КОНЦЕПЦИЯ ВНУТРЕННИХ КОМПЕТЕНЦИЙ ГОСУДАРСТВ: СТАНОВЛЕНИЕ, СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ПРОБЛЕМАТИКА

THE CONCEPT OF THE INTERNAL COMPETENCES OF STATES: ESTABLISHMENT, CURRENT STATUS AND CHALLENGES

Timur Makarov

student of the Institute of Entrepreneurship Technologies and Law of Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation

Russia, Saint-Petersburg

АННОТАЦИЯ

В данной статье автор проводит краткий аналитический обзор процесса становления внутренних компетенций государств. Особое внимание уделяется международным правовым актам, что по ходу развития международного права соответственно развивают понимание концепции. Автор также исследует актуальные проблемы как в теоретическом аспекте – понимание внутренних компетенций государств, так и в практическом – нормативное закрепление и международно-правовое регулирование.

ABSTRACT

In this article, the author provides a brief analytical overview of the process of formation of the internal competences of states. Particular attention is paid to international legal acts, which in the course of the development of international law develop the understanding of the concept accordingly. The author also explores the current problems both in the theoretical aspect - understanding of the internal competences of states, and in the practical aspect - normative consolidation and international legal regulation.

Ключевые слова: внутренние компетенции государств, суверенитет, международные правовые акты, понимание государства.

Keywords: internal competencies of states, sovereignty, international legal acts, understanding of the state.

Развитие концепция внутренних компетенций государств в юридической науке непременно связана с становлением принципа невмешательства во внутренние дела государства, который в свою очередь является одним из элементов доктрины суверенитета государства. Это основывается на том, что развитие понимания государства, в частности его ключевых элементов – верховенства власти и независимости, – осуществлялось из практического опыта международных отношений: войн и соглашений, интервенций и торговли и пр. Верно указывает белорусский исследователь А.О. Кааби, что принцип невмешательства, а, следовательно, и концепция внутренних компетенций, «возникли в процессе борьбы наций и народов за свою государственность.» [1, с. 97]. К этому можно добавить, что создание концепции основывается также и на внутреннем развитии государства, его экономики, политики, культуры и прочих сфер жизни и деятельности общества, но помимо всего прочего, именно юридическое формулирование и закрепление известных принципов международного права значительнее всего подтверждает существование концепции.

Примечательно, что в международных правовых актах не содержится какого-либо определения внутренних компетенций государства, что делает этот вопрос актуальным и дискуссионным в научной среде [2, с. 97].

Становление концепции. Функции государства, известные сегодня как внутренние компетенции государства имеют сложную историю становления. Сущность функций государства заключается в создании условий, способствующих благополучию и прогрессу общества, а именно — в обеспечении каждого гражданина необходимыми благами.

Так, обращаясь к истокам становления общества и государства, а именно к периоду неолита (7–8 тыс. – 5–6 тыс. лет назад) [3], известно, что в то время ещё не существовало государства в современном понимании. Однако, уже тогда у племён, которые можно считать предшественниками ранних государств (общин-государств) [4, с 114-115], были определённые правила и нормы поведения по отношению друг к другу. С одной стороны, существовали территориальные разграничения, где разрешалось охотиться и собирать ресурсы, с другой, имел место межплеменной бартер – обмен товарами и информацией.

В античное же время государства уже имели более сформированный вид – в контексте внутренней политики, функции государства были практически определены, но не нормативно закреплены, поскольку на сегодняшний день не существует исторических источников о том, что в Древнем Риме или Древней Греции существовали кодифицированные акты, содержащие права и обязанности государства. Однако сегодня, в качестве памятников философской мысли имеется множество фундаментальных трудов древнеримских и древнегреческих мыслителей, таких как Цицерон, Сократ, Платон, Аристотель и других. Так, афинский мыслитель Платон утверждал следующее: «Обязанность законодателя – делать все государство в его целом счастливым.» [5, с. 60]. Как точно замечает учёный Р.Ф. Фатихов в мыслях у философов античности лишь начинало складываться понимание корреляции права и государства [6, с. 4-5].

