КРАЙНЯЯ НЕОБХОДИМОСТЬ И НЕОБХОДИМАЯ ОБОРОНА КАК СПОСОБЫ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются признаки действий, совершенных в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости как способы самозащиты гражданских прав. Выделяются их отличия между собой. В качестве основного критерия отличия способов самозащиты прав автор считает причастность субъектов, правам которых может быть причинен вред, к возникновению и реализации опасности.

ABSTRACT

The article examines the signs of actions committed in a state of necessary defense and extreme necessity as methods of self-defense of civil rights. Their differences are highlighted. The author considers the involvement of subjects whose rights may be harmed in the emergence and implementation of danger as the main criterion for distinguishing methods of self-defense of rights.

Ключевые слова: способ самозащиты гражданских прав, необходимая оборона, крайняя необходимость, причастный субъект, обстановка защиты.

Keywords: method of self-defense of civil rights, necessary defense, extreme necessity, involved subject, situation of defense.

Крайняя необходимость и необходимая оборона как способы самозащиты гражданских прав являются схожими понятиями, однако между ними имеются существенные отличия, которые зачастую не учитываются в доктрине.

Признаки необходимой обороны цивилистике и науке уголовного права называют условиями правомерности [1, ; 2, ; 3, c. 1156]. Условия характеризуют причинение вреда, в следствии которых на лицо, его осуществившее или иного субъекта не возлагаются обязанности, содержанием которых являются меры защиты, а также характеризует поведение, в ответ на которое субъект вправе причинить вред лицу, его осуществляющее. В уголовном праве такими обязанностями являются наказание, применение принудительных мер воспитательного воздействия или судебный штраф, конфискация, а в гражданском праве — возмещение и компенсация вреда.

Все признаки, характеризующие крайнюю необходимость в гражданском праве, нельзя назвать условиями правомерности, так как осуществление защитных действий влечет по общему правилу возникновение обязанностей возмещать и компенсировать причиненный вред. Однако это не мешает сравнить признаки, характеризующие крайнюю необходимость и необходимую оборону как способы самозащиты гражданских прав, так как условия являются признаками крайней необходимости, потому что отличают ее, например, той же необходимой обороны.

Подробная разработка признаков необходимой обороны осуществлена в науке уголовного права и уголовно-правовых актах, где описаны все ее особенности. В цивилистике и при разрешении гражданско-правовых дел зачастую для описания действий по самозащите обращаются к положениям уголовно-правовой доктрины, Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ, Уголовный кодекс) и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 (ред. от 31.05.2022) «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее — Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19). В цивилистике постепенно перенимают систему признаков необходимой обороны, описывая их при этом, без обращения к нормам уголовного права и её доктрине [4, c. 369-370; 3, c. 1156-1157]. При описании признаков необходимой обороны мы все же будет только при необходимости обращаться к положениям уголовно-правовой науки и уголовному праву.

Относительно признаков крайней необходимости в цивилистике такого положения дел нет, так, как и в Гражданском кодексе статья 1067 не такая краткая по своему содержанию, в отличии от статьи 1066, и описывает пускай и не все признаки, но большинство из них, наличие которых позволяет, не обращаясь к уголовно-правовым положениям, квалифицировать действия и разрешать гражданско-правовые вопросы.

Все признаки действий, совершенных в состоянии необходимой обороны, и действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, делят на две группы: относящиеся к защите (действию), и относящиеся к вредоносному внешнему фактору. В случае с необходимой обороной таким внешним фактором является поведение лица, которое запрещено законом и способно причинить вред. В случае с крайней необходимостью внешним фактором является опасность — возможность нанесения вреда, источником которой может быть, как поведение лица, так и события, не являющиеся поведением субъекта, например, природный катаклизм, болезнь и т.п.

К условиям, описывающих основание необходимой обороны в гражданском праве следует относить в первую очередь противоправность поведения лица, причиняющее или способное причинить вред — деяния лиц, а также события, которые является поведением человека. В последнем случае речь идет о недееспособных, ограниченно дееспособных лицах, а также о лицах, которые не способны понимать значения своих действий при нарушении прав.

Под противоправным поведением следует понимать такое поведение, осуществление которого влечет за собой реализацию принудительных мер к лицу, его совершившему или иному субъекту [5, с. 145]. В случае с крайней необходимостью характеристикой внешнего фактора в гражданском праве является в первую очередь сама опасность. Только в ответ на неё и против неё можно осуществлять защитные действия.

