ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ В ПЕРВОМ ЧЕЧЕНСКОМ КОНФЛИКТЕ (1994-1996 ГГ.).

ECONOMIC FACTOR IN THE FIRST CHECHEN CAMPAIGN (1994-1996)

Anzhelika Filina

master student, faculty of history, Samara State Social and Pedagogical University,

Russia, Samara

Mikhail Kurochkin

scientific adviser, Ph.D. ist. Sciences, Associate Professor, Faculty of History, Samara State Social and Pedagogical University,

Russia, Samara

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются основные экономические интересы сторон в чеченском конфликте 1994-1996гг. В частности, уделяется особое внимание финансированию террористического режима и развязыванию конфликта, как из внешних источников, так и выгодных для видных политических деятелей, занимающих государственные посты. Даётся оценка экономическому потенциалу Чеченской республики на момент самой острой фазы конфликта и её роль, как территориального посредника для выполнения множественных финансовых мошеннических схем и махинаций.

ABSTRACT

The article examines the main economic interests of the parties to the Chechen conflict 1994-1996. In particular, special attention is paid to the financing of the terrorist regime and the outbreak of conflict, both from external sources and beneficial for prominent political figures holding state posts. An assessment is given of the economic potential of the Chechen Republic at the time of the most acute phase of the conflict and its role as a territorial intermediary for the implementation of multiple financial fraudulent schemes and frauds.

Ключевые слова: экономика, Чечня, конфликт в Чечне, Первая Чеченская, незаконное приобретение денежных средств.

Keywords: economy, Chechnya, conflict in Chechnya, First Chechen, illegal acquisition of funds.

Установление нового режима на территории Республики, проведение, связанных с этим событием боевых действий – всё это, конечно же, требовало финансовой поддержки. Немалую долю в этом вопросе сыграло Правительство РФ. И, хотя, Россия признала президентские и парламентские выборы в Чечне незаконными, тем не менее, это не помешало федеральным органам власти и дальше переводить колоссальные денежные средства в Республику [11, с.26].

Периодически от Министерства Финансов поступали значительные суммы наличных денег, такие переводы зачастую совпадали с крупными выступлениями оппозиции. К примеру, в марте 1992г., когда политические противники дудаевского режима планировали своё первое наступление, в Грозный из России было доставлено 150 млн рублей наличными. В августе того же года, за неделю до очередной «антидудаевской» акции из Москвы в Чечню прибывает 500 млн руб. наличными [8, с.28]. В конце 1992г. Москву посетил премьер-министр Чечни Яраги Мамадаев и разговоры шли о переводе средств в размере 2,5 млрд рублей. И в начале апреля 1993г. деньги начинают доставляться в Грозный – накануне общереспубликанской забастовки, назначенной на 15 апреля. Это лишь некоторые примеры «высасывания» денежных средств с помощью Министерства Финансов из России в Чечню [5, c.46].

Так же, в этом процессе активно участвовали и другие государственные органы РФ, которые располагали значительными денежными средствами. К таким относится, например, Пенсионный Фонд. Деньги отсюда переходили в Чечню под видом выплаты пособий для чеченских пенсионеров. Но до пенсионеров деньги так и не доходили, существуют достоверные источники, из которых можно констатировать факт массовых невыплат пенсий. Как мы видим, удовлетворение личных потребностей и амбиций в данном конфликте встало намного выше благосостояния обычных граждан. И, хотя, заявления о том, что денежные средства не доходят до тех, кому они предназначены, были всем известны, несмотря на это, деньги из Пенсионного Фонда РФ в республику пересылались вплоть до марта 1993г., пока этим делом не занялся Верховный Суд РФ. Всего за этот период было переведено денежных средств в размере 2,5 млрд рублей [6, c.156].

