К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО КОНФЛИКТА

TO THE QUESTION OF THE CONCEPT OF CRIMINAL-LEGAL CONFLICT

Anna Nesterova

master's student, Department of Criminal Procedure and Forensic Science, Law Institute, Siberian Federal University,

Russia, Krasnoyarsk

Yana Ploshkina

Scientific supervisor, candidate of Sciences in Law, ssociate professor, Department of Criminal Procedure and Forensic Science, Law Institute, Siberian Federal University,

Russia, Krasnoyarsk

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена изучению вопроса о понятии уголовно-правового конфликта. В работе рассмотрены вопрос о необходимости теоретической разработки такой дефиниции, существующих подходах к её определению и их недостатках. Автором предложено собственное понимание «уголовно-правового конфликта» с подробным обоснованием.

ABSTRACT

The article is devoted to the study of the issue of the concept of criminal law conflict. The paper considers the question of the need for a theoretical development of such a definition, existing approaches to its definition and their shortcomings. The author proposes his own understanding of the "criminal legal conflict" with a detailed justification.

Ключевые слова: уголовно-правовой конфликт, спор, уголовное судопроизводство, потерпевший.

Keywords: criminal law conflict, dispute, criminal proceedings, victim.

В последнее время стал актуальным вопрос о поиске альтернатив уголовному преследованию. Интерес к такому вопросу связан с тем, что в определенных ситуациях уголовное преследование не позволяет в полной мере удовлетворить интересы пострадавших от преступлений, интересы общества и государства, а также интересы самого лица, подвергающегося уголовному преследованию. В научной литературе довольно подробно рассмотрен тезис о том, что сам по себе обвинительный приговор, особенно связанный с назначением наказания в виде реального лишения свободы, не в полной мере согласуется с интересами жертв преступлений, поскольку они не получают возмещения причиненного им вреда либо такое возмещение становится  в значительной степени затрудненным (растягивается по времени и т.п.) [9, с. 229]. Не удовлетворяются и интересы самого обвиняемого, поскольку он вынужден претерпевать серьезнейшие ограничения своих основных конституционных прав, хотя был готов своим социально – полезным поведением доказать свое исправление без воздействия уголовного наказания, возместить вред, причиненный потерпевшему и т.д. Может быть и не удовлетворен запрос общества – общество заинтересовано как в том, чтобы каждый пострадавший от преступления получил возмещение причиненного ему вреда, одновременно с тем общество в равной мере заинтересовано в том, чтобы обвиняемый как можно скорее смог вернуться в канву социально – одобряемого поведения, осознал свои ошибки, раскаялся в содеянном преступлении, то есть исправился и смог стать полезным для общества, что может быть затруднено при назначении уголовного наказания, в особенности реального лишения свободы, когда социальным связям обвиняемого в силу его изоляции от общества наносится довольно значительный ущерб, а в определенных случаях они могут быть полностью разрушены, что как раз препятствует исправлению и, напротив, является одним из факторов рецидива.

Безусловно, что не во всех случаях возможны альтернативы уголовному преследованию. Различные виды преступных посягательств носят такой характер и степень общественной опасности, что какие-либо альтернативные формы взаимодействия государства и обвиняемого помимо уголовного преследования не приведут ни к исправлению такого лица, ни к предупреждению совершения им новых преступлений. Однако это лишь значит, что у альтернатив уголовному преследованию есть свое, определенное место, но это не исключает саму необходимость существования таких альтернатив.

С учетом необходимости поиска таких альтернатив, которые бы повысили удовлетворенность всех заинтересованных лиц результатом производства по уголовному делу, а также некоторых иных факторов, в первую очередь гуманизации правосудия, получили развитие альтернативные способы разрешения уголовно-правового конфликта.

