СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

THE SUBJECTIVE SIDE OF CRIMES AGAINST THE PEACE AND SECURITY OF HUMANITY

Dmitri Tahirov

Student, Faculty of Law, Orenburg state University,

Russia, Orenburg

Olga Sturova

Scientific supervisor, Orenburg state University,

Russia, Orenburg

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются отдельные актуальные проблемы конфликта отечественного, зарубежного и международного права, в правопонимании определений, содержащихся в нормах, охраняющих мир и безопасность человечества

ABSTRACT

The article deals with certain topical problems of the conflict of domestic, foreign and international law, in the legal understanding of the definitions contained in the norms that protect the peace and security of mankind

Ключевые слова: международное право; уголовный кодекс; преступление против мира и безопасности человечества; конфликт интересов; реабилитация нацизма; применение в вооруженном конфликте средств и методов; запрещенных международными договорами.

Keywords: international law; Criminal Code; a crime against the peace and security of mankind; conflict of interest; rehabilitation of Nazism; the use of means and methods in an armed conflict; prohibited by international treaties.

Возможность физических лиц, выступающих в качестве субъектов международного права, является относительно новым вопросом с точки зрения развития международного права, примерно с конца Первой мировой войны. В то время актуальная проблема защиты прав человека породила первые попытки дать возможность отдельным лицам отстаивать свои права в международном праве от своего имени.

В целом физическое лицо может стать субъектом международного права по трем направлениям, которые связаны с наибольшим интересом международного сообщества. В действующем международном праве наблюдается тенденция к расширению круга прав и обязанностей, вытекающих у физических лиц непосредственно из международного права.

Преступления против человечности – это противоправные действия, направленные против гражданского населения, являющиеся частью широкомасштабного или систематического нападения. Сам термин «преступления против человечности» впервые был использован в связи с массовым истреблением армянского населения Османской империей в 1915 году. Преступления против человечности тесно связаны с международно-правовой категории прав человека. Эта категория преступлений, определенная в ст. 6 Устава Международного военного трибунала в Нюрнберге, в основном представляет собой разработку военных преступлений. Первоначально они были выведены из обычного международного права. Преступления против человечности были включены в Статут Нюрнбергского трибунала, чтобы можно было преследовать нацистских преступников и за действия, совершенные ими против собственного населения [3]. Что касается государственного суверенитета, то было сложно вмешиваться во внутренние дела государства. Однако преступления против человечества преодолели эту проблему с обоснованием того, что это преступления, направленные против самой сущности человечества и ведущие к возможной угрозе всем государствам мира, поэтому они исключены из сферы государственного суверенитета.

Преступления против человечности определяются в ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала следующим образом: «убийство, истребление, порабощение, депортация и другие бесчеловечные действия, совершенные против гражданского населения до или во время войны, или преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам в связи с любым преступлением, подпадающим под юрисдикцию Трибунала, независимо от их преступности согласно право страны, в которой они были совершены» [3].

Таким образом, определение включает так называемый контекстуальный элемент, означающий, что преступления против человечности должны совершаться до или во время войны.

Для начала рассмотрим, как данное преступление квалифицируется с точки зрения международного уголовного права.

Например, согласно Римскому статуту [4], Международного уголовного суда (далее Суд) обладает юрисдикцией в отношении физических лиц старше восемнадцати лет. Главным субъектом преступления является его исполнитель. Это потому, что он всегда выполняет все признаки фактического характера данного преступления. Римский статут также помнит о преступном сотрудничестве и тем самым закрепляет индивидуальную уголовную ответственность за соучастников и участников преступления. Также регулируется ответственность военачальников и других начальников. Они несут уголовную ответственность за действия своих подчиненных при условии, что они имели над ними фактический контроль, знали или, с учетом обстоятельств, могли знать о том, что их подчиненные собирались совершить преступное деяние, и не приняли всех необходимых мер в пределах своих полномочий для предотвращения этого преступного деяния они препятствовали или препятствовали этой деятельности. Статут, как и уставы специальных трибуналов, также закрепляет запрет на учет государственной должности. Совершающими преступления против человечности могут быть как государственные, так и негосударственные участников, как и в концепции специальных трибуналов.

