ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С НАДРУГАТЕЛЬСТВОМ НАД ТЕЛАМИ УМЕРШИХ И МЕСТАМИ ИХ ЗАХОРОНЕНИЯ

THEORY AND PRACTICE OF QUALIFICATION OF CRIMES RELATED TO THE ABUSE OF THE BODIES OF THE DECEASED AND THEIR BURIAL PLACES

Panteleeva Darya Andreevna

undergraduate student, Department of Criminal and Penitentiary Law, Saratov State Law Academy,

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассмотрены актуальные вопросы квалификации преступлений при совершении хищения имущества с мест захоронения, его уничтожении или повреждении. Предложено квалифицировать такие деяния как совокупность преступления, предусмотренного ст. 244 УК РФ, и соответствующего преступления против собственности.

ABSTRACT

This article deals with topical issues of qualification of crimes in the commission of theft of property from burial places, its destruction or damage. It is proposed to qualify such acts as a combination of the crime provided for in Art. 244 of the Criminal Code of the Russian Federation, and the corresponding crime against property.

Ключевые слова: места захоронения; надругательство; осквернение; тела умерших, преступления; квалификация преступлений.

Keywords: places of burial; abuse; desecration; bodies of the deceased, crimes; qualification of crimes.

Вопросы ответственности за преступления, связанные с надругательством над телами умерших и местами их захоронения, весьма актуальны и разработаны еще недостаточно полно. Это обусловлено изменениями и пробелами в законодательстве, которые еще не изучены, а также отсутствием необходимых разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по тем или иным вопросам толкования и применения указанных норм.

Федеральный закон от 07 апреля 2020 года внес существенные изменения в главу 25 УК РФ [1]. Во-первых, законодателем исключены положения п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ в части «скульптурного, архитектурного сооружения, посвященного борьбе с фашизмом или жертвам фашизма, либо мест захоронения участников борьбы с фашизмом». Во-вторых, в целях предупреждения случаев разрушения и повреждения воинских захоронений в УК была внесена новелла, предусматривающая ответственность за уничтожение или повреждение воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, иных мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память о погибших при защите Отечества или его интересов или посвященных дням воинской славы России (ст. 243.4 УК РФ). Исходя из содержания статьи 243.4 УК РФ, объективной стороной является уничтожение или повреждение воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, иных памятных сооружений или предметов, увековечивающих память о погибших или посвященных дням воинской славы России служивших на защите Отечества или его интересов, как и в случае со ст.244 УК РФ, представляет собой такие способы преступного вмешательства, когда она возможное и экономически целесообразное восстановление или уничтожение этих объектов в будущем, приведение их в полную негодность, отсутствие возможности или экономическая нецелесообразность их восстановления. Однако указанные нововведения требуют не только проведения тщательного анализа, но и дачи соответствующих разъяснений по их применению.

Немаловажное значение в характеристике признаков надругательства над телами умерших и мест их захоронения, учитываемых при квалификации преступлений, совершенных с их применением в отношении потерпевшего, имеет определение автора и его психическое отношение к содеянному. А. В. Наумов справедливо утверждает, что отсутствие внутренней установки субъекта по отношению к совершенному им деянию исключает его уголовную ответственность, даже если совершенное деяние содержит все объективные признаки определенного состава преступления [2, c.127].

Затрагивая проблемы субъективных признаков надругательства над телами умерших и местами их захоронения, ученые отмечают, что акт такого противоправного деяния характеризируется только умышленной формой вины. Актуальным остается вопрос относительно вида умысла. Разграничение прямого и косвенного умысла имеет значение для индивидуализации ответственности и отграничения одного преступления от других правонарушений.

Так, Ф.Р. Сундуров и М.В. Талан считают, что надругательство может быть совершено только с прямым умыслом [3, c.520]. Схожей позиции придерживается и Р.Б. Осокин. Автор отмечает, что такая форма вины необходима не только в отношении надругательства над умершими, но и при уничтожении, повреждении или осквернении мест захоронения, надмогильных сооружений, кладбищенских зданий [4].

Е.А. Старков предполагает возможность наличия прямого или косвенного умысла. В подтверждение этой позиции правовед говорит о фактах осквернения тел умерших и мест их захоронения, когда виновный может осознавать общественную опасность своих действий, предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, не желать, но сознательно допускать эти последствия, либо относиться к ним равнодушно, так как основными целями совершения этих противоправных деяний будут изъятие одежды на теле умершего, ценных драгоценностей, зубных коронок и т. п.

Ю.В. Сорокина, которая рассуждает о совершении надругательства над телом умершего или местом его захоронения как не самоцели, а лишь средстве достижениях иных целей виновного [5, c.6]. В свою очередь Б.Г. Матвеев считает, что вид умысла зависит от его предметного содержания, то есть характера деяния и объекта уголовно-правовой охраны [6, c.123].

Нам представляется верной точка зрения, согласно которой надругательство над телами умерших и местами их захоронения возможно лишь с прямым умыслом.