Однако сначала необходимо определиться с содержанием уголовно-правового конфликта, такая дефиниция в настоящее время носит в первую очередь теоретический характер. Однако этот факт никоим образом не должен принижать её значимости – тот факт, что такое понятие подвергается достаточно подробной разработке в теории права, никоим образом не исключает факт существования уголовно – правовых конфликтов на практике.

Теоретическое понятие уголовно-правового конфликта характеризуется большим количеством различных подходов к его определению. Это ведет к необходимости выработке наиболее всеобъемлющего определения уголовно – правового конфликта.

Отсутствие законодательного определения уголовно-правового конфликта ведет к необходимости определить такое понятие с использованием подходов к его определению, выработанных в науке. Но, прежде чем перейти к анализу того, каким образом исследователи-процессуалисты понимают уголовно-правовой конфликт, стоит сказать, что уголовно-правовой конфликт является разновидностью конфликтов как таковых, а значит, нам не обойтись без рассмотрения понятия «конфликт».

В толковых словарях можно найти определение конфликта как «столкновение, серьезное разногласие» [8, с. 292]. Специальная литература в области конфликтологии определяет конфликт как «столкновение противоположно направленных целей, интересов, позиций, мнений или взглядов оппонентов или субъектов взаимодействия» [4, с. 81], «наиболее острый способ разрешения значимых противоречий, возникающих в процессе взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и обычно сопровождающийся негативными эмоциями» [4, с.82]. В.А. Светлов указывает, что конфликт представляет собой «нелогическое противоречие», то есть обе силы, образующие конфликт, одновременно истинны [1, с. 52].

Б.И. Хасан и П.А. Сергоманов указывают, что «самым важным в понимании и описаниях конфликта является его связь с тем противоречием, выразителем которого он по сути дела является. Собственно говоря, это обстоятельство является ведущим, поскольку назначение конфликта в том и состоит, чтобы так представить противоречие, чтобы привлечь именно те ресурсы и в том объеме и порядке, которые приведут к его (противоречия) разрешению» [16, с. 42]. Исходя из этого исследователи определяют конфликт как специальную «организованность взаимодействия, которая позволяет удерживать единство столкнувшихся действий за счет процесса поиска или создания ресурсов и средств разрешения представленного в столкновении противоречия» [16, с. 42].

Иными словами, сутью конфликта является столкновение противоречий между субъектами конфликта, обусловленными их собственными интересами, которые противоположны друг другу. При этом такое столкновение направлено на разрешение конфликта либо его урегулирование каким-либо образом. То есть конфликт носит не только статический (столкновение), но и динамический характер (поиск путей устранения такого столкновения).

Стороны конфликта, его субъекты, это как раз носители противоположных ценностей, интересов и т.п., по поводу столкновения которых и возникает конфликт. При этом выделяются прямые и непосредственные участники конфликтов. Прямые участники конфликта - это «те, чьи интересы и цели оказались недостижимыми в неизменном виде в результате сложившейся конфликтной ситуации, чья позиция прямо определяет динамику и характер конфликтного взаимодействия» [15, с. 83]. Непосредственные участники конфликта - «те, кто своими непосредственными действиями вовлечен в конфликтное взаимодействие» [15, с. 83]. Последние являются своеобразными агентами прямых участников конфликта, то есть теми, через чьи действия происходит реализация интересов прямых участников конфликта. В свою очередь возникающее противоречие возникает именно между прямыми участниками, и только они могут его разрешить.

В специальной литературе отмечается, что субъектами конфликта может быть только отдельный человек или группа людей (в том числе как юридические лица или публично-правовые образования) [1, с. 232], именуемая оппонентом.

С учетом как многообразия возможных поводов для столкновения, так и субъектного состава участников конфликта, выделяют широкий спектр сфер, где возможен конфликт и его разновидности. Фактически такой спектр носит бескрайний характер, поскольку конфликты могут возникать в любой сфере социального взаимодействия, и состав его участников также может разниться в зависимости от того, в какой сфере произошло столкновение. В литературе выделяются, в частности, конфликты как межличностные, так и межгосударственные, что свидетельствует о неодномерности, разнородности конфликтов, об их специфичности в зависимости от сталкивающихся интересов и субъектного состава.

