НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ЗАВЕЩАНИЯ С ПОРОКАМИ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА

INVALIDITY OF A WILL WITH DEFECTS OF THE SUBJECT COMPOSITION

Maxim Barkov

second year undergraduate, Law Institute, Ryazan State University named after S.A. Yesenin,

Russia, Ryazan

АННОТАЦИЯ

В статье рассмотрены вопросы, касающиеся недействительности завещания при пороке субъектного состава. Исследуются актуальные аспекты правоприменения в отношении недействительности завещания. Рассматриваются проблемы и правовые коллизии, свойственные рассматриваемому институту. Высказываются и обосновываются предложения, направленные на гармонизацию правоотношений в сфере недействительности завещания.

ABSTRACT

The article deals with issues related to the invalidity of the will in case of defect of the subject composition. The topical aspects of law enforcement in relation to the invalidity of the will are investigated. The problems and legal conflicts inherent in the institution under consideration are considered. Proposals are made and substantiated aimed at harmonizing legal relations in the field of the invalidity of a will.

Ключевые слова: недействительность завещания, субъекты завещания, правоспособность, завещатель, несовершеннолетний.

Keywords: invalidity of the will, subjects of the will, legal capacity, testator, minor.

Вопросы, касающиеся завещания и его проблематики традиционно вызывают множество споров и дискуссий в правовой доктрине и практике. Это вполне объяснимо, так как многочисленные субъекты права стремятся стать обладателями завещания, чтобы получить различные материальные блага. К сожалению, действующее законодательство, регулирующее правоотношения в сфере завещания, не лишено изъянов и недостатков, что приводит к различным практическим проблемам и коллизиям. Как и множество других сделок гражданско-правового характера завещание может быть признано недействительным. Эта процедура вызывает не меньше дискуссий и споров, чем сам институт завещания. Одним из наиболее дискуссионных аспектов недействительности завещания является недействительность с пороками субъектного состава. Данный вопрос нам и предстоит рассмотреть в рамках настоящего исследования.

Как известно, завещание чаще всего является односторонней сделкой. Завещатель в одностороннем порядке реализует имеющееся у него право посредством выражения своей воли независимо от воли и желаний противоположной стороны. Одной из последних новелл законодательства в сфере завещания является предоставление супругам возможности составить совместное, коллективное завещание. Ввиду новизны указанной правовой конструкции в практике еще не сложилось достаточного количества случаев признания такого завещания недействительным по причине пороков субъектного состава. Поэтому мы будем опираться на традиционную концепцию, когда в качестве завещателя выступает субъект в единственном числе.

В соответствии с пунктом 2 статьи 118 ГК РФ, чтобы удостоверить завещание, завещатель должен обладать полной дееспособностью. Иначе завещание, на основании общей нормы, будет признано недействительным. И здесь мы сталкиваемся с первой проблемой, которая заключается в ограниченности возможностей нотариуса в полной мере удостовериться в дееспособности завещателя. На первый взгляд завещатель может производить впечатление вполне дееспособного субъекта и не вызывать никаких подозрений. Более того, с юридической точки зрения какие-либо документы, свидетельствующие о недееспособности завещателя, также могут отсутствовать. В таком случае нотариус вынужден принять и удостоверить завещание, хотя, как показывает практика, нередко позже заинтересованным в признании завещания недействительным лицам удаётся доказать, что в момент составления завещания завещатель не понимал значение своих действий, не руководил ими и действовал неосознанно. Согласно имеющейся статистике, именно это основание является одним из наиболее распространённых при признании завещания недействительным [3, с. 68]. Несмотря на то, что для доказывания такого факта необходимо проводить посмертную судебно-психиатрическую экспертизу.

Как уже было сказано ранее, нотариусу порой крайне сложно однозначно убедиться в дееспособности завещателя. Не стоит забывать, что большинство завещателей – лица пожилого возраста, многие из которых страдают от различных заболеваний, в том числе и психического характера. Иногда гражданин может и не подозревать о наличии у него того или иного заболевания. Чего уж говорить о нотариусе, который не обладает познаниями в области медицины, и может утверждать о наличии заболевания, только имея документально подтверждённые факты. Истоки этой проблемы следует искать в отсутствии правового механизма установления дееспособности завещателя и правовых оснований для выполнения со стороны нотариуса конкретных действий, необходимых для установления дееспособности. К примеру, законодательство о нотариате не позволяет нотариусу, при наличии сомнений в дееспособности завещателя, назначить психиатрическую экспертизу, которая позволит внести ясность в данный вопрос. К тому же, наличие подозрений – сугубо оценочное понятие. Если один нотариус может засомневаться в дееспособности гражданина, исходя из личной беседы с ним, то другой может не придать таким деталям значения. Поэтому, чтобы всерьёз рассуждать о предоставлении нотариусу права назначать психиатрическую экспертизу в отношении завещателя, необходимо выработать четкие критерии, при наличии которых нотариус вправе инициировать подобную экспертизу. При этом неясно, за чей счёт должна проводиться такая экспертиза, ведь в удостоверении факта дееспособности заинтересован нотариус, а не завещатель.

