ТИТУЛ ТОРРЕНСА И ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ОСПОРИМЫХ И НИЧТОЖНЫХ СДЕЛОК

THE TITLE OF TORRENS AND THE PROBLEMS OF DISTINGUISHING BETWEEN VOIDABLE AND VOID TRANSACTIONS

Victor Nasledov

Student, Department of Civil Law and Process, Togliatti state University,

Russia, Togliatti

АННОТАЦИЯ

Данная статья рассматривает проблему разграничения оспоримых и ничтожных сделок в гражданском праве, особенно в контексте российского законодательства. Авторы указывают на различия между этими категориями: оспоримые сделки признаются недействительными судом, в то время как ничтожные сделки противоречат публичным интересам и нарушают законодательство. Статья приводит абстрактный пример и объясняет, что ничтожная сделка не имеет правовых последствий, даже если ее условия выполняются, в то время как оспоримая сделка может быть признана неправильной только судом. Также отмечается, что требование признания сделки ничтожной может принадлежать третьей стороне, в то время как для оспоримых сделок такое требование может быть предъявлено только стороной сделки. Статья подчеркивает важность различия между этими двумя категориями сделок и необходимость их правильного применения в интересах государства и общества. В данном тексте рассматривается система титулов Торренса, разработанная в конце XIX века в Австралии. Эта система представляет собой эффективный способ регистрации прав на недвижимость, который отличается от традиционной системы регистрации. В системе Торренса все права на недвижимость регистрируются в единой базе данных, что повышает надежность и прозрачность процесса, сокращает время оформления прав и снижает затраты.

ABSTRACT

This article discusses the problem of distinguishing between voidable and void transactions in civil law, particularly in the context of Russian legislation. The authors highlight the differences between these categories: voidable transactions are declared invalid by a court, while void transactions contradict public interests and violate the law. The article provides an abstract example and explains that a void transaction has no legal consequences, even if its conditions are fulfilled, whereas a voidable transaction can only be deemed improper by a court. It is also noted that the demand for declaring a transaction void can come from a third party, while for voidable transactions, such a demand can only be made by one of the parties involved. The article emphasizes the importance of distinguishing between these two categories of transactions and the need for their proper application in the interests of the state and society. In this text, the Torrens title system developed in Australia in the late 19th century is also discussed. This system represents an efficient method of registering property rights that differs from the traditional registration system. In the Torrens system, all property rights are registered in a unified database, enhancing reliability and transparency, reducing the time required for processing rights, and lowering costs.

Ключевые слова: титул Торренса, оспоримые, ничтожные, сделки, конвалидация.

Keywords: title of Torrens, voidable, void, transactions, convalidation.

Проблема разграничения тех или иных понятий в гражданском праве является одной из самых обсуждаемых в научной юридической среде. Когда же дело касается таких схожих правовых категорий, как оспоримые и ничтожные сделки, то возникает проблема трактования правовых норм для той или иной правовой системы, в частности – российского законодательства.

Ряд авторов указывают, что разница между оспоримыми и ничтожными сделками заключается в том, что оспоримые сделки признаются недействительными именно судом (что в целом соответствует филологическому значению корня «спор»). Так, любой спор, не закончившийся каким-либо соглашением между разными сторонами, как правило, разрешается именно в судебной инстанции (если не выходить за пределы правового поля) [4, c. 417].

Возникает резонный вопрос: а в чём же тогда отличие ничтожной сделки, если её также можно оспорить в суде? По крайней мере, это не противоречит правовой традиции. Так, Е.Ю. Меркулина отмечает, что ничтожные сделки являются противоречащими публичным интересам, иными словами, такие сделки противоречат законодательству юрисдикции, на которой она осуществляется и к которой она как-либо относится [3, c. 26]. Вместе с тем, вопрос о противоречии публичным интересам является в определённой степени спорным, так как само понятие «ничтожность» подразумевает отсутствие влияния, и, если сделка не имеет правовых последствий, то она не может представлять опасности ни для государства, ни для общества, ни для каких-либо других правовых институтов. В этом смысле опасность исходит, скорее, от субъектов (чаще – одного субъекта), вступающих в заведомо бессмысленное правоотношение, иногда злонамеренно, иногда ввиду элементарной правовой безграмотности.