Таким образом, конфликт представляет собой спор по поводу чего-то между определенными лицами, столкновение их интересов, предполагающее совместную деятельность участников конфликта, направленную на устранение противодействия между ними.

В свою очередь, в литературе по конфликтологии указывается, что конфликты подразделяются на разрешимые и неразрешимые конфликты [14, с. 27]. В первых конфликт представляет собой желаемое состояние, поскольку служит для достижения продуктивного результата при взаимодействии сторон конфликта. В такой ситуации конфликт не ведет, как правило, к разрушению связей между сторонами конфликта (такой исход не гарантирован). Противоположным образом характеризуется неразрешимый конфликт, не ведущий к продуктивному результату, а ведущий к разрыву связей между сторонами конфликта.

Обращаясь же к специальной литературе, мы можем увидеть следующие подходы к определению понятия «уголовно-правовой конфликт».

Профессор Л.В. Головко фактически отождествляет понятие уголовно-правовой конфликт с понятием уголовного преследования, говоря об «альтернативных методах разрешениях уголовно-правовых конфликтов», Л.В. Головко последовательно употребляет формулировку «альтернативы уголовному преследованию» [3, с. 31]. Вместе с тем, мы можем указать, что принятое законодателем определение уголовного преследования не содержит указание на конфликт, закон выражает в таком понятии процессуальную деятельность. В этой связи мы не можем свести интересующее нас понятие только к уголовному преследованию.

Ряд авторов, не давая определения понятию «уголовно-правовой конфликт», говоря об альтернативных способах его разрешения фактически говорят о способах разрешения уголовного дела. Например, Л.Л. Кругликов и Е.В. Попаденко отвечая на вопрос о том, что следует понимать под альтернативными способами разрешения уголовно-правового конфликта, пишут о том, что «в каждом случае в уголовном деле наличествуют все фактические и юридические основания для признания лица виновным и официального осуждения его поведения, однако законодатель предоставляет уполномоченным органам избрать иной, то есть альтернативный, способ, не связанный с применением уголовно-репрессивных мер» [10, с. 158]. А.В. Титков и Х.М. Лукожев также говорят о проблемах «альтернативных способов разрешения уголовных дел» [13, с. 298].

Вместе с тем уголовное дело представляет собой процессуальную деятельность уполномоченных законом лиц, в производстве которых находится уголовное дело, возникающую в связи с совершением конкретного преступления (преступлений) определенным лицом (лицами). Из этого определения совершенно не явствует, каким образом оно связано с понятием «уголовно-правового конфликта». Выделенные нами характеристики дефиниции «конфликт» в понятии «уголовного дела» никак не выражены. Следовательно, представляется необоснованным подобное отождествление.

Другие авторы отождествляют понятия «преступление» и «уголовно-правовой конфликт. В частности, М.А. Лавнов говорит об альтернативных формах «…реакции государства на совершенное преступление…» [5, с. 106], а также о том, что «преступление всегда порождает конфликт в обществе, который может быть разрешен при осуществлении правосудия по уголовным делам» [5, с. 106]. О.В. Кузьмина, по существу, говорит о том же самом, указывая на то, что в «в последнее время в уголовной и уголовно-процессуальной политике разных стран наметился интерес к нетрадиционным формам реакции государства на нарушение уголовного закона», далее говоря поиске «оптимальных способов разрешения конфликтов, возникающих в связи с совершением преступлений» [7, с. 53].

Здесь мы можем отметить, что понятие «преступления» определено легально. Под преступлением понимается «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания» (часть 1 статьи 14 УК РФ). Из сказанного с учетом характеристик понятия «конфликт», также не следует, что такие дефиниции «преступления» и «уголовно-правового конфликта» равнозначны друг другу. Совершение деяния, запрещенного уголовным законом, также никоим образом само по себе еще не свидетельствует о наличии какого-либо конфликта. Тем более что любой конфликт характеризуется наличием сторон - далеко не каждый состав преступления вообще называет какую-то сторону, которой причинен ущерб в результате преступного деяния.