Признаки наличности и существования вредоносного фактора при необходимой обороне и крайней необходимости совпадают по своим родовым особенностям. В случае с необходимой обороной это означает, что вредоносное поведение осуществляется, то есть охраняемое право нарушается. Начальным моментом существования права субъекта на оборону следует считать момент возникновения, по убеждению защищающегося, возможности причинения вреда поведением лица. Конечным моментом следует признать тот, после которого лицо, нарушающее право, по мнению обороняющегося, более не реализует нарушение и не может его осуществлять. Такой момент в науке уголовного права именуется фактическим моментом окончания посягательства [6, с. 537; 7, с. 125]. Согласно абз. 2 п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 в случае совершения предусмотренных Особенной частью УК РФ деяний, в которых юридические и фактические моменты окончания посягательства не совпадают, право на необходимую оборону сохраняется до момента фактического окончания посягательства. Наличность как признак основания крайней необходимости означает, что по мнению лица, который может осуществить меры защиты, возможность причинения вреда ему и третьим лицам возникла и еще не окончена.

Существование как признак необходимой обороны означает, что нарушение является реальным, то есть вредоносное поведение реализуется во времени и пространстве, а не в воображении лица. Если нарушение прав существует только в воображении лица, причиняющего вред, то их нельзя признать совершенными в состоянии необходимой обороны. Также нельзя признать крайней необходимостью причинение вреда в ответ на воображаемую опасность. В таком случае вред также подлежит возмещению, и компенсации, однако не согласно положениям статьи 1067 ГК РФ, а по общим основаниям.

К условиям, относящимся к защитным действиям следует отнести объект защиты — это должны быть только субъективные права. Права, которые подлежат защите в случае с необходимой обороной, и в случае с крайней необходимостью являются идентичными.

Совпадающим признаками необходимой обороны и крайней необходимости является своевременность защитных действий. Это признак означает, что действие по устранению препятствий в удовлетворении законных интересов субъектов должно осуществляться только в момент наличия внешнего вредоносного фактора, начальный и конечные моменты которого определяются из убеждения лица.

Одним из условий необходимой обороны является соответствие, соразмерность оборонительных действий нарушению прав или возможному вреду. Под соразмерностью следует понимать необходимость оборонительного действия. Необходимым причинением вреда в состоянии необходимой обороны следует именовать действие, без которого в конкретной ситуации менее опасными способами нельзя достичь целей обороны — пресечение нарушения.

Такая интерпретация соразмерности гражданско-правовых оборонительных действий взята из уголовного права в силу того, что в Гражданском кодексе, в актах его толкования не содержится исчерпывающее описание этого признака. В цивилистике такое описание есть [3, с. 1162-1164], однако оно опирается на науку уголовного права, и на положения уголовно-правовых актов, что обязывает автора обращаться к положениям уголовного права и его доктрины.

Согласно абз. 1 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 защитные действия признаются противоправными, когда обороняющийся «прибегнул к защите от посягательства, … такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть. При этом ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает только в случае, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся осознавал, что причиняет вред, который не был необходим для предотвращения или пресечения конкретного общественно опасного посягательства».

Однако правомерность исключительных действий все же ограничивается еще и размером вреда, который может быть причинен нарушителем прав: «Границы допустимой обороны должны быть предельно очерчены, когда или возможные убытки, или вина посягателя незначительны и причиненные посягателем убытки меньше любой разумной меры защиты. Так, лицо не может защищаться в рамках необходимой обороны, если посягательство в силу малозначительности не представляет общественной опасности. Например, владелец сада, передвигающийся в инвалидной коляске, не вправе применить огнестрельное оружие против детей, опустошивших его фруктовое дерево, даже если он стреляет только по ногам и никаким иным образом не мог воспрепятствовать их действиям. Поскольку последствия огнестрельных ранений несопоставимы с возможными убытками владельца сада, видимо, аналогичное решение должно иметь место, если посягательство осуществляют совершеннолетние лица, если только у потерпевшего не могло возникнуть разумных опасений, что посягательство продолжится нападением на его дом и (или) личность» [3, с. 1163-1164].

Это означает, что даже если защитное действие, с помощью которого можно достичь целей обороны является единственным, оно не должно причинять слишком существенный вред в сравнении с вредом, который был вызван или будет вызван нарушением прав.

Также одним из условий правомерности действий, совершенных в состоянии необходимой обороны, является потерпевшее лицо — оно должно быть нарушителем, но никак не тем, кто не причастен к неправомерному причинению вреда.