В Средневековый период, на который пришёлся расцвет феодализма, государство понимается в лице государя – монарха, следовательно, и определение внешней и внутренней политики юридически и фактически отождествляется с его волей. Главное значение, которую содержит концепция внутренних компетенций – это ограничение воли других государства и разграничение государственных дел на внешнеполитические и внутриполитические. Данная концепция воплощается в жизнь благодаря определению и нормативному закреплению принципов международного права, таких как принцип суверенного равенства государств или принцип невмешательства во внутренние дела государства. На основании этого, теперь видится естественным желание исследователей XVI-XVII столетий сконструировать полноценную теорию суверенитета.

Собственно, возникновение понятия внутренние компетенции государства непременно связано с развитием теории о государственном суверенитете. Как известно, Жан Боден, французский философ XVI века, научно определил понятие и сущность суверенитета. По его мнению, «Суверенитет есть абсолютная и постоянная власть Государства» [7]. Отметим также, что вклад в развитие юридической и политической мысли был внесён множеством выдающихся мыслителей таких как: Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш.Л. Монтескьё, Ж.Ж. Руссо. Но первый международный прецедент, практически приблизивший юриспруденцию к определению внутренних компетенций государства произошёл в результате подписания Вестфальского мирного соглашения в 1648 году. В документах данного соглашения значится признание Швейцарской Конфедерации и Республики Семи Объединённых Нижних Земель [8] – суверенными, а также переход от церковно-монархических традиций международного представительства к дипломатическому – представительству от суверенных государств.

В текстах данного соглашения принцип невмешательства юридически не оформлен, но фактически, исходя из духа договора, сущностной целью подписания являлось определение компетенций государств и ограничение (нормирование) сфер их внешнеполитической деятельности.

Несмотря на такой прорыв в международном праве, вплоть до юридических достижений XX века определение ограничений касающихся, внешнеполитической деятельности государства (например, политического влияния, территориальных споров или межнациональных конфликтов) активно практиковалось в двухсторонних договорах, при это принцип невмешательства мог быть не прописан, но его значение определялось духом договора и условиями его подписания. Позднее, с учреждением Лиги Наций в 1920 году, в международном праве распространяется практика разрешения споров с посредничеством международного суда - Постоянной палаты международного правосудия. Несмотря на это, формирование и юридическое признание концепции внутренних компетенций, прежде всего за счёт выведения принципа невмешательства во внутренние дела государства, произошло лишь в XX веке с учреждением Организации Объединённых Наций в 1945 году по прошествии двух мировых войн, а до тех пор, принцип невмешательства мог иметь нормативное закрепление в двухсторонних договорах или быть детерминированным из третейского разбирательства.

Современное положение. Вступление в силу 24 октября 1945 Устава Организации Объединённых Наций, а также Декларации «о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами» 24 октября 1970 года, характеризует важный период в развитии международного права и юриспруденции в целом, так как в связи с этими событиями происходит первое конкретное формулирование принципов международных права, что завершённо образуют теорию суверенитета и в частности концепцию внутренних компетенций государства. В Декларации конкретно сказано: «Ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела любого другого государства.» [9].

Поскольку концепцию внутренних компетенций государства, составляют известные принципы, утверждённые ранее упомянутой Декларацией и выражается данная концепция благодаря им, то следует сказать, что, в частности принцип невмешательства, указанный в ч. 4 ст. 2 Устава ООН, распространяет своё действие «на все аналогичные действия любых иных участников международного общения, не только на действия Организации Объединенных Наций.» [1, с. 97].

Нельзя также не обратить внимания на другие международно-правовые документы, также освещающие и регулирующие данный вопрос на континентальном уровне, а именно: Устав ОАГ 1948 г., Хельсинкский Заключительный акт СБСЕ 1975 г., Устав СНГ 1993 г., Учредительный акт Африканского Союза 2000 г., Устав АСЕАН 2007 г. и другие.