Активную поддержку Дудаеву, как мы уже указывали раннее, оказывала Прибалтика. В частности, Эстония 20 и 21 марта 1993г. на двух самолётах, летевших из Таллина в Грозный, под видом дипломатической почты доставила 18,2 тонны советских денег, изъятых из обращения в Эстонии, на общую сумму 2,5 млрд рублей.

А в 1994г. известный российский банк – Кредобанк – осуществил два перевода в Чечню. Первый раз на сумму $700 тыс. и второй раз $650 тыс [2, c.28].

Экономические интересы в Чеченском конфликте, в основном, были связаны с добычей нефти. Чеченская республика к началу 1990-х гг. была одним из основных нефтеперерабатывающих центров на территории Советского Союза. Декларация о государственном суверенитете Чечено-Ингушской республики, принятая 27 ноября 1990г. Верховным Советом Чечено-Ингушской АССР под председательством Доку Завгаева и этот вопрос не обошёл стороной. Так, в частности, ст. 11 Декларации провозглашает принцип принадлежности земли Чечено-Ингушской суверенной республики и её недр непосредственно чечено-ингушскому народу, что означает «неотъемлемое и безраздельное право на владение, пользование и распоряжение ими». Кроме того, в ст. 12 данной Декларации говорится о праве Чечено-Ингушской республики на возмещение ущерба, нанесенного добычей и переработкой нефти. Существует мнение, что именно провозглашение этих двух статей в Декларации позволило официально, хоть и не  в достаточно открытом формате, но закрепить за определённым кругом лиц контроль над деятельностью особо значимых в экономическом плане промышленных предприятий, находящихся на территории Республики, а также и на весь объём энергоресурсов, проходящих через перерабатывающую мощность грозненских предприятий [1, c.20].

По статистическим данным 1990 г. Чеченская республика давала России около 4,5 млн тонн нефти в год. Объём завезённых на территорию республики нефтесодержащих продуктов для дальнейшей переработки и использования уже обработанного сырья в различных целях составлял 15, 5 млн тонн. В частности, на производство топлива, химической и нефтехимической продукции уходило 16,5 млн тонн сырья. Так, по словам министра информации и печати Чечено-Ингушской республики Мовлади Удугова, на начало вооружённого столкновения с Россией (декабрь 1994г.) только на территории Чечни обрабатывалось более 20 млн тонн нефтехимической продукции, а добыча чистого сырья составляла уже более 5 млн тонн в год.

Крупнейшим источником как валютных, так и рублёвых денежных средств являлась нефть. По общим сведениям бывших высокопоставленных должностных лиц Чечни республика только в 1992-1993 гг. получила миллиарды долларов С.Ш.А. за продажу нефти за границу. Конечно же, поступление огромных объёмов нефти в Чечню, доставка продуктов нефтепереработки за рубеж по российским трубопроводам и получение нефтедолларов режимом Дудаева не обошлось без прямого пособничества российского правительства.

К 1991г. нефтегазовый комплекс республики включал 54 предприятия. В крупнейшее производственное объединение Чечни – «Грознефтеоргсинтез» входило три нефтеперерабатывающих завода: Новогрозненский НПЗ, Грозненский НПЗ им. Шарипова, Грозненский НПЗ им. Ленина, а также Грозненский нефтехимкомбинат. Это большое объединённое предприятие занималось производством автомобильного бензина, дизельного топлива, мазута, бензина для химической переработки, специальное авиационное масло МС-20, твёрдые парафины и т.д. Всего, на заводы Грозного для переработки поступило в 1991г. – 15 млн т (из них грозненской нефти – 3,9 млн т); в 1992г. – 9,7 млн т (грозненской – 3,2 млн т); в 1993г. – 3,5 млн т (грозненской – 2, 4 млн т); в 1994 – 2, 98 млн т (грозненской – 1,2 млн) [6, c.14]. Значительная часть «внешней» нефти приходилась на нефть, поставленной из Западной Сибири.