Иными словами, подобные попытки отождествления уголовно-правового конфликта с другими понятиями, которые носят самостоятельное значение, носят безосновательный характер. Представляется необходимым в этой связи дать такое определение уголовно-правового конфликта, которое бы отражало его сущностное значение и не приводило бы к его растворению в рамках существующих в науке уголовного процесса или уголовного права категорий.

В этой связи видятся необоснованными попытки перейти к рассмотрению вопроса о способах разрешения уголовно-правовых конфликтов, минуя вопрос о том, что такой конфликт из себя представляет.

Из исследованной нами литературы следует, что далеко не все исследователи пытаются дать такое самостоятельное определение или используют те определения, которые ранее были предложены в научной литературе и не связаны с отождествлением понятия «уголовно-правовой конфликт» с какой-либо другой дефиницией. Вместе с тем, ряд автором предлагают исследуемому понятию самостоятельное наполнение.

Так, в частности М.А. Галимова указывает, что «под уголовно-правовым (криминальным) конфликтом следует понимать правовой спор, возникающий в результате совершенного противоправного деяния, между лицом, совершившим преступление (подозреваемым, обвиняемым, подсудимым), государством (в лице органов и должностных лиц, осуществляющих расследование и разрешение уголовного дела) и лицом, потерпевшим от преступления)» [2, с. 7].

Полагаем, что следует в общем согласиться с подобным определением. Оно раскрывает все сущностные черты уголовно-правового конфликта, а именно что он собой представляет (спор), его основанием (противоправное деяние) и стороны конфликта. Вместе с тем, нам следует подробнее рассмотреть соответствующую дефиницию, её составляющие, чтобы попытаться определить её наиболее ясным образом.

В основе уголовно-правового конфликта всегда лежит правовой спор, основанием возникновения которого является факт совершенного преступления. Это в полной мере соответствует тому, каким образом в принципе происходит определение конфликта – это столкновение интересов, спор по поводу чего-то, что имело место в объективной реальности или имеет до сих пор. И это же подтверждает неверность попыток свести уголовно-правовой конфликт к самому факту совершения преступления – преступное деяние не является одномерным с уголовно-правовым конфликтом, оно выступает его частью, при том частью необходимой, поскольку в отсутствие факта совершения преступления нет и уголовно-правового конфликта.

Здесь следует оговориться, что существует и такое понятие как общественно опасное деяние, под которым традиционно понимается деяние, которое полностью отвечает всем элементам состава преступления, кроме одного - субъекта преступления, то есть совершается лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности либо лицом, находящимся в состоянии невменяемости. Однако такое деяние, по существу, порождает сходные правоотношения – совершено деяние, запрещенное уголовным законом, но лицом, которое не может быть привлечено к ответственности. В такой ситуации, как и при преступлении причиняется вред тем же самым интересам (взятым под охрану уголовным законом), у нас также может имеет место лицо, потерпевшее от такого деяния. То есть, фактически возникают аналогичные правоотношения, но имеющие своим правовым последствием не привлечение к уголовной ответственности, а назначение совершившему такое деяние лицу принудительных мер медицинского характера.

С учетом этого, более корректным будет считать основанием уголовно-правового конфликта именно общественно-опасное деяние.

Вместе с тем, тот факт, что основанием спора будет преступление либо общественно-опасное деяние не дает нам оснований для вывода о том, что будет предметом такого спора. Это следует из того, что такие деяния всегда ретроспективны, то есть оно не существует здесь и сейчас, любое преступление всегда имело место в прошлом, а уголовно-правовой конфликт подлежит разрешению в настоящее время, возникает уже после совершения преступления или общественно-опасного деяния и может продолжаться достаточно долгое время.