Проблематика. Существует множество вопросов, связанных с внутренними компетенциями государства, которые представляют собой предмет разнообразных научных изысканий. Это основывается на том, что постоянно изменяющаяся международная политическая обстановка в результате установления новых дипломатических отношений или, например, выхода какого-либо государства из какой-либо международной организации, влечёт за собой как изменение компетенций конкретного государства, так и вносит дополнительные затруднения в международное право вследствие изменения сфер деятельности, которые относятся или относились к внутренним компетенциям государств. Так, по мнению авторитетного белорусского исследователя Е.Ф. Довгань, «объем внутренней компетенции не постоянен, невозможно раз и навсегда определить ее содержание» [10, с. 34].

Для более чёткого понимания, предоставим рациональную дефиницию внутренних компетенций государства, указанная в учебнике С.А. Егорова «Международное право»: «Дела, входящие во внутреннюю компетенцию, – это такие дела, которые государство вправе решать самостоятельно, без согласования с другими членами международного сообщества и не обязано представлять на рассмотрение на каком-либо международном уровне.» [11].

Собственно, традиционно детерминируют следующие сферы деятельности государства, относящиеся соответственно к его внутренним компетенциям:

• политическая;
• экономическая;
• социальная;
• идеологическая;
• оборонная;
• правоохранительная;
• экологическая и др.

Следовательно, на этом основании, государство в своей деятельность также обладает определёнными правами и обязанностями. Заметим, также, что каждая сфера деятельности обладает своими вопросами регулирования, например, оборонная сфера деятельности выражается как в обязанности государства защищать своё население, так и устанавливать воинскую обязанность для граждан. В данном случае одна функция государства относится к внешнеполитической, другая к внутриполитической. В свою очередь, в науке выделяют внутренние и внешние дела государства, составляющие его внутренние компетенции, при это также детерминируют и международные дела, которые составляют, например, обязательства государства, возникающие из различных международных договоров или членства в международных организациях [10, с. 34].

Поскольку сегодня «национальные интересы государств прочно связаны с интересами международного сообщества.» [12, с. 58], то на этой основе возникает разделение ведения вопросов в различных сферах деятельности государства – на международно-правовое регулирование и национально-правовое. Известно, что многие права человека, гарантированные основными законами государств, имеют также и международное дублирование, например, знаменита Декларация ООН о правах человека, провозглашающая, что «каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами...» [13]. Права и свободы, перечисленные в данном документе, относятся к различным сферам: политические, социально-экономические, культурные, естественные и другие. Собственно, рассматривая некогда абсолютно государственный вопрос соблюдения и защиты прав и свобод человека, нельзя не заметить его частичное, а прецедентно и полное международное регулирование, например, когда действия государства грубо и неограниченно нарушают права человека, создают угрозу окружающей природной среде или в ситуациях, способствующих гуманитарной катастрофе [2, с. 99]. Так, многие учёные констатируют, что «в настоящее время права человека регулируются как национальным, так и международным правом.» [10, с. 31].

В условиях развития и постоянной практики международных отношений, модернизации нормативно-правовых систем международных организаций и пр., образовывается инстанционность, например, порядок обращения гражданина в соответствующие компетентные органы по защите своих прав и свобод – от государственных судов до международного суда (ЕСПЧ, Суд ООН). В данном случае, практически компетенция государства остаётся прежней – ведение социальной, законодательной и пр. политики, но выявленные правонарушения, а именно их неразрешимость способствуют привлечению другого субъекта отношений, способного повлиять на политику, осуществляемую тем или иным государством. Доктринально же, как верно отмечает исследователь Д.А. Руденя, права и свободы человека являются вопросом международного значения и некоем образом не могут относится к внутренним делам государства [2, с. 99].

Также, государства имеют возможность делегировать вопросы касающиеся и других сфер своей деятельность, например, вопрос обороны для государств-членов ОДКБ освещён в Уставе организации – государства принимают «…совместные меры к формированию в ее рамках действенной системы коллективной безопасности, обеспечивающей коллективную защиту в случае возникновения угрозы безопасности, территориальной целостности, суверенитету, включая создание коалиционных сил Организации, региональных группировок войск…» [14].

