ПРАВОВОЙ СТАТУС ЭМБРИОНА ЧЕЛОВЕКА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РФ

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу возможной правовой природы эмбриона человека, обзору существующих позиций к определению его статуса на законодательном уровне. Приводится тезис о невозможности считать эмбрион объектом права, а также полноценным субъектом. Предлагается ввести несколько видов правового положения эмбриона в зависимости от стадии его развития.

ABSTRACT

The article is devoted to the analysis of the possible legal nature of the human embryo, a review of existing positions on determining its status at the legislative level. The thesis is presented that it is impossible to consider an embryo as an object of law, as well as a full-fledged subject. It is proposed to introduce several types of legal status of the embryo, depending on the stage of its development.

Ключевые слова: эмбрион, объект права, субъект права, развитие, плод, право на жизнь.

Keywords: embryo, object of law, subject of law, development, fetus, right to life.

Право на жизнь – это основополагающее право во всех развитых правовых системах мира. Право на жизнь ребенка или взрослого человека достаточно ясно по своей сути и неоспоримо, однако примечательно, что в случае с правом на жизнь человеческого эмбриона все не так однозначно.  В российском законодательстве данный вопрос полноценно не урегулирован. Из этого следует возможность нарушения прав и законных интересов родителей, третьих лиц и, безусловно, будущего ребенка. Кроме того, моральные и этические предубеждения сильно влияют на восприятие статуса эмбриона в обыденном понимании и в рамках правового поля. С этим учетом необходима унификация данного аспекта на государственном уровне.

Говоря о правовом статусе эмбриона необходимо учитывать полярность существующих взглядов на его положение. Часть правоведов, к примеру Д. А. Белова [7] и А. А. Пестрикова [11], считает, что эмбрион должен быть наделен ограниченным перечнем прав субъекта правоотношений, хоть и не может претендовать на полноценную правоспособность в силу особенностей своего положения. В противовес этой позиции выступают эксперты, среди которых выделяются Ю. Ф. Дружинина [9] и И. Ю. Крылатова [10], оценивающие плод как объект правоотношений: на уровне «вещи», которая может являться элементом гражданского оборота или с позиции части здоровья матери, что влечет иные возможности для его реализации в области права. Перечисленные положения нужно учитывать, в первую очередь, для нивелирования противоречий в аспекте закрепления правового положения эмбриона и учета всех возможных вариаций его существования в правовом поле.

Кроме того, вопрос правосубъектности эмбриона тесно связан с применением технологий искусственного прерывания беременности. По данным ВЦИОМ [13] от 2022 года каждая 3 женщина в России лично проходила процедуру аборта. Статистика говорит о том, что аборт в стране – достаточно частое явления. Однако последние несколько лет вопрос о запрете абортов все чаще поднимается среди законодателей. Приверженцы этой позиции аргументируют данную необходимость тем, что аборт – это процедура искусственного умерщвления уже живого организма, в некотором роде «убийство». И в таком случае нужно разобраться действительно ли эта процедура отнимает у будущего человека самое главное и незыблемое право – право на жизнь?

Согласно ст. 56 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [4] искусственное прерывание беременности по желанию женщины, то есть вне зависимости от сопутствующих условий, проводится в срок до 12 недель, а по медицинским показаниям может осуществляться на любом этапе беременности. В таком случае, если наделять плод собственным правом на жизнь, которое на данном этапе развития законодательства в соответствии с п. 2 ст.17 Конституции РФ [1] принадлежит человеку с момента рождения и является неотчуждаемым, то удаление его на любом этапе будет равно искусственному умерщвлению, что противоречит отечественной правовой системе и нормам морали. Необходимо также отметить, что, если гипотетически сделать эмбрион носителем права на жизнь, возникает проблема с моментом определения начала течения этого права. Если не отталкиваться от вышеупомянутых 12-и недель, моментом приобретения будет этап зарождения внутриутробной жизни в целом, а это не тождественно ни моменту зачатия, ни какому-либо другому, который под силу отследить с современным уровнем развития медицины.

В противовес данному положению российского законодательства существует значительное количество стран европы, где аборты запрещены. Известным примером является Польша, где 22 октября 2020 года польский Конституционный суд запретил прерывать беременность даже по причине неизлечимой болезни плода, фактически запретив в стране любые виды абортов. Американский доктор Эрнст Хант комментирует это положение так: «Оплодотворенная яйцеклетка – не просто клеточная масса, это полностью и абсолютно есть жизнь человеческого существа, и она имеет ту же жизнь, какую имеет новорождённый младенец, дитя, подросток и зрелый человек» [12].

Из этого противостояния позиций во многом вытекает спор о том, необходимо ли в итоге признать за эмбрионом право на жизнь. Европейский Суд по правам человека в отношении данного вопроса выдвигает позицию, согласно которой эмбрион не является носителем права на жизнь. Отражением этого стало резонансное дело 2007 года, получившее название «Эванс против Северного королевства» [5]. В деле заявительница отстаивала позицию, согласно которой действующие правовые положения незаконно позволили ее бывшему мужу забрать согласие на использование ею зачатых совместно сохраненных эмбрионов, аргументируя это наличием у плода права на жизнь. Британские суды не удовлетворили данный иск, а ЕСПЧ в последствие поддержал данное решение.

