БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ИРАНА: ЗНАЧЕНИЕ И АНАЛИЗ МЕЖДУНАРОДНОГО ИНСТИТУТА СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

IRAN'S MIDDLE EAST POLICY: THE SIGNIFICANCE AND ANALYSIS OF THE INTERNATIONAL INSTITUTE FOR STRATEGIC STUDIES

Kirill Martynov

master's student, Department of General History, K.L. Khetagurov North Ossetian State University,

Russia, Vladikavkaz

Lokhova Irina Vitalievna

scientific supervisor, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, K.L. Khetagurov North Ossetian State University,

Russia, Vladikavkaz

АННОТАЦИЯ

Иран является крупным региональным игроком на Ближнем Востоке. Несмотря на большую конкурентную борьбу и вмешательство мировых держав в конфликты на Ближнем Востоке в борьбе за власть над данным регионом, Иран продолжает вести собственную политику. В нынешней региональной геополитике Ближнего Востока соперничество между многими странами, например, Саудовской Аравией и Ираном всерьез продолжается в Бахрейне, Ираке, Ливане, Палестине, Йемене и Египте. Данным фактам сопутствуют многочисленные научные исследования во всем мире. В данной статье дается оценка исследований Международного института стратегических исследований по вопросам ближневосточной политики Ирана.

ABSTRACT

The competition between many actors in the regional geopolitics of the Middle East as a whole is a struggle of actors against each other for power and influence. The two States whose struggle for power and influence in the region has become more tangible due to recent events in the Middle East are Saudi Arabia and Iran. In addition to the political reasons and material conditions of the rivalry between Saudi Arabia and Iran, there are religious reasons and ideological conditions in the regional geopolitics of the Middle East that give a special character to the rivalry between the two states. In the current regional geopolitics of the Middle East, the rivalry between Saudi Arabia and Iran continues in earnest in Bahrain, Iraq, Lebanon, Palestine, Yemen and Egypt.

Ключевые слова: Ближний Восток, Иран, ближневосточная политика, геополитика, политические исследования Ирана, Международный институт стратегических исследований.

Keywords: Middle East, Iran, Middle East politics, geopolitics, political studies of Iran, International Institute for Strategic Studies.

«У нас также есть важные возможности за пределами страны. У нас есть сторонники, у нас есть стратегическая глубина, как во всем регионе, так и в этой стране. Некоторые поддерживают нас из-за ислама, другие из-за языка, а третьи из-за шиитского ислама. Все они составляют стратегическую глубину страны» [1].

Верховный лидер Ирана Аятолла Али Хаменеи, 2014 г.

После исламской революции 1979 года понимание возможностей и стратегических намерений Ирана имело важное значение для стратегий безопасности и обороны как региональных субъектов, так и глобальных держав. В последнее десятилетие это привело к необходимости понимания военного потенциала Ирана.

Международный институт стратегических исследований (IISS) внес свой вклад в это понимание посредством составления стратегических исследований по двум наиболее заметным суверенным возможностям Ирана: его программам создания баллистических ракет и ядерной программе (опубликованы в 2008 и 2011 годах соответственно). Обе эти темы остаются актуальными, поскольку напряженность между Ираном и Соединенными Штатами и государствами региона продолжает расти. Ракетный потенциал Ирана, как на его суверенной территории, так и с помощью ракетных систем, эксплуатируемых партнерами, которых он поддерживает, остаётся важным фактором в любых стратегических расчетах Тегерана или Вашингтона на эскалацию.

Однако на современном Ближнем Востоке третий иранский стратегический потенциал оказывается определяющим фактором стратегического преимущества: способность сражаться с третьими сторонами и через них. Эта тема составляет основу исследований по Ирану, подготовленного IISS: Сети влияния Ирана [2]. Иран обладает определенной формой такого потенциала с 1979 года, но его мощь и значение резко возросли за последнее десятилетие, до такой степени, что это принесло Ирану большее региональное влияние и статус, чем его ядерная или программа создания баллистических ракет.

Это региональное влияние проистекает из прочных партнерских отношений между Ираном и действующими гражданскими или военными структурами в иностранных юрисдикциях. Иран развил и сохранил способность использовать эти отношения с экстерриториальными образованиями для достижения своих стратегических целей. Они стали очень ценным и эффективным суверенным потенциалом.

Из всех участников войн в Ираке и Сирии, Иран, возможно, вышел из этих кампаний в лучшем положении, чем кто-либо другой, за возможным исключением России. Он добился максимального расширения (если не консолидации) своего влияния в обмен на минимальные потери со стороны Ирана. На каждом из ключевых для Ирана театров военных действий (Ирак, Ливан и Сирия) он достигал своих целей с помощью других сторон. Он делает то же самое в Йемене (второстепенный, но стратегически ценный театр военных действий для Тегерана) [2].

Понимание того, как Иран создает, эксплуатирует и использует этот потенциал, является центральным исследованием. Во многих работах анализируется стратегическое значение этого потенциала и то, как он может быть развернут в будущем. В них также рассматриваются более широкое значение этого типа суверенных возможностей, учитывая эволюционирующий характер конфликта и преимущества, которыми Иран обладает благодаря своему недавнему конфликтному опыту и своей способности мобилизовать и развернуть мировое шиитское сообщество на всех театрах военных действий.

В исследованиях не содержатся политические рекомендации, но посредством объективного анализа, основанного на фактах, оно предназначено для информирования как политиков, так и практиков. В более широком смысле это также направлено на стимулирование дебатов о том, какие возможности требуются для победы в современных и возможных будущих конфликтах. В случае с потенциалом Ирана в качестве третьей стороны значение этого в дистанционных, асимметричных и сложных боевых действиях возрастет и может определить стратегическое преимущество.