Признаками крайней необходимости, относящиеся к защите, в цивилистике признаются такие две особенности, как: причинение вреда должно быть единственным способом защиты и вред, причиненный защитой, должен быть менее значительным в сравнении с предотвращенным вредом.

Первая особенность следует из положений п. 1 статьи 1067 ГК РФ: «вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности … если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред». Это условие обусловлено тем, что вред в состоянии крайней необходимости причиняется лицу, либо вообще не причастному к возникновению опасности, либо субъекту, которое своим противоправным поведением вызвало возможность причинения вреда, но уже прекратило его осуществлять, тем самым не способствует реализации опасности.

Второе условие в Гражданском кодексе не выделяется и частью ученых не поддерживается. Например, Шкабин Г. С. утверждает: «для применения ст. 1067 ГК РФ не имеет значения характер вреда. В отличие от уголовного права, вред причиненный может быть равным или даже большим, чем вред предотвращенный» [8, с. 34]. Однако большинством авторов признается необходимость включения этого условия в состав признаков действий, совершенных в состоянии крайней необходимости [4, с. 384]. Делается это по аналогии с уголовным правом, где объем вреда как условие прописан в Уголовном кодексе наряду с другими условиями, и, несоответствие которому будет считаться, в уголовном праве, превышением пределов крайней необходимости.

Признак объема вреда может влиять на права и обязанности субъектов. Согласно абз. 2 ст. 1067 ГК РФ в случае причинения вреда в состоянии крайней необходимости суд имеет право «возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред». При отсутствии условия о размере вреда нельзя говорить о крайней необходимости как о явлении, и, следовательно, нельзя говорить, что у суда есть право изменить обязанного субъекта, уменьшить размер возмещения лица, причинившего вред или вовсе освободить его и других лиц от такой принудительно меры. Поэтому есть смысл рассматривать его как один из признаков крайней необходимости, определяющий вместе с исключительностью причинение вреда пределы крайней необходимости в гражданском праве.

Эти признаки отличают крайнюю необходимость от необходимой обороны, при осуществлении которой все же допускается причинять вред больший, чем предотвращенный, так как можно представить, например, нарушителя прав, причиняющего легкий вред здоровью, но которого можно остановить только действиями, которые причинят вред средней тяжести. Также отличия крайней необходимости от необходимой обороны заключаются в том, что необходимость в двух системах признаков разная. Если в случае необходимой обороны вредоносная защита является единственной из всех других возможных вредоносных мер, то защитные действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, должны быть единственными из все мер защиты вообще, в том числе, осуществление которых не способно причинить вред.

Согласно одной из позиций, отличие необходимой обороны от крайней необходимости состоит в том, что в состоянии необходимой обороны защита осуществляется в ответ на нарушение гражданских прав — поведение субъектов, а в состоянии крайней необходимости вред защищающимся причиняется в ответ на опасность, которая не является человеческим поведением. Однако, если принять такую точку зрения, то получится, что необходимая оборона является частью крайней необходимости. Такой вывод основан на том, что источником опасности — возможности причинения вреда могут быть в том числе поведение субъектов.

Главным отличием необходимой обороны от крайней необходимости можно признать направленность действий защищающегося. Если вред причиняется причастному к нарушению права лицу или имуществу, которое используется в качестве средства или орудия нарушения, то есть вред причиняется интересам причастного к нарушению лица, заначит эти действия являются необходимой обороной. Если же защитой наносится вред лицу на момент наличия опасности не причастному к её созданию, или имуществу, от которого исходит опасность вреда и которое не является средством или орудие причинения, то есть создает возможность нарушения без контроля субъекта, то действия являются крайней необходимостью [3, с. 1174].

Однако, для правоприменения в первую очередь важны не сами действия, которые являются содержанием прав или обязанностей, а то, с чем связывается возникновение или прекращение субъективных прав и обязанностей, и что определяет их содержание. Ранее мы показали, что факты, с которыми связываются возможности или обязанности действовать в состоянии крайней необходимости не позволяют всегда отличать их от действий в состоянии необходимой обороны. Однако, особенностью необходимой обороны является то, что она может быть реализована исключительно против поведения лица. Следовательно, основание также должно учитываться при разграничении этих понятий. Поэтому отличать крайнюю необходимость от необходимой обороны стоит не по характеристике содержания права или обязанности, а по субъектам и (или) имуществу, которым возможно будет причинен вред, а также по фактам, которые являются основанием реализации защитных действий. Вместе эти явления создают обстановку защиты. Устанавливая не только факты, но субъектов, их имущество — интересы лиц, можно определить какие способы самозащиты гражданских прав субъект вправе осуществлять, а какие нет.

