ИСТОРИЧЕСКО-ПРАВОВАЯ БАЗА СТАНОВЛЕНИЯ ОФШОРНЫХ ЮРИСДИКЦИЙ

HISTORICAL AND LEGAL BASIS OF THE FORMATION OF OFFSHORE JURISDICTIONS

Kristina Karachinskaya

student, Institute of Public Service and Management, The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

В современном мире офшорные юрисдикции уже не кажутся непонятным, далеким и таинственным термином. Более того, если раньше офшоры считались полезными, то с расширением и углублением межгосударственного сотрудничества в борьбе с отмыванием денег или уходе от налогов, данный термин стал приобретать негативное значение. Тем не менее задумывались ли вы когда-то где, когда, зачем и на каких правовых основаниях появилась первая подобная юрисдикция? В данной статье рассказывается о процессе становления нового мирового финансового порядка и появлению специальных налоговых зон, которые в первую очередь появлялись с подачи Великобритании на территории бывших колоний, большинство из которых на данный момент входит в Содружество Наций.

ABSTRACT

In modern world we do not consider offshores like something unknown and strange. In the modern world, offshore jurisdictions no longer seem to be an incomprehensible, distant and mysterious term. Moreover, if earlier offshore companies were considered useful, then with the expansion and deepening of interstate cooperation in the fight against money laundering or tax evasion, this term began to acquire a negative meaning. Nevertheless, have you ever wondered where, when, why and on what legal grounds the first such jurisdiction appeared? This article describes the process of the formation of a new global financial order and the emergence of special tax zones, which primarily appeared with the filing of the United Kingdom on the territories of former colonies, most of which are currently part of the Commonwealth of Nations.

Ключевые слова: Великобритания, США, офшорная юрисдикция, налоги, налоговая гавань.

Keywords:  the USA, the UK, offshore jurisdiction, taxes, tax paradise.

Термин «офшор» относится к местоположению за пределами родной страны. Этот термин обычно используется в банковском и финансовом секторах для описания областей, где правила отличаются от страны происхождения. Оффшорные зоны - это, как правило, островные государства, где юридические лица создают корпорации, осуществляют инвестиции и депозиты. Компании и частные лица (как правило, с высоким собственным капиталом) могут переехать в офшор в поисках более благоприятных условий, включая уклонение от уплаты налогов, смягчение правил или защиту активов. Хотя оффшорные компании и схемы также могут использоваться в незаконных целях, таковыми они не считаются.

В самом простом смысле офшор может означать любое местоположение за границей — любую страну, территорию или юрисдикцию. Но этот термин стал широко синонимом конкретных мест, которые стали популярными для оффшорной предпринимательской деятельности, в частности, таких островных государств, как Каймановы острова, Бермудские острова, Нормандские острова и Багамские острова. Другие центры в странах, не имеющих выхода к морю, включая Швейцарию, Ирландию и Белиз, также квалифицируются как популярные офшорные финансовые центры (ОФЦ).

Уровень нормативных стандартов и прозрачности сильно различается среди ОФЦ. Но они, как правило, предлагают:

• Благоприятное налоговое законодательство, именно поэтому их обычно называют налоговыми гаванями
• Снижение риска и больший потенциал роста
• Значительная экономия средств для бизнеса
• Защита активов, особенно в периоды нестабильности
• Свободные правила
• Конфиденциальность

Уход в офшор является обычным явлением для компаний и состоятельных частных лиц (HNWI) по причинам, упомянутым выше. Они также могут выбрать банк и держать инвестиции в определенной оффшорной стране. Сторонники данной концепции утверждают, что офшорные структуры улучшают приток капитала и облегчают международные деловые операции. Но критики предполагают, что офшорные юрисдикции помогают скрыть налоговые обязательства или доходы, полученные нечестным путем, от властей, даже несмотря на то, что большинство стран требуют сообщать об иностранных владениях. Таким образом, в современном мире все чаще раздаются призывы сделать механизмы контроля офшорных владений более прозрачными, а также их призывают делиться информацией с мировыми налоговыми органами.

