НЕЗАВИСИМОСТЬ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ

INDEPENDENCE OF THE JUDICIARY

Aleksey Bogdanov,

student, faculty of law, Moscow Financial and Industrial University «Synergy»,

Russia, Moscow

Andrey Baybarin

scientific supervisor, candidate of law sciences, associate professor, Moscow Financial and Industrial University «Synergy»,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

Статья представляет собой описание принципа независимости судебной власти, которая является необходимой организационной составляющей концепции разделения властей. В частности, прослеживается исторический путь становления идеи разделения властей и принципа независимости судебной власти, в том числе в отечественной государственно-правовой системе, включая современное состояние. Показана сущность идеи независимости судебной власти, указаны гарантии независимости судебной власти и судей.

ABSTRACT

The article describes the principle of judicial independence, which is a necessary organizational component of the concept of separation of powers. In particular, the historical path of the formation of the idea of separation of powers and the principle of independence of the judiciary, including in the domestic state legal system, including the current state, is traced. The essence of the idea of the independence of the judiciary is shown, guarantees of the independence of the judiciary and judges are indicated.

Ключевые слова: независимость судебной власти, разделение властей, гарантии, конституционный принцип.

Keywords: independence of the judiciary, separation of powers, guarantees, constitutional principle.

Независимость судебной власти – один из необходимых организационных элементов реализации философской идеи и конституционно-правового принципа разделения властей в демократическом правовом государстве. Суть его состоит в том, что судебная власть является одной и трёх (в соответствии с классическим вариантом учения о разделении властей) основополагающих функций государственной власти и действует самостоятельно и независимо от законодательной и исполнительной властей. «Принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную означает, что каждая из властей действует самостоятельно и не вмешивается в полномочия другой» [5; с. 23].

Идея разделения властей высказывалась ещё античными и средневековыми учёными, в частности Аристотелем и Марсилием Падуанским, а в качестве самостоятельного учения и теоретического принципа была сформулирована Дж. Локком и Ш. Монтескьё [2; с. 730]. При этом следует отметить, что «теория и практика разделения самостоятельных и контролирующих друг друга властей явилась результатом длительного исторического развития и напряжённой политической борьбы в процессе перехода от суверенитета монарха к суверенитету парламента, а затем и к суверенитету народа. Её основоположники – англичанин Дж. Локк (XVII в.), выдвинувший идею разделения двух властей – законодательной и исполнительной (включив в её состав и суды), и затем француз Ш. Монтескьё (XVIII в.), придавший ей более современный трёхчленный характер, и их многочисленные последователи и сторонники во многих странах убедительно показали антинародный характер и неэффективность неразделённой единой центральной государственной власти, ведущей к социальной несправедливости, диктатуре, произволу и бесправию, доказали необходимость перехода к разделению властей» [6].

Юридически принцип разделения властей впервые и наиболее последовательно был закреплён в Конституции США 1787 г., где три ветви власти не только разделены, но и контролируют друг друга через систему сдержек и противовесов [3; с. 526; 1; с. 615]. Кроме того, особая важность проведения в жизнь принципа разделения властей была подчеркнута французской Декларацией прав человека и гражданина 1789 г. [6].

В новейшее время разделение властей стало фундаментальным принципом организации власти в правовом государстве. «Этот принцип был выработан мировой практикой развития демократических государств. Данный принцип означает, что ни одному из государственных органов не принадлежит вся государственная власть в полном объеме. Каждый из них осуществляет только свою, присущую ему функцию и не имеет права подменять деятельность другого органа. Такое разграничение направлено на то, чтобы удержать власть от возможных злоупотреблений и не допустить возникновения тоталитарного управления государства, не связанного правом» [5; с. 23].

Принимая во внимание всё вышесказанное, следует тем не менее учитывать, что разделение властей имеет относительный характер [3; с. 526]. Смысл разделения состоит в недопущении сосредоточения слишком сильной власти в одних руках. Предполагается, что, будучи относительно независимыми, каждая ветвь государственной власти меньше ориентируются на мнение иных органов власти и должностных лиц, исходят в своих решениях из интересов всего народа, всей страны [3, с. 526]. Соответственно независимость и самостоятельность судебной власти также относительны.