Приведем абстрактный пример. Два гражданина (подданных, апатрида) решили заключить договор займа, однако письменная форма такого соглашения была нарушена, так как стороны использовали вместо бумаги землю, нарисовав палочками только лишь сумму займа, а также обозначив сторон сделки.

Разумеется, такая сделка является ничтожной только лишь потому, что она, очевидно, не отвечает не только действующему законодательству, но и правовому обычаю. При этом ни займодавцу, ни заёмщику фактически бессмысленно обращаться в суд с гражданским иском для того, чтобы доказать, что такая сделка является неправильной, не отвечающей тем или иным интересам, что она является нарушающей закон и т.д. И так как такая сделка не имеет должного оформления, не имеет необходимого закрепления, которое может послужить доказательством того, что она была осуществлена, нет смысла обращаться в суд, так как отсутствуют какие-либо доказательства её заключения.

Какая же сделка была бы оспоримой? Если бы те же самые субъекты (стороны) заключили бы соглашение уже на бумаге, при этом, допустив ряд неочевидных нарушений: например, займ был передан не полностью, имел кабальный характер, подписывался неуполномоченными лицами, содержал орфографические либо пунктуационные ошибки и т.д. В этом случае сделка не является ничтожной априори, однако утвердить её неправильной (в данном контексте – ничтожной) может только государство, наделенное властью, в лице суда.

К неочевидным признакам разграничения ничтожности и оспоримости сделок также можно отнести и тот факт, что по мнению некоторых авторов право требования признания сделки ничтожной может принадлежать третьей стороне, в то время как для оспоримых сделок такое требование может относиться только лишь к стороне самой сделки. Кроме того, ничтожные сделки не могут престать быть таковыми ввиду их неправильной (противоправной, неюридической, ошибочной) природы.

Возвращаясь к примеру, с каракулями на земле в качестве договора займа, представляется очевидным, что заключение надлежащей формы такого договора будет являться новой сделкой, другой сделкой, но никак не исправит уже ничтожную сделку. Кроме того, с точки зрения публичности не в интересах государства и общества признание подобных сделок, так как иное могло бы привести к хаосу и отсутствию законности.

Ничтожность сделки также подразумевает, что даже при согласии сторон соглашения и отсутствии взаимных претензий, сделка всё равно продолжает считаться ничтожной. Даже в случае, если граждане, нарисовавшие сумму займа палочками на земле, выполнят условия своего устного соглашения, сама сделка от этого не станет действующей. То есть, отсутствие взаимных претензий не перечёркивает ничтожности, так как стороны не обязаны выполнять эти условия, а их действия в виде возврата займа и его принятия являются ничем иным как жестом доброй воли, действием по принятию денежной суммы, но к формальной сделке это не будет иметь никакого отношения [3, c. 26].

Следует также отметить, что разграничение на оспоримые и ничтожные сделки является специфической особенностью именно российской юриспруденции, однако это вытекает не из правовых норм российского права, а из филологического толкования понятий «оспоримый» и «ничтожный». По общему правилу ГК РФ всё, что не выражено в нормативно-правовых актах, подлежит толкованию с помощью правового обычая, хотя зачастую, даже в рамках вынесения судебных решений, подобные понятия смешиваются, что является грубой правовой и филологической ошибкой.

Тем не менее, существуют также исключения для исправления ничтожности сделок. Это так называемая конвалидация сделок.