Несмотря на прямой финансовый ущерб, никаких решений по особому режиму работы с нефтегазовым комплексом Чеченской республики ни на правительственном, ни на президентском уровне не принималось. Более того, на встрече двух министров топлива и энергетики – В.С. Черномырдина и З.Ж. Дурдиева, состоявшейся 6-го июля 1992г., со стороны России не только не было предъявлено каких-либо претензий, но активно рассматривался вопрос дальнейшего «сотрудничества» [15, c. 85].

Согласно официальным данным Минтопэнерго, поставка в Грозный ставропольской нефти была прекращена в августе 1993г., а из Дагестана – лишь в ноябре 1994г., т.е. менее, чем за месяц до начала операции по восстановлению конституционного порядка на территории республики [13, c.123].

На самом же деле, нефтепродукты поступали в самые различные коммерческие структуры (СП «Маджесс», хозрасчётное объединение «Протос», благотворительная организация «Закат», ТД «Мансур», птицефабрики «Пятигорская» и «Зеленокумская» и т.д.), а также на экспорт, причём официально экспортёром выступала не Россия, а Чечня.

Решение о выделении экспортных квот принималось на самом высоком правительственном уровне: именно поэтому Дудаев обращался с подобного рода просьбами непосредственно к самому Е.Т. Гайдару. Из справки Минтопэнерго следует, что квоты на экспорт исправно выдавались и в 1992г., и в 1993 г., и в 1994г., причём в 1994г. на 65 тыс. тонн больше, чем в 93г.. В роли стран-получателей нефти и нефтепродуктов выступали Украина, Кыргизстан, Германия, страны Прибалтики, Турция и др.

Кроме того, используя в полной мере атмосферу чиновничьего попустительства, чеченская сторона активно использовала несколько схем нелегального экспорта нефти. Во-первых, это реэкспорт нефти в третьи страны из республик СНГ и Балтии. Во-вторых, вывоз нефти в качестве возвратного («давальческого» сырья, которое, согласно «удобным» правилам, не подлежало таможенному учёту). Но после переработки полученные нефтепродукты в Россию уже не возвращались и продавались третьим странам, но оплата за них всё-таки поступала в Чечню. И, наконец, третий способ – это прямая контрабанда благодаря «несовершенству» ведомственных правил, а также вполне удобной прозрачности границ внутри бывшего Советского Союза [3, c.15].

Согласно показаниям должностных лиц, ЦБ РФ уже с июня 1992г. прекратил расчёты с Чеченским Национальным Банком, сделав тем самым прохождение финансовых средств в Чечню совершенно бесконтрольным. В дело активно включались различные коммерческие структуры по типу тех, которые были перечислены нами выше. Такие структуры выполняли функции посредников между экспортёром нефти (Чечнёй) и её конкретным получателем. По сведениям, полученным от министра нефтяной и химической промышленности Чеченской Республики, все средства, полученные от таких сделок, концентрировались в Национальном Банке республики [12, c.30].

Из всего вышесказанного становится ясно: раз Правительство РФ не контролировало потоки денежных средств, поступающих в республику от экспорта нефти, следовательно, и налогом эти финансы не облагались. Но не только потеря такого нефтяного источника, как Чечня, стала причиной начала боевых действий на территории республики, так в России добыча нефти происходила с отдачей более 600 млн т в год, а в Чечне – всего лишь 1,5 млн т [8, c.96].

Ещё одним мощным источником поступления средств явились многочисленные финансовые акции с фальшивыми «авизо» и изготовлением фальшивых российских денег. И здесь определённую негативную роль сыграл ЦБ РФ, который создал своего посредника, новую финансовую структуру – РКЦ (рассчётно-кассовый центр). За счёт этого промежуточного звена, сыгравшего роль «чёрного ящика», разрывалась чётко прослеживаемая связь между реальным отправителем денег и их получателем [16, c.89].

