ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ ОТКЛОНЕНИЙ ОТ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ ПРИ ПЕРЕВОДЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

LINGUISTIC DEVIATIONS IN LITERATURE: SPECIFICS OF TRANSLATION

Olga Ivashchenko

student, Department of Linguistic Education, Southern Federal University,

Russia, Taganrog

Victoria Ovcharenko

scientific supervisor, candidate of Sciences in Pedagogy, associate professor, Department of Linguistic Education, Southern Federal University,

Russia, Taganrog

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется проблема перевода художественной текстов, содержащих отклонения от литературной нормы. На примере произведений Д. Киза, Дж.Д. Сэлинджера и Дж. Джойса анализируются различные переводческие стратегии, применяемые для передачи просторечия, диалектов и речевых ошибок. Особое внимание уделяется поиску компромисса между точностью и адаптацией, необходимого для адекватного воспроизведения авторского замысла.

ABSTRACT

The article explores the challenges of translating literary texts that contain deviations from the standard literary norm. Using examples from the works of Daniel Keyes, J.D. Salinger, and James Joyce, the study analyzes various translation strategies employed to convey colloquialisms, dialects, and speech errors. Particular attention is paid to finding a compromise between accuracy and adaptation, which is essential for the adequate reproduction of the author's intent.

Ключевые слова: литературная норма; художественный перевод; языковые отклонения; стилистические особенности; эквивалентность перевода; адаптация текста; просторечие; диалекты; авторский замысел; переводческие стратегии; художественный текст; лингвистические особенности; культурный контекст.

Keywords: Literary Norm; Literary Translation; Linguistic Deviations; Stylistic Features; Translation Equivalence; Text Adaptation; Colloquialisms; Dialects; Authorial Intent; Translation Strategies; Literary Text; Linguistic Features; Cultural Context.

Перевод художественных текстов представляет собой сложный и многогранный процесс, в котором переводчик сталкивается с необходимостью соблюдения литературной нормы целевого языка, одновременно сохраняя своеобразие стилистических особенностей оригинала. В переводоведении понятие "литературная норма" занимает особое место, поскольку непосредственно связано с определением критериев качества перевода, его эквивалентности и адекватности. Вопросы языковой нормы и ее соблюдения являются фундаментальными для понимания процессов как создания оригинального текста, так и его перевода.

Языковые нормы, в соответствии с классическим определением С.И. Ожегова, – это общепринятые правила произношения, грамматики и словоупотребления, формирующиеся в речевой практике общества. Литературная норма является одним из ключевых проявлений этой системы. Она представляет собой наиболее нормированный, кодифицированный и социально одобряемый вариант языка, используемый в тех сферах, где требуется высокая степень грамотности и стилистической выдержанности. «Литературная норма – это совокупность правил употребления слов, их произношения, правописания, образования, изменения, сочетания слов и построения предложений». [5, с. 8].

В переводоведении литературная норма приобретает особую значимость и сложность, поскольку служит ориентиром не только для правильного и точного воспроизведения исходного текста, но и для адаптации его к культурным и языковым особенностям целевой аудитории. В отличие от лингвистики, где норма рассматривается преимущественно как характеристика языка, в переводоведении она становится мерой соответствия перевода определенным требованиям, ожиданиям и целям.

В. В. Виноградов разделял понятия «литературный язык» и «язык художественной литературы», подчеркивая, что последний, ориентированный на выразительность, обладает правом на отклонение от общепринятых языковых норм. Иными словами, язык художественной литературы, по мнению ученого, может намеренно деформироваться и нарушать привычные правила. Писатели, стремясь к реалистичному изображению жизни, сознательно включают в свои произведения нелитературные элементы: слова, грамматические формы и выражения, которые могут быть оправданы художественным контекстом.

Таким образом, литературная норма в переводоведении выступает не как жесткое ограничение, а как гибкий инструмент, позволяющий переводчику создавать качественный и выразительный текст, передающий как смысл, так и дух оригинала.

Задача сохранения аутентичности художественного текста при переводе неизбежно сталкивается с необходимостью принятия решений относительно передачи отклонений от литературной нормы языка оригинала. Эти отклонения, намеренно используемые автором для создания особого стилистического эффекта, могут варьироваться в широком диапазоне, и их адекватная интерпретация и воспроизведение в языке перевода является ключевым фактором успешности передачи художественного замысла.

По мнению Я. И. Рецкера, просторечие, диалекты и жаргоны не являются нарушениями литературной нормы, поскольку подчиняются своим собственным, внутренним правилам и не представляют собой искажение разговорного языка, будь то намеренное или случайное.

Однако, С. И. Влахов и С. П. Флорин, признавая наличие собственных норм у диалектов, просторечий и жаргонов, считают более подходящим использовать термин "отклонения от литературной нормы" для обозначения любых случаев искажения литературного языка и речи. Опираясь на работы Я.И. Рецкера, в теории перевода выделяют два типа отклонений:

Коллективные – просторечие, диалекты, жаргоны, арго, сленг, профессиональные языки.