Но когда же впервые прозвучал данные термин и откуда берут свою историю офшорные юрисдикции? Определение оффшорного финансового центра восходит к академическим работам Дафри и Мак Гидди (Dufry, McGiddy) и Мак Картни, касающимся местоположений, которые предприняли сознательные усилия для привлечения оффшорного банковского бизнеса или же облегчили условия въезда на свою территорию и ввели гибкий подход в отношении налогов, сборов и регулирования.

Исторически еще из их работ складывается несколько отличительных черт, характерных офшорным юрисдикциям по сей день: ориентация на нерезидентов, особая (благоприятная для ведения бизнеса) нормативно-правовая среда), низкое или нулевое налогообложение, диспропорция между развитостью финансового сектора и внутренним развитием страны.

Чуть позже в 2000-ом году появилось определение, что офшорные зоны можно охарактеризовать как юрисдикции, которые привлекают высокий уровень активности нерезидентов [...], а объемы бизнеса нерезидентов существенно превышают объем внутреннего бизнеса.

Касаемо исторических предпосылок можно заметить, что области с низким налогообложением были зафиксированы еще в Древней Греции, но ученые-налоговики определяют налоговые гавани как современное явление. Общепризнано, что становление особых налоговых зон началось после Первой мировой войны, но еще в 1880-ых годах губернатор Нью-Джерси Леон Эббетт в связи с экономическими трудностями региона поддержал план нью-йоркского юриста мистера Дилла по созданию более либерального режима для создания особых корпоративных структур. Штат Делавэр последовал примеру в 1898 году на основе лоббирования со стороны других нью-йоркских юристов. Таким образом в США появились «корпорации-S». По сути, это корпорация с ограниченной ответственностью, которая принимает обоснованное решение облагаться налогом в соответствии с подразделом S главы 1 Налогового кодекса. Как правило, корпорации S не платят никаких подоходных налогов. Вместо этого доходы и убытки корпорации делятся между ее акционерами и передаются им. Затем акционеры должны сообщить о доходах или убытках в своих собственных налоговых декларациях по индивидуальному подоходному налогу. Но активное развитие офшорных юрисдикций началось после того как был создан новый глобальный финансовый порядок, построенный в рамках Бреттон–Вудской системы, созданной в 1944 году. В мировую экономику буквально влили миллионы долларов благодаря Плану Маршалла и военным расходам США за рубежом. Соединенные Штаты переживали экспортный бум, поскольку страны, опустошенные войной, покупали капитальные товары для восстановления своей экономики. Деколонизация вызвала обратную миграцию из новых независимых британских колоний, когда возвращающиеся бывшие колонисты искали британские банковские и финансовые услуги внутри зоны стерлинга, но за пределами высоких налоговых режимов Великобритании. Этот спрос вырос в 1960-х годах, когда в большинстве развивающихся стран резко возросли предельные налоговые ставки, и Соединенные Штаты начали предпринимать усилия по ограничению доступа иностранцев на рынки капитала США с помощью добровольных ограничений и обязательных методов, таких как налог на выравнивание процентов. Результатом стал рынок евродолларов, базирующийся в Лондонском Сити, но пользующийся преимуществами связей с юрисдикциями, связанными с Великобританией, но не в самой Великобритании.

Эта ситуация создала возможности для юрисдикций, которые имели исторические связи с крупнейшими экономиками, но не подпадали под действие их законов. В таких юрисдикциях имеется элементарная финансовая инфраструктура для обслуживания таких отраслей, как туризм на Багамах или нефтеперерабатывающая промышленность на Кюрасао. К ним относились Нормандские острова и остров Мэн в Европе, Гонконг в Азии, Бермудские острова и другие британские и голландские карибские территории в Северной и Южной Америке. Как полуавтономные единицы, эти территории не подпадали под действие внутренних требований к банковским резервам, с которыми сталкивались банки Великобритании и США у себя дома, и не имели высоких ставок прямого налогообложения. Одновременное обозначение этих юрисдикций как “налоговых убежищ отражает их первоначальную роль в качестве убежищ от обременительных правовых требований, налагаемых в других странах.

