БОРЬБА С ВЕРОЙ И ЦЕРКОВЬЮ (1918-1930-Е ГГ.)

АННОТАЦИЯ

В статье автор рассматривает причины, ход и итоги борьбы с верой и церковью в 1918-1930-е гг. Автор приходит к выводу о неизбежности столкновения догм церкви и программы советского строя.

Ключевые слова: СССР, церковь, патриарх Тихон.

Советская власть стремилась к полному контролю всех областей государства. Но ей противостояли не только командиры белого движения, и иностранные захватчики, но и люди среди духовенства, которые не поддерживали красный террор и выступали против советской власти и беззакония.

Данное противостояние вылилось в кровавые события, которые потрясали нашу страну долгое время. С одной стороны религиозный, с другой политический конфликт был очень нестабильным, репрессии священнослужителей то начинались, то сходились на нет, все зависело от конкретных хронологических рамок и лидеров союза.

Этот конфликт вплоть до стабилизации государства в середине 20-х годов носил исключительно острый, сложный и тяжелый характер. Он отразил богоборческий (то есть, подспудно религиозный) пафос большевизма - и в то же время глубокий, до времени скрытый конфликт между двумя течениями в самом большевизме.

Многие партийные работники, еще до прихода к власти имели атеистические воззрения, так, например, вождь коммунистической партии В. И. Ленин, как и другие большевистские вожди, ещё задолго до захвата власти свидетельствовали о своей открыто богоборческой позиции.

Можно процитировать письмо Ленина Горькому, написанное еще в 1913 году: «Всякий боженька есть труположство — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, всё равно. Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой — есть невыразимейшая мерзость, это самая опасная мерзость, самая гнусная зараза» - Ленин В.И. – из ленинского письма М. Горькому. Неудивительно, что, придя к власти, Ленин и его единомышленники начали с первых же дней бороться с тем, что считали «невыносимейшей мерзостью» и «самой гнусной заразой».

Поэтому дело было даже не в какой-либо оппозиции Церкви по отношению к новой власти. Любая религия, с точки зрения большевиков, была проявлением контрреволюционности. Само понимание, что такое «контрреволюция», у большевиков и у церковных деятелей было принципиально различным.

Если говорить по «контрреволюции» с советской точки зрения, то это любое направление мысли, противоречащее планам партии, инакомыслие. А церковь являлось как раз тем, что направляло умы людей в другое русло и давало альтернативные пути развития, поэтому с ним необходимо было либо бороться, либо перестроить. Конечно, удобнее и легче было просто убрать данный институт из жизни страны и населения, поэтому столь печальны последствия данной политики.

Церковные деятели не уставали заявлять, что Церковь не ведет никакой политической борьбы с властью, не участвует в заговорах против нее. Но с точки зрения большевистской власти, любой носитель религиозной идеи, не разделяющий в полной мере коммунистической идеологии, уже являлся контрреволюционером. Именно такое глубинное идеологическое противоречие между коммунизмом и религией было главной причиной разворачивавшегося конфликта [3].

Кульминацией антицерковного законотворчества большевиков стал ленинский «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», опубликованный 23 января 1918 года. Этим декретом у Церкви не только отнималось право владеть собственностью, но она вообще лишалась прав юридического лица, то есть-де-юре Церкви, как единой организации, больше не было. Церковь, как организация, оказывалась вне поля легальности, вне советских законов. Это положение оставалось в действии вплоть до 1990 года, то есть практически до самого конца существования советской власти [4].

Восьмой отдел Наркомюста, который должен был проводить в жизнь ленинский декрет, прямо был назван «Ликвидационным». Таким образом, открыто провозглашалась цель, которую преследовали в отношении Церкви большевики, — её ликвидация.

Если у кого-то ещё оставались сомнения в отношении верхушки компартии к христианству, то в программе РКП(б), принятой на съезде в марте 1919 года, было прямо сказано, что по отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением Церкви от государства и школы от Церкви. Согласно этой программе, свою цель РКП(б) видела в полном отмирании «религиозных предрассудков».

Таким образом, было на официальном уровне утверждена доктрина официальных действий, направленных против врагов советской власти «веры и церкви».

Церковь со своей стороны не собиралась мириться с положением дел и 20 ноября 1920 года патриарх Тихон издал указ № 362 — свод указаний для епархиальных архиереев на случай разобщения епархий с Высшим церковным управлением или прекращения его существования. По этому указу, в случае невозможности для епархиального архиерея осуществлять связь с органами высшей церковной власти или в случае ликвидации органов высшей церковной власти он мог, совместно с архиереями соседних епархий, организовать «высшую инстанцию церковной власти» и даже принимать на себя «всю полноту власти, предоставленной ему церковными канонами» в пределах своей епархии. Найденный патриархом выход из кризиса сохранил управляемость церкви, но не её единство. К этому указу неизменно апеллировали практически все расколы, возникавшие в Русской православной церкви на протяжении XX века [1].

Но спустя несколько лет патриарх изменил свое отношение к власти, после богослужения в Донском монастыре патриарх произнес проповедь, в которой решительно осудил всякую борьбу против Советской власти и призвал церковь стать вне политики.

Патриарх, идя на примирение с властью, конечно, прежде всего стремился вывести Церковь из-под удара, однако признание ошибочности решения Церкви принять активное участие в политической борьбе имело принципиальный характер.

Из документов 1922-1923 гг. видно, что патриарх Тихон понял, что Советская власть принята народом, и потому противостояние с нею в перспективе поведет к истощению и утрате связей Церкви с массой верующих. И он принял единственно верное решение - признать ошибочность политизации церкви в момент социально-политического катаклизма [2].

К сожалению, это не только не ослабило попыток советской власти к уничтожению религии как института жизни государства, а привело к кардинально противоположным намерениям. Гонения на церковь не прекратились, а усилились с новой силой.

Патриарх Тихон, как ключевая фигура в изучении нашей темы выглядит неоднозначно с точки зрения истории.

С одной стороны, он яростный противник советской власти, их политики террора, человек, который поддерживал догмы церкви и не отказывался от них на протяжении всей жизни.

С другой точки зрения, Тихон отрекается от борьбы с советской власти и призывает народ к ее поддержке.

В целом, можно сказать, что патриарх старался поддерживать мирные устои при зарождающемся новом государстве с разительными отличиями в политике от старого, а когда понял, что противостоять советской власти невозможно, то отказался от бессмысленного кровопролития в пользу её поддержки и мирного сосуществования, которого так и не было.

Список литературы:

1. Акты Святейшего Патриарха Тихона Сб. в 2-х ч. / Сост. Губонин М.Е.; Гл. ред. Воробьёв В.; Православный Свято-Тихоновский Богословский Ин-т, 1994. -- 1064 с
2. Иллюзии и догмы: [Взаимоотношения Сов. государства и религии] / В. А. Алексеев. - Москва: Политиздат, 1991. - 398,[2] с.; 17 см.; ISBN 5-250-01242-6 (В пер.): 3 р.
3. Жития святых, в земле Российской просиявших. Русские святые 10-20 веков. Новомученики и исповедники 20 века /Под ред. А.Р. Митина. - СПб.:Лань, 2001. - 356 с.
4. Постановление Народного Комиссариата Юстиции «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (Инструкция). Электронный ресурс: http://istmat.info/node (дата обращения 08.06.2024)