"ПЕЩЕРНЫЙ СИНДРОМ" ДЕРЖИТ ПРИВИТЫХ В СОЦИАЛЬНОЙ ИЗОЛЯЦИИ

После того как в ноябре 2020 года ей поставили диагноз COVID, Андреа Кинг Кольер сомневалась, что антитела, которые она выработала в ответ на эту болезнь, защитят ее от второй инфекции, и была полна решимости быть первой в очереди на вакцину или почти первой в очереди на нее. Жительница Флинта, штат Мичиган, регистрировалась в каждом месте распространения вакцины, которое она могла найти, и никогда не переставала искать способ получить прививки раньше. К 21 февраля Коллиер получила вторую дозу вакцины "Пфайзер". Но когда Центры по контролю и профилактике заболеваний дали зеленый свет вакцинированным людям, чтобы они возобновили предпандемические мероприятия, такие как сбор в помещении без масок 8 марта, она не испытала чувства свободы, которое она себе представляла. Во всяком случае, она стала больше бояться инфекции. Она еще не ела в ресторане и не видела никого за пределами своего пандемического пузыря. Бывший заядлый путешественник, Колльер говорит, что не может представить себе, что снова сядет в самолет в обозримом будущем.

Проведя год в изоляции, многие люди, глубоко осознавшие, что такое социальная изоляция, боятся возвращаться к прежней жизни, несмотря на полную вакцинацию. Есть даже название для их опыта: клинически звучащий “пещерный синдром".”

Выход на свет после года, проведенного взаперти, оказывается трудным переходом для некоторых людей. Жаклин Голлан, профессор психиатрии и поведенческих наук в Северо-Западном университете, говорит, что адаптация к новой норме, какой бы она ни была, потребует времени. “Изменения, связанные с пандемией, вызвали много страха и беспокойства из-за риска болезни и смерти, а также последствий во многих областях жизни”, - говорит она. “Несмотря на то, что человек может быть привит, ему все равно будет трудно избавиться от этого страха, потому что он переоценивает риск и вероятность.”

Недавнее исследование Американской психологической ассоциации сообщило, что 49 процентов опрошенных взрослых ожидали, что им будет неудобно возвращаться к личному взаимодействию, когда пандемия закончится. Он обнаружил, что 48 процентов тех, кто получил вакцину COVID, сказали, что они чувствовали то же самое.

Эти долгосрочные психологические эффекты не были непредвиденными. В мае 2020 года исследователи из Университета Британской Колумбии опубликовали исследование в журнале Anxiety, которое предсказало, что примерно у 10 процентов людей в разгар пандемии разовьется синдром стресса COVID после преодоления серьезных психологических проблем, таких как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) или расстройства настроения или тревоги.

Алан Тео, адъюнкт-профессор психиатрии в Орегонском Университете здравоохранения и науки, приписывает синдром кейва трем факторам: привычке, восприятию риска и социальным связям. “Мы должны были научиться носить маски, дистанцироваться физически или социально, не приглашать людей”, - говорит он. - Очень трудно избавиться от привычки, как только ты ее сформируешь. Существует разрыв между реальной величиной риска и тем, что люди воспринимают как свой риск.” Он добавляет, что основное внимание уделяется “риску заражения и смерти, а не риску умереть от одиночества и разобщенности.”

Студент Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Генезис Гутьеррес обнаружил, что на самом деле предпочитает свой пандемический образ жизни, особенно деньги, которые он сэкономил, посещая колледж виртуально. “Постпандемическая жизнь означает, что мне придется снова переехать в Лос-Анджелес и платить за смехотворно дорогую квартиру, чтобы ходить на занятия, которые я мог посещать дома”, - говорит он. - Я могу работать дома, делать что-то за пределами академических занятий и узнавать больше о себе.”

Прогресс в технологии, говорит Тео, поставил людей под больший риск развития хикикомори, экстремальной версии социального отчуждения, длящегося шесть месяцев или дольше, что внешне напоминает последствия агорафобии, страха перед открытыми или людными местами. “Вопрос в 10 000 долларов заключается в том, может ли распространенность этого типа экстремального состояния увеличиваться в результате COVID, - говорит Тео, - особенно у молодых людей или подростков, где риск больше, потому что на этой стадии часто выявляется этот крайний социальный уход.”

Так что же делать, если кто-то боится выходить на улицу? Нуждаются ли люди, страдающие пещерным синдромом, в профессиональном лечении или просто немного больше времени на адаптацию? Голлан из Северо-Западного университета говорит, что все зависит от степени тяжести. Если у человека есть симптомы истощения, депрессии или тревоги, она советует меры, которые обеспечивают чувство цели в жизни: медитация, работа с верой, молитва, игра или прослушивание музыки.

Лечение более экстремальных уровней тревоги требует эффективной психотерапии с психологом, который может предложить когнитивную терапию или другие методы лечения, которые постепенно подвергают человека стрессовой ситуации, чтобы разрешить его страхи. Лекарство может также быть использовано время от времени.

Список литературы:

1. Дайджест новостей COVID-19 // Педиатрическая фармакология. – 2020. – № 2. – С. 152-155.