Следует отметить, что возможность конвалидации является относительно новой, к примеру, для современного российского права, и она не использовалась в советской цивилистике. С точки зрения теории права пример с каракулями на земле является фантастическим и призван проиллюстрировать ярко выраженную ничтожность сделки, однако реальные жизненные ситуации зачастую требуют признания неправильно оформленных сделок либо неполностью соответствующих законодательству. Например, сделка, где одной из сторон соглашения являлся несовершеннолетний, также может повлечь определённые последствия, вне зависимости от ничтожности либо действительности сделки.

Зачастую конвалидация может использоваться также и для уже умерших, бывших субъектов правоотношений. Приведем следующий пример: суд выявил в том или ином соглашении признаки ничтожности, однако ряд признаков указывают на реальное исполнение всех обязательств, что несоответствия законодательства были вызваны, скорее, непреднамеренными ошибками (опечатками), чем незнанием закона, непониманием его трактовки, неосознаванием своих действий и т.д. В этом случае государству в лице суда выгоднее признать, в том числе и ничтожную сделку [13, c. 193].

С точки зрения теории права важно понимать, что ничтожная сделка всё-таки является сделкой, то есть выступает в качестве юридического факта, иначе у исследователя не возникало бы вопросов по её разграничению, возможности конвалидации, утверждения о её противоправности и т.д. Кроме того, оспоримая сделка, исходя из того, что ничтожная сделка может быть подвергнута конвалидации, может являться ничтожной в прошлом.

Интересным представляется и тот факт, что некоторые исследователи указывают, что ничтожные сделки в принципе не существуют в природе, что законодательство, в котором есть подобные упоминания противоречит общей теории гражданского права, ведь сделка – это то, что уже свершилось [5, c. 191]. В этом случае указывается, что ничтожным может быть только договор (соглашение), но никак не сделка. Так, в случае с нашим примером земли и палочек, ничтожным будет являться соглашение, заключенное неправомерными методами, а о сделке здесь не может быть и речи. Иными словами, ничтожность сделки в определенной степени – это её отсутствие, и можно говорить лишь о попытке её заключения, но никак не о самой сделке.

Следует также отметить, что вне рамок романо-германской правовой семьи не во всех правовых системах присутствует разграничение между ничтожными и оспоримыми сделками [2, c. 495]. Кроме того, признание сделки оспоримой, равно как и признание её ничтожной, несет в себе практически одни и те же юридические последствия: сделка является недействующей. В этом смысле вопросы разграничения являются, в большей степени, теоретическими, нежели, связанными с реальными проблемами, возникающими в правоприменительной практике.

Исследуя проблему разграничения, становится очевидным, что для устной формы деление на ничтожные и оспоримые сделки становится ещё более сложной задачей. В этом случае критерии ничтожности либо оспоримости не изменяются, однако с точки зрения публичности лицу, которое указывает на неправомерность сделки, надлежит представить доказательства такого несоответствия. Разумеется, представление доказательств по устной сделке всегда затруднительно, ведь отсутствует её формальное закрепление. Если же вернуться к примеру земли и палочек, то можно заметить, что в случае, если стороны будут заявлять о том, что сделка была осуществлена в устной форме, если стороны представят доказательства такого заключения (к примеру, доказательства свидетелей), то такая сделка из ничтожной может перейти в раздел, как минимум, оспоримой, либо же суд и вовсе может признать её действительной. При этом наличие устных договоренностей также должно соответствовать законодательству юрисдикции, поэтому устная сделка может являться и ничтожной, и оспоримой [8, c. 79].

Важно отметить, что в реальной жизни ничтожные сделки достаточно часто заключаются между близкими родственниками. Например, имитируя сделки купли-продажи имущества для его сокрытия от взыскания. Сюда можно отнести «переписывание» движимого и недвижимого имущества на ближайших родственников. При этом с отсутствием каких-либо платежных подтверждений [10].

Наконец, ряд авторов и вовсе утверждают, что деление на ничтожные и оспоримые сделки является нецелесообразным и, в целом, вредным для института гражданского права [1, c. 156]. При этом важно понимать, что данное деление является доктринально обоснованным, а право, в том числе и российское, основывается на собственно теории права, обычаях, а также на правовых доктринах, принятых в европейском законодательстве.

