БАНКРОТСТВО В РОССИИ И ГЕРМАНИИ: ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОЦЕДУР

Современный мир изобилует такими форс-мажорными ситуациями, которые не всегда можно предугадать и последствия которых подчас оказываются гибельными не только для бизнеса, но и для жизни человека. В настоящее время все это усугубляется санкционной политикой в отношении России со стороны ряда государств, а также последствиями пандемии вируса CОVID-19.

Процедуры банкротства, по сути, предоставляют шанс выбраться из долговой «ямы» и получить возможность, скорректировав свои дальнейшие планы, если не начать все заново, то продолжить жизнь без нависшей угрозы безысходности. В получении подобной возможности Россию уже давно опередили многие зарубежные страны, причем родоначальником идеи банкротства, обратившись к ней еще в XIX веке, стали США, значительно позже эта процедура появилась в Европейских странах. Не удивительно, что Россия пришла к этой идее в первую очередь и во многом в результате изучения банкротства в рамках зарубежной практики и законодательства.

Нельзя не согласиться с исследователями во мнении, что чрезвычайно важно уяснить суть процедур банкротства и «понимать, какие из них ведут к оздоровлению и восстановлению платежеспособности организации, а какие к ее ликвидации» [8]. Сравнительное обращение к опыту других стран может способствовать более глубокому такому пониманию и избежать определенных ошибок. Исходя из изложенного, тема данной работы представляется особенно актуальной.

Не останавливаясь на истории зарождения и специфики развития банкротства в нашей стране, укажем, что в настоящее время основы правовой регламентации процедуры банкротства заложены в нормах Федерального Закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 30.12.2020) «О несостоятельности (банкротстве)» (с изм. и доп., вступ. В силу с 02.01.2021) (далее - Закон о банкротстве, Закон). Определяя категорию банкротства (несостоятельности), Закон указывает, что это - «признанная арбитражным судом или наступившая в результате завершения процедуры внесудебного банкротства гражданина неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» [1]. При рассмотрении дела о банкротстве выделяются следующие применимые процедуры:

• наблюдение. На этом этапе временный управляющий, который утвержден арбитражным судом, производит финансовый анализ состояния организации, затем комплектуется список требований кредиторов и организовывается их первое собрание. При этом существенным, значительным ограничениям деятельность организации не подвергается [1];
• финансовое оздоровление. Эта стадия включает в себя составление графика погашения долгов и плана финансового оздоровления лицом, изъявившим желание ввести в отношении должника данную реабилитационную процедуру [1];
• внешнее управление, главной особенностью которого, если говорить коротко, следует считать назначение по решению арбитражного суда внешнего управляющего вместо прежнего руководителя [1];
• конкурсное производство, цель которого представлена соразмерным удовлетворением требований кредитора. Теперь организация признается банкротом в официальном порядке, должник полностью отстраняется от управления своим имуществом [1];
• мировое соглашение, которое должник, его конкурсные кредиторы и уполномоченные органы вправе заключить на любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве [1].

Кроме того, Закон предусматривает процедуры реструктуризации долгов гражданина и реализации его имущества [1].

Что касается законодательства о несостоятельности в ФРГ, то данный правовой институт, как отмечается в юридической литературе, традиционно относится к числу процессуальных институтов. Законодательство содержит нормы материального права и процедурно-процессуальные нормы, таким образом, производство по делу о несостоятельности должника «в содружестве» регулируется федеральным законом от 1994 года и нормами германского гражданского процессуального права (Zivilprozessrecht, ZPO) [5].

Говоря о зарубежном опыте банкротства, следует упомянуть о том, что в ряде стран особо разделяют понятия банкротства и несостоятельности, в отличие от их синонимичности в России. Так, в Германии термин «банкротство» используется в юридической лексике при описании умышленного преступления, а термин «несостоятельность» применим относительно положения должника, который не в состоянии исполнить свои обязательства перед кредитором [10].

Исходя из немецкого законодательства, здесь выделяются три основные процедуры: обычная процедура банкротства, самоуправление, осуществляемое должником, и применение Плана проведения процедур банкротства [10].