Оставив вопросы экспертизы для дальнейшей дискуссии, нельзя не отметить, что нотариус даже не вправе запросить из медицинских учреждений, психиатрических диспансеров, необходимые ему сведения, обратиться для получения официальной справки о состоянии здоровья гражданина (в том числе психического). Получается, что если нотариус сомневается в дееспособности завещателя и просит его представить соответствующие справки самостоятельно, а завещатель отклоняет просьбу нотариуса, то последний не вправе отказать завещателю в удостоверении завещания даже при наличии вполне основательных сомнений. Подобное положение дел и приводит в дальнейшем к многочисленным искам о признании завещания недействительным, в результате которых заинтересованным лицам удаётся доказать недееспособность завещателя с помощью посмертной экспертизы [2, с. 111]. Чтобы гармонизировать правоотношения в указанной сфере, на наш взгляд, необходимо наделить нотариуса правом запрашивать из различных медицинских учреждений, соответствующих подтверждающих дееспособность завещателя документов.

Не менее дискуссионным вопросом является завещательная способность несовершеннолетних. Как известно, представители указанной категории граждан могут быть как активными, так и пассивными участниками наследственных отношений. По общему правилу, несовершеннолетние не обладают завещательной правоспособностью, так как она в полной мере наступает только с 18 лет. Однако не стоит забывать, что многие несовершеннолетние, уже начиная с 14, а иногда и с 12 летнего возраста ведут активную деятельность, которая приносит им доход. Например, в изобразительной, музыкальной и иной творческой сфере. Иногда становятся авторами различных изобретений. Следствием этого является наличие у несовершеннолетних авторских и интеллектуальных прав. Не стоит забывать, что и трудовое законодательство не запрещает несовершеннолетним являться участниками некоторых категорий трудовых отношений, а в рамках института права собственности несовершеннолетние могут обладать правами на различные виды имущества. Опираясь на принцип справедливости, можно сделать вывод, что несовершеннолетние тоже должны обладать законным правом распоряжаться своими доходами, авторскими и интеллектуальными правами, имуществом на случай смерти путем составления завещания. В этом отношении мы выражаем солидарность с позицией Я.Р. Веберса, который ставит под сомнение логику законодателя, когда несовершеннолетний, способный осуществить распоряжение своим имуществом, в то же время лишен возможности его завещать [1, с. 161].

Вопросы проработки завещательной правоспособности несовершеннолетних, безусловно, требуют дополнительного обсуждения и исследования. Однако уже сейчас, на наш взгляд, уместно рассуждать об объективной необходимости рассмотрения предоставления несовершеннолетним подобной возможности. Возможно, это повлечёт за собой дополнительные ограничения, ввиду особенностей, присущих правовому статусу несовершеннолетних. Изменения, в таком случае, затронут и сферу законодательства о нотариате, и институт наследственного права и ряд других правовых норм. Поэтому законодатель обязан ответственно отнестись к предполагаемому объёму работы.

Таким образом, проведённое исследование позволило подтвердить тезис о том, что в сфере недействительности завещания с пороками субъектного состава существуют различные противоречия и проблемы, которые нуждаются во внимании законодателя. От их разумного и своевременного разрешения зависит эффективность всего института недействительности завещания. Мы выражаем надежду, что законодатель в обозримом будущем проведёт необходимую правотворческую работу и внесёт соответствующие коррективы в действующие правовые конструкции.

Список литературы:

1. Клименко С.А. Особенности участия несовершеннолетних в наследственных правоотношениях / С.А. Клименко // Результаты современных научных исследований и разработок: сб. тр. конф. 2019. Пенза. С. 159-162.
2. Топчиева К.В. Дееспособность завещателя и проблемы её определения // Вестник магистратуры. 2016. № 10-1 (61). С. 110-113.
3. Халилова Г.Р. Порок в субъекте как основание для признания завещания недействительным // Наука без границ. 2017. № 3 (8). С. 64-70.