Или другой вопрос – сохранение и охрана культурного наследия регулируется Конвенцией ООН «об охране всемирного культурного и природного наследия». В ч. 1 ст. 6 сказано: «стороны настоящей Конвенции признают, что культурное и природное наследие является всеобщим наследием, для охраны которого все международное сообщество обязано сотрудничать.» [15].

В контексте всеобъемлющей ООН, как верно замечает А.О. Кааби, «государства принимают на себя международные правовые обязательства по вопросам, которые ранее целиком относились к внутренней компетенции, и этим выводят их из области действия пункта 7 статьи 2 Устава ООН.» [1, с. 98]. Но здесь важно уточнить, что государственные вопросы, ставшие объектом регулирования международно-правовых актов, не перестают относиться к внутренним компетенциям государства, до тех пор, пока само государство не утратит свой суверенитет и (или) верховенство своей власти.

Таким образом, вопрос ограничения компетенций в настоящее время остаётся неизменным – государство является суверенным и верховенствующим в ведении внутренней политики в целом, в частности имеет обязанность соблюдения прав и свобод человека, создавать условия для их реализации и защиты, а международные организации имеют границы дозволенного вмешательства во внутренние дела государств, в частности ч. 7 ст. 2 Устава ООН говорит следующее: «Устав ни в коей мере не дает ООН права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства.» [16]. Однако, конечно, известны случаи составление такого международного договора, подразумевающего, определённое право организации на «вмешательство» во внутренние компетенции государства-члены и такие прецеденты имеются, например, та же ООН имеет право применять принудительные меры на основании Главы VII [16, ч. 7 ст. 2].

Можно сделать вывод, что в настоящее время практика делегирования некоторых вопросов, традиционно относимых к внутренней компетенции государства, а также регулирования международных отношений с привлечением международных организаций, развивается под влиянием общемировой тенденции глобализации отношений, что конечно не может не влиять на международные отношения.

Основываясь на вышесказанном, проблема конкретизации перечня внутренних компетенций государства становится осложнённой, что требует, возможно, переосмысления научных подходов к их изучению.

Актуальной проблемой также является действие принципов международного права при осуществление международно-правовых отношений, в частности, заключении международных договоров и вступлении государства в какую-либо международную организацию. Данная проблема известна юридическому научному сообществу.

Сущность проблемы заключается в том, что государство, при изъявлении воли вступить в международную организацию и подаче пакета соответствующих документов, 1. должно успешно пройти все стадии регистрации [17, с. 188]; 2. как определяет учёный З.М. Кожемякин – привести национальное законодательство «в порядок» для соответствия нормативно-правовой базе организации [18, с. 415]. Следует сказать, что в международной практике предъявляются различные требования к государствам, желающим участвовать в какой-либо организации. Это в свою очередь вносит коллизию в теоретическое определение и фактическое действие принципов международного права, в частности принципов, установленных ООН соответствующей декларацией, о которых ранее уже говорилось.

Например, в Уставе ООН государствам не предъявляются требования по соответствию их законодательства и международных договоров Организации, но в контексте рассматриваемого вопроса, в современных условиях требованием можно считать то что сказано в ч. 1 ст. 4 Устава: «Прием в Члены Организации открыт для всех других миролюбивых государств, которые примут на себя содержащиеся в настоящем Уставе обязательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти обязательства выполнять.» [16]. По нашему мнению, это можно считать требованием, поскольку, несмотря на достаточно широкое и простое толкование – «миролюбивых государств», – для вступления в организацию, de facto, государство, проводящее деглобализационную политику, стремящиеся достичь целей, поставленных политическим режимом, например, какой-либо идеологией, или претерпевшая смену власти на антидемократическую и т.п., маловероятно, что будет достойным членом ООН. Множество примеров в истории, например, выход из Лиги Наций Германии и Японии в 1933 году, исключение СССР из Лиги Наций в 1939 году, из-за военной агрессии против Финляндии или из недавнего прошлого – непринятие Украины в НАТО до тех пор, пока страна не будет соответствовать предъявляемым требованиям к членству в этой организации [19].