Сравнение процедур банкротства в обеих странах показывает существование отдельных если не идентичных, то схожих элементов, в том числе имеющих диагностический характер. Представляются сопоставимыми, несмотря на наличие разных доктринальных подходов, процедура наблюдения в российском конкурсном праве и вводная процедура в Германии, в ходе которой проверяется, есть ли основания для введения процедуры несостоятельности и существует ли достаточная масса для покрытия возможных предстоящих судебных расходов. И в России, и в Германии используется процедура судебной санации (оздоровления) [5]. Большинство из процедур банкротства в России, исключая лишь мировое соглашение, предполагает проведение всестороннего анализа и оценки финансового состояния. Согласно законодательным нормам, создаются реестры требований кредиторов и отчетов, представляемых собранию кредиторов и арбитражному суду. Помимо этого, в ходе процедуры банкротства реализуется задача обеспечения сохранности имущества, проводятся собрания кредиторов. Составляются планы, графики соответствующих необходимых мероприятий [1]. В Германии, в соответствии с законодательно закрепленной операцией Плана проведения процедур банкротства, самим должником или конкурсным управляющим подготавливается план в соответствии с конкретными официальными требованиями к его форме и содержанию. После предоставления в суд проекта плана он выносится на обсуждение кредиторов, и те на своем собрании посредством голосования либо принимают, либо отклоняют этот план. Таким образом может быть принято решение, устраивающее все стороны [10]. Эта процедура имеет схожие черты с процедурой внешнего управления в России. Общим основанием для введения процедуры несостоятельности является неплатежеспособность должника [10]. То есть, несмотря на весьма существенное различие российского и германского институтов банкротства, можно найти параллели некой идентичности составляющих ряда процедур в обеих странах.

Однако результативность, к сожалению, побуждает быть осторожнее с такими аналогами. Нельзя не согласиться с авторами, которые отмечают довольно низкую эффективность применения реабилитационных процедур в российской практике, в то время как зарубежное законодательство и опыт развитых стран во многом свидетельствуют о достаточно четкой работе реабилитационного механизма банкротства, дающей предприятиям возможность возрождать свою деятельность. В Германии в использовании процедур института несостоятельности, направленных прежде всего на оздоровление экономики, с целью сохранения рабочих мест и удовлетворения интересов должника и кредитора, значительную положительную роль играет наличие в законодательстве оснований, которые позволяют применять к должнику процедуры несостоятельности на самых ранних стадиях ухудшения его имущественного положения [18]. В этом нам видится очень существенное и характерное – вектор ориентирования на недопущение крайней стадии несостоятельности.

Отметим, что с 1999 года, после введения новых законодательных норм, в Германии процедура несостоятельности рассматривается как исполнительное производство особого вида. Суд может «запускать» процедуру несостоятельности лишь на основании заявления должника или кредиторов, заявление в суд допускается исключительно согласно правовому интересу заявителя, при наличии трех оснований – неплатежеспособности, сверхзадолженности, угрожающей неплатежеспособности [5]. При этом прежде всего неплатежеспособность служит всеобщим критерием для введения процедуры несостоятельности применительно как для физических, так и для юридических лиц.

Под неплатежеспособностью в Германии следует понимать приостановление всех платежей должником при наличии у него действительных затруднений и невозможностью в момент наступления срока платежа погасить менее 90 процентов существующих у него обязательств. Заметим при этом, что в доктрине германского конкурсного права принято разграничивать неплатежеспособность как основание введения процедуры несостоятельности и прекращение, приостановление, задержку платежей. Соответственно прекращение платежей ввиду недостаточности денежных средств рассматривается признаком неплатежеспособности, а задержка и прекращение платежей не могут служить самостоятельным основанием для введения процедуры несостоятельности, давая возможность предприятиям возрождать свою деятельность. Под угрожающей неплатежеспособностью подразумевается устанавливание недостаточности средств для исполнения обязательств должником в течение двух месяцев. Сверхзадолженность проявляется в превышении пассивов над активами и выступает основанием для открытия конкурсного производства только применительно к юридическим лицам [5] (далее – юрлица).