Как мы видим из приведенных позиций ученых-процессуалистов, исследование вопроса о предмете уголовно-правового конфликта в достаточной степени не рассматривалось. Полагаем, что для верного уяснения исследуемого понятия выделение, что же является предметом конфликта, является важным. Поэтому мы попытаемся определить, что же следует понимать под предметом уголовно-правового конфликта.

Но прежде всего мы должны рассмотреть вопрос о том, кто является сторонами такого конфликта, ведь любая сторона в споре имеет свой интерес, возможно именно такой интерес или производные от него явления и будут являться предметом уголовно-правового конфликта.

Как известно, любое преступление посягает в первую очередь на публичные интересы. Каждый член общества хочет быть защищенным от преступных посягательств, которые являются наиболее серьезной формой противоправного поведения, несущего наибольшую угрозу каждому члену общества независимо от того, совершено ли конкретное деяние в отношении определенного человека или нет. Ввиду этого государство посредством создания компетентных органов осуществляет функции по борьбе с преступностью, привлечению совершивших преступления лиц к ответственности, придания их наказанию, которое должно обеспечить достижения социально-полезных целей – исправление лица и превенцию совершения им новых преступлений, восстановление социальной справедливости.

Таким образом, из сказанного мы можем выделить как минимум два субъекта уголовно-правового конфликта: лицо, совершившее преступление и общество в лице государства и его органов.

Другими сторонами уголовно-правового конфликта выступают достаточно очевидные лица – лицо, которому предъявлено подозрение или обвинение в совершении преступления и лицо, которому преступлением причинен вред и (или) ущерб. При этом представляется, что в качестве стороны уголовно-правового конфликта следует выделять именно подозреваемого или обвиняемого как лицо, наделенное соответствующим процессуальным статусом, а кроме них и подозреваемого в конституционно-правовом смысле, а не «лицо, совершившее преступление», как указывает М.А. Галимова, поскольку не исключена ситуация когда привлечению в качестве обвиняемого и уж тем более подозреваемого подлежит лицо, не причастное к совершению преступления или в действиях которого состав преступления в принципе отсутствует. То есть такое лицо может не совпадать с лицом, совершившим преступление в реальности, поскольку в силу различных причин уголовное преследование может осуществляться в отношении лица, не совершавшего преступление.

Что касается лица, которому совершенным преступлением причинен ущерб, то как раз здесь представляется необходимым выйти за пределы формализованного в конкретном уголовном деле процессуального статуса потерпевшего (но не законодательно определенного статуса потерпевшего), по той причине, что не привлечение такого лица к участию в деле в качестве потерпевшего не исключает существования уголовно-правового конфликта, поскольку спор продолжает место быть как минимум между государством и лицом, наделенным статусом подозреваемого или обвиняемого. В такой ситуации лицу, которому причинен ущерб, все равно принадлежат определенные права, предоставленные уголовно-процессуальным законом, связанные с обжалованием бездействия должностных лиц органов предварительного расследования по не привлечению такого лица к участию в деле в качестве потерпевшего, поскольку статус потерпевшего не формируется постановлением о признании лица в качестве потерпевшего, а складывается исходя из фактических обстоятельств дела [11].

Стоит отметить, что не каждый состав преступления предполагает наличие лица, потерпевшего от преступления, что, собственно, и вытекает из того, что преступлением это общественно опасное деяние. В этой связи и лицо, пострадавшие от преступления не всегда будет являться стороной уголовно-правового конфликта, а лишь тогда, когда совершение преступления наносит ущерб определенному лицу или лицам.

С учетом изложенного, в качестве еще одной стороны уголовно-правового конфликта следует рассматривать пострадавшего или жертву преступления, поскольку данные категории несколько шире процессуального статуса потерпевшего и позволяют охватить те ситуации. когда лицо не привлечено к участию в деле в качестве потерпевшего, но реализует свои процессуальные права, связанные с обжалованием подобного нарушения.