По данным МВД, на начало 1995г. к уголовной ответственности за операции с фальшивыми авизо было привлечено более 500 лиц чеченской национальности, ещё 250 лиц уже на тот момент находилось в федеральном розыске. По общим подсчётам, всего по фальшивым авизо было получено денежных средств на сумму, превышающую 4 триллиона рублей [14, c.296]. Чеченские преступные группировки занимались изготовлением и распространение фальшивых денег на территории России, Украины и Белоруссии.

Так же, к одному из источников нелегального обогащения Чеченской республики можно отнести беспошлинный ввоз и вывоз товаров с Ближнего Востока, с Западной и Восточной Европы для дальнейшей продажи в России. Налаженные челночные автобусы и авиамаршруты количеством до 150-ти рейсов в месяц позволили верхушке дудаевского правительства пользоваться ещё одним источником дохода. У России была возможность остановить этот процесс – между Чечнёй и Ставропольским краем можно было установить режим границы [2, c.32]. Но, несомненно, Дудаев и его сторонники растолковали бы этот шаг, как признание независимости Чечни от России. Но, даже этот факт не перекрывает другого, главного, по нашему мнению, фактора, из-за которого этого не было сделано – отток денежных средств в верха российского правительства приостановился бы. И даже, несмотря на тяжелейший удар по российской экономике, личная выгода, как это ни печально звучит, стала превыше общегосударственных интересов.

Значительный финансовый ущерб был принесён Росси так же за счёт прямого грабежа Грозненского отделения Северо-Кавказской ж/д. Только за 1993г. нападению подверглись 559 поездов с полным или частичным разграблением около 4000 вагонов и контейнеров на сумму 11,5 млрд рублей. За 8 месяцев 1994г. совершено 120 вооружённых нападений, в результате которых было разграблено 1156 вагонов и 527 контейнеров. Убытки составили более 11 млрд рублей. В 1992-1994 гг. при грабежах железнодорожных составов погибло 26 железнодорожников [9, c.256].

Еще одним каналом нелегального обогащения чеченских боевиков можно считать отлично налаженную наркоторговлю. По данным МВД, чеченские преступные группировки практически монополизировали нелегальный рынок сбыта наркотических средств во многих регионах России, самые крупные из которых находились на Дальнем Востоке, в Москве, в Санкт-Петербурге, Пскове и других крупных городах.

Деятельность наркоторговцев была развёрнута под непосредственным патронажем ЦРУ и британской разведки МИ-6. Общим направлением деятельности было производство героина в Афганистане, Пакистане и Чечне. По некоторым оценкам, прибыль от продажи «чеченских» наркотиков составляла ежегодно около 800 млн долларов [11, c. 168].

Организацией взаимодействия в Пакистане и Афганистане занимались такие известные персоналии, как полевой командир и экс-премьер Афганистана Гульбеддин Хектамияр, экс-премьер Наваз Шариф и резидент ЦРУ в Пешаваре, знаменитый в Закавказье и на Ближнем Востоке, американский бизнесмен и аферист Гарри Бест и др. видные деятели Афганистана и Пакистана рангом пониже.

Канал поставки наркотиков шёл через Узбекистан. На аэродроме Самарканда полуфабрикат (неочищенный морфин) загружался в самолёты частных авиакомпаний и летел прямиком в Чечню – на аэропорты Грозный-Северный, Ханкала и Калиновская. Оттуда его путь лежал на базу в Шалинском районе Чечни, где находилось закупленное чеченцами у англичан (при посредничестве МИ-6) наркооборудование для переработки морфина в героин. База находилась под строгим контролем сотни дудаевцев и нанятых ими предателей, до этого служивших в различных спецподразделениях СССР. Мощность линии была такова, что только в 1994г. она произвела около 30 т героина.

Наркотики с базы отправлялись в Ливан, Абхазию, Киргизию, на Кипр, Австрию, Германию, Италию и т.д.