Оспоримые и ничтожные сделки в качестве правовых проблем являются одними из основополагающих для гражданского права, тем не менее они не выглядят нерешаемыми. Так, наряду с традиционными методами решения подобных проблем, связанных с уточнением норм материального и процессуального права можно также предположить, что развитие цивилистики пойдет по пути всеобщей цифровизации, подобно тому, как цифровизировался рынок ценных бумаг. Так, с помощью системы блокчейна можно будет заключить любую сделку, например, купли-продажи обычной вещи или недвижимости, которая будет практически неоспоримой. Подобная технология уже используется для оформления сделок с автомобилями через сайт «Госуслуг». Кроме того, подобные предложения можно встретить в китайской работе Чжана Сюэяна, в которой приводятся предложения, касающиеся сделок юридических лиц [14, c. 129], а также в исследовании индонезийских ученых Т.В. Бамганг и Ж. Вуландари, где говорится о гарантиях реализации электронных нотариальных сделок, а также их экономичности, практичности и даже эргономичности [15, c. 226]. Стоит предположить, что подобные технологии в будущем могут быть полезны и для лиц физических. Особенно, если учитывать тот факт, что элементы и прецеденты уже имеются: электронная биржа [6], система «Госуслуг» [9], электронный нотариат [7], подача электронных исков в суд [11], а также система титулов Торренса, на которой стоит остановиться подробнее.

Система титулов Торренса – это система регистрации недвижимости, которая была разработана в Австралии в конце XIX века. Она была создана для более надежного и эффективного способа регистрации прав на недвижимость. В отличие от традиционной системы регистрации, где документы о правах на недвижимость хранятся в разных местах, в системе Торренса все права на недвижимость зарегистрированы в единой базе данных. Так, типичной ошибкой при регистрации сделок с недвижимостью может являться отсутствие необходимых прав в цепочке правообладателей прошлого: если продавец «А» хочет продать земельный участок покупателю «Б», то последнему выдается справка (титул) о всех сделках с данным земельным участком (кто был собственником до «А», кто был собственником до того, кто был перед «А» и так далее).

Преимущества системы Торренса включают в себя следующие характеристики:

• повышение надежности и прозрачности при регистрации прав на недвижимость;
• сокращение времени на оформление прав на недвижимость;
• снижение стоимости регистрации [12, c. 45].

Таким образом, основной критерий разграничения ничтожных и оспоримых сделок заключается в том, что последняя признается недействительной государством, как правило, в лице суда.

Ничтожные сделки являются очевидно недействительными на основании того, что противоречат законодательству юрисдикции, к которым они относятся, а также правовому обычаю. Например, ни для кого не секрет, что большинство значимых соглашений (исключая мелкие бытовые сделки), как правило, заключаются в письменной форме на листе бумаги, а не на коре березы и не на папирусе, как в Древности. Это является типичным примером ничтожной сделки.

Оспоримая сделка, напротив, изначально соответствует формальным нормам и обычаям, а её недействительность в большинстве случаев связывается с незначительными несоответствиями её юридического выражения с законами государства (государств), в котором она заключена и к которому она имеет непосредственное отношение.

Сам факт ничтожности сделки можно рассматривать противоречащим принципам государства, поэтому ничтожная сделка имеет также признаки административного правонарушения. При этом согласие сторон на исполнение условий ничтожной сделки не отменяет факт её ничтожности, так как нарушает права третьих лиц: государства и общества. В этом смысле ничтожная сделка может являться выражением гражданско-правового экстремизма, и в определенных случаях её стороны могут быть подвергнуты административным санкциям.

В свою очередь, ничтожные сделки, подвергнутые конволидации (юридическому исправлению), могут переходить в разряд оспоримых. Так, разграничение ничтожных и оспоримых сделок в некоторых случаях может являться весьма условным, а сама возможность законодательного и доктринального разграничения подвергается сомнениям многими российскими авторами в области цивилистики сделок и проблем разграничения данных понятий.