Теперь рассмотрим интересы указанных лиц в уголовно-правовом конфликте. Интерес как лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, так и лиц, потерпевших от совершения преступлений, носит частный характер, что является традиционным для теории уголовного процесса [6, 315]. В сущности, защита как первого, так и второго интереса является в силу законодательного указания назначением уголовного процесса (статья 6 УПК РФ). В сущности, статья 6 УПК РФ и выражает что составляет такой интерес: для лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование таким выступаем защита их прав и законных интересов от необоснованного обвинения, а, кроме того, от необоснованно сурового применения мер уголовно-правового характера, в первую очередь уголовного наказания. В число их интересов входит также и возможное освобождение от уголовное ответственности в результате их социально-полезного поведения, направленного на возмещение ущерба, причиненного в результате преступления и т.п. Что касается лиц, потерпевших от совершения преступлений, то их интерес, в самом общем виде, выражается в защите их прав и законных интересов путем возмещения причиненного преступлением вреда, обеспечение реализации их прав, предусмотренных статьей 42 УПК РФ.

Если рассмотреть интерес пострадавшего от преступления подробнее, то мы можем увидеть, что его сложно признавать одномерным и сводящимся всякий раз к одному и тому же знаменателю. В одних делах интерес потерпевшего может выражаться в превенции совершения в отношении него новых преступлений со стороны обвиняемого (например, в ситуациях домашнего насилия), в других – чтобы к обвиняемому была применена такая мера уголовно-правового характера, которая бы не препятствовала исполнению существующих обязанностей обвиняемого перед потерпевшим (например, при выплате обвиняемым потерпевшему алиментов). Могут быть случаи, когда для потерпевшего важно не только возмещение вреда, но и получение подсудимым воздаяния, при том максимально сурового, за совершенное преступлением (например, при совершении тяжких и особо тяжких преступлений против личности). 

Иными словами, интерес потерпевшего может носить как карательный характер, так и примирительно-компенсационный [12, с. 56]. Этот характер определяется потерпевшим самостоятельно, исходя из его (потерпевшего) частных интересов.

Интерес органов государства же заключается в ином. Они не должны препятствовать осуществлению интересов других сторон уголовно-правового конфликта, но такое не препятствование как раз вытекает из того, интереса, который органы государства преследуют в рамках разрешения уголовно-правового конфликта. Традиционными способами разрешения уголовно-правового конфликта является привлечение виновного лица к уголовной ответственности и назначение ему наказания [5, с. 53]. Это и обуславливает интерес государства - обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств путем общей и частной превенции, обеспечение привлечения к уголовной ответственности только виновных лиц, назначение им справедливого наказания, направленного на достижение целей уголовного наказания, установленных уголовным законом.

В сущности, данные задачи в настоящий момент получили законодательное закрепление. Статья 2 УК РФ определяет, что задачей Кодекса являются «охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений».

С учетом выделенных интересов сторон уголовно-правового конфликта можно перейти к формулированию его предмета. Полагаем, что предмет уголовно-правового конфликта необходимо определять как спор по поводу реализации интересов сторон такого конфликта: государства и общества, пострадавших от преступлений и лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование.

В свою очередь каждая из таких сторон преследует собственный интерес: государство является по сути своей представителем общества в рамках такого конфликта, преследующего публично значимый интерес. Этот публичный интерес включает в себя не только направленность на удовлетворение интересов потерпевшего и обвиняемого (защита их законного интереса), но и имеет самостоятельный характер, который может быть противопоставлен такому интересу. Речь идет о том, что государство обеспечивает привлечение к уголовной ответственности только виновных лиц и лишь при наличии в их действиях состава одного из деяний, запрещенных уголовным законом, и обеспечивает восстановление социальной справедливости, восстановление правоотношений, нарушенных совершенным преступлением. Интерес же потерпевших от преступлений и обвиняемых более узкий и связан лишь с интересом такого лица.