Субъективная сторона характеризует преступное деяние с точки зрения его внутренней стороны, с точки зрения психики преступника. Единственным обязательным признаком субъективной стороны преступления является виновность. Факультативными признаками являются прежде всего мотив, цель и умысел преступления.

Римский статут в целом регулирует субъективный аспект в своей ст. 30. Для возникновения уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, условием является умышленная вина, как в прямой, так и в косвенной форме. Особое внимание уделяется осознанию составляющая субъективной стороны в преступлениях против человечности. В ст. 7 Статута прямо указано условие, что для привлечения к уголовной ответственности за преступление против человечности виновному необходимо знать, что его преступление (например, убийство) совершено в составе крупномасштабного или систематические нападения на гражданское население. Преступник не обязан знать все правовые аспекты преступлений против человечности, достаточно его осведомленности  о фактических обстоятельствах, при которых он действовал. Если этот компонент знания отсутствует, преступник не может быть признан виновным в совершении преступления против человечности. Важность осведомленности о наличии крупномасштабного или систематического нападения на гражданское население, а также о том, что отдельные действия исполнителя являются частью такого нападения, также очевидна из формулировки признаков. Они напоминают преступнику об этом требовании сознания каждого отдельного преступления.

Таким образом, можно сделать вывод, что регулирование субъективного аспекта преступлений против человечности, содержащееся в Римском статуте, соответствует судебной практике специальных трибуналов.

Рассмотрим теперь аспекты уголовного права России.

Субъективная сторона всех без исключения преступлений против мира и безопасности человечества выражается умышленной формой вины, умысел прямой.

Интересен, с точки зрения теории уголовного права и одновременно проблематичен правоприменительный аспект определения субъекта преступлений против мира и безопасности человечества. Мнения юристов разделяются: одни полагают, что субъект этих преступлений общий, другие считают, что по ряду преступлений субъект общий, а по отдельным преступлениям — специальный (например, ч.2 статьи 356 УК РФ). Мы придерживаемся второй точки зрения о том, что по ряду преступлений субъект общий, а по отдельным преступлениям — специальный. Кроме того, абсолютное большинство норм российского уголовного права, предусматривающих ответственность за преступления против мира и безопасности человечества не исключает в качестве субъекта иностранных граждан. В части 3 статьи 12 УК РФ указывается, что: «Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации либо гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, если иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации» [2]. Этот юридический факт имеет огромное значение, особенно в условиях возбуждения и возбужденных уголовных дел российскими следователями в отношении иностранных граждан и граждан других государств по поводу и основаниям нарушения мира и безопасности человечества.

В Статуте Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии определение преступлений против человечности также включает истребление, порабощение, депортацию, а также лишение личной свободы, пытки и изнасилования. Первым приговором, осуждающим такие преступления против человечности, как изнасилование и обращение в рабство, является решение Международного военного трибунала по бывшей Югославии по делу Кунараца. Как и в Статуте Нюрнбергского трибунала, акцент делается на контекстуальном элементе. В случае с Международным уголовным трибуналом по Руанде это был внутренний конфликт, поэтому в данном случае контекстуальный элемент логически не требовался и не мог быть.

В отличие от Нюрнбергского трибунала и Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, Международный уголовный суд не требует связи с военным конфликтом за преступления против человечности.

Что касается установления уголовной ответственности, то помимо объективного элемента, состава преступления, всегда требуется умысел для данной категории преступлений согласно УК РФ. Помимо умысла на совершение данного «основного» преступления, подпадающего под фактическую сущность преступлений против человечности, таких как истязание, убийство и т. п., должно быть доказано и осознание обвиняемым более широкого контекста своих действий. Обвиняемый должен быть знаком с нападением, направленным против гражданского населения, и должен осознавать, что его действие способствует осуществлению этого нападения. Отсутствие этих сведений устанавливает лишь уголовную ответственность за преступление по национальному уголовному законодательству. Следует добавить, что «mens rea», т.е. виновность относится к осознанию контекста, а не мотива.