На территории России только в 1994г. за преступления, связанные с наркооперациями в особо крупных размерах, задержано свыше 70 чеченцев, у которых изъято более 80 кг наркотических средств [15, c.95].

Не менее важным источником пополнения казны дудаевского режима является продажа оружия. Оружие и боеприпасы, официально переданные оппозиции, Правительством РФ также попадало в руки дудаевской группировки. Так же боевые запасы пополнялись с помощью бесчисленных нападений на воинские части. Всё накопленное вооружение продавалось в мусульманские страны. От каждой такой сделки Дудаев получал 7-10 млн долларов [15, c.85].

Таким образом, не только на протяжении всего военного конфликта в Чеченской республике, но уже намного раньше – почти сразу после распада СССР на суверенные государства, в республику стали поступать колоссальные денежные средства, поток которых долгое время был не просто бесконтрольным, а, возможно, оставался специально незамеченным. Преступные деньги успешно поддерживали криминальный режим Чечни, который всё более укреплялся под прикрытием федеральных властей. Возрастала не только его финансовая, но и военная мощь. Свою непосредственную роль в экономической поддержке конфликта сыграли и приближённые к Б.Н. Ельцину люди, которые настоятельно убеждали его в правильности проводимой по отношению к чеченской республике политике, прикрывая тем самым свою финансовую выгоду от данного конфликта и улучшая своё финансовое положение, за счёт жизней сотен бойцов, погибших на территории республики, часть из которых приняла на себя верную смерть только лишь из-за того, что правительство РФ не могло их обеспечить достаточным количеством оружия и боеприпасов.

Список литературы:

1. Анализ и прогноз межнациональных конфликтов в России и СНГ. М, 1994. – 180с.
2. Анищенко Г. и др. Комиссия Говорухина: Кто развязал кровавый конфликт в Чечне? – М.: Лавента, 1995. – 180с.
3. Бирюков Е.С. Ключевые источники финансирования терроризма. Часть 1. Научно-аналитический журнал «Обозреватель», №1 (312), 2016. – С. 6-30.
4. Выжутович В.В. Система финансирования Чечни построена так, что боевики находятся на финансировании у федерального бюджета // Россия и мусульманский мир, №4, 2003. – С. 45-48.
5. Грачёв С.И., Корнилов А.А. Экономическая составляющая терроризма // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, №5, 2007г. – C. 155-159.
6. Джафаров А.К., Джафаров К.И. Из истории Грозненской нефтяной промышленности. Сборник статей конференции: «Российская нефть: история и современность», 2016г. – C. 9-23.
7. Журавель В.П. Россия в борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма // Право и безопасность, № 3–4 (8–9), 2003г. – С. 26-29.
8. Задорожный И. Межэтническое взаимодействие при переходе к рынку // «ОНС», №6, 1991. – C. 95-107.
9. Зарубеков Ю.З. Региональные особенности преступности в Чеченской республике // Российская юстиция, №9, 2006, С.55-57.
10. Иванов В.Н. Межнациональные отношения в регионах России и СНГ, М., 1994. – 34с.
11. Кирсанов А.И. Слияние наркобизнеса с организованной преступностью // Вестник Московского государственного областного университета, №4, 2009, C.165-170.
12. Латов Ю.В. Экономический анализ терроризма // Общественные науки и современность, №5, 2007. – C. 28-45.
13. Марковчин В.В. Нефтяная трагедия Ичкерии // Вопросы оборонной техники, № 3-4, 2016. – C.119-126.
14. Оганян Р. Театр террора. М.: Грифон, 2006. – 336c.
15. Паненков А.А. Борьба с финансированием террористической деятельности в России. Право и безопасность, 3(32) , 2009. – С.82-86.
16. Румынин В.И., Румынин И.В. Некоторые подходы к борьбе с финансированием террористической деятельности. Материалы круглого стола: «Международный терроризм в СНГ» – М. 2003. – C.85-97.