ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО ПРОЧТЕНИЯ ТЕКСТА: ЗА И ПРОТИВ

FEATURES OF MODERN READING OF THE TEXT: PROS AND CONS

Vladislav Mukhametzyanov

Student, Department of Philosophy and Cultural Studies, Ufa university of science and technology,

Russia, Ufa

Zilya Khabibullina

scientific adviser, doctor of philosophical Sciences, Professor, Department of philosophy and Cultural Studies, Ufa university of science and technology,

Russia, Ufa

АННОТАЦИЯ

В данной статье анализируются причины потери популярности феномена чтения, связанные с трансформацией общества.  Тенденции, связанные с техническими новациями, имеют не только положительные результаты, но создают точки неопределенности и риска. Это, в частности, прослеживается на примере перехода от тотального чтения к клиповому мышлению.

ABSTRACT

This article analyzes the reasons for the loss of popularity of the phenomenon of reading associated with the transformation of society. Trends associated with technical innovations not only have positive results, but also create points of uncertainty and risk. This, in particular, can be seen in the example of the transition from total reading to clip thinking.

Ключевые слова: текст, чтение, понимание, символ, искусство, язык, символ.

Keywords: text, reading, understanding, symbol, art, language, symbol.

Чтение есть величайшее изобретение человеческой мысли, помогающее обмениваться идеями, невзирая на границы в пространстве и времени. Как только человек овладевает этим бесценным ремеслом он становится на один магистральный путь с такими величайшими умами цивилизации-homo, как Демокрит, Аристотель, Оккам, Бруно, Гегель, Маркс, Ленин. Он приобщается к ценнейшему наследию и становится в некотором роде отдельной творческой единицей, способной стать в один ряд с гениями человечества, обретя дорогу к бессмертию. Но почему же не каждый человек становится Аристотелем или Гегелем? В чем причина того, что одним удается приобщиться к бессмертной мудрости, а другим нет. Этому феномену и посвящена данная исследовательская работа.

Является ли чтение искусством? Этот, казалось бы, банальный вопрос, требует глубокой философской рефлексии. Умение читать, надо полагать, зародилось сразу же, как прогрессивной человеческой мыслью была изобретена письменность. Письменность, как особая форма человеческой деятельности, за время своего развития из столетия к столетию изменялась, обогащаясь новым содержанием. Зародившись из потребности деятельности аппарата управления, она эволюционировала и для других целей, в частности, для записи произведений словесности [6]. За каждой из таких трансформаций стояли особые формы материальных носителей. Пройдя магистральный путь от глинистых таблиц да папирусных листов, до многотысячных печатных томов и электронных накопителей развитие письменности крепкой хваткой тянуло за собой и развитие читательского ремесла. Рукотворные тексты становились объёмнее и содержательнее. Но их всех неизменно объединяла одна общая черта: все они были заключены в особую закодированную скорлупу, внутри которого скрывалась сила человеческой мысли. Отсюда предлагаю определить чтение как процесс декодирования символов с целью извлечения смыслов. Перейдем же к чтению как таковому.

Когда человек читает, он воспроизводит чужое творение собственной душой (сознанием). Он активно действующий субъект, опосредованно взаимодействующий с автором. Читатель, с одной стороны, совершает путь от книги к себе, с другой же стороны, он невольно прокладывает столбовую дорогу от себя к книге. Этот диалектический процесс можно образно уподобить повороту песочных часов. Так, в самом начале, книга воздействует на читателя, но по мере погружения в смысловое содержание текста, читатель тоже начинает воздействовать на книгу. Запускается механизм сотворчества, диалога с автором. Подобная форма коммуникации между читателем и книгой, как удачно отметил В.П. Леонов, есть неконтактный резонанс, а сам процесс чтения художественной литературы — «движение души», скрытое от непосредственного наблюдения. При чтении неконтактные резонансы трансформируются в контактный живой обмен читательскими впечатлениями, ведущий к возникновению новых движений обогащённой души [7]. Именно поэтому текст, в каком бы формате не был представлен, всегда будет содержательнее задумки автора.

Таким образом, чтение, будучи сложным диалектическим мыслительным процессом, является подлинным искусством. Ведь чтение – это искусство встречи с качественно иным миром именно через собственную дешифровку текста, это искусство воображать, свободно странствовать по просторам текста, искусство чувствовать и наслаждаться стилем, языком и эстетикой читаемого текста. И потому, чтение как искусство являлось, является и будет, надеюсь, являться лейтмотивом развития человеческой культуры в ее цивилизационный, постпервобытный период [4]!

