ВЛИЯНИЕ ВИДОВ УМЫСЛА НА КВАЛИФИКАЦИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются вопросы влияния разных видов умысла на квалификацию преступлений. Юридическое значение прямого неопределенного умысла определяется в случаях, когда преступные действия преступника не привели ни к одному из желаемых последствий или не повлекли наиболее тяжких последствий. Рассматривается комплекс проблем, возникающих при квалификации преступлений, совершенных со специальным умыслом.

Ключевые слова: виды умысла, неопределенный умысел, аффектированный умысел, специальный умысел, квалификация преступлений.

В соответствии со ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и общественно опасные последствия, в которых установлена его вина. Уголовное право различает две формы: умысел и неосторожность, которые необходимо различать для правильной квалификации факта (например, различать убийство и смерть по неосторожности). Разграничение легкомыслия и косвенного умысла проводится по интеллектуальному и волевому аспектам вины, составляющим ее содержание. [1, с. 13]

Объективно прямое намерение (умысел) — это желание субъекта, смоделированное в уме и конкретизированное, где вред как непосредственная цель, служащая удовлетворению мотива, где вред является прямым средством удовлетворения потребности. При этом типе умысла наличие потребности предполагает избирательное интеллектуальное действие, активность по отношению к способу его удовлетворения, отношение одобрения к этому способу и целенаправленные действия по реализации плана. Законодательная конструкция прямого умысла определяется именно возможностью такой предметной деятельности личности. [2, c. 650]

Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ), кроме различия прямого и косвенного умысла, не содержит описания какого-либо иного вида умысла. Однако анализ норм уголовного законодательства позволяет выявить теоретические конструкции и других видов умыслов.

В нормах Особенной части Уголовного кодекса РФ наряду с прямым, косвенным и заранее обдуманным умыслом используется понятие аффектированного умысла, а также конструкция специального умысла. Последний характеризуется наличием в сознании виновного особой цели, включенной законодателем в состав преступления в качестве обязательного признака или квалифицирующего обстоятельства.

Кроме разделения умысла на перечисленные выше, в теории уголовного права разработана его дифференциация на виды в зависимости от времени формирования (возникновения) и от степени определенности.

В первом случае - это заранее обдуманный и внезапно возникший умысел (разновидностью второго признается аффектированный). Во втором случае умысел делится на определенный (конкретизированный) и неопределенный (не конкретизированный). В свою очередь, определенный умысел подразделяется авторами на простой и альтернативный. [3, c.173]

Следует отметить, что практическое значение выделенных видов умысла неодинаково. Заранее обдуманный умысел выступает в законе как атрибут институтов приготовления, предварительного сговора и организованной группы, не возможных без такого вида умысла, но никаких самостоятельных функций (юридических последствий) не имеет.

Поэтому в статье внимание уделено прямому и косвенному, а также не конкретизированному, аффектированному и специальному видам умысла, чье значение для правильной квалификации деяния исключительно велико.

Первым следует рассмотреть вопрос практической ценности широко известного правила об ответственности либо за наступивший результат (при косвенном умысле), либо за желаемый результат (при прямом умысле). Можно констатировать, что оно не применимо к составам, сконструированным по типу формальных, а также к таким материальным, где отсутствие наступивших последствий исключает привлечение лица к уголовной ответственности. [4, c. 90]

Действительно, в составах, сконструированных по типу формальных, установление и оценка последствий требуется, только если они предусмотрены частями статьи Особенной части УК РФ или ст. 63 Общей части УК РФ в качестве отягчающих ответственность (квалифицирующих) обстоятельств.

Знание о форме вины по отношению к указанным последствиям позволяет определить, имеет ли место идеальная совокупность с другим умышленным преступлением (например, разбой, соединенный с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшим по неосторожности смерть потерпевшего) или же дополнительные вредные последствия охватываются основным составом (например, разбой, в ходе которого был неосторожно причинен тяжкий вред здоровью) или квалифицирующим признаком статьи (например, разбой, соединенный с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью).

Поэтому отсутствие прямых указаний законодателя на умышленность или неосторожность в отношении квалифицирующих признаков создает дополнительные трудности для правоприменительной практики. [5, c. 883]

Что же касается непосредственно прямого и косвенного умысла по отношению к дополнительным тяжким последствиям в составах, сконструированных по типу формальных, то сама формулировка отягчающих признаков здесь предполагает либо их наличие, даже при выполнении лишь части объективной стороны (например, совершенное в особо крупном размере, с применением насилия, повлекшее разрушения предметов, имеющих особую ценность и т.п.), либо включение их в цель деяния. Следовательно, установление вида умысла представляет теоретический интерес, но на квалификацию не влияет. [6, c. 78]

Относительно возможности применения правила об ответственности в зависимости от вида умысла к материальным составам, в которых отсутствие наступивших последствий исключает привлечение лица к уголовной ответственности, необходимо отметить следующее.