Непосредственно судебная власть «призвана охранять право, правовые устои государственной и общественной жизни от любых нарушений, кто бы их ни совершал. Правосудие в правовом государстве осуществляется только судебными органами» [5, с. 23]. Несмотря на независимость и самостоятельность, судебная ветвь власти является частью механизма государства и государственного аппарата.

Хотя все ветви власти самостоятельны и независимы друг от друга, соотношение их значимости меняется с течением времени и в разных государствах. Говоря о судебной власти, следует отметить фактический рост её независимости и значения в системе разделения властей в демократических правовых государствах в XX в. «Так, если Конституция США 1787 г. говорит о разделении … трёх властей, ставя судебную власть на третье место, то доктрина конституционного права, являющаяся в англосаксонских странах одним из источников права, вопреки Конституции нередко выдвигает судебную власть на первое место… Это вытекает также из реальной независимости и несменяемости судей, из правотворческой роли судебной власти в этих странах, пример которых оказывает растущее влияние и во многих странах европейской континентальной системы права» [6].

Независимость судебной власти подкрепляется рядом юридически закреплённых гарантий. В частности, противоправным признаётся вмешательство в отправление правосудия, влияние на судей любым образом, неуважение к суду или судьям, использование информации с целью причинения ущерба авторитету суда или влияния на беспристрастность суда [4, с. 518].

В этой связи необходимо отметить, что более конкретное воплощение независимость судебной власти получает в таком конституционном принципе правосудия, как независимость судей, согласно которому «судьи при разрешении судебных дел свободны от какого бы то ни было постороннего воздействия на них, подчиняются только закону и никому не подотчётны [2, с. 538]. Сегодня принцип независимости судей закреплён в конституционных документах почти всех государств мира [4, с. 518].

Независимость судей также подкрепляется рядом юридически закреплённых гарантий и тесно связана с принципом несменяемости судей и невозможностью совмещать должность судьи с любыми другими государственными должностями. Кроме того, важной материальной гарантией независимости судей является высокий уровень вознаграждения за служебную деятельность, а также высоким уровнем социального обеспечения.

Помимо того, что никто не вправе давать судьям какие бы то ни было указания по вопросам их служебной деятельности и прямо или опосредованно влиять на них, судьи также не обязаны предоставлять кому-либо официальные разъяснения по существу рассматриваемых и рассмотренных ими дел [4, с. 518].

С другой стороны, независимость судей обеспечивается требованиями беспристрастности судей при рассмотрении дел, недопустимости отдавать предпочтения по тем или иным мотивам сторонам дела, включая их политическую позицию и принадлежность социально-экономическое и положение.

Обобщая вышесказанное, укажем, что система гарантий независимости судебной власти и судей предусматривает [4, с. 519]:

1) особый порядок назначения, избрания, привлечения к ответственности и освобождения от должности (увольнения);

2) несменяемость судей и их неприкосновенность;

3) законодательно закреплённый процессуальный порядок отправления правосудия;

4) запрет вмешательства в отправление правосудия;

5) независимость от влияния государственных учреждений, общественных организаций, отдельных лиц;

6) ответственность за неуважение суда и судей;

7) особый порядок обеспечения финансирования и организационного обеспечения деятельности судей;

8) надлежащий материальный и социальный уровень обеспечения судей;

9) функционирование органов судейского самоуправления;

10) обеспечение личной независимости судей, их семей, имущества.

Кроме того, независимость судебной власти обеспечивается независимостью судов от выводов органов досудебного следствия (предварительного расследования) и государственного обвинения, выводов и взглядов участников судебного разбирательства, – а в странах континентальной системы права и независимостью от вышестоящих судов, которая означает, что, отменяя решение и направляя его на новое рассмотрение, вышестоящий суд не имеет права решать заранее вопрос о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности доказательств, преимуществе одних доказательств перед другими, применении нижестоящим судом того или иного закона и наказания (см., например, ст. 389.19 и ст. 401.16 УПК РФ [7]).