Один из путей возможного развития института оспоримых сделок может заключаться в его цифровизации, подобно принципам работы электронных бирж, электронного нотариата, а также электронного правосудия. При этом внедрение элементов системы Торренса, в соответствии с которой потенциальному покупателю выдается титул (справка) о всех предшествующих сделках о приобретаемом объекте недвижимости, может стать первым шагом на пути к полноценному внедрению данной системы, действующей во многих странах англо-саксонской правовой семьи.

Список литературы:

1. Давудов Д.А., Лаврова О.В. Ничтожная сделка: понятие и признаки // Student. Волгоград. 2020. С. 156-159.
2. Жильцова Л.А. Сравнительно-правовой анализ недействительности сделок на примере законодательства России, Германии и Китая // Закон и общество: история, проблемы, перспективы: материалы XXVI Межвузовской международной научно-практической конференции студентов и аспирантов, посвященной 70-летию Красноярского ГАУ (Красноярск, 21-22 апреля 2022 года). С. 495-498.
3. Меркулина Е.Ю. Соотношение ничтожных и оспоримых сделок // Молодой юрист: сборник статей Международного научно-исследовательского конкурса (Пенза, 30 апреля 2021 года). С. 26-28.
4. Митюшина Н.И. Оспоримые и ничтожные сделки: проблемы квалификации и разграничения // Наукосфера №6-1. Смоленск. 2021. С. 417-420.
5. Тетёркин А.Е. Недействительные сделки: проблемы дефиниции и классификации // Молодёжь, наука и цивилизация: материалы международной студенческой научной конференции (Красноярск, 19 мая 2022 года). С. 191-193.
6. Официальный сайт АО «Тинькофф банк». Тинькофф инвестиции // [Электронный ресурс]. URL: https://www.tinkoff.ru/invest/ (дата обращения: 17.05.2023).
7. Официальный сайт Федеральной нотариальной палаты. Электронный нотариат – защита и правовые гарантии в условиях цифровизации // [электронный ресурс] URL: https://notariat.ru/ru-ru/news/elektronnyj-notariat-zashita-i-pravovye-garantii-v-usloviyah-cifrovizacii (дата обращения: 17.05.2023).
8. Першина Е.А. Некоторые проблемы заключения сделок в устной форме // Проблемы совершенствования организации производства и управления промышленными предприятиями: межвузовский сборник научных трудов №1. Самара. 2020. С. 79-82.
9. Портал государственных услуг Российской Федерации // [электронный ресурс] url: https://www.gosuslugi.ru/ (дата обращения: 17.05.2023).
10. Решение № 2-1233/2021 2-2/2022 2-2/2022(2-1233/2021;)~М-1131/2021 М-1131/2021 от 17 февраля 2022 г. по делу № 2-1233/2021 Шебекинского районного суда (Белгородская область) // [Электронный ресурс]. URL: //sudact.ru/regular/doc/Lk8kp2aTysUt/ (дата обращения: 05.05.2023).
11. Система «Электронное правосудие» // [электронный ресурс] URL: https://kad.arbitr.ru/ (дата обращения: 17.05.2023).
12. Солохин С.С. Система регистрации перехода прав на недвижимость Роберта Торренса // Инновационная наука №9. Уфа. 2018. С. 45-49.
13. Шихова Е.М. Отдельные проблемы недействительности гражданско-правовых сделок // Скиф №1(53). Киров. 2021. С. 193 196.
14. Xueyan Zh. Discussion on Ineffective Transaction Costs of Chinese Enterprises // Journal of Social Sciences. 2013. Issue (1). P. 129-131.
15. Wulandari R., Bamgang T.B. Implementation of Electronic System based on Notary Administration // Journal Konstatering. Vol 1, No 1 (2022). P. 226-239.