ОРГАНИЗАЦИЯ МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

ORGANIZATION OF THE MEDICAL SERVICE DURING THE FIRST WORLD WAR

Anush Kazarian

student, Rostov State Medical University,

Russia, Rostov-on-Don

Alexander Grushovenko

student, Rostov State Medical University,

Russia, Rostov-on-Don

Svetlana Kozicheva

student, Rostov State Medical University,

Russia, Rostov-on-Don

Evgeny Naumov

scientific adviser, assistant of the Department of History, Rostov State Medical University,

Russia, Rostov-on-Don

АННОТАЦИЯ

В годы Первой мировой войны успехи медицины были неразрывно связаны с новыми разработками в вооружении, особенно в артиллерии, поскольку 70% ранений и смертей в ходе конфликта были вызваны минометными снарядами, которые также вызывали новые патологии и типы ранений. В этом контексте медицина быстро адаптировалась, добившись значительного прогресса в методах лечения, а также в организации материально-технического обеспечения (пункты первой помощи, сортировка раненых.)

ABSTRACT

During the First World War, the successes of medicine were inextricably linked with new developments in armament, especially in artillery,because 70% of wounds and deaths in the conflict were caused by mortar shells, which also gave rise to new pathologies and types of injuries. In this context, medicine has adapted rapidly, with notable advances in treatment methods as well as in logistical arrangements. (first-aid stations, triage of the wounded, evacuation to hospitals behind the lines).

Keywords: war, surgery, medicine, history.

Ключевые слова: война, хирургия, медицина, история.

Невозможно говорить о конкретной и единой “медицинской службе” в годы Первой мировой войны, ведь она сильно различалась в зависимости от географии, национальных, религиозных социальных или экономических различий, как и люди, ее представляющие. [2] Тем не менее, существовали некоторые общие характеристики: стремление доказать ценность своей медицинской специальности для военных действий; необходимость поддерживать дисциплину и моральный дух; и стремление вернуть в армию как можно больше солдат, пригодных для возобновления службы.