В России, согласно Закону о банкротстве, несостоятельность юрлица заключается в неспособности реализовать своевременно требования по обязательствам, выставленным кредиторами, и уплатить обязательные платежи в бюджет и социальные фонды в течение трёх месяцев. Признание несостоятельным физического лица может возникнуть в случае наличия задолженности по неисполнению денежных обязательств в течение трёх месяцев, а также при условии выдвижения требований кредиторами. Однако должник может потребовать признать себя банкротом самостоятельно.

Отдельные исследователи склонны утверждать, что Россия первоначально восприняла немецкую модель регулирования банкротства с ее прозрачностью и четкостью правил, в то же время используя элементы романской модели, например, в вопросах, связанных с продажей имущества должника [9]. В сегодняшнем виде отечественной системе банкротства присуще наличие различных процедур, что, по мнению специалистов, создает громоздкость и значительные временные затраты, особенно на этапах наблюдения и финансового оздоровления.

Декларируемые цели реабилитационных процедур в России – восстановление платежеспособности должника и погашение требований кредитора согласно графику, разумеется, весьма благие. Однако, заметим, такие процедуры не пользуются большой популярностью. Особенно это ощутимо относительно процедуры финансового оздоровления, поскольку не часто находятся охотники взвалить на себя бремя такой помощи и поручительства, заложенной в основе данной процедуры. Не случайно в актуальной версии почти 500-страничного подготовленного законопроекта о реформе института банкротства в РФ [4], который предполагается принять уже весной 2021 года, эта процедура подлежит упразднению. Это же касается стадий наблюдения и внешнего управления, законодатель предпочитает остановиться на сохранении только двух процедур – реструктуризации долгов и конкурсного производства. Такой подход в целом представляется довольно резонным. Специалисты и исследователи не раз высказывали мнение о необходимости видоизменения структурной схемы процедур, а также о целесообразности сокращения их количества [7]. Указывалось на то, что «собственно к процедуре банкротства относится только конкурсное производства, а остальные этапы считаются условными» [13].

В учебных изданиях также отмечается некая условность этапа финансового оздоровления по сравнению с зарубежными процедурами: «оздоровление, как самостоятельная процедура, неизвестна иностранным правопорядкам, и отражает исключительно специфику российского законодательства», в то же время имея «некоторое сходство с германской моделью самоуправления» [19]. При этом анализ результатов дел о несостоятельности в РФ дает все основания для сожаления, что «абсолютно не оправдались надежды на активное применение процедуры финансового оздоровления». Многочисленные примеры подтверждают, что она «так и не получила широкого распространения в судебной практике», в период 2009-2010 годов доля данных процедур в общем объеме процедур в стране составляла лишь около 0,6 процента. Аналогичные тенденции прослеживаются и сегодня, в том числе в отношении процедур по внешнему управлению [19]. Наряду с вышеназванными, в законопроекте немало новелл, вызывающих неоднозначные суждения в первую очередь со стороны Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), однако разработчик документа – Минэкономразвития считает несомненно полезными вносимые новации [16].

Несомненно, современные условия вносят свои – и подчас негативные – коррективы в дело банкротства не только в нашей стране. Сложная обстановка в связи с пандемией наблюдается и за рубежом, в том числе в странах с устойчивой экономикой. Так, в Германии в разгар пандемии 2020 года под угрозой банкротства находилось каждое пятое немецкое предприятие. По мнению консалтинговых экспертов, возможная волна банкротств принесет немецкому рынку труда «фатальные последствия», с кардинальным ростом безработицы [12]. Однако в противовес этим опасениям можно было бы, на наш взгляд, указать на существующие, а также принимаемые там меры, которые, судя по их логичности, должны сработать. Речь идет, в том числе, о моратории на банкротство, введенном в ряде стран. В России, как известно, в начале апреля 2020 года, на пике пандемии, тоже был введен полугодовой мораторий, который Постановлением Правительства РФ был продлен еще на три месяца до 7 января 2021 года включительно [3].