В таких юрисдикциях, как Джерси и Багамские Острова, расположенных недалеко от основных финансовых рынков и обладающих достаточной коммуникационной инфраструктурой, были созданы финансовые структуры, ориентированные на банки, которые легально размещали транзакции вне рамок внутреннего регулирования Великобритании и США. Такие юрисдикции, как Кюрасао, воспользовались преимуществами налоговых соглашений, подобных расширению США в 1955 году. Затем Нидерланды подписали договор со своими заморскими территориями для создания аналогичных возможностей. Каймановы острова, например, явно намеревались развивать финансовые отрасли при поддержке британских колониальных чиновников, ищущих долгосрочные стратегии развития. Этот первый этап развития офшорных юрисдикций характеризовался тем, что юрисдикции использовали свои исторические статусы и автономию как огороженный сад, в который можно было привлечь экономическую активность, предлагая защиту от налогов и нормативных актов других юрисдикций.

Размывание, а затем и крах Бреттон-Вудской системы в 1971 году создали дополнительные возможности. Резкое сокращение зоны фунта стерлингов в Великобритании в 1972 году и прекращение контроля за движением капитала и обменными курсами в 1979 году создали спрос на способы хеджирования возросших валютных рисков, связанных с плавающими обменными курсами. Внутренние финансовые системы стремились ограничить подверженность финансовых учреждений риску, примером чего являются крахи немецкого Herstatt Bank и американского Franklin National Bank в 1974 году. В то же время шаги по восстановлению международного финансового порядка, такие как Базельское соглашение 1988 года, оказали незначительное непосредственное влияние на оффшорные юрисдикции. Международное внимание было сосредоточено на рисках расширения межведомственной банковской деятельности, трансграничных потребительских инвестиционных фондов, а также дефолтов и реструктуризаций, вызванных массовым расширением международного кредитования развивающихся стран в 1970-х годах.

Юридические, бухгалтерские и другие отрасли финансовых услуг росли в этих финансовых центрах по мере их развития. Кайманы прошли путь от полного отсутствия юристов в 1960 году до привлечения выпускников Оксфорда и Кембриджа, работающих в городских фирмах, к началу 1970—х годов. Без сомнения, этому способствовали мрачные экономические условия в самой бывшей метрополии. После привлечения грамотных специалистов небольшие островные финансовые центры начали изучать возможность продвижения вверх по цепочке создания стоимости в 1970-х и 1980-х годах. Они стремились увеличить прибыль за счет увеличения как объема сделок, так и доли каждой сделки, совершаемой в их юрисдикциях. Таким образом, началось преобразование этих центров из оффшорных регулирующих и налоговых убежищ в центры, где местное законодательство добавляло бы сделкам ценность.

Примером могут служить оффшорные страховые рынки. Например, Бермудские острова стали играть роль оффшорной юрисдикции в 1930-х годах. В начале 1960-х годов американский юрист Фред Рейсс выбрал Бермудские острова для того, чтобы стать пионером индустрии кэптивного страхования, что впоследствии положило начало более сложным сделкам. Каймановы острова убедили систему больниц Гарварда локализовать страхование от недобросовестных действий и несчастных случаев, приняв закон о страховании и предприняв первые шаги по регулированию оффшорного страхования. Индустрия фондов искала аналогичную правовую инфраструктуру в 1980-х годах, что привело к тому, что эти юрисдикции приняли законы и расширили регулирующую инфраструктуру для их поддержки. Эти законы допускали новые виды сделок и отсеивали недобросовестных участников, делая эти юрисдикции привлекательными для законного бизнеса.