Так, например, Пакт Лиги Наций содержал положение, которое, по сути, вступало в противоречие с теорией суверенитета государств и принципом невмешательства во внутренние компетенции. Это требование было сформулировано в статье 20 и звучало следующим образом: «Члены Лиги единодушно соглашаются с тем, что настоящий Устав отменяет все обязательства или договоренности между ними, не соответствующие его условиям, и торжественно обязуются впредь не вступать ни в какие обязательства, не соответствующие его условиям.» [20]. Помимо этого, государства обязывались в незамедлительном порядке освобождать себя от таких договорных обязательств, принятых ими до вступления в организацию.

Также, примером из недавнего прошло является приём государств во Всемирную торговую организацию. Учёный Н.М. Тюкавкин проанализировал процесс вступления в данную организацию и выделил этапы и критерии, который напрямую влияют на внутренние компетенции государства, требуя от государств «выполнения уступок и обязательств по Многосторонним торговым соглашениям…» [21; 17, с. 187-188]

Подобную мысль высказали исследователи З.М. Кожемякин и С.Б. Мякинина – они подробно освещают этот вопрос в своей статье. Так, учёные высказывают мнению, что такая практика в международных отношениях между государством и организациями нарушает международные принципы, а именно принцип невмешательства во внутренние компетенции государства и принцип суверенного равенства государств [18, с. 415-416]. Таким образом, соответственно, происходит нарушение базовой международной доктрины суверенитета государства, поскольку фактически происходит вмешательство во внутренние дела государства, нарушаются основные элементы суверенитета государства.

По нашему мнению, в данном вопросе имеет важное значение условия в которых осуществляется то или иное умаление известных принципов международного права. Так, важно учитывать добровольный характер участия в той или иной организации – государства не обязаны вступать в те отношения, которые могут оказать негативное или неоднозначное влияние на их компетенции. С другой стороны, видится целесообразным определение на международном уровне критериев и требований к международным организациям и их исполнение, по крайне мере на добровольной основе.

На определение внутригосударственных компетенций влияет также и статус государства, а именно его признание международным сообществом – другими субъектами международных отношений. Отметим, что в научной среде нет устоявшейся дефиниции признания государства [22, с. 139]. Это усложняет изучение вопроса, слагаемые которого постоянно меняют свою сущность под влиянием современных быстротечных тенденций.

Следовательно, здесь возникает вопрос о критериях (признаках) по которым представляется возможность признать или не признать ту или иную территориальную единицу государством. Учёными юристами и политологами до сих ведутся дискуссии касательно определения полного и точного перечня признаков государства, однако всё-таки существуют некоторые общие критерии, которые устоялись в науке. Так, к признакам государства традиционно относят:

– административно-территориальная организация;

– действующий аппарат управления;

– суверенитет государственной власти;

– верховенство государственной власти;

– институт гражданства;

– определенная налоговая система.

Это не исчерпывающий перечень критериев, но и перечисленные могут указать на фактически функционирующий государственный механизм.

Собственно, из определения государства (признания или непризнания) в соответствии с современными принципами международного права следует, что территориальная единица, обладающая вышеперечисленными признаками, юридически является носителем суверенитета. Фактические же обстоятельства, могут указывать на неблагоприятную обстановку в стране, указывающая на отсутствие суверенитета и способности его защиты.

Заметим, что, исходя из слова и духа Устава Организации Объединенных Наций, заметим, что при признании государства, оно непосредственно становится полноценным и полноправным участником международных отношений, таким образом, принцип невмешательства во внутренние дела государства, принцип суверенного равенства государств и другие, распространяются и на данный субъекта отношений.

С теоретической точки зрения, в такой ситуации, мы наблюдаем происхождение концепции внутренних компетенций государства из доктрины суверенитета (признания государства), защищаемая принципами международного права, что определены всеобъемлющей ООН. С практической точки зрения, неопределённый наукой и международными организациями, в частности ООН, перечень критериев государства способствует различным коллизионным ситуациям, таким как: пользование территорией непризнанного государства, несоблюдение прав и свобод человека, умаление прав и свобод коренных, малочисленных народов, концентрации революционных движений (угроза международному миру и безопасности)  и пр., поэтому актуальным вопросом является определение признаков государства и более тщательная работа ООН в сфере обеспечения непризнанных государств, а также их народов правом на самоопределение и другими правами и свободами, предусмотренными в частности ч. 2 ст. 1. Уставом ООН.