Говоря об эмбрионе как об объекте правоотношений первоочередно, нужно обратиться к статье 128 ГК РФ [2], закрепляющей закрытый перечень, в который не входит жизнь человека. Как следствие – человек не может являться ни объектом, ни, соответственно, предметом договора. Именно по этой причине возникают сложности в юридическом оформлении процедур с применением вспомогательных репродуктивных технологий. В таком случае сделка, предполагаемым предметом которой выступает нерожденный ребенок или его зародыш, должна считаться недействительной исходя из нравственных принципов. Для устранения данного противоречия А. В. Малюгина предлагает относить договор о суррогатном материнстве и применении технологий ЭКО к договорам возмездного оказания услуг, наделяя его специфическими чертами [12]. А суть услуг в таком случае состоит в имплантации и вынашивании эмбриона, его рождении и передаче генетическим родителям в обмен на денежное содержание и вознаграждение. Подобной позиции придерживается большинство современных правоведов, именно поэтому отсутствует необходимость выделения эмбриона как полноценного объекта права, но предполагается возможным внесение корректив в действующее законодательство, особенно в области прав и обязанностей сторон, предметом договора которых становится услуга о вынашивании эмбриона.

Кроме того, вопрос о наделении эмбриона правосубъектностью обладает шатким положением в силу смежного положения прав нерожденного ребенка и самой матери. Эта дискуссионность отражается в том же праве сделать аборт. Также исходя из медицинской практики при тяжелых родах, в большинстве случаев, спасают именно женщину, ставя ее жизнь выше жизни новорожденного или нерожденного вовсе. С точки зрения морали это оправдано: существование уже живущего человека превыше пограничного состояния плода, которому для получения того же права на жизнь необходимо сначала родиться живым.

При обсуждении правосубъектности и защиты прав эмбриона важную роль играет мораль и нравственные положения, так как эмбрион представляет собой потенциальную человеческую жизнь. Эта моральная граница выражается в запрете на эксперименты над зародышами, так как при проведение биомедицинских операций эмбрион выступает в качестве объекта, а не субъекта. Этот запрет зафиксирован в рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы № 1046 (1986) «Об использовании человеческих эмбрионов и зародышей в диагностических, терапевтических, научных, промышленных и коммерческих целях» и рекомендации ПАСЕ СЕ № 1100 (1989) «Об использовании человеческих эмбрионов и зародышей для проведения научных исследований» [6].

Опираясь на данные положения, можно опровергнуть необходимость наделения эмбриона статусом полноценного субъекта права. Однако в действующем законодательстве существуют исключения, наделяющее правами еще нерожденного ребенка. Они содержатся в ст. 1088 и 1116 ГК РФ [2]  и связаны с возмещением ущерба и правом наследования в следствие потери кормильца. Это право, по сути, носит перспективный характер и исходит из древнеримского «насцитрус». Данные положения вошли в кодекс на основе необходимости, вызванной судебной практикой и резонансными спорами о том, есть ли необходимость признавать нерожденных детей обладателями наследственных прав и могут ли им причиняться нравственные страдания в силу особенности их положения.

Таким образом все общепризнанные положения о правосубъектности в привычном ее понимании не подходят для применения к эмбриону. В качестве определения его статуса можно выдвинуть предложение о наделении его «квазисубъектностью», заключающей в себе самостоятельный перечень прав, регулируемых не отдельным законодательством, а дополнениями к нормам смежных областей. Кроме того, для устранения противоречий в определении положения эмбриона стоит рассмотреть концепцию наделения эмбриона человека разным правовым статусом с зависимости от стадии его развития.

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации : [принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01 июля 2020 г.] // Официальный интернет–портал правовой информации. – URL: http://www.pravo.gov.ru
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 26.06.20) // Собрание законодательства РФ. - 05.12.1994. - № 32. - ст. 128, 1088, 1116.
3. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Собрание законодательства РФ. - 01.01.1996. - № 1. - Ст. 51.
4. Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» в ред. от 03.08.2018 // Собрание законодательства РФ. – 2011. – № 48. – Ст. 6724.
5. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по правам человека от 10 апреля 2007 года (жалоба N 6339/05): "Эванс против Соединенного Королевства (Evans v. the United Kingdom)" [Электронный ресурс]. - URL: https://europeancourt.ru/resheniya-evropejskogo-suda-na-russkom-yazyke/evans-protiv-soedinennogo-korolevstva-postanovlenie-bolshoj-palaty-evropejskogo-suda/
6. Постановление ЕСПЧ от 27.08.2015 "Дело "Паррилло (Parrillo) против Италии" (жалоба N 46470/11) [Электронный ресурс]. - URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=400828&dst=100171#SiJGZCUy4N5pBsd41
7. Белова Д. А. Правовая природа эмбриона in vitro / Д.А. Белова // Lex Russica. 2019. №6 (151).
8. Васильева М.А. Право на жизнь и правовой статус эмбриона / М.А. Васильева // Молодой ученый. 2017. N 33 (167).
9. Дружинина Ю.Ф. Правовой режим эмбриона in vitro/ Ю.Ф. Дружинина // Журнал российского права. 2017. №12 (252).
10. Крылатова И.Ю. Право на жизнь и достоинство нерожденного ребенка / И.Ю. Крылатова // Закон и право. 2018. N 3. С. 39.
11. Пестрикова А.А. Наследственные права и правовой статус эмбриона // Наследственное право. 2009 N 4 С. 20 – 22
12. Рыбаков Владимир Алексеевич ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ НЕРОДИВШИХСЯ ДЕТЕЙ // Право и государство: теория и практика. 2022. №4 (208). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravosubektnost-nerodivshihsya-detey.
13. Прерывание беременности: за, против и какова роль государства [Электронный ресурс] // ВЦИОМ. Режим доступа: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/preryvanie-beremennosti-za-protiv-i-kakova-rol-gosudarstva