Индивидуальные – вольности устной речи, детский язык, ломаная речь, дефекты речи, ошибки в произношении и правописании.

Чтобы проиллюстрировать разнообразие переводческих приемов, рассмотрим конкретные примеры из литературных произведений. Изучение этих примеров позволит увидеть, как теоретические соображения применяются на практике и какие творческие решения выбирают переводчики.

В романе Дэниела Киза «Цветы для Элджернона» нарушение языковой нормы становится ключевым художественным приемом. Главный герой – Чарли Гордон, которому с рождения поставлен диагноз «умственная отсталость». Его история рассказана через прогресс-отчёты, в которых с первых строк бросается в глаза обилие грамматических и орфографических ошибок.

Оригинал:

«progris riport 1-martch 5 1965

Mr. Strauss says I shud rite down what I think and evrey thing that happins to me from now on. I dont know why but he says its importint so they will see if they will use me. I hope they use me. Miss Kinnian says maybe they can make me smart. I want to be smart.»

В оригинальном тексте Киза отклонения от литературной нормы - это не просто случайные ошибки, а выстроенная система фонетических искажений. Герой записывает слова так, как их слышит: "progris" вместо "progress", "rite" вместо "write", "shud" вместо "should". Эта особенность, в сочетании с простым синтаксисом (предложения строятся по схеме «подлежащее-сказуемое-дополнение»), создает убедительный образ человека с ментальными особенностями.

Русский перевод (С. Шаров):

«1 атчет 3 марта

Док Штраус сказал што я должен писать все што я думаю и помню и все што случаеца со мной с севодня. Я не знаю пачему но он гаварит што это важно штобы они могли увидить што я падхажу им. Я надеюсь што падхажу им потому што мис Кинниан сказала они могут сделать меня умным. Я хочю быть умным.»

С. Шаров, не имея возможности воспроизвести англоязычные искажения, использует многоуровневую систему отклонений: орфографические ("пачему"), морфологические ("случаеца") и фонетические ("хочю") ошибки. Сохраняя простоту оригинала, он адаптирует синтаксис к русской грамматике, удлиняя предложения, но допуская пунктуационные неточности. Эти ошибки, хоть и не идентичны оригинальным, служат той же цели – подчеркнуть умственные особенности персонажа и его наивное восприятие мира.

Второй яркий пример — роман «Над пропастью во ржи» Дж.Д. Сэлинджера. Здесь отклонения от нормы принимают иную форму: они отражают сленг подростков 1950-х годов, характеризующийся обрывистыми фразами, повторами и эмоциональными всплесками, что создает эффект живой, спонтанной речи.

Оригинал:

«If you really want to hear about it, the first thing you’ll probably want to know is where I was born, and what my lousy childhood was like, and how my parents were occupied and all before they had me, and all that David Copperfield kind of crap, but I don’t feel like going into it, if you want to know the truth. In the first place, that stuff bores me, and in the second place, my parents would have about two hemorrhages apiece if I told anything pretty personal about them.»

Разговорная и сниженная лексика (например, «lousy» и «crap») — основа повествовательной манеры Холдена Колфилда, резко контрастирующая с литературной нормой. Синтаксис также служит созданию эффекта устной речи: нарочито длинные предложения, перегруженные однородными членами, имитируют спонтанный поток сознания. Постоянные вводные конструкции («if you want to know the truth», «in the first place») разрушают стройность синтаксиса, создавая впечатление, что герой обдумывает каждое слово, как бы произнося свои мысли вслух.

Русский перевод (Р. Райт-Ковалёва):

«Если вам на самом деле хочется услышать эту историю, вы, наверно, прежде всего захотите узнать, где я родился, как провел свое дурацкое детство, что делали мои родители до моего рождения, – словом, всю эту давид-копперфилдовскую муть. Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться. Во-первых, скучно, а во-вторых, у моих предков, наверно, случилось бы по два инфаркта на брата, если б я стал болтать про их личные дела.»

Для достижения эффекта небрежности, Райт-Ковалёва использует разговорную и сниженную лексику: «дурацкое», «муть», «предки». Многословие и повторы переданы через разговорные вводные слова «пожалуй», «короче», «если честно», имитирующие спонтанность устной речи. Важным переводческим решением становится калька «дэвид-копперфилдовская муть», точно передающая иронию, связанную с Дэвидом Копперфилдом. При этом переводчица стремится к естественности звучания русского текста, избегая буквальных соответствий: «по правде говоря» трансформируется в «если честно», а «that stuff bores me» — в «мне неохота в этом копаться».

«Улисс» Джеймса Джойса — литературный эксперимент, в котором язык, подвергнутый деконструкции, становится средством проникновения в сознание.

Оригинал:

«...yes I said yes I will Yes and his heart was going like mad and yes I said yes I will Yes... and then I asked him with my eyes to ask again yes and then he asked me would I yes to say yes my mountain flower and first I put my arms around him yes and drew him down to me so he could feel my breasts all perfume yes and his heart was going like mad and yes I said yes I will Yes...»