Таким образом, мы можем определить уголовно-правовой конфликт как спор между государством и обществом, лицом, в отношении которого осуществляется уголовное преследование,  а также лицом, потерпевшим от преступления (если такому лицу причинен ущерб совершенным преступлением), возникающий в силу совершения общественно-опасного деяния, по поводу реализации интересов каждого из участников уголовно-правового конфликта: публичного интереса государства и общества и частных интересов жертв преступлений и лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование.

Список литературы:

1. Введение в конфликтологию : учебное пособие /В.А. Светлов. – Москва: Флинта, 2014. – 520 c.
2.  Галимова, М.А. Правовое регулирование примирительных процедур в уголовном судопроизводстве / М.А. Галимова // Вестник Сибирского юридического института МВД России. - 2020. - № 1. - С. 7 – 14
3. Головко, Л.В. Альтернативы уголовному преследованию как форма процессуальной дифференциации: Современные тенденции развития : специальность 12.00.09 «Уголовный процесс» : автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / Головко Леонид Витальевич ; Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. - Москва, 2003. – 56 с.
4. Конфликтология : учебник для студентов вузов / Анцупов А.Я., Шипилов А.И. - Москва: ЮНИТИ, 2000. – 551 с.
5. Кузьмина, О.В. Альтернативные способы разрешения уголовно-правовых конфликтов в Российском праве / О.В. Кузьмина // Lex Russica. - 2015. - № 1. – С.51 – 58
6. Курс уголовного процесса : учебник для студентов вузов / Под редакцией Л.В. Головко. – Москва : Статут, 2017. – 1280 с.
7. Лавнов, М.А. Теоретическая модель альтернативного разрешения уголовно-правового конфликта путем прекращения уголовного дела / М.А. Лавнов // Судебная власть и уголовный процесс. - 2019. - № 1. – С.106 – 113
8. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. – Москва : ООО «А ТЕМП», 1997. – 944 с.
9. Плошкина, Я.М. О понятии уголовно-правового конфликта в уголовном процессе / Я.М. Плошкина // Научная школа уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского государственного университета. Материалы конференций 2020-2021 годов. под ред. Н.П. Кирилловой, С.П. Кушниренко, Н.Г. Стойко, В.Ю. Низанова. – Москва, 2021. С. 223 – 231
10. Попаденко, Е.В. Альтернативные средства разрешения уголовно-правовых конфликтов в Российской уголовном праве / Л.Л. Кругликов, Е.В. Попанденко // Актуальные проблемы экономики и права. - 2007. - № 3. - С. 157 – 160
11.  Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.06.2010 № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // КонсультантПлюс : справочная правовая система. – URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения: 26.04.2023)
12. Татарцев М.В. Потерпевший и его функция в уголовном процессе Российской Федерации / М.В. Татарцев, Н.В. Стойко. – Красноярск, 2003. – 101 с.
13.  Титков, А.В. Субъекты восстановительной юстиции в уголовном судопроизводстве / А.В. Титков, Х.М. Лукожев // Право и политика. - 2015. - № 3. - C. 298 – 303
14. Учебные игры и процедуры для разрешения конфликтов и ведения переговоров: учебное пособие / Б.И. Хасан, Л.А. Новопашина, Ю.С. Варфоломеева и [и др.]. – Красноярск : Сиб. федер. ун-т, 2019. – 204 с.
15. Хасан Б.И. Конструктивная психология конфликта: учебное пособие / Б.И. Хасан. – Москва: Юрайт, 2018. – 250 с.
16. Хасан, Б.И. Разрешение конфликтов и ведение переговоров : учебное пособие / Б.И. Хасан, П.А. Сергоманов. – Москва: Институт психологии и педагогики развития СО РАО © «Бонфи», 2001. – 192 с.