ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО (ПРЕСТУПНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ): ВОПРОС РАЗГРАНИЧЕНИЯ С ИНЫМИ ФОРМАМИ СОУЧАСТИЯ

CRIMINAL COMMUNITY (CRIMINAL ORGANIZATION): THE ISSUE OF DIFFERENTIATION WITH OTHER FORMS OF COMPLICITY

Nikita Kantsidaylo

Student, Department of Criminal Law, Criminology, and Criminal Procedure Baikal State University, Institute of State and Law,

Russia, Irkutsk

Anna Khristyuk

Scientific Supervisor, Candidate of Law Sciences, Associate Professor of the Department of Criminal Law, Criminology and Criminal Procedure, Baikal State University, Institute of State and Law,

Russia, Irkutsk

АННОТАЦИЯ

Несмотря на долгую историю существования различных форм соучастия в Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее УК РФ), а также в частности существование ст. 210 УК РФ и большого количества правоприменительной практики, по сей день остается дискуссионным вопрос о разграничении исследуемой формы с другими предусмотренными законом. В статье автором приводятся различные точки зрения относительно вопроса формирования ст. 35 УК РФ и формируется вывод о необходимости корректировки указанной статьи, а также положений Пленумов Верховного суда РФ по вопросам толкования рассматриваемых форм соучастия.

ABSTRACT

Despite the long history of the existence of various forms of complicity in the Criminal Code of the Russian Federation (hereinafter referred to as the Criminal Code of the Russian Federation), as well as, in particular, the existence of Article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation and a large number of law enforcement practices, to this day the issue of distinguishing the studied form with others provided for by law remains debatable. In the article , the author presents various points of view on the issue of the formation of art . 35 of the Criminal Code of the Russian Federation and the conclusion is formed about the need to adjust this article, as well as the provisions of the Plenums of the Supreme Court of the Russian Federation on the interpretation of the considered forms of complicity.

Ключевые слова: соучастие, формы соучастия, группа лиц, организованная группа, преступное сообщество, преступная групп.

Keywords: complicity, forms of complicity, group of persons, organized group, criminal community, criminal group.

В ст. 35 УК РФ закреплены следующие виды преступных групп [10]:

• группа лиц;
• группа лиц по предварительному сговору;
• организованная группа
• преступное сообщество (преступная организация).

Обращаясь к анализу каждой отдельной форы, можно увидеть свои характерные признаки, которые по факту и должны служить критериями различия. Однако, уголовно-правовая доктрина содержит в себе немало дискуссий относительно перечисленных форм и их соотношений друг с другом.

Во-первых, сразу же возникает вопрос относительно общего названия перечисленных форм: что это, формы соучастия или его виды? Какого-либо единообразного и правильного ответа на данный вопрос не представляется возможным, так как одни ученые воспринимают их как синонимы [4, с. 193], а другие представляют конкретные существенные различия [10, с. 26]. По данному вопросу присутствует лишь единообразие в критерии, по которому сформировано представленная вые ст. 35 УК РФ – согласованность действий между участниками.

По мнению, высказанному А. В. Шеслером, соучастие может быть двух форм: со сговором, которые в свою очередь может быть элементарным, организованным или преступным сообществом, и без него [12, с. 23]. Такой вид деления полностью поддерживает в своем мнении, и А. В. Галахова [5, с. 106].

Кто-то высказывает совсем иное мнение, говоря, что в ст. 35 УК РФ закреплена классификация групповых образований, а не формы или виды соучастия [2, с. 18].

Также ученые приводят классификацию форм соучастия, изымая при этом из нее понятие преступного сообщества. Такую точку зрения поддерживает, например, Д. В. Савельев, говоря о том, что преступное сообщество представляет собой несоизмеримую опасность организованной преступности [9, с. 80].

По нашему мнению, оптимальным аргументированным делением ст. 35 УК РФ представляется следующее: ч. 1 и ч. 2 делятся, исходя из дихотомического деления группы по признаку предварительного сговора, а ч. 3 уже представляет собой подвид ч. 2, а ч. 4 подвид ч. 3. То есть складывается следующая цепь: понятие группы лиц по предварительному сговору выступает родовым по отношению к организованной группе, а она в свою очередь формирует понятие преступного сообщества.

Первый и основной признак, по которому происходит деление на представленные формы соучастие – сговор на совершение преступления, который выражается в абсолютно любом виде до момента начала исполнения объективной стороны. Временной период между сговором и совершенными действиями, составляющим объективную сторону – значение не имеет.

Казалось бы, практическое толкование существующих норм соучастия должно быть направлено на решение возникших в доктрине споров, но это не так.

Например, Верховный суд РФ (далее ВС РФ) подходит к толкованию группы лиц по предварительному сговору с достаточно узкой позиции. Представляя интересующую нас трактовку, ВС РФ в Постановлении № 29 указывает, что группа лиц по предварительному сговору образуется исключительно из двух и более соисполнителей [7].