Во всех воюющих странах - и во многих невоюющих странах - врачи добровольно вступали в Военную службу здравоохранения (MHS) или один из вспомогательных корпусов в большом количестве, что делает их одной из крупнейших групп академически подготовленных специалистов, участвующих в военных действиях. Во время войны число врачей и медсестер продолжало расти, и они заботились о миллионах больных и раненых на больничных койках, на носилках, на одеялах на полу или на самом полу, внутри или снаружи полевых госпиталей. Какими бы обширными ни были медицинские учреждения и как бы усердно ни работали врачи и медсестры, медицинская помощь не соответствовала количеству раненых: в среднем от 15 000 до 20 000 ежедневно, а в дни особенно тяжелых боев - до 100 000.Учитывая обстоятельства, удивительными были не неудачи, а успехи. Особенно на Западном фронте офицерам-медикам приходилось бороться с ранами и болезнями огромного разнообразия, охватывающими все степени тяжести. Их успехи были бы невозможны без высокой степени организации. Несмотря на некоторые национальные различия, организация медицинской линии была в целом одинаковой во всех армиях, с первой помощью на фронте, передовыми перевязочными пунктами вблизи фронта, за которыми следовали полевые госпитали или пункты выдачи раненых (CCS) вблизи фронта. В 1916 году у британцев было более пятидесяти CCSS только во Франции и Бельгии, вмещающих от 500 до 1000 пациентов в каждом.) Оттуда некоторые раненые были переведены обратно в базовые больницы. Исключения определялись сочетанием географии, климата и стиля ведения войны - часто определяемых первыми двумя. Примерами могут служить Галлиполи или африканские джунгли. Чем ближе к фронту, тем меньше оказывалось “реальной” медицинской помощи. [2, 4] Приоритетом была сортировка и подготовка пациента к обратному путешествию. Если времена были спокойными, методы сортировки соответствовали медицинским стандартам, то есть тяжелораненые должны быть обработаны в первую очередь. Однако во времена жестоких сражений, когда потребность в “свежих” войсках была на пике, интересы военных определяли методику сортировки. Тяжелораненых пациентов отводили в сторону, давали дозу морфина (если таковой имелся) и оставляли умирать. Легкораненые стоили меньше времени и считались более важными, потому что их можно было снова привести в боевую форму. Это в значительной степени также определило популярную политику оказания помощи раненым как можно быстрее и как можно ближе к фронту. Эта методология оказания медицинской помощи извлекла выгоду из статичной позиционной войны, предоставив медицинским работникам более или менее постоянное место для работы, довольно близкое к линии фронта. Особенно возросли показатели выздоровления при простых ранениях. Чем дальше и чем больше промежуток времени между получением ранения и лечением, тем труднее было добиться признания солдат “годными к службе” и отправки обратно на фронт. [5 ]Тем не менее, машины скорой помощи и санитарные поезда, перевозящие раненых из одного места в линии в другое, стали очень частым зрелищем в воюющих странах. По словам немецкого писателя Леонарда Франка (1882-1961), поезда были центральной метафорой войны, так как они буквально принесли домой ее ужасы. Полевые госпитали или пункты выдачи раненых, названные так, чтобы не возлагать слишком больших надежд, были местами, где не только впервые в медицинской линии можно было обнаружить женщин, но и где операции проводились ближе всего к фронту, хотя часто в условиях, далеко не благоприятных для опрятности и гигиены. Полевые госпитали и пункты выдачи раненых были беспорядочными, временами грязными и часто перегруженными. Как уже говорилось, раненые часто лежали на земле или снаружи, недалеко от штабелей ампутированных рук и ног в углу. Неудивительно, что солдаты прозвали их плахой или мясницкой кухней. Чем дальше от линии фронта, тем лучше становились условия, но перенаселенность оставалась проблемой даже в базовых госпиталях, несмотря на прием только самых тяжелых раненых. Только в Великобритании количество базовых больниц увеличилось с 40 000 коек в конце 1914 года до 365 000 в конце войны. А в 1917 году только в районе Берлина их было 140, вместимость в двадцать раз больше, чем в довоенные годы. Однако, несмотря на то, что организация была более или менее схожей, сама медицинская помощь, как уже говорилось, сильно отличалась от времени и места. Разные страны и даже разные люди имели разные определения того, что подразумевало медицинское обслуживание; это повлияло на такие вопросы, как бактериология, вакцинация и права пациентов. Во Франции были протесты против ущемления прав пациентов, в то время как в Германии воля врача оставалась наравне с военным приказом, но после войны подверглась серьезным протестам. В целом, за пределами национальных границ, права пациентов оказались под угрозой из-за войны в краткосрочной перспективе. Врачи считали, что, особенно во время войны, медицинская власть должна превалировать над волей пациента, чтобы обеспечить общую численность армии. Даже игнорирование того факта, что солдаты должны были подчиняться врачам, потому что они были офицерами, давление тотальной войны, желание внести свой вклад в военные усилия и огромное количество солдат, нуждающихся в лечении, неизбежно привели к изменению отношений между врачом и пациентом. Этот сдвиг был не в пользу пациента. Однако карательные акции были редкостью. Чтобы добиться своего, врачи, как правило, больше полагались на моральное убеждение. Что касается профилактики, мнения также расходились. Например, в процессе обезвреживания британцы верили в личную гигиену, в то время как немцы доверяли дезинфекции. И это касается также вакцинации, деятельности, в которой проявилось различное отношение к правам пациентов. Различия в практике вакцинации возникли, отчасти, из-за того факта, что Германия призывала своих солдат, а британцы не делали этого до 1916 года. В результате вакцинация всегда была обязательной в Германии, но добровольной в Великобритании. Обязательная вакцинация могла бы удержать британских новобранцев от призыва, поскольку это противоречило бы добровольческим традициям этой страны. Британцы использовали политику обязательной вакцинации немцев в своей пропаганде, утверждая, что это доказывает авторитарный характер политической системы Германии, несмотря на то, что их медицинская система была децентрализована. Однако британская вакцинация была действительно добровольной только в теории; большинство солдат на самом деле думали, что это обязательно. Потребовалась значительная сила, чтобы противостоять медицинскому и военному давлению, чтобы сделать прививку, тем более что медицинские преимущества были неоспоримы: доля британских солдат, заболевших тифом, снизилась с трех на 1000 в 1915 году до 0,2 на 1000 в 1918 году. Уровень инфицирования среди отказавшихся от вакцинации в 1916 году был в 15 раз выше, чем в среднем по армии в целом. [3, 4]

Список литературы:

1. Болезнь и здоровье. Новые подходы к истории медицины. - М.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, Алетейя, 2020. - 304 c.
2. Лисицын, Ю. П. История медицины / Ю.П. Лисицын. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2019. - 390-400 c.
3. Мирский, М. Б. История медицины и хирургии / М.Б. Мирский. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2020. - 520-528 c.
4. Пиковер, К.А. Великая медицина. От знахарей до роботов-хирургов. 250 основных вех в истории медицины / К.А. Пиковер. - М.: Бином. Лаборатория знаний, 2019. - 775 c.
5. Сорокина, Т. С. История медицины / Т.С. Сорокина. - М.: Academia, 2019. - 560 c.