По мере развития навыков письма и популяризации читательского ремесла, как следствие, происходила «борьба» за читателя. В результате накопления рукописных текстов, а после появления книгопечатания, и печатных текстов, увеличивался уровень грамотности населения, апогей которой пришелся на 20-е столетие. Процесс чтения охватил, казалось бы, всё прогрессивное человечество. Так, к примеру, страна Советов была корифеем здравого смысла, сумевшая напрочь искоренить безграмотность и взрастить поистине сакральное отношение к чтению.  Но как же ж так получилось, что 21 век многие специалисты в унисон называют веком всеобщего декаданса и, в частности, периодом десакрализации чтения [5]? Как же ж так получилось, что самая читающая страна погрузилась в темное и смутное время «нечитания»? Откуда берет свои истоки иллюзия понимания прочитанного? На мой взгляд, у этого феномена есть четыре основных источника:

• Абсолютное и относительное «обнищание» масс;
• Формирование клипового мышления;
• «Презрение» к читательскому труду;
• Недостаток читательских компетенций как отражение читательской незрелости;

Разберем же подробно каждую из вышеупомянутых составляющих кризиса культурного вырождения чтения. Прежде чем обосновывать влияние бедности на когнитивную функцию понимания читаемого текста, я считаю целесообразным доказать существование тенденции обнищания масс как такового вообще.

Данный тезис своими корнями уходит в политэкономическую теорию Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Так развитие капитализма с неизбежностью сопровождается, с одной стороны, понижением уровня жизни масс – абсолютным обнищанием, с другой стороны, в уменьшении доли пролетариата в национальном доходе – относительном обнищании.

Доказательством первого пункта служит исследование McKinsey Global Institute "Беднее чем их родители? Стагнация и падение доходов в развитых экономиках". Согласно выводам авторов, в 25 странах с развитой экономикой у населения от 65 до 70 процентов домохозяйств реальные рыночные доходы, т.е. их заработная плата и доход от капитала, не изменились или упали с 2014 года по сравнению с 2005 годом.  Процент домохозяйств, чьи доходы находились в неизменном или падающем состоянии дохода с 1993–2005 составляли лишь 2% в вышеупомянутых развитых странах [13] (Рис. 1).

Рисунок 1. Диаграмма абсолютного обнищания домохозяйств в развитых странах

Абсолютное обнищание масс не является исключением и для России. Так наглядным индикатором этого служит из года в год растущий уровень закредитованности граждан [15].

Доказательством второго пункта служит исследование, посвящённое изменению оплаты и производительности труда в США, опубликованное в журнале ECONOMIC SYNOPSES. Так, согласно рисунку 2, с 1 квартала 1950 года по 1 квартал 2016 года производительность труда увеличилась в 3,8 раз, тем временем как реальная зарплата только в 2,7 раза. Другими словами, разрыв между производительностью труда и оплатой труда в США увеличивался в течение последних четырех десятилетий [12]. Этому вторит суровая статистика, иллюстрирующая разрыв между доходами самых богатых и бедных жителей Земли [11].

Относительное обнищание не является исключением и для РФ. Так, согласно данным РОСТАТА за последние 27 лет доля заработной платы сократилась на 6,3 процентных пункта, при увеличении валовой прибыли капитала на 10,2 процентных пункта [14]. Какая же тут связь со чтением? Так, согласно исследованиям социологов, экономическая неоднородность общества, помноженная на обнищание масс, порождает армию «мёртвых», не читающих «душ» [10].

Более того, исследования, проведенные в 2015 году нейробиологом Кимберли Ноублом (Колумбийский университет) показали, что у тех детей, что жили в бедности, площадь коры головного мозга в среднем на 6% меньше, чем у детей из состоятельных семей. Именно эта часть мозга ответственна за большую часть когнитивной работы. Тесты показали, что участники эксперимента из бедных семей хуже читают, концентрируются, запоминают и имеют меньший словарный запас. Ноубл подытоживает: уже к двухлетнему возрасту различия в мозге богатых и бедных становятся заметными. В среднем результаты когнитивных тестов ребенка из нуждающейся семьи будут на 60% ниже, чем у аналогичного ребенка из обеспеченной семьи [9]. Согласно этим исследованиям, бедность не просто способна создать иллюзию понимания прочитанного, но и вовсе запустить процесс уничтожения чтения как особого мыслительного процесса, приближая человечество к эпохе «затемнения».

Рисунок 2. Оплата труда и производительность: долгосрочная тенденция

21 век, являясь веком информации, создает новые вызовы человечеству. Так примерно с конца 90-х годов прошлого столетия резко увеличился объём информационной загруженности. Все сферы жизни общества, начиная от социальной и экономической, заканчивая политической и культурной, все сильнее и сильнее смещают активность человека в виртуальный мир. Эти изменения неизбежно отражаются и на ментальной сфере человека. «Интернет-пространство, при всех своих положительных достоинствах, при чрезмерном в нем пребывании может привести к деформации личностных параметров человека» [9]. Так, в результате адаптации к информационному шуму, начинают формироваться люди экрана, обладающие фрагментарно-визуальным, быстрым, но поверхностным мышлением, получившим название «клиповое мышление». Им присущ языковый минимализм и речевая бедность, рассеянность и гиперактивность, дефицит внимания. У них конкретное мышление преобладает над абстрактным [4]. Для них сложно воспринимать мир как многокомпонентную целостную систему. Анализ и синтез возможен лишь на уровне отдельных и примитивных фактов. Отсюда и низкий уровень рефлексии, отражающийся в неспособности выстраивать сложные логические цепочки.