Такой же позиции придерживаются и представители науки. Например, Д. М. Молчанов высказывает мнение, что трактовка ч. 2 ст. 35 УК РФ, то есть определение группы лиц по предварительному сговору, должна включать в себя положения ч. 1 этой же статьи, где дано определение группы лиц без предварительного сговора и прямо указывается на необходимость соисполнительства для данной формы соучастия [6, с. 88].

Противоположное мнение высказывает Н. Г. Иванов, считая, что предварительны сговор может быть и без учета каких-либо конкретных ролей [3, с. 47].

На наш взгляд, существуют объективные причины согласиться с последним мнением и оспорить позицию ВС РФ.

Во-первых, наличие высокой степени общественной опасности в любом преступлении, которое совершается в соучастии. Если в совершении преступления умышленно совместно участвуют два или более лица, из которых только один является исполнителем, а другие – иными соучастниками (организатором, подстрекателем, пособником), то это, безусловно, порождает соучастие в преступлении.

Во-вторых, если обратиться к логике законодателя при изложении ст. 35 УК РФ, то можно понять, что он формулировал признаки четырех форм соучастия, он, по всей видимости, имел в виду возможность соучастия только в одной из этих форм. Представим достаточно распространенную ситуацию, когда есть организатор или подстрекатель к преступлению, исполнитель данного преступления и пособник.

Оптимальным примером является уголовное дело о нападении на художественного руководителя балетной труппы Большого театра Сергея Филина (кстати, по данному делу в приговоре суда как раз констатировалось, что ведущий солист балетной труппы и организатор преступления Павел Дмитриченко, исполнитель Юрий Заруцкий и водитель Андрей Липатов (пособник) «виновны в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью группой лиц по предварительному сговору» [2]). Если исходить из логики правоприменителя, то признак соучастия в данной ситуации будет вменен необоснованно, так как нет факта соисполнительства, что представляется безусловно неправильным.

Получается, что, несмотря на то, что факт соучастия похожих случаев не вызывает сомнений, никакой формы соучастия нет (при отсутствии признаков организованной группы и преступного сообщества). То есть, повышенная опасность, вызванная наличием соучастия, которая направлена на ужесточение ответственности, в данных случаях применена не будет.

Интересный по данному вопросу вывод сформулировал, уже цитируемый нами ранее Д. М. Молчанов: «Понимание группы лиц по предварительному сговору как соисполнительства может основываться лишь на совершенно противоположном тезисе: соучастие в преступлении не всегда свидетельствует о повышенной степени общественной опасности содеянного» [6, с. 91].

Исходя из анализа правоприменительной практики мы считаем, что разница в общественной опасности единоличных преступлений и преступлений в соучастии не вызывает сомнений. Исходя из этого, полагаем обоснованной необходимость внесения изменений в позицию ВС РФ и признание группы лиц по предварительному сговору не только в случаях наличия соисполнительства.

Данное понимание следует перенести и на квалификацию действий двух и более лиц, образующих преступную группу.

Для того, чтобы группа лиц по предварительному сговору стала организованной группой она должна обладать следующим признаком – это устойчивость. На наличие указанного принципа показывает факт присутствия в составе группы структурных подразделений. Для того, чтобы организованная группа превратилась в преступное сообщество (преступную организацию) у нее должен появится такой признак, как цель в виде получения определенной законом выгоды, а также наличием единого руководства.

Итак, предложенный нами подход к толкованию ст. 35 УК РФ отличается логичностью и может служить хорошей методологической базой для безошибочной квалификации правоохранительными органами действий участников преступных формирований.

Список литературы:

1. Быков В. Виды преступных групп: проблемы разграничения / В. Быков // Уголовное право. – 2005. – № 2. – С. 18–21.
2. Вынесен приговор виновникам покушения на худрука Большого театра [Электронный ресурс]: сайт российской газеты. – Режим доступа: https://rg.ru/2013/12/03/srok-site.html (дата обращения: 18.10.2021).
3. Иванов Н. Г. Критерии разграничения преступных группировок / Н. Г. Иванов // Российская юстиция. – 1999. – № 5. – С. 47 – 48.
4. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении: моногр. / М. И. Ковалев. – Екатеринбург : изд-во УрГЮА, 1999. – 204 с.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. М. Лебедев. – Москва: Юрайт, 2013. – С. 106.
6. Молчанов Д. М. Актуальные проблемы уголовного права: Общая часть: учебное пособие. / Д. М. Молчанов. – Москва: Проспект, 2017. – 144 с.
7. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (ред. от 29.06.2021) // Бюллетень ВС РФ. – 1999. – № 3.
8. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2008 г. № 72-П08 [Электронный ресурс]: сайт юридической практики. – Режим доступа: http://uristu.com/library/sud/verhsud_big_39741/ (18.10.2021).
9. Савельев Д. В. Преступная группа: вопросы уголовно-правовой интерпретации и ответственности: монография / Д. В. Савельев. – Екатеринбург: изд-во УрГЮА, 2002. – 90 с.
10. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учеб. для вузов / под ред. B. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. – Москва: Статут, 2012. – 525 с.
11. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
12. Шеслер А. В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью: монография / А. В. Шеслер. – Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 1999. – С. 23-24.