А.Е. Шалагин утверждает, что цели и мотивы надругательства над телами умерших и мест их захоронения могут быть любыми: от корыстных побуждений до деструктивных религиозных мотивов. При этом наличие и содержание мотивов не влияют на квалификацию и должны учитываться только на стадии назначения наказания [7, c.209]. В то же время следует отметить, что на основании ч. 2 ст. 244 УК РФ в качестве обязанного признака состава преступления рассматриваются мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Так, М.И. Воронкин и А.В. Скоков, являясь участниками национал-социалистического движения, подошли к мемориальному камню с изображением православной иконы, где, пренебрегая общественными интересами и общественной нравственностью, выражая явное неуважение к обществу, оскорбляя чувства верующих, принесенным с собой аэрозольным флаконом с краской, на православной иконе сделали надписи и волнистую линию. Таким образом, своими действиями виновные, совершили осквернение мест захоронения, предназначенных для церемоний в связи с поминовением умерших, по мотивам религиозной ненависти и вражды в отношении какой-либо социальной группы – п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ [8].

Интересной представляется позиция Д.А. Шестакова, предлагающим дополнить п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ мотивами дискриминации по признаку пола, возраста, состояния здоровья, языка и происхождения [9, c. 276].

Еще одним элементом состава надругательства над телами умерших и местами их захоронения является субъект. На основании требований уголовного закона субъектом указанного преступления является лицо, обладающее признаками вменяемости, достижения определенного возраста и иными основаниями, позволяющими ему нести уголовную ответственность.

По мнению В.Г. Павлова, анализируя медицинскую, юридическую, педагогическую, психологическую и другую литературу, все высказывает мысль о том, что возраст лица, осознающего общественную опасность надругательства над телами умерших и мест их захоронения, не должен быть выше возраста лица, осознающего кража, грабеж, разбой, умышленное уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах, вандализм и иные преступления, за совершение которых на основании требований статьи 20 УК РФ наступает с 14 лет [10, c.93].

С. А. Маркунцов считает, что, нанося ущерб имуществу в общественном транспорте или других общественных местах, не причиняя существенного вреда, лица, достигшие 14-летнего возраста, могут осознавать общественную опасность своих действий и общественную опасность уничтожения или повреждения имущества со значительным повреждением, уничтожением или повреждением памятников истории или культуры, либо разрушением, повреждением или осквернением мест захоронения, погребальных сооружений или кладбищенских построек, предназначенных для проведения обрядов, связанных с погребением усопших или их поминовением, производятся только людьми достигшие 16-летнего возраста [11, c.125].

Рассуждая в данном контексте, Е.В. Миллеров упоминает о том, что памятники истории, культуры, объекты, взятые под охрану государства, а также места захоронения имеют большее социально-историческое и культурное значение, чем обыкновенные здания и сооружения, являющиеся предметом вандализма, в связи с чем лица, достигшие четырнадцатилетнего возраста, могут осознавать общественную опасность действий по уничтожению и повреждению вышеназванных объектов [12, c.108]. Такой подход представляется нам обоснованным.

Таким образом, можно сформулировать следующие выводы по параграфу:

1) Субъективная сторона надругательства над телами умерших и местами их захоронения характеризируется только умышленной формой вины, а именно прямым умыслом. Обязательными признаками субъективной стороны квалифицирующего состава преступления являются мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

2) Субъектом надругательства над телами умерших и местами их захоронения признается любой человек, обладающий признаками, позволяющими ему нести уголовную ответственность.

При этом, на основании считаем обоснованным дополнить ч. 2 ст. 20 УК РФ надругательством над телами умерших или местами их захоронения (ст. 244), установив тем самым возраст уголовной ответственности за совершение указанного преступления с 14 лет.

Список литературы:

1. Федеральный закон от 07.04.2020 № 112-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ» // Российская газета. 2020. 9 апр.
2. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.: Проспект, 1996.
3. Сундуров Ф.Р., Талан М.В. Уголовное право России. Особенная часть. М., 2012.
4. Осокин Р.Б. Субъективные признаки состава надругательства над телами умерших и местами их захоронения // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2012.
5. Сорокина Ю.В. Понятие надругательства над телами умерших: проблемы теоретического определения // Вопросы современной юриспруденции. 2013.
6. Матвеев Б.Г. Характеристика преступлений, связанных с надругательством над телами умерших и местами их захоронения // Вестник Московского университета МВД России. 2010. № 8.
7. Шалагин А.Е. Криминологическая характеристика и особенности предупреждения преступлений, предусмотренных ст. 244 УК РФ // Вестник экономики, права и социологии. 2012. № 4.
8. Приговор Новомосковского городского суда Тульской области от 15.10.2014 по уголовному делу № 1-214/2014 // Судебные и нормативные акты РФ.
9. Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.
10. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб., 2001.
11. Маркунцов С.А. Осознание уголовно-правовых запретов в структуре уголовной ответственности несовершеннолетних / под ред. A.Э. Жалинского. М., 2007.
12. Миллеров Е.В. Правовое обеспечение достойного отношения к умершим и местам их захоронения: монография. Ростов-на-Дону, 2010.