Человек с клиповым мышлением «оперирует только смыслами фиксированной длины и испытывает трудности в работе с семиотическими структурами произвольной сложности, что внешне проявляется в снижении способности концентрироваться длительное время на какой-либо информации. Среди особенностей людей с клиповым мышлением отмечают также слабо развитую долговременную память, ведь запоминание должно быть основано на анализе и установлении логических связей, при этом оно осуществляется непроизвольно» [1].

Чтение требует высокого уровня саморефлексии, спутниками которой являются способность к глубокой концентрации и критическому мышлению, а также к удержанию большего объёма информации в памяти. Вполне естественно, что люди с сформировавшимся клиповым мышлением к этому попросту не способны. Для наглядности приведу таблицу, отражающую сущность разрыва, различающего «людей книг» от «экранных людей» [2].

Таблица 1.

Типы мышления современного человека

Таким образом, сущностные особенности клипового мышления не просто создают иллюзию понимания прочитанного текста, но и вовсе являются лейтмотивом к культурному обнищанию прогрессивного человечества. Страх читательского труда не позволяет адекватно интерпретировать текстовой документ, ибо подсознательная установка на кратковременное получение наслаждения препятствует проявлению достаточной концентрации, внимания и аналитической работы, из-за чего и возникает иллюзия понимания прочитанного текста.

Чтение есть искусство декодирования символов, с целью извлечения смыслов. Благодаря этому человечество имеет доступ к источнику многовековой мудрости, а также получает возможность аккумулировать новый поток знаний в текст. Таким образом, в процессе осмысления специфики феномена чтения в современном обществе, для спасения от культурного декаданса, нами были выявлены четыре основных источника данного феномена. К ним относятся: абсолютное и относительное обнищание масс; формирование клипового мышление; «презрение» к читательскому труду; недостаток читательских компетенций как отражение читательской незрелости. Глубокий системный анализ этих источников, как мы полагаем, способен выработать, новые подходы решения проблемы непопулярности чтения.

Список литературы:

1. Бубич О.А., Гилевич Е.Г. Клиповое мышление и организация педагогического процесса в вузе, Издательство БГУ.: Минск. 2016. С. 65–71.
2. Купчинская М. А., Юдалевич Н.В. Клиповое мышление как феномен современного общества // Business-education in Economy of Knowledge. 2019. № 3. С. 66–71.
3. Лихачев Д.С. От мысли к слову. Издательство АСТ.: Москва. 2022. – 320 с.
4. Лобок А.М. Умение читать. [Электронный ресурс]. — URL: https: //1001.ru/articles/post/umenie-chitat-52295
5. Руднев, В. Н. Почтение к чтению или чем грозит его профанирование? // Библиотечное дело. 2017. № 9. С. 8–9.
6. Семенов Ю.И. Введение во всемирную историю. Выпуск III. История цивилизованного общества (XXX в. до н.э. — XX в. н.э.). М.: МФТИ. - 2001.  208 с.
7. Тихомирова И.И. Педагогическая деятельность школьного библиотекаря. М.: Издательство РШБА. 2014. 690 с.
8. Федорова Т. Как бедность меняет мозг и мысли. // Официальный сайт «Тинькофф-журнал» – Москва. – URL: https://journal.tinkoff.ru/poverty-and-brain/#two (дата обращения 10.05.2023).
9. Хабибуллина З.Н. Трансформация ценностей общественного сознания // Социально-гуманитарные знания. 2020. № 5. С. 328-333.
10. Чернышева, Л.В. Кризис детского чтения - общемировая проблема //   Школа: день за днём.  2006. № 7. С. 7–9.
11. Юрченко, М. А. Социальное неравенство: богатые стали богаче, бедные беднее // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2017. № 5. С. 131–133.
12. B. Ravikumar, Lin Shao. Labor Compensation and Labor Productivity: Recent Recoveries and the Long-Term Trend, ж-л «ECONOMIC Synopses» №6, 2016, С. 1–2.
13. Richard Dobbs, Anu Madgavkar, James Manyika, Jonathan Woetzel, Jacques Bughin, Eric Labaye, Liesbeth Huisman, Pranav Kashyap. Poorer than their parents? Flat or falling incomes in advanced economies, 2016. – 112 с.
14. https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/Vsm0jUs8/tab36.htm
15. https://www.rbc.ru/finances/31/05/2022/6295e0829a794723b4fba4f0