Например, в 1980-х и 1990-х годах на Багамских Островах было принято почти двадцать основных законов, касающихся финансовых услуг. Они создали или пересмотрели правовую базу для регулирования банковской деятельности, компаний и других хозяйствующих субъектов, фондов, страхования и трастов, а также создали инфраструктуру для сотрудничества с международными правоохранительными органами в борьбе с отмыванием денег и коррупцией. Другие оффшорные юрисдикции предприняли аналогичное масштабное расширение своей правовой инфраструктуры.

Оффшорные юрисдикции также расширили свою регулирующую инфраструктуру, создав независимые регулирующие органы вне правительства и отделив рекламную деятельность от усилий регулирующих органов. Остров Гернси рано принял эту стратегию и в 1987 году создал Комиссию по финансовым услугам Гернси. Вскоре за ним последовали другие. Экспертные знания для этих новых регулирующих органов опирались на практику британских колоний и Содружества по набору необходимых экспертов из-за пределов юрисдикции. Это обеспечило доступ к международно признанному и заслуживающему доверия персоналу. Например, среди шести членов первого совета Валютного управления Каймановых островов (учреждено в 1997 году) были сотрудник Управления финансовых услуг Великобритании, канадский банковский инспектор и вышедший на пенсию старший партнер KPMG Пит Марвик; трое из шести получили награды от правительства Великобритании. Юрисдикции также начали индивидуальный обмен информацией с другими юрисдикциями на основе договоров (например, Договор о взаимной правовой помощи, заключенный в 1980-х годах между Великобританией от имени Каймановых островов и Соединенными Штатами).

Инвестиции в местную правовую и регулирующую инфраструктуру сыграли ключевую роль в становлении этих юрисдикций как мест, где транзакциям придавалась дополнительная ценность, а чемоданы с наличными деньгами больше не приветствовались. В отличие от простого уклонения от оншорных правил или налогов, оффшорные законы теперь предусматривают разнообразные и более качественные бизнес-структуры, чем те, которые доступны на суше. Например, в 1997 году на острове Гернси впервые была внедрена структура страховой компании с защищенной ячейкой. Это законодательство быстро распространилось на другие юрисдикции и также стало использоваться для финансирования. Принятый в Джерси в 1984 году материальный (а не просто процедурный) закон о трастах создал законодательную базу, которая повысила определенность результатов, сделав трасты более привлекательными для клиентов, не относящихся к юрисдикции общего права. Эта идея распространилась и на другие оффшорные финансовые центры.

К концу 1990-х годов успешные оффшорные юрисдикции предлагали особую ценность своим сделкам и стали факторами в более сложной международной нормативно-правовой среде. Офшорные юрисдикции стали обеспокоены тем, что оффшорная конкуренция подрывает их финансовую автономию и ослабляет их усилия по регулированию. Как индивидуально, так и коллективно, используя ОЭСР для координации, офшорные юрисдикции стремились контролировать то, что они назвали «вредным налогом». Следующее поколение международных нормативных актов усилит давление с целью унификации предложений МФХБ и повышения их затрат на ведение бизнес практики” в 1998 году.