С другой стороны, известны прецеденты фактического образования государства, соответствующего всем базовым признакам, но непризнание его юридического статуса, способствует возникновению конфликтов, так как государство, в котором образовывается суверенная территориальная единица, исходя из практики международных отношений и поведения властей в этих ситуациях, маловероятно допустит выход какого-либо субъекта из-под юрисдикции и последующее образование нового государства. Так, например, было в 1994-1996 годах, когда в связи с роспуском Союза Советских Социалистических Республик образовалась нестабильная политическая обстановка как в самой России, так и в бывших республиках Союза, что привело к борьбе многих регионов России за независимость, за самоопределение и образование государства – речь в данном случае идёт о Первой чеченской войне.

Таким образом, проблема определения признаков государства является актуальным вопросом. Данный вопрос затрагивает не только возможность становления новых государства, самоопределения народов, но также и базовые доктрины международного права, в частности понимание государства и его внутренних компетенций.

Вывод. На основании вышесказанного можно заключить, что проблематика концепции внутренних компетенций государства является фундаментальной, поскольку в зависимости от понимания, толкования и применения зависит практическое действие национальных законодательств и международных актов. В современных условиях становления права международного сообщества, перечисленные проблемы не могут не беспокоить различных исследователей – помимо теоретических вопросов, имеются также и практические проблемы [12, с. 58].

А в условиях глобализации проблематика концепции внутренних компетенций ещё больше обостряется, так как практика международных отношений увеличивается. С другой стороны, это поспособствует нахождению истины в вопросах определения внутренних компетенций государства.

Список литературы:

