КРОВНАЯ МЕСТЬ В КАЧЕСТВЕ МОТИВА ДЛЯ УБИЙСТВА

Мотив – это побуждение человека совершить некий поступок. Он представляет собой довольно глубокий процесс, происходящий в его психике: как эмоциональный, так и волевой. Мотив – это психологическая категория, оказывающаясильное воздействие на квалификацию преступления. Мотив преступления – это базирующиеся на существующих у лица потребностях и интересах факторы, которые обуславливают выбор лицом криминального варианта поведения и определённую линию поведения в момент совершения преступления. [2; с. 25]

Мотивы наших действий разнообразны. Ими могут выступать желания, чувства, эмоции или же привычки. Особенность мести как мотива преступления содержится в её источнике, который определяет направлениеэтого мотива и его психологическое содержание. В основе этого мотива лежат обида, возмущение какими-либо деяниями другого человека.

Д. Н. Ушаков определяет месть, как предумышленное причинение зла с целью отомстить за оскорбление, обиду и страдания. [7, с. 193-194] Месть всегда конкретна и имеет определённый повод. Кровная месть по действующему уголовному законодательству Российской Федерации является квалифицирующим признаком данного преступления. Понятие «кровной мести» уже понятия «месть». Их различают, прежде всего, причины возникновения. Её может вызвать не обычная обида, а та, которая согласно обычаям определённого народа наказывается исключительно кровомщением.

Изучение первопричин происхождения кровной мести на Северном Кавказе позволяют выработать вывод о том, что кровная месть в форме убийства появляется лишь за ту обиду, которая оскорбляет целый род. Например, убийство, изнасилование и т.д. Перечень тяжких обид закреплён в неписанном кодексе чести народов. Для установления мотива убийства«кровной мести» в каждом определённом случае необходимо проводить судебную историко-этнографическую экспертизу.

Но, важно отметить, что кровную месть отличают не только истоки её возникновения. По своему содержанию кровная месть ближе всего к личной мести. Некоторые научные деятели проводили параллель между кровной и личной местью. Личная месть обуславливается рвением человека получить воздаяние за ранее причинённое ему зло, а кровная месть – это явление, которое обладает более широкой сферой действия. Мстящий человек жаждет не только получить удовлетворение, но и исполнить обычай. Кровная месть – норма поведения одного из членов оскорблённой семьи. [3, с. 78] В этом заключается ключевая особенность кровной мести, которая отличает её от других видов мести.

Кровная месть – это обязанность, возложенная обычаем. Если субъект кровной мести не отомстит, то он не будет пользоваться уважением, от него могут отказаться родственники и т.п. [5]

Субъект убийства из личной мести – вменяемое лицо, достигшее 14 лет, которое считает, что ему была нанесена обида. Субъект убийства, совершённого по мотиву кровной мести – вменяемое лицо, достигшее 14 лет, которое согласно обычаем своего рода обязано выполнить кровную месть за обиду, нанесённую не только ему лично, но и его роду.

Также убийство по мотиву кровной мести и убийство по мотиву личной мести отличаются по субъективной стороне. При убийстве из личной мести важное значение имеет мотив преступления, а при убийстве из кровной мести – окончательная цель преступления и её достижение. [1, с. 88] При убийстве из личной мести объект преступления – жизнь человека, которого преступник считает обидчиком. Объект преступления при кровной мести – жизнь не только лица, оскорбившего преступника, но и прочих лиц, например, его родственников. Важно отметить, что кровная месть по обычаям определённого рода не имеет сроков давности.

Объективная сторона как убийства из личной, так и по мотиву кровной мести – причинение смерти человеку. Но между этими двумя криминальными деяниями есть значимые отличия по способу совершения преступления. Так, убийство из личной мести может совершаться и скрываться любыми способами, а убийство по мотиву кровной мести совершается и «пролитием крови», а при сокрытии исключительно пассивные, например, умолчание, недонесение и т.д.

В диспозиции ст. 105 УК РФ ничего не сказано про убийство по мотиву из личной мести, но в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» сказано о простом убийстве, в том числе из мести по причине личных отношений.[4] Важно отметить, что убийство из кровной мести является отягчающим признаком.

Следует ответить, что оба эти мотива по эмоциональному содержанию и общественной опасности почти не отличаются друг от друга. Государство, закрепляя кровную месть как квалифицирующий признак убийства, видело общественную опасность не в самой общественной опасности преступления, а в том, что мстители, выполняя настоящий обычай берут на себя функцию осуществления правосудия. Т.е. мститель, совершая преступление, хочет не столько извлечь личное удовлетворение от «причинения зла» другому, сколько исполнить обычай (самосуд).

Подводя итог, можно сделать вывод, что изучение мотива кровной мести, как обстоятельства, которое подлежит доказыванию, согласно п.2 ч.1 ст.73 УПК РФ очень важно при расследовании преступлений [6] и является обстоятельством, влияющим на квалификацию убийства.

Список литературы:

1. Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М., 1994. С. 88.
2. Капинус О.С. Убийства: мотивы и цели. М.: ИМПЭПАБЛИШ, 2004. С. 25.
3. Левченко О.П. Расследование убийств, совершенных по мотиву кровной мести. М.: Юрлитинформ, 2004. С. 78.
4. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам от убийстве (ст. 105 УК РФ) // Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам применения уголовного права (1995 – 2002 гг.): Тексты и научно-практические комментарии. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского ун-та, 2005.
5. Тарановская С.А.  Правовая характеристика наиболее распространённых мотивов и целей преступных деяний. Новочеркасск: ЮРГТУ, 2006.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.
7. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. Т. 2. М., 1933. С. 193 – 194.