В этом отрывке представлено полное отсутствие традиционной пунктуации — нет ни точек, ни запятых, ни вопросительных знаков, что создает эффект непрерывного мысленного потока. Повторяющееся «yes» становится ритмическим и смысловым центром, гипнотизируя своей монотонностью. Грамматические нарушения — опущение вспомогательного глагола («would I yes to say yes») — усиливают эффект устной речи. Все эти намеренные отклонения от нормы призваны максимально точно передать зыбкое движение мысли и чувства, требуя от читателя активного участия.

Русский перевод (В. Хинкис и С. Хоружий):

«...да я сказала да я хочу Да и сердце у него бешено стучало и да я сказала да я хочу Да... и потом я глазами попросила его спросить еще раз да и тогда он спросил меня согласна ли я да сказать да мой горный цветок и сначала я обняла его да и привлекла к себе чтобы он почувствовал мои груди все в духах да и сердце у него бешено стучало и да я сказала да я хочу Да...»

Сохраняя верность оригиналу, русский перевод также отказывается от традиционной пунктуации, ограничиваясь многоточиями по краям и кульминационным "Да" с заглавной буквы. Синтаксис намеренно приближен к оригиналу, где простые предложения объединены союзом «and», имитируя поток сознания. Для большей плавности и понятности текста переводчик добавляет конструкции «чтобы он почувствовал», «согласна ли я», которых нет в оригинале.

Изучение литературных произведений разных эпох и культур убедительно показывает, что отклонения от литературной нормы не являются случайностью или недочетом, а представляют собой сознательный художественный прием. Эти отступления, будь то стилизация под просторечие, диалектизмы или умышленное нарушение правил грамматики, служат одной важной цели: добиться сильного психологического и эмоционального отклика у читателя, помочь ему лучше понять и почувствовать образ персонажа. Более того, сам характер и степень этих отклонений тщательно продуманы автором и находятся в прямой зависимости от его общего художественного замысла, от того, какое впечатление он хочет произвести на читательскую аудиторию.

Таким образом, в переводе отклонений от литературной нормы не существует универсальных решений. Важно помнить, что выбор стратегии обусловлен не только типом нарушения, но и его функцией в конкретном произведении, культурным контекстом и ожиданиями целевой аудитории. Успешный перевод требует от переводчика умения анализировать художественный замысел автора, оценивать эффект, производимый отклонением на читателя, и находить оптимальные средства для создания аналогичного воздействия в другом языковом и культурном пространстве. Переводчику приходится балансировать между буквальной точностью и необходимостью адаптации, стремясь не просто воспроизвести форму, а передать дух и глубину оригинального произведения.

Список литературы:

1. Виноградов В.В. Проблема исторического взаимодействия литературного языка и языка художественной литературы // Вопросы языкознания. –1955. – № 4. – С. 15. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vja.ruslang.ru/archive/1955-4.pdf (дата обращения: 30.03.2025).
2. Влахов С.И., Флорин С. П. Непереводимое в переводе. – М.: Международные отношения, 1980. – С. 251 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://lib.ysu.am/disciplines_bk/b15a16a77c61f49f6da93583d3ebc30c.pdf (дата обращения: 30.03.2025).
3. Джойс Дж. Улисс : роман / пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. – М. : Знаменитая книга, 1994. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://royallib.com/read/dgoys_dgeyms/uliss.html#0 (дата обращения: 17.04.2025).
4. Киз Д. Цветы для Элджернона : роман / пер. с англ. С. Шарова. – Москва, 1990. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://libcat.ru/knigi/fantastika-i-fjentezi/socialno-psihologicheskaya-fantastika/390232-deniel-kiz-cvety-dlya-eldzhernona-roman.html (дата обращения: 16.04.2025).
5. Комарова Л.Э. Русский язык и культура речи: учеб. пособие для студ. заоч. отделения, обучающихся по нефилологическим специальностям. Сургут. гос. ун-т ХМАО – Югры. – Сургут : ИЦ СурГУ, 2009. URL: https://studfile.net/preview/5997675/ (дата обращения: 30.03.2025).
6. Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи : учеб. пособие. – М.: Высш. школа, 1974. – С. 285–291 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://samlib.ru/w/wagapow_a_s/ozhegov.shtml (дата обращения: 30.03.2025).
7. Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи. – М.: Эксмо, 2018. – 320 с.
8. Joyce J. Ulysses. – 2003. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.gutenberg.org/cache/epub/4300/pg4300-images.html (дата обращения: 17.04.2025).
9. Keyes D. Flowers for Algernon [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://royallib.com/read/Keyes_Daniel/Flowers_for_Algernon.html#0 (дата обращения: 16.04.2025).
10. Salinger J.D. The Catcher in the Rye [Электронный ресурс]. – Режим доступа:  https://libcat.ru/knigi/proza/sovremennaya-proza/307659-jerome-salinger-the-catcher-in-the-rye.html (дата обращения: 17.04.2025).