Обычно это систематическое действие, а не изолированное действие. В случае преступлений против человечности можно наблюдать связь между ответственностью государства и ответственностью личности.

Преступник — это лицо, занимающее положение, с которого оно может эффективно направлять или контролировать политическую или военную деятельность государства.

Такое определение предмета является довольно узким и, таким образом, отличает преступление агрессии от трех других категорий преступлений, которые может преследовать Международный уголовный суд. Агрессию часто называют так называемым преступлением руководства, поскольку оно может быть совершено только лицами, занимающими высокие государственные посты. Таким образом, последователи преступления не могут совершать агрессию. Требование в виде высокого статуса исполнителя преступления уже вытекало в прошлом из наследия преследования нацистских преступников в Нюрнберге. Таким образом, необходимо предотвратить расширение круга возможных преступников за пределы лидеров, и поэтому Определение также включает дополнение ст. 25 Римского статута новым пунктом, в котором говорится, что в отношении преступления агрессии положение настоящей статьи распространяется только на лиц, которые находятся в положении, позволяющем им эффективно контролировать государство или руководить его политическими или военными действиями [5].

Положения Римского статута ориентирована на индивидуальную уголовную ответственность и формы участия виновных, при этом возможно ее применение в целом ко всем преступлениям, подпадающим «ratione materiae» под юрисдикцию Международного уголовного суда. Требование эффективного управления или контроля является здесь общим как для формальных, так и для неформальных руководителей политических и военных структур государства. Поскольку в постановлении не дается разъяснения этого термина, приходится опираться только на толкование. Эффективность управления и контроля делится на две части: речь идет о масштабах, т. е. о том, кем данный правонарушитель должен управлять или контролировать, и о том, как он должен управлять или контролировать этих лиц. Что касается описания предмета преступления агрессии, где упоминается военно-политическая деятельность государства, то это наименее сложная область. Это политическая и военная машина государства, которая находится под управлением или контролем лица, совершившего преступление агрессии. Эти термины были выбраны достаточно широко, чтобы охватить широкий круг государственных органов, которые могут быть вовлечены в совершение наступательного акта. Что же касается субъективной стороны преступления, то в Определении она мало затрагивается по своему содержанию. Можно констатировать, что для выполнения определения и ответственности правонарушителя здесь важно, чтобы он знал факты, которые приводят к нарушению Устава ООН - применение вооруженной силы одним государством против суверенитета, территориальной целостности или политической независимости другого государства, или любым другим способом, несовместимым с Уставом ООН [1].

Итак, систематизировав данные, можем прийти к следующим выводам: субъективная сторона преступлений против мира и безопасности человечества характеризуется виной в форме прямого умысла. Для отдельных преступлений обязательным признаком субъективной стороны является цель (нападение на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

Субъект - вменяемое физическое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Отдельные составы преступления в качестве обязательных предусматривают признаки специального субъекта (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны, совершенные лицом, занимающим государственную должность).

Список литературы:

1. Устав Организации Объединенных Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.). – Текст электронный // СПС «КонсультантПлюс» [сайт]. – URL: http://www.consultant.ru/document/ (дата обращения: 19.02.2023).
2. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 28.04.2023) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
3. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [рус., англ.] (Принят в г. Лондоне 08.08.1945). – Текст электронный // СПС «КонсультантПлюс» [сайт]. – URL: http://www.consultant.ru/document/ (дата обращения: 19.02.2023).
4. Римский статут Международного уголовного суда (Рим, 17 июля 1998 г.). – Текст электронный // СПС «КонсультантПлюс» [сайт]. – URL: http://www.consultant.ru/document/ (дата обращения: 19.02.2023).
5. Новичков, В.Е. Уголовно-политическая футурология в сфере борьбы с преступностью (понятийная и предметная область) / В.Е. Новичков // Крымский научный вестник. –№6. – 2015. – С. 323-344.