ТУРКЕСТАНСКИЙ МУХТОРИАТ КАК ПОПЫТКА РЕАЛИЗАЦИИ ИДЕИ ЕДИНОГО ТУРКЕСТАНА

TURKESTAN MUKHTORIAT AS AN ATTEMPT TO IMPLEMENT THE IDEA OF A UNIFIED TURKESTAN

Zokirjon Jabborov

student, Department of History, Namangan state University,

Uzbekistan, Namangan

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассмотрен Туркестанский мухториат как попытка реализации идеи единого Туркестана. Были проанализированы социально-политические предпосылки создания автономии, этапы ее существования и причины разгрома.

ABSTRACT

In this article, the Turkestan mukhtoriat is considered as an attempt to implement the idea of a united Turkestan. The socio-political prerequisites for the creation of autonomy, the stages of its existence and the reasons for the defeat were analyzed.

Ключевые слова: Туркестанская автономия, съезд, Туркестан.

Keywords: Turkestan autonomy, congress, Turkestan.

Идея создания автономии для Туркестана возникла почти сразу после Февральской революции. Мустафа Шокай сыграл важную роль в этом отношении. Он вернулся из Санкт-Петербурга весной 1917 года и начал издавать газету «Бирлик туй» в Ташкенте. Именно на страницах книги он впервые заговорил о независимости тюркоязычных народов [4, c. 65].

В апреле М.Шокай принял участие в Конференции Общественной организации Туркестана в Ташкенте. В то же время был создан Национальный комитет Туркестана, и сам М.Шокай был избран председателем его Постоянного исполнительного комитета.

«Я самый молодой, и мне немного неловко быть председателем правления. Но сами факты доказывают, что число иммигрантов из числа местной интеллигенции очень невелико. Период самый ответственный», – вспоминал позже М.Шокай.

В июле 1917 года Мустафа Шокай участвовал в первом Всекыргызском съезде, проходившем в Оренбурге, в качестве представителя Сырдаринской области, населенной в основном казахами. На съезде обсуждались формы государственного управления, автономия и земельные вопросы. В то же время М.Шокай был избран представителем Всероссийского учредительного собрания и Всероссийского мусульманского съезда «Шура-и-Исламия» [1, c. 77].

31 августа 1917 года М.Шокай стал членом Туркестанского комитета Временного правительства. В него также входят бывшие депутаты Первой и Второй Государственной Думы Алихан Букейханов и Мухамеджан Тынышпаев. Комитет находился в Ташкенте до конца октября, пока большевики не захватили власть в городе. После этого М.Шокай переехал из Ташкента в Коканд. Мусульманский краевой совет – «Шура-и-Исламия» – также переехал оттуда [4, c. 116].

По словам историка Болата Асанова, после прихода к власти в Ташкенте в конце октября 1917 года большевики не доверяли важные государственные посты местным жителям. Это стало одной из предпосылок для создания автономии Туркестана.

Книга Петра Алексеенкова «Кокандская автономия» содержит выдержки из опубликованного отчета о заседании первого съезда Туркестанского областного Совета после Октябрьской революции, который состоялся в ноябре 1917 года. Большевики зачитали заявление, в котором говорилось, что включение мусульман в органы власти считается неприемлемым «ввиду полной неопределенности отношения коренных жителей к властям ССР и КД», а также потому, что среди коренных жителей нет «пролетарской классовой организации» [2, c. 87].

В конце ноября 1917 года в Коканде состоялся IV чрезвычайный краевой мусульманский съезд. На нем рассматривалось предложение атамана Дутова о вступлении Туркестана в «Юго-Восточный альянс» и вопрос об автономии Туркестана. Президиум съезда состоял из 12 человек, в том числе Мустафы Шокая.

Из-за разногласий между участниками съезда предложение атамана Дутова о вступлении Туркестана в «Юго-Восточный альянс» принято не было. В то же время, как писал П.Алексеенков, ссылаясь на газету «Вакт», все выступавшие на съезде указывали на необходимость борьбы с большевиками и провозглашения автономии Туркестана [3, c. 76].

После принятия резолюции 28 ноября была провозглашена автономия Туркестана. На съезде также было принято решение назвать новое территориальное образование «Туркестанский мухтариат».

Как писал историк Салават Исхаков, основные тюркские и этнические меньшинства региона представлены в автономном правительстве: правительство возглавляет министр-председатель и министр внутренних дел казах Мухамеджан Тынышпаев; его заместителем является татарин Ислам Шагиахметов; узбек Усман Ходжаев становится главой народной милиции и департамента общественной безопасности; узбек Хидаятбек Юргули-Агаев является министром землеустройства и водопользования; Узбек Хидаятбек Юргули-Агаев – министр управления земельными ресурсами и водопользования; узбек Абиджан Махмудов – министр продовольствия; заместитель министра внутренних дел – казах Абдурахманбек Уразаев; министр финансов – Соломон Герцфельд, еврей; председатель Военного совета правительства и глава вооруженных сил – Магди Чанышев, татарин.