Заметим при этом, что отечественный мораторий на банкротство вводился в форме статьи общего антикризисного Федерального закона от 1 апреля 2020 года [2]. Что касается Германии, то там был принят отдельный закон, направленный на минимизирование рисков – «Закон о временной приостановке обязанности подачи заявления о собственном банкротстве и ограничении ответственности органов управления в случае банкротства, вызванного пандемией CОVID-19». Эксперты указывают на избирательный характер отечественного моратория, в котором перечень лиц, под него подпадающих, определяется в административном порядке и который ставит участников рынка в неравные условия. Немецкий закон, по их словам, «в некотором смысле наиболее справедлив и честен» [20]. Там, по словам отдельных экспертов, нет списка «привилегированных» субъектов, критерий един для всех.

То есть, и российский, и немецкий законодатели предоставляют должникам необходимую передышку, в то же время немецкий закон видится более гибким как в определении подпадающих под него лиц, так и в вариантах взаимодействия участников правоотношений – должников, их акционеров и контрагентов. Примечательно также, что немецкий закон делает больший акцент не на государственном усмотрении, а на добросовестности участников.

Сравнивать, и, тем более, оценивать результативность данной меры в России и в Германии, вводимой в качестве одной из антикризисных мер, вероятно, сложно, да и пока рано. Хотя среди мнений (в том числе и непрофессиональных) встречаются некие поползновении к скептическому взгляду не в пользу России [15]. Не опровергая, но и не поддерживая категорично определенные точки зрения, полагали бы, что данный опыт, и не только двух стран, следует подвергнуть самому тщательному анализу законодателями, правоприменителями, исследователями, учеными в сфере банкротства. Ведь условия пандемии, помимо негативных последствий, а может быть, и «благодаря» им, способствовали более выпуклому выявлению моментов, позволяющих понять, в каких направлениях следует действовать.

Однако, в связи с этим в еще большей степени зададимся вопросом: так ли уж оправдано чрезвычайное форсирование реформы отечественного банкротства в смысле настроя на срочное принятие нового российского закона о банкротстве, учитывая то, что в нем немало недоработок, если судить по неоднозначной на него реакции? На наш взгляд, этот вопрос скорее риторический.

Понятно, что изменяющиеся условия экономики страны диктуют и необходимость динамичного совершенствования законодательной базы о банкротстве, что требует внесения поправок, которые способствовали бы формированию наиболее эффективной модели процедуры банкротства. Но, как совершенно справедливо замечает ряд исследователей, несмотря на частое, но «точечное», а не системное обновление законодательства о банкротстве (до 2018 года – почти 90 поправок в Закон!) [6], это не всегда оправдывает надежды. В частности, те же реабилитационные процедуры на протяжении длительного времени в существующем сегодня виде редко заканчиваются восстановлением платежеспособности [14], хотя когда-то, при их введении виделась совсем иная перспектива. В Германии законодательные изменения не являются частыми, законодатель оставляет возможность правоприменителям гибко, своевременно ориентироваться на ситуации.

Нам весьма импонирует суждение исследователей, указывающих, что «нет готовых рецептов, и апробированные на Западе схемы вовсе не обязательно заработают у нас» [17]. В то же время нельзя не учитывать, что, по словам тех же авторов, «в мировой практике не было прецедентов перевода огромной страны, прожившей 75 лет при социализме, на рельсы рынка» [17]. А значит, следует внимательно изучать наработанную в других странах практику законодательства и правоприменения в сфере банкротства, в частности, в Германии, учитывая, что современное российское право, как часть континентальной правовой системы имеет явную склонность именно к германской модели. Банкротство должно отвечать своей истинной сути – это не разрушительная, а созидательная мера, и институт банкротства должен проявлять себя мощным инструментом экономической политики.

Список литературы:

1. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 30.12.2020) О несостоятельности (банкротстве)» (с изм. и доп., вступ. в силу с 02.01.2021). URL: https://www.zakonrf. info/zakon-o-bankrotstve/
2. Федеральный закон от 01.04.2020 № 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций». URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&firstDoc=1&lastDoc=1&nd=102708487
3. Постановление Правительства Российской Федерации от 1 октября 2020 г. № 1587. г. Москва. «О продлении срока действия моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлению кредиторов в отношении отдельных должников». Российская газета – Федеральный выпуск № 225(8279). 07.10.2020. URL: https://rg.ru/2020/10/07/bankrotstvo-dok.html
4. Проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и отдельные законодательные акты Российской Федерации». Zakonoproekt_bankrotstvo.pdf
5. Арутюнян Н.Г., Одинцов С.В. Концепция приоритета прав кредиторов: анализ законодательства о несостоятельности ФРГ в сравнении с российским конкурсным правом // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2017. №6(189) С.53-63. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-prioriteta-prav-kreditorov-analiz-zakonodatelstva-o-nesostoyatelnosti-frg-v-sravnenii-s-rossiyskim-konkursnym-pravom
6. Бобылева А.З. Инициативы совершенствования института банкротства в России: шаг вперед, два шага назад // Государственное управление. Электронный вестник. 2018. Выпуск №70. С.7-32. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/initsiativy-sovershenstvovaniya-instituta-bankrotstva-v-rossii-shag-vpered-dva-shaga-nazad
7. Валягин В.В. Институт несостоятельности (банкротства) в законодательстве Российской Федерации и Германии: сравнительно-правовой анализ. Автореф. диссерт... канд.юрид. наук : Москва, 2007. 170 с.
8. Васильченко Т.А. Анализ правового регулирования процедур банкротства, приводящих к ликвидации организации // Скиф. Вопросы студенческой науки. 2020. Выпуск №4(44). С.25-31. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-pravovogo-regulirovaniya-protsedur-bankrotstva-privodyaschih-k-likvidatsii-organizatsii.
9. Вишневский П.Н. Новые правила о банкротстве граждан: краткое руководство // Реформы и право. 2016. № 1. С.14-19. СПС «КонсультантПлюс».
10. Кабашкин В.А., Деменькова M.В. Банкротство как вектор развития национальной экономики Германии // Финансовая аналитика: проблемы и решения. Зарубежный опыт. 2010. №10(34) С.9-13 URL: https://cyberleninka.ru/article/n/bankrotstvo-kak-vektor-razvitiya-natsionalnoy-ekonomiki-germanii
11. Кадникова О.В., Козлов А.В. Институты несостоятельности ФРГ и РФ: достоинства и недостатки // Научный журнал «Бизнес и общество». 2019. №2 (22). С.10. URL: http://busines-society.ru/2019/num-2-22/8_kozlov.pdf.
12. Ковалева Д. В ФРГ ждут банкротств. URL: https://rg.ru/2020/07/08/eksperty-kazhdoe-piatoe-nemeckoe-predpriiatie-opasaetsia-bankrotstva.html (дата обращения: 29.03.2021).
13. Куликова О.М., Суворова С.Д. Актуальные вопросы проведения процедуры банкротства в России // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. №3(45). С.41-47. 2020. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/aktualnye-voprosy-provedeniya-protsedury-bankrotstva-v-rossii
14. Львова О.А. Антикризисный потенциал банкротства // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2016. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antikrizisnyy-potentsial-bankrotstva
15. Мораторий на банкротство в Германии: почувствуйте разницу. URL: https://zakon.ru/blog/2020/04/07/moratorij_na_bankrotstvo_v_germanii_pochuvstvujte_raznicu (дата обращения: 28.03.2021). 2016
16. Обзор: Реформу банкротства форсируют, не сняв все противоречия. 20.02.2021. URL: https://fedresurs.ru/news/1a0aef6f-c5dd-45f9-9a61-d4128b3c6d77?attempt=1 (дата обращения: 29.03.2021).
17. Осипов В.В., Бджола В.Д. Финансовое оздоровление организаций в процессе реализации процедур банкротства: отечественный и зарубежный опыт // Финансовые исследования. 2010. №2. С.76-82. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/finansovoe-ozdorovlenie-organizatsiy-v-protsesse-realizatsii-protsedur-bankrotstva-otechestvennyy-i-zarubezhnyy-opyt
18. Поцелуев Е.Л., Чистяков П.Д. Основания несостоятельности по законодательству Федеративной Республики Германия // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». 2018. Т. 6. № 2 (22). URL: http://esj.pnzgu.ru
19. Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Е.Г. Афанасьева, А.В. Белицкая, В.А. Вайпан и др.; отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. 3-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2017. 992 с. (Глава 10, автор – С.А. Карелина). СПС «КонсультантПлюс».
20. У бизнеса будет время на перестройку процессов. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4332702 (дата обращения: 28.03.2021).