1. Кааби А.О. Концепция внутренней компетенции государства и ее эволюция / А. О. Кааби // Беларусь в современном мире: Материалы XVI Международной научной конференции, посвященной 96-летию образования Белорусского государственного университета, Минск, 25 октября 2017 года. – Минск: Издательский центр БГУ, 2017. – EDN JKHVNF, – С. 97-99.
2. Руденя Д.А. Проблема определения понятия «внутренняя компетенция» в контексте реализации принципа невмешательства / Д. А. Руденя // Веснік БДУ. Серыя 3, Гісторыя. Эканоміка. Права. - Мінск : БДУ, 2015. - № 2. - С. 97-100. ISSN: 2308-9172. – URL: http://elib.bsu.by/handle/123456789/154725
3. Леонова Н.Б. КАМЕННЫЙ ВЕК // Большая российская энциклопедия. Электронная версия (2017); https://old.bigenc.ru/text/3041774 (дата обращения: 11.03.2025).
4. Суровень Д.А. ранняя форма государства в Àшшуре / Д. А. Суровень // Проблемы истории общества, государства и права : Сборник научных трудов межрегиональной заочной научной конференции и межкафедрального научно-практического заочного семинара, Екатеринбург, 03 апреля – 26 2020 года / Глав. редактор А.С. Смыкалин. Том Выпуск 11. – Екатеринбург: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Уральский государственный юридический университет", 2020. – С. 114-172. – EDN EKTTYY.
5. Платон. Филеб, Стато, Тимей, Критий / Пер. с древне-греч.; Общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмусуса, А. А. Тахо-Годи; Авт. вход. ст. и ст. в примеч. А. Ф. Лосев; Примеч. А. А. Тахо-Годи. — М.: Изд-во «Мысль», 1999. — 656 с. (Классическая философская мысль). ISBN 5-244-00923-0.
6. Фатихов Р.Ф. Формирование идеи правового государства в античной политической мысли // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. №5-1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formirovanie-idei-pravovogo-gosudarstva-v-antichnoy-politicheskoy-mysli (дата обращения: 08.03.2025).
7. Боден Ж. «Шесть книг о государстве» (Les six livres de la République) (в 6-ти книгах), Париж, 1576.
8. Шатохина-Мордвинцева Г. А. СОЕДИНЁННЫЕ ПРОВИНЦИИ // Большая российская энциклопедия. Том 30. Москва, 2015, стр. 575.
9. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций (Принята резолюцией № 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 года) / Официальный интернет-портал Организации Объединённых Наций “Организация Объединённых Наций” (www.un.org). – URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/intlaw_principles.shtml
10. Довгань Е.Ф. К вопросу о соотношении принципа невмешательства во внутренние дела государств и государственного суверенитета / Е. Ф. Довгань // Белорусский журнал международного права и международных отношений. – 2002. – № 3. – С. 31-36. – EDN REMBOH.
11. Международное право: Учебник / Б.М. Ашавский, М.М. Бирюков, В.Д. Бордунов; Отв. ред. С.А. Егоров. - 5-e изд., перераб. и доп. - Москва : Статут, 2014. - 1087 с. ISBN 978-5-8354-0962-4, 1500 экз. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/445625 (дата обращения: 10.03.2025). – Режим доступа: по подписке.
12. Шамсон Р.Т. Права человека и внутренняя компетенция государства / Р. Т. Шамсон // Московский журнал международного права. – 2003. – № 2. – С. 58-81. – DOI 10.24833/0869-0049-2003-2-58-81. – EDN WKOIZL.
13. Всеобщая декларация прав человека (Принята резолюцией № 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года) / Официальный интернет-портал Организации Объединённых Наций “Организация Объединённых Наций” (www.un.org). – URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml
14. Устав ОДКБ // Официальный сайт Организации Договора о коллективной безопасности. 2012. 26 апр. – URL: https://odkb-csto.org/documents/documents/ustav_organizatsii_dogovora_o_kollektivnoy_bezopasnosti
15. Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия (Принята 16 ноября 1972 года Генеральной конференцией Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры) / Официальный интернет-портал Организации Объединённых Наций “Организация Объединённых Наций” (www.un.org). – URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/heritage.shtml
16. Устав Организации Объединённых Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) / Официальный интернет-портал Организации Объединённых Наций “Организация Объединённых Наций” (www.un.org). – URL: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text
17. Тюкавкин Н.М. Порядок и условия вхождения стран в ВТО // Вестник Самарского государственного университета. 2013. № 4 (105). С. 185–190.
18. Кожемякин З.М. Коллизия, возникающая в публичном международном праве при осуществлении принципов суверенного равенства государства и принципа невмешательства во внутреннюю компетенцию государства / З. М. Кожемякин // Законность и правопорядок: история, современность, актуальные проблемы : Материалы VIII Всероссийской межвузовской студенческой научной конференции, Москва, 28 ноября 2023 года. – Москва: Московский педагогический государственный университет, 2024. – С. 412-417. – EDN CLATSQ.
19. Декларация саммита НАТО в Бухаресте (обнародовано главами государств и правительств, участвовавшими в заседании Североатлантического совета в Бухаресте 3 апреля 2008 г.) (принята 03.04.2008) / Официальный интернет-портал НАТО “NATO NORTH ATLANTIC TREATY ORGANIZATION” (https://www.nato.int/cps/en/natohq/index.htm). – URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_8443.htm?selectedLocale=ru
20. Пакт Лиги Наций (Версаль, 28 июня 1919) / Официальный интернет-портал Организации Объединённых Наций “Организация Объединённых Наций” (www.un.org). – URL: https://www.ungeneva.org/ru/about/league-of-nations/covenant
21. Марракешское соглашение об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г. / Интернет-портал правовой информации “Информационно-правовой портал Гарант.ру” (https://www.garant.ru/). – URL: https://base.garant.ru/2541158/
22. Бобкина Н.В. Признание государств в международном праве / Н. В. Бобкина. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 52 (186). — URL: https://moluch.ru/archive/186/47594/ (дата обращения: 10.03.2025), - 139 с.