Как Иран развил и сохранил влияние на группу преимущественно негосударственных субъектов по всему Ближнему Востоку и к чему на практике сводится это влияние, требует тщательного изучения и нюансов. Описания и анализы, как правило, отражают политические позиции государств по отношению к иранскому режиму. Однако этот политизированный анализ может скорее затуманивать, чем проливать свет. Это может, например, преувеличивать степень, в которой Иран осуществляет контроль над своими партнерами (присущий использованию слова "прокси"), или вводить в заблуждение относительно того, насколько Иран копировал методы и цели с одного театра военных действий на другой.

Это также может привести к слишком категоричному обозначению структуры влияния, которая на самом деле не является ни статичной, ни типичной. Это стало особенно проблематичным в связи с объявлением Корпуса стражей исламской революции (КСИР) США террористической организацией. По ассоциации те, кого КСИР поддерживает или наоборот, разделяют это обозначение. Это дало техническое обоснование до сих пор риторическим описаниям партнерских связей с силами "Кудс" КСИР за рубежом как "сети терроризма"[4]. Аналогичным образом, описания сети как экспансионистской и существенной могут быть упрощенными. Сеть является экспансионистской в том смысле, что она неуклонно расширяла влияние Ирана в других юрисдикциях, но она не навязывала, например, иранских администраторов или гарнизоны. Тегеран также не ожидает экономической отдачи от своих партнеров. Напротив, Иран финансирует их.

Хотя доказательства, рассмотренные иранскими сетями влияния, в некоторых случаях подтверждают описания, основанные на ценностях (в частности, "прокси"), важно уловить структуру и разнообразие отношений Ирана и избегать обобщений.

"Потенциал" - нейтральное понятие, призванное облегчить беспристрастное изучение механики отношений и партнерств Ирана [2]. Во многих исследованиях проводятся аудит возможностей Тегерана на соответствующих театрах военных действий, включая изучение таких элементов, как вербовка, поставки оружия и системы командования и контроля, на основе оригинальных полевых исследований, информации из открытых источников и интервью с рядом западных и региональных правительственных источников. Результаты этого аудита составляют основу стратегического анализа, посвященных отдельным театрам военных действий и, в заключении, потенциалу в целом.

Поскольку потенциал Ирана в значительной степени военный, во многих исследованиях широко использовались данные и анализ IISS в области обороны, включая подробную информацию о военной технике иранских партнеров. Основное внимание уделяется театрам военных действий в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. В каждой из них был или продолжается военный конфликт, в который Иран вступил, поддерживая одного из главных действующих лиц: государственные, а также союзнические негосударственные вооруженные группировки в Ираке и Сирии, отдельное образование ("Хезбалла") в Ливане и оппозицию (хуситов) в Йемене [5]. Однако есть еще один театр военных действий, на котором Иран расширил или пытался расширить свое влияние с помощью варианта этой возможности, но на котором не было соответствующего вооруженного конфликта: страны Персидского залива. Таким образом, исследования включают информацию о Бахрейне, Саудовской Аравии и Кувейте, охватывающую аспекты проецирования иранской мощи, в первую очередь поддержку Ираном бахрейнских групп боевиков. Что касается Сирии, исследования также охватывают вербовку Ираном бойцов шиитского ополчения из Афганистана и Пакистана и их развертывание.

Средства расширения влияния Ирана не ограничиваются партнерскими отношениями с другими организациями. Он также широко использует мягкую силу, культурную дипломатию и террористические операции за рубежом против враждебных государств и внутренних оппонентов. Подробное изучение этих форм влияния выходит за рамки многих не углубленных исследований. Аналогичным образом, детали финансирования Ираном своих партнеров во многих случаях непрозрачны, и эта статья ограничилось использованием уже опубликованных материалов. Хотя роль кибервласти как способности Ирана к наступательному использованию хорошо задокументирована, исследования IISS не обнаружили никаких доказательств ее использования для прямой поддержки зарубежных партнеров. Однако есть свидетельства передачи некоторых кибернетических возможностей "Хезбалле".

Список литературы:

1. Мобилизация стратегической глубины исламского Ирана и национального потенциала. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://rasanews.ir/fa/news/303858/بسیج-ژرفای-راهبردی-و-اقتدار-ملی-ایران-اسلامی (Дата обращения: 5 апреля 2024 г.)]
2. Сети влияния Ирана [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://www.iiss.org/en/publications/strategic-dossiers/iran-dossier/ (Дата обращения: 5 апреля 2024 г.)]
3. Соломон Дж. Войны в Иране: шпионские игры, банковские разборки и секретные сделки, изменившие Ближний Восток. Нью-Йорк: Random House. 2016. С. 295.
4. Торбати Е. Ландей, Дж. США призывают Иран прекратить поддержку «дестабилизирующих сил» [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://uk.reuters.com/article/uk-iran-election-usa/u-s-calls-on-iran-to-halt-support-for-destabilising-forces-idUKKCN18G0PV (Дата обращения: 6 апреля 2024 г.)
5. Холлидей Ф. Региональные и стратегические интересы Ирана// В книге Уолтера Поша (ред.)// "Иранские вызовы", газета Шайо. № 89. Париж. 2006. С. 59.
6. Эспозито Дж. Л. Фолл Дж. О. Ислам и Запад: мусульманские голоса в диалоге. Миллениум: Журнал международных исследований, Том 29, №3. 2000. С. 625.