КИБЕРБУЛЛИНГ КАК ОДИН ИЗ ВИДОВ КИБЕРПРЕСТУПЛЕНИЙ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается кибербуллинг как один из видов киберпреступлений, приводятся результаты проведенного исследования по вопросам кибербуллинга, а также вносятся предложения по совершенствованию российского законодательства.

Ключевые слова: всемирная паутина, социальные сети, киберпространство, киберпреступление, кибербуллинг, несовершеннолетние граждане.

На сегодняшний день основное времяпрепровождение почти каждого человека связано с Интернетом. Наиболее популярными среди Интернет-ресурсов являются социальные сети, мессенджеры, среди которых такие платформы как ВКонтакте, WhatsApp, Телеграмм и другие. Несмотря на то, что Интернет в Российской Федерации появился только лишь в 90-х гг. ХХ века, он получил широкое распространение и обрел огромное количество пользователей. Несомненно, появление Интернета открыло безграничные возможности для людей для общения, получения информации, обучения и ряд других преимуществ.

Наряду с этим не стоит забывать и об отрицательной стороне данного новшества, породившего новые виды общественно-опасной деятельности, реализуемые в виртуальном пространстве Всемирной паутины. С развитием информационных технологий формируется новый вид преступности – киберпреступность, а преступные деяния в сети интернет получили название – киберпреступления. [8, c. 2]

К сожалению, киберпространство позволяет многим его участникам ощутить чувство вседозволенности, вызванное возможностью скрыть свое имя или вовсе выдать себя за другого человека, что дает возможность оставлять различные оскорбительные комментарии под фото, видео пользователей, писать им личные сообщения или вовсе распространять чужие фотографии во Всемирной паутине подписав под ними недоброжелательные слова – именно так чаще всего и проявляется кибербуллинг.

Необходимо дать определение киберпреступности. Следует отметить, что на законодательном уровне, несмотря на быстрый рост киберпреступлений, данный термин с точки зрения права все еще не имеет закрепления. По мнению многих ученых (Е.А. Русскевич, А.В., Ю.В. Гаврилов и др.), киберпреступления – это преступления, совершенные с использованием и в сфере информационно-коммуникационных технологий [2; 7, с. 4-6]. Встречаются и более детализированные трактовки киберпреступности, но все они ограничиваются рамками раскрытия технологического аспекта изучаемого феномена. В частности, по В.А. Номоконову и Т.Л. Тропинной, киберпреступность -– это совокупность преступлений, совершаемых в киберпространстве с помощью или посредством компьютерных систем или компьютерных сетей, а также иных средств доступа к киберпространству, в рамках компьютерных систем или сетей и против компьютерных систем, компьютерных сетей и компьютерных данных [6. С. 1-3].

Кибепреступность включает в себя большое количество видов преступных действий, среди которых чаще всего выделяют экономически опасные преступления, совершенные с целью получения финансовой выгоды, путем кражи номеров банковских карт, взлом паролей с аккаунтов, онлайн-мошенничество. Но не менее опасным и быстро растущим видом киберпреступлений признается и кибербуллинг.

В данной статье предпринята попытка выявить основные критерии кибербуллинга и определить степень его влияние на общество.

Кибербуллинг – это совершенно новый феномен Интернет-коммуникации, он реализуется в режиме реального времени, в связи с чем возникают трудности при его определении и установление ответственности за подобные преступления. В настоящее время окончательного понятия еще не сложилось, поэтому в научной литературе мы встречаем различные дефиниции.

Одним из первых появилось определение Б. Белси в 1997 году, он определил кибербуллинг как использование информационных и коммуникативных технологий, например, электронной почты, мобильного телефона, личных интернет-сайтов, для намеренного, неоднократного и враждебного поведения лица или группы, направленного на оскорбление [9, с. 3-4].

Что касается отечественных ученых, то можно выявить среди них сторонников нескольких подходов при определении кибербуллинга: инструментально-технологического, уголовно-правового и психологического. Так, в определении Анохина Н.Ф. помимо фиксации электронного способа воздействия, присутствуют элементы уголовно-правовой и виктимологической квалификации участников киберпреступления. По Анохину кибербуллинг –это целенаправленные агрессивные умышленные действия, совершаемые группой лиц или одним лицом с использованием электронных форм воздействия в отношении жертвы, которая не может себя защитить[3, с. 4], Д. Е. Щипанова, в свою очередь, определяет кибербуллинг как преднамеренное, многократно повторяющееся воздействие на человека при помощи современных технологий, включающее в себя рассылку оскорбительных сообщений, распространение в Интернете неправдоподобных сведений с участием самого пострадавшего[8]и др., В данном случае кибербуллинг понимается как системное психологическое насилие над личностью в интернет-пространстве.