Но еще в 1981 году Налоговое управление США опубликовало отчет Гордона об использовании налоговых убежищ американскими налогоплательщиками, в котором подчеркивалось использование налоговых убежищ американскими корпорациями. С тех пор развитие офшорных юрисдикций пошло рука об руку с попытками государств регулировать процессы налогообложения. В 1983 году американская корпорация McDermott International осуществила первую налоговую инверсию в Панаме. Комиссия ЕС в свое время показала, что корпорация Apple начала использовать печально известный инструмент Double Irish BEPS еще в 1991 году. Американский налоговый академик Джеймс Р. Хайнс-младший показал в 1994 году, что американские корпорации достигают эффективных ставок налогообложения около 4% в ориентированных на корпорации налоговых гаванях ОЭСР, таких как Ирландия. Когда в 2004 году Конгресс США прекратил "чистые налоговые инверсии" американских корпораций в карибские налоговые гавани с введением постановления IRS 7874, началась гораздо более масштабная волна "инверсий слияний" американских корпораций, которые включали переезд в налоговые гавани ОЭСР. Появился новый класс корпоративных налоговых убежищ, которые соответствуют требованиям ОЭСР и являются прозрачными, но предлагал сложные инструменты размывания базы и смещения прибыли (BEPS), которые могли бы обеспечить чистые налоговые ставки, аналогичные традиционным налоговым убежищам. Надо отметить, что крупнейшие офшорные финансовые центры появились из налоговых убежищ Британской империи и европейских налоговых убежищ, и большинство из них удалось со временем сделать более прозрачными и принять международные правила, так как они всегда служили в интересах финансово развитых государств. Список порядочных юрисдикций включает в себя Нидерланды, Сингапур, Ирландию и Великобританию, а также реформированные традиционные налоговые гавани, такие как Люксембург, Гонконг, Карибский бассейн (Каймановы острова, Бермудские острова, и Британские Виргинские острова) и Швейцарию.

Налоговые гавани в настоящее время охватывают весь мир, обслуживая все крупные финансовые и коммерческие центры. Современные налоговые убежища по-прежнему в основном разделены на три группы. Первая и до сих пор самая крупная состоит из налоговых гаваней, базирующихся в Великобритании или Британской империи. Сосредоточенный в Лондонском Сити и питаемый Евромаркетом, он состоит из зависимых территорий Короны, Заморских территорий, Тихоокеанских атоллов, Сингапура и Гонконга. Вторая состоит из европейских убежищ, более специализированных в качестве штаб-квартир, финансовых филиалов и частных банковских услуг. Третьи состоят из разрозненной группы либо эмуляторов, таких как Панама, Уругвай или Дубай, либо новых убежищ из стран с переходной экономикой и Африки.

Группируя таким образом налоговые убежища, мы начинаем понимать трудности, а также возможности для разработки скоординированной международной кампании по борьбе с ними. ОЭСР явно плохо подготовлена для работы с налоговыми убежищами, не в последнюю очередь потому, что многие из ее членов, включая Великобританию, Швейцарию, Ирландию и страны Бенилюкса, сами считаются налоговыми убежищами. Кроме того, финансовый кризис ослабил Соединенные Штаты и Западную Европу и предоставил больше возможностей для маневра странам-кредиторам, таким как государства Персидского залива, некоторые из которых становятся значительными налоговыми убежищами, а также Сингапур и Гонконг; последние защищены Китаем. Тем не менее, давление на государственные финансы является сильным, и, хотя правительства вряд ли могут позволить себе повышать налоги, опасаясь дальнейшего снижения внутреннего потребления, возмещение любых налогов, потерянных из-за налоговых убежищ, будет привлекательным предложением. Таким образом, давление на налоговые убежища, вероятно, продолжится.

Великобритания явно имеет решающее значение для любых будущих международных усилий по борьбе с налоговыми убежищами, не в последнюю очередь потому, что полдюжины наиболее важных налоговых убежищ находятся в зависимости от Великобритании.

Список литературы:

1. Костюнина Г.М, Буглай В.Б., Платонова И.Н., Баронов В.И Офшорный Бизнес во внешнеэкономической деятельности. — М., НИЦ ИНФРА,2014
2. Шевчук Д. Оффшоры: инструменты налогового планирования — М.,РОСБУХ, 2007
3. Andrew P. Morriss & Charlotte Ku, The Evolution of Offshore: From Tax Havens to IFCs, 2020 IFC Rev. 7 (2020).
4. S Corporations // IRS Gov URL: https://www.irs.gov/businesses/small-businesses-self-employed/s-corporations (дата обращения: 20.10.2022).