Основным критерием для отличия необходимой обороны и крайней необходимости друг от друга является причастность субъектов, правам которых может быть причинен вред, к возникновению и реализации опасности.

Если сложилась обстановка, которая предполагает реализацию защитных действий и в которой осуществляется нарушение прав поведением субъекта, то защищающийся вправе причинить вред интересам причастного к возникновению опасности и (или) её реализации в момент существования первой, то есть лицо вправе осуществлять действия в состоянии необходимой обороны. Если же сложилась обстановка, которая предполагает осуществление защитных действий и субъекты, которым потенциально может быть причинен вред, не причастны к созданию и реализации опасности на момент существования последней, то защищающееся лицо вправе причинить правам таких субъектов вред, но при условии, что такое действие является единственным (т.е. необходимым) из все мер защиты, в том числе не вредоносных, и оно порождает вред менее значимый, чем вред предотвращенный.

Такая позиция согласуется с законодательными положениями Гражданского кодекса. Согласно абз. 1 статьи 1067 ГК РФ «вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред». Мы уже определили, что «опасность» в данной статье может пониматься как возможность, вызванная как поведением людей, так и фактами, не являющимися человеческим поведением. Следовательно, опираясь только на основание можно предположить, что и необходимая оборона включается в части по своему основанию в понятие крайней необходимости.

Необходимая оборона — это защитные действия, совершенные в ответ на причинение вреда, являющееся человеческим поведением или возможность такового. Действия квалифицируют как совершенные в состоянии необходимой обороны, только тогда, когда субъект осуществлял защиту или намеревался её реализовать путем причинения вреда субъекту, причастному к нарушению прав. На таком основании можно сказать, что положения статьи 1066 ГК РФ, исключают из объема понятия, закрепленного в статье 1067 Гражданского кодекса, оборонительные действия. Следовательно, действием, совершенным в состоянии крайней необходимости, будет являться причинение вреда интересам субъектов, которые не причастны к созданию опасности и её реализации на момент её существования с целью её прекращения. Важно отметит, что действия должны считаться крайней необходимостью, в том числе тогда, когда вред причиняется правам субъекта, который хоть и причастен к возникновению и (или) реализации опасности, но все же прекратил осуществлять поведение, которые эту опасность породили и (или) реализовывали на момент существования последней. В ином случае, то есть, когда вред причиняется лицу, создавшему опасность и в момент её существования продолжающее совершать поведение, ведущее к её реализации, действия защищающегося необходимо квалифицировать как необходимую оборону.

Список литературы:

1. Никуленко, А. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: концептуальные основы уголовно-правовой регламентации: специальность 12.00.08: дис. … докт. юрид. наук. – Санкт-Петербург, 2019. – 512 с.
2. Энциклопедия уголовного права / [В. Б. Малинин, ответственный редактор и др.]. Т. 7: Обстоятельства, исключающие преступность деяния. – 2014. – 770 с.
3. Основные положения гражданского права: постатейный комментарий к статьям 1-16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / А. В. Асосков, В. В. Байбак, Р. С. Бевзенко [и др.]; отв. ред. А. Г. Карапетов. – Москва: М-Логос, 2020. – 1469 с.
4. Южанин, Н. В. Односторонние правозащитные меры в механизме гражданско-правового регулирования: дис. … канд. юрид. наук. – Москва, 2017. – 512 c.
5. Кельзен Г. Чистое учение о праве: (2-е изд., 1960) / Ганс Кельзен; пер. с нем. [М. В. Антонова, С. В. Лёзова]. – Санкт-Петербург: Алеф-Пресс, cop. 2015. – 540 с.
6. Тараканов И.А. Необходимая оборона: проблема определения момента окончания общественно опасного посягательства // Актуальные проблемы публичного права: Сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции, Владимир, 19-20 декабря 2019 года / Редколлегия: О.Н. Дядькин (пред.) [и др.]. Том Выпуск 11. – Владимир: Общество с ограниченной ответственностью «Издательство "Шерлок-Пресс"», 2020. – С. 532-537.
7. Атабаева Т. Ш. Необходимая оборона: теория, законодательство, практика применения: дис. … канд. юрид. наук. – Барнаул, 2004. – 230 с.
8. Шкабин, Г. С. Проблемы теории и практики крайней необходимости в уголовном праве / Г. С. Шкабин, А. М. Плешаков. – Москва: Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации им. В.Я. Кикотя, 2005. – 196 с.