Как писал П. Алексеенков, большевики оценивали автономию Туркестана и М.Шокая как контрреволюционеров и верующих в ислам во многих отношениях, выступая за управление регионом в соответствии с исламским правом. Однако историк Салават Исхаков процитировал слова М.Шокая о том, что некоторые члены правительства являются «материалистами», которые «покажут момент политической свободы и социальной правды» и будут уважать убеждения людей [2, c. 76].

«По нашему мнению, достойная автономия в рамках Российской Демократической Республики, позволяющая развивать здоровые национальные принципы, намного лучше, чем самая широкая свобода, основанная на исламском праве», – заключил М.Шокай [4, c. 128].

В то же время в исследовании С. Исхакова утверждается, что в октябре 1917 года, когда на улицах Ташкента вспыхнули конфликты, большевики попытались переманить М.Шокая на свою сторону и предложили ему вступить в Народный комитет Туркестана в качестве председателя, но он отказался.

«[Чокаев] не принимает идею большевизма. Он поддерживает Февральскую революцию. Он непримирим с большевиками. Ему близки идеалы февраля, Февральской революции, когда рухнул авторитаризм», – пояснил историк Асанов [1, c. 107].

Положение автономии Туркестана еще более осложняется двоевластием, установившимся в Коканде. Большевики, организовавшие Кокандский комитет, фактически контролировали только новую часть города, в то время как автономное правительство располагалось в старой части.

В ночь с 11 на 12 февраля 1918 года, как писал П.Алексеенков в своей работе, автономное правительство решило взять всю полноту власти в Коканде. План состоял в том, чтобы захватить старую крепость, телефонную станцию, арестовать председателя Кокандского комитета Ефима Бабушкина, тем самым «обезглавив» большевистские силы, и уничтожить железнодорожные пути, чтобы отрезать сообщение с другими городами.

Однако большевики сумели быстро организоваться. Быстрый захват не удался, но автономные вооруженные силы не отказались от своей попытки проникнуть в крепость [3, c. 87].

Официальные переговоры начались 17 февраля, в которых приняли участие 27 человек в Совете Коканда; 24 были представителями Кокандского автономного правительства. На них М. Чанышев немедленно выдвинул ультиматум о сдаче крепости до четырех часов дня. В противном случае он пригрозил: «Люди прорвут плотину дисциплины» [1, c. 127].

По словам П. Алексеенкова, ультиматум стал неожиданностью не только для большевиков, но и для большинства представителей Кокандской автономии. Некоторые из них настаивают на том, что переговоры должны продолжаться для достижения мира. В то же время улемисты потребовали от М. Чанышева полностью прекратить контакты с большевиками и перейти в наступление. 18 февраля М. Чанышев все же согласился на переговоры, поэтому улемисты решили действовать по-своему и прибегли к помощи Эргаша, у которого под командованием были тысячи вооруженных людей.

После переворота улемисты планировали провозгласить Эргаша кокандским ханом, но не преуспели — в ночь с 18 на 19 февраля из Ташкента начали прибывать эшелоны с Красной Армией [5, c. 65].

Большевики начали переговоры с Эргашем и улемистами. Они попросили сложить оружие, но получили отказ. 19 февраля Красная Армия начала обстреливать старый город, а утром 20 февраля туда вошла пехота.

Как отметил российский историк С.Исхаков, во время разгрома Коканда многие здания, включая правительство, типографию и амбулатории, были сожжены дотла. 11 тысяч дворов, 37 мечетей, 11 медресе, а также банки, магазины, коммерческие офисы, рыночные прилавки, магазины и школы были превращены в пепел.

«Треть старого города превратилась в руины», – сообщала газета «Улуг Туркестан» 2 апреля 1918 года. – Сейчас тысячи жителей Коканда не имеют крова, одежды и еды. Точное число погибших пока не ясно. Кроме того, многие были захвачены в плен» [4, c.112].

Стоит отметить, что во время обстрела Коканда большевиками была применена не только артиллерия, но и авиация, в результате чего погибло более 10 тысяч мирных жителей. Газета «Бирлик туй», издаваемая в Ташкенте, писала, что большевики «сравняли с землей старый город, где жили мусульмане, уничтожили тысячи невинных, безоружных мусульман и разграбили все их имущество» [3, c. 98].

После бегства Эргаша из Коканда к большевикам была направлена делегация из старого города – мирные переговоры возобновились 21 февраля. Согласно соглашению, все население было разоружено, и власть региональных народных комитетов должна быть признана. На этом закончилась история автономии Туркестана, длившаяся более двух месяцев.

Список литературы:

1. Беккер С. Протектораты России в Средней Азии: Бухара и Хива, 1865-1924 гг .: монография. СПб: Питер, 2011. – 351 с.
2. Бергне П. Кокандская автономия, 1917–1918: политическая подоплека, цели и причины неудач : монография. М.: Академия, 2010. – 213 с.
3. Иноинятов Х.Ш. Средняя Азия и Казахстан до и после Октябрьской революции: ответ фальсификаторам истории: учеб. пособие. СПб: Питер, 2009. – 412 с.
4. Халид А. Политика мусульманской культурной реформы: джадидизм в Центральной Азии : учеб. пособие. М.: Наука, 2013. – 443 с.
5. Эверетт-Хит Т. Центральная Азия: аспекты переходного периода: монография. М.: Наука, 2016. – 209 с.