В связи с трудностью отграничения этих преступлений от непреступного поведения уголовно-правовое значение приобретает только стадия оконченного преступления с наступившими последствиями.

Теоретически, как и любая человеческая деятельность, все эти преступные деяния проходят через стадии приготовления и покушения, но здесь, как правило, не представляется возможным собрать достаточные доказательства, которые позволят утверждать факт приготовления или покушения. Например, при покушении на злоупотребление должностными полномочиями.

Если имеет место наступление последствий, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, то лицо подлежит ответственности только за фактически причиненный вред правам и (или) интересам человека, общества или государства. Если же нет, то имеет место дисциплинарный проступок, даже если должностное лицо, например, пояснит, что его злоупотребления были направлены на то, чтобы отключить жалующимся на него жильцам отопление в морозы.

Итак, только в отношении лишь менее чем десяти составов (убийство, причинение вреда здоровью различной тяжести, хищение и некоторые составы, являющиеся специальными по отношению к перечисленным выше) существует реальная практическая ценность разграничения прямого и косвенного умысла. Но и здесь правило об ответственности в зависимости от вида умысла не универсально.

Судебная практика, в тех случаях, когда деяние и, соответственно, воля виновного направлены на причинение вреда, а умысел объективизировался настолько, что позволяет судить о предвидении и желании, в том числе, смерти потерпевшего, последовательно использует формулу покушения на убийство, вне зависимости от реально наступивших последствий. Анализ Постановлений Президиума Верховного Суда РФ позволяет высказать предположение, что в судебной практике прямой даже неопределенный умысел практически никогда не сочетается с квалификацией по причиненному вреду.

Анализ практики показывает, что суд квалифицирует деяние в зависимости от причиненного вреда в небольшом количестве дел и только если имеет место косвенный (неопределенный) умысел.

Представляется, что при квалификации деяний, совершенных с неопределенным умыслом, следует использовать дифференцированный подход, учитывая в совокупности степень объективизации умысла, вид нанесенного вреда и планомерность действий.

Теперь обратимся к аффектированному умыслу и его влиянию на привлечение к уголовной ответственности и назначению наказания.

Среди ученых юристов ведутся споры по поводу того, с прямым или косвенным умыслом может быть совершено преступление в состоянии аффекта. [7, c. 163]

Большинство же исследователей полагают, что аффектированный умысел включает в себя интеллектуальный и волевые моменты не только косвенного, но и прямого (конкретизированного и не конкретизированного) умысла [7, c. 170].

Руководящие постановления Пленума Верховного суда обходят вопросы аффектированного умысла стороной, за исключением указания на то, что «По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках. если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения» (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»).

На основании всего вышесказанного сделать следующие выводы. Законодатель в нормах Общей части Уголовного кодекса пристальное внимание уделил лишь дифференциации умысла на прямой и косвенный. Однако следует признать, что практическое значение данное разделение приобретает лишь в отношении ограниченного числа составов.

Список литературы:

1. Констанян Ж. Актуальные проблемы квалификации рецидива преступлений и пути их решения // Синергия наук. 2020. № 12-14. С.12-14.
2. Курбатова А.О., Безверхов А.Г. Квалификация преступлений по субъекту и субъективной стороне состава преступления // Аллея науки. 2019. № 1(28). С. 648-653.
3. Лебедев М.В. Проблемы квалификации преступлений по признаку субъективной стороны (на примере отдельных преступлений против жизни) // Проблемы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2016. № 7. С. 171-175.
4. Назаренко Г.В., Ситникова А.И. Теоретические основы квалификации преступлений: учебное пособие. Издательство «Юрлитинформ». Москва, 2019. 153 с.
5. Радякина А.И., Картавченко В.В. Проблемные вопросы квалификации и назначения наказания при рецидиве преступлений // Научное обеспечение агропромышленного комплекса. 2017. С. 882-885
6. Рарог А.И. проблемы квалификации преступлений по субъективным признакам. М. : Проспект, 2015. 232 с.
7. Тарханов И.А., Гайфутдинова Р.Р. Субъективная сторона преступления и отражение ее признаков в уголовном законодательстве // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. 2020. № 2. С. 161-176.