-koreyskoy-volny-v-otechestvennom-mediadiskurse/ (дата обращения: 13.11.2025).