Также независимость судей при коллегиальном рассмотрении дел обеспечивается независимостью судей друг от друга и от председательствующего судьи, что даёт возможность каждому судье самостоятельно исследовать доказательства, принимать участие в обсуждении и принятии решений по своему внутреннему убеждению (см., например, ст. 20 АПК РФ [8]).

Рассматривая такое явление, как независимость судебной власти в новейшей истории России (после 1918 года), отметим, что вплоть 1992 года принцип разделения властей отечественной государственно-правовой теорией и практикой отвергался. Вместо этого декларировалось, что один партийно-государственный орган – Съезд народных депутатов – является высшим органом государственной (а не только законодательной) власти данного уровня – общесоюзного или республиканского, – в связи с чем правомочен принять к своему рассмотрению любой вопрос, в том числе исполнительного или даже судебного характера. Причём «распределение функций между отдельными звеньями единого аппарата партийно-государственной власти определялось её реальными носителями. При этом функции, по своей природе судебные («карательные», по решению хозяйственных споров между предприятиями, или имущественных и иных споров между гражданами и т.д.), нередко осуществлялись внесудебными органами» [6].

Лишь в Конституции Российской Федерации 1996 года принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную был проведён с необходимой полнотой и последовательностью. Так статья 10 Конституции РФ гласит: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны» [9]. В свою очередь, статья 120 Конституции РФ устанавливает: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону» [9]. В статьях 121 и 122 Конституции РФ закреплены гарантии независимости судей – несменяемость и неприкосновенность. Большое значение для утверждения независимости судебной власти имеют положения статьи 124 Конституции РФ: «Финансирование судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом» [9].

К сожалению, текущая реальность другая и положения Конституции РФ в части разделения властей и независимости судебной власти остаются декларативными. С одной стороны, судебная власть при рассмотрении дел испытывает давление со стороны других частей госаппарата, с другой стороны, во многих случаях судьи выносят необъективные решения в отношении определённых категорий лиц, например, уменьшая меру ответственности для чиновников (см., например, дела Евгении Васильевой, Александра Островерха и др.) и представителей диаспор (см., например, дела Байрамова Теймура Камандаровича, Рустама Байжуменова и др.), и, наоборот, необоснованно завышая меру ответственности для русских (см., например, дело Анатолия Грудистова).

Список литературы:

1. Популярный юридический энциклопедический словарь / Редкол.: О.Е. Кутафин, Н.Л. Туманова, И.В. Шмаров [и др.]. – М.: Большая Российская энциклопедия, РИПОЛ КЛАССИК, 2002. – 800 с.
2. Тихомиров Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. – 5-е изд., дополненное и переработанное / под ред. М.Ю. Тихомирова. – М.: Юринформцентр, 2002. – 972 с.
3. Барихин А.Б. Большой юридический энциклопедический словарь. – М.: Книжный мир, 2005. – 720 с.
4. Большой юридический энциклопедический словарь / под ред. Ю.С. Шемшученко. – К.: «Издательство “Юридична думка”», 2007 – 992 с.
5. Бархотова Е.Ю. Комментарий к Конституции РФ. Новая редакция. – 3-е изд., перераб. и доп. – Москва: Проспект, 2024. — 256 с.
6. Комментарий к Конституции Российской Федерации / под общ. ред. Л.В. Лазарева. – М.: Проспект, ООО «Новая правовая культура», 2009 г. – Режим доступа: https://web.archive.org/web/20110823210539/http://constitution.garant.ru/science-work/comment/5366634/chapter/1/#1000 (дата обращения: 25.07.2024).
7. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. – Режим доступа: https://base.garant.ru/12125178/ (дата обращения: 26.07.2024)
8. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. – Режим доступа: https://base.garant.ru/12127526/9e3305d0d08ff111955ebd93afd10878/ (дата обращения: 26.07.2024).
9. Конституция Российской Федерации. – Режим доступа: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102027595 (дата обращения: 26.07.2024).