Однако базовым определением можно считать определение Е. С. Ефимовой, которое присутствует в официальном документообороте Минобрнауки России, в частности в его письме от 14.05.2018 № 08-1184, согласно которому кибербуллинг – есть преследование сообщениями, содержащими оскорбления, запугивание; социальное бойкотирование с помощью различных интернет-сервисов.

Нам представляется, что данное определение не отражает всей полноты изучаемого феномена, в связи с чем необходимо дополнить его в следующей редакции: кибербуллинг – это общественно-опасное, систематическое, умышленное действие, осуществляемое индивидом или группой лиц, с целью запугивания или травли при помощи использования цифровых технологий.

Важно отметить, что в первую очередь, наиболее уязвимыми объектами данного вида преступления являются подростки, поскольку они в большей степени проводят свое время в Интернете, а также являются наиболее доверчивыми, наивными. По данным за 2022 г. «Лаборатории Касперского» около 88% из числа всех опрошенных подростков (11-18 лет) нашей страны пользуются социальными сетями в различных целях – так, например, 68% использует платформы как средство общения с друзьями, 71% для просмотра видеороликов и фото, 74% для игр и только лишь около 40% в образовательных целях [5, с. 5].

В силу такого большого процента используемых социальных сетей подростками, стоит предположить, что из-за популярности Интернет-пространства, большинство из них могут подвергаться кибербуллингу.

Для подтверждения данной гипотезы нами было проведено прикладное юридическое исследование. Эмпирической базой исследования стали ученики 6-7 (11-14 лет) классов школы № 6 г. Сибая и школы № 62 г. Челябинск. выборочная совокупность составила 98 человек.

На вопрос «пользуетесь ли вы социальными сетями в качестве коммуникации?»  00% ответили «да». На вопрос «сталкивались ли вы с травлей в Интернете?» 65% опрошенных ответили положительно среди учеников школы №6 г. Сибай, а среди учеников школы №62 г. Челябинск – 82%.

На вопрос «Насколько часто каждый из них сталкивал с кибербуллингом?», из общего  числа опрошенных 37% ответили, что сталкиваются часто, среди них 10% доля учеников г. Сибай и 27% - учащихся школы г. Челябинск, 20% - сталкивались один раз (7% - ученики школы №6, 13% - школа №63) и 43% - сталкивались несколько раз (18% - школа №6 г. Сибай, 25% - школа №62 г. Челябинск).

Данные показатели свидетельствуют о серьезных масштабах проблемы и, как следствие, правовой, информационной и технологической незащищенности подростков в интернете, что очень негативно воздействует на формирующуюся личность. Это в равной мере действительно как для небольшого районного города с численностью 60 тыс. человек, так и в городе-миллионнике.

Несмотря на то, что в Российской Федерации обеспечение информационной безопасности является одной из государственных задач и все социальные сети, мессенджеры должны соблюдать законодательство страны о запрете экстремисткой или националистической информации, а также блокировке нежелательного агрессивного контента, все же существует риск его утечки и попадания в фокус внимания подростков. К сожалению, в настоящее время в Российской Федерации еще не создана отдельная отрасль законодательства, которая регулировала бы социальные взаимодействия во Всемирной паутине, что свидетельствует о законодательном пробеле.

На сегодняшний день ставится вопрос отнесения кибербуллинга к новому типу войны – ментальной. Война ментального уровня хоть и является бесконтактной, поскольку предметно не осязаема, тем не менее имеет разрушительные последствия, поскольку разрушает веру в силы добра, приносит психологические страдания человека, что приводит к деформации личности, к развитию различных патологий на психофизическом уровне, членовредительству, самоубийствам, формированию состояний фрустрации, к агрессии не только к самому себе, но и к окружающим, к обществу [4, с. 2].

Важно отметить, что прямой ответственности за кибербуллинг в российском законодательстве нет, лишь вменяется ответственность за каждое последствие кибербуллинга в виде уголовной, административной, гражданской. Проблема в том, что механизм оценки не является единым, поэтому практика привлечения к ответственности является довольно разрозненной.

Мы пришли к выводу, что по российскому законодательству тяжесть наказания за агрессию по отношению к другим пользователям сетей, невелика. Наиболее распространенной ответственностью за кибербуллинг являются санкции, ответственность за которые предусмотрены административным законодательством, а именно ст. 5.61 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях - «Оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, либо совершенное публично с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет", или в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных» Данная статья отнесена к такому правонарушению, как оскорбление с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет».

Только в редких случаях, действия, квалифицированные как кибербуллинг, подпадают под уголовную ответственность, хотя кибербуллинг это в значительной мере представляет собой угрозу личности, моральному и физическому благополучию, ее жизни и здоровью, и следовательно, имеет в большей мере уголовную направленность, нежели чем административную. Так, например, чаще всего совершаются преступления, предусмотренные ст.128.1 УК РФ, фиксирующей ответственность за клевету с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет".

Существуют и случаи кибербуллинга, склоняющие подростков к совершению суицидов, которые регулируются статьей 110-110.1 УК РФ. Так, например, наиболее ярким примером и угроз является популярная группа смерти «Синий кит», в результате которой огромное количество детей совершили самоубийство.

Широкую известность в Челябинской области получило дело Ильи Сидорова, который был куратором данной игры. В 2018 году Еткульский райсуд Челябинской области признал И. Сидорова виновным в доведении лица на совершении самоубийства 13-летней школьницы, который под псевдонимом вымогал у девочки деньги, а также раздавал различные задания, последним из которого было совершение самоубийства. Оказанное давление со стороны Сидорова, вызвало у школьницы депрессию и в конечном счете она все же свела счеты с жизнью.

Помимо названных статей, кибербуллинг регулируется и такими статьями УК РФ, как 282, 119,138. Однако по сравнению с вышеназванными статьями, в последних двух (119 УК РФ и 138 УК РФ) в Кодексе нет прямого указания на совершение преступления посредством использования в сети Интернет, как это указано в других статьях и где использование информационно-телекоммуникационных сетей выступает как квалифицирующий признак.[1, c. 3]

В силу невозможности введения отдельной нормы, регулирующей кибербуллинг как одно целое явление в связи с различными формами и видами проявления данного преступления, мы предлагаем внести изменения в действующие статьи отдельных видов преступлений. Так, например:

1. В ст.119 УК РФ предлагается добавить квалифицирующий признак и представить статью в следующей редакции: «То же деяние, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а равно в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, в том числе с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет"».

2. Подобный признак внести также в ст.138 УК РФ «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан, в том числе путем взлома аккаунтов с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет"»

3. Внести изменения в письмо Минобрнауки России от 14.05.2018 № 08-1184 в отношении понятия «кибербуллинг» и дополнив его, дать в следующей трактовке: «кибербуллинг – это общественно-опасное, систематическое, умышленное действие, осуществляемое индивидом или группой лиц, с целью запугивания или травли при помощи использования цифровых технологий».

Таким образом, кибербуллинг это новое, быстроразвивающееся явление, но в данный момент эффективного правового механизма для его контроля еще не создано: законодательство детально не регламентирует данную сферу. Поскольку в настоящее время кибербуллинг имеет повсеместное распространение, имеет высокую общественную опасность, необходимо интенсифицировать законотворческую деятельность для эффективного урегулирования правоотношений в Интернете.

Список литературы:

1. Амирова Д. К., Куницина Ю.В. К вопросу об установлении уголовной ответственности за кибербуллинг/ Ученые записки Казанского юридического института МВД России, 2022 // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-ob-ustanovlenii-ugolovnoy-otvetstvennosti-za-kiberbulling / (дата обращения: 30.03.2023).
2. Аносов А.В., Гаврилов Ю.В. и др. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с преступлениями, совершенными с использованием информационных, коммуникационных и высоких технологий : учебное пособие : в 2 ч. / [А. В. Аносов, Гаврилов Ю.В. и др.]. – М. : Академия управления МВД России, 2019. – Ч. 1. – 208 с.
3. Анохин С. М., Анохина Н. Ф. Травля учителя - симптом неблагополучия // Народное образование. 2015. № 4. С. 209-212.
4. Борозова Е.П., Ковалев А.А. Ментальные войны как новый вызов современному миру / Экономические и социально-гуманитарные исследования, 2022 // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mentalnye-voyny-kak-novyy-vyzov-sovremennomu-miru (дата обращения: 06.04.2023)
5. Крупин А. «Лаборатория Касперского» изучила вовлечённость российских детей в мир соцсетей и гаджетов [Электронный ресурс]. URL: https://3dnews.ru/1072187/laboratoriya-kasperskogo-izuchila-vovlechennost-rossiyskih-detey-v-mir-sotssetey-i-gadgetov (Дата обращения: 17.03.2023 г.)
6. Номоконов В.А., Т.Л. Тропина. Киберпреступность как новая криминальная угроза / Криминология: вчера, сегодня, завтра, 2012 // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kiberprestupnost-kak-novaya-kriminalnaya-ugroza (дата обращения: 06.04.2023)
7. Русскевич Е.А. Уголовное право и «цифровая преступность»: проблемы и решения: монография. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ИНФРА-М, 2022. – 000 с.
8. Щипанова Д. Е. Кибербуллинг как фактор риска в образовательной среде // Новые информационные технологии в образовании: материалы VIII Международной научно-практической конференции. Екатеринбург, 2015. С. 619-623.
9. The World’s First Definition of “Cyberbullying” // www.cyberbullying.ca. URL: http://www.cyberbullying.ca/